ПРЕДИСЛОВИЕ

История доколониальной Юго-Восточной Азии может быть разделена на пять периодов: 1) с древнейших времен до сере­дины 1-го тысячелетия до н. э.— первобытнообщинный строй; 2) с середины 1-го тысячелетия до н. э. до начала XIII в.— период раннеклассовых государств; 3) с начала XIII в. до кон­ца XVI в.— расцвет обществ нового типа, которые можно отне­сти типологически к обществам развитого феодализма при большой роли внешней торговли; 4) XVII — начало XVIII в.— переломный в истории ЮВА период, когда связи внутри регио­на были нарушены европейской экспансией и начался истори­ческий регресс, связанный с возвращением большинства госу­дарств к натуральному хозяйству; 5) XVIII — первая половина XIX в.— период возрастающего отставания Юго-Восточной Азии от стран Запада, ставшего причиной почти полного колониаль­ного подчинения региона западным державам.

Основным событиям третьего периода посвящена вышедшая в 1982 г. монография автора «Юго-Восточная Азия в XIII—XVI вв.». Данная монография является ее продолжением и ос­вещает главные события четвертого периода. В качестве прило­жения впервые на русском языке публикуются 130 документов XVII в., сохранившихся в европейских архивах; это — перепи­ска правителей Юго-Восточной Азии с властями европейских держав, договоры, жалованные грамоты, донесения агентов и др.

Автор приносит глубокую благодарность Д. В. Деопику, А. Л. Рябинину и А. Л. Сидорину за возможность пользоваться их неопубликованными переводами вьетнамских летописей.

ВВЕДЕНИЕ

На рубеже XVI XVII ив. Юго-Восточная Азия занимала важное место в системе мировой торговли. Продукты региона — пряности, олово, золото, шелк, драгоценные сорта дерева (сан­дал, сапан, орлиное, или алойное, дерево — калембак), а также камфора, ароматичные смолы выиозилпсь почти во все страны и регионы Старого Света, а также в испанские колонии в Аме­рике. Суда юго-восточных государств с этими грузами достигали Красного моря на западе и портов Китая и Японии на во­стоке. В свою очередь, в Юго-Восточную Азию за ее товарами приезжали арабские, персидские, индийские, китайские и япон­ские купцы. Рынки Юго-Восточной Азии были крупнейшим перевалочным пунктом торговли Европы, Ближнего Востока и Индии, с одной стороны, и Дальнего Востока — с другой. Куп­цы, плывшие с Запада или с Востока, чаще всего останавли­вались в одном из торговых центров Юго-Восточной Азии и, закупив нужные им товары (китайский шелк и фарфор, япон­ское серебро, хлопчатобумажные ткани из Индии, товары Ближ­него Востока и Европы), возвращались домой.

Большую роль в экономике Юго-Восточной Азии играла так­же внутрирегиональная торговля. В рассматриваемый период окончательно завершилась начавшаяся 100—200 лет назад спе­циализация отдельных областей на производстве определенных продуктов. Так, на Суматре и Западной Яве, специализировав­шихся на производстве перца, резко сократилось (часто в ре­зультате ограничительных мер местных правительств) выращи­вание риса, и рис ввозился сюда из Сиама или с Восточной Явы. Жители Молуккских островов, а также островов Банда и Амбон, единственных в мире районов, где росли так назы­ваемые тонкие пряности — гвоздика, мускатный орех и мускат­ный цвет, не производили никакого продовольствия и не зани­мались ремеслом. Все продукты питания, одежду, металличе­скую утварь и предметы роскоши сюда завозили из других районов Индонезии. Жители острова Белитунг близ Суматры сосредоточились на производстве металлических изделий, кото­рые расходились по всему региону, а все остальное занозили извне.

Естественно, что прибыли, которые купцы (а через них и местные правительства, собиравшие пошлины) получали от внутрирегиональной, а в особенности межрегиональной торгов­ли, были огромны. С начала XVI в. в эту интернациональную торговлю в погоне за барышами вклинились первые европей­цы — португальцы и испанцы. В 1511 г. португальцы захвати­ли Малакку, главный торговый центр региона того времени, контролировавший Малаккский пролив, основной путь, по ко­торому совершались плавания с Запада на Восток. Перерезав эту торговую артерию, португальцы рассчитывали загнать всю юго-восточную торговлю в принадлежащую им гавань, но их расчеты не оправдались. Хотя португальские корабли стали топить все торговые суда, не заходящие в Малакку, их сил бы­ло недостаточно, чтобы подавить местное мореходство во всем регионе. Восточные купцы быстро нашли обходные пути, кото­рые позволяли им миновать Малаккский пролив. Один такой путь стал проходить вдоль западного побережья Суматры, за­тем вдоль северного берега Явы и оттуда на Сулавеси и остро­ва Пряностей. Другой путь вел из Андаманского моря через территорию Сиама (по рекам и гужевым транспортом) в Сиам­ский залив, откуда открывался путь на острова Пряностей и на Дальний Восток. Третий такой же (речно-гужевой) путь вел через самую узкую часть Малаккского полуострова — перешеек Кра. Вдоль этих путей образовались новые мощные торговые центры, затмившие постепенно приходившую в упадок порту­гальскую Малакку. На северной оконечности Суматры резко выросло значение порта Аче, центра Ачехского султаната, в первые десятилетия XVII в. подчинившего себе почти все прибрежные районы Суматры, а также значительную часть Ма­лайи. На западной оконечности Явы поднялся порт Бантам, центр Бантамского султаната, который кроме Западной Явы контролировал южные районы Суматры. На северном побе­режье Восточной Явы выросло несколько богатых торговых городов, важнейшими из которых были Гресик и Сурабая. Центром торговой деятельности на Сулавеси стал Макасар, столица государства Гова. Главными торговыми центрами на материке являлись столица Сиама Аютия и вассал Сиама северомалайское княжество Паттани.

Вся эта система торговых центров на рубеже XVI—XVII вв. работала бесперебойно, и появление в этот момент в Юго-Во­сточной Азии новых европейских купцов — голландцев, англи­чан, французов (и несколько позже — датчан) не только не на­рушило эту систему, но, наоборот, способствовало ее макси­мальному (хотя и кратковременному) расцвету. Европейцы в первую очередь нуждались в пряностях, поскольку в Европе в то время широко использовали их для консервации пищи, и, конкурируя между собой, они невольно подняли цены на пря­ности до невероятных размеров[1]. И хотя даже такие цены позволяли получить в Европе некоторый барыш, английские, гол­ландские и французские купцы, прорвавшие наконец блокаду Юго-Восточной Азии, которую почти 100 лет поддерживали португальцы, были глубоко разочарованы. Им стало ясно, что на честной торговле здесь не разживешься. Цены, «приемле­мые» по их понятиям, можно было установить здесь только с помощью оружия. Для этого надо было консолидировать си­лы отдельных купцов и мелких компаний в мощные военизи­рованные организации со своим военным флотом и армией, спо­собные диктовать свою волю местным правителям. Первой на этот путь вступила наиболее развитая капиталистическая стра­на XVII в.— Голландия. Организованная в ней объединенная Ост-Индская компания не только покончила с конкуренцией между голландскими купцами на Востоке, но вскоре оттесни­ла на третий план и англичан и французов (их компании были неизмеримо слабее).

Именно голландская Ост-Индская компания стала тем та­раном, который в течение XVII в. разрушил всю издавна сло­жившуюся систему международной торговли в Юго-Восточ­ной Азии, не только принудив местных производителей прода­вать свои товары по абсурдно низким ценам, установленным Компанией, но и вообще уничтожив местное мореходство в ре­гионе, что изменило весь характер экономики здешних стран. Англия и Франция стали серьезной агрессивной силой в этом районе только в 80-х годах XVII в. Они, конечно, тоже внесли свою лепту в разрушение внешней торговли Юго-Восточной Азии (прежде всего Сиама), но, несмотря на большие усилия, никаких колониальных захватов в регионе в этом веке им со­вершить не удалось, и поэтому главным фактором, определяв­шим общий ход истории Юго-Восточной Азии в XVII в., было противостояние голландской Ост-Индской компании и местных государств. Борьба между ними, то тайная, прикрытая вежли­выми письмами и заключением союзов «дружбы и помощи», то явная, часто принимавшая форму конфронтации, сопровождав­шаяся колониальными захватами, велась непрерывно.

И не следует полагать, что государства Юго-Восточной Азии в этой конфронтации всегда были страдающей стороной. Нет, они упорно защищались, и на ранних этапах само существо­вание голландской Ост-Индской компании в регионе не раз ви­село на волоске. Но разделенные внутренними распрями мест­ные правители ни разу не смогли образовать достаточно мощ­ную коалицию, чтобы сбросить голландцев в море. Компания била их поодиночке, а ее дипломаты показывали высокий класс, стравливая между собой своих противников.

Тем не менее процесс установления голландской гегемонии в Индонезии занял более 80 лет, а материковые государства, хотя и сильно пострадавшие от голландской агрессии, сохраня­ли свою независимость до XIX в. и только тогда были завое­ваны другими капиталистическими хищниками. Главным оруди­ем борьбы местных стран против европейской агрессии был начавшийся в XVII в. почти повсеместно процесс жесткой цен­трализации, повышавший боеспособность этих стран. Этот про­цесс отчасти начался раньше (широкое развитие товарно-де­нежных отношений, нужды торговли требовали внутреннего мира), но особенно он ускорился в Сиаме, Аче, Матараме, Бантаме, Бирме и ряде других стран именно в ответ на европей­скую угрозу.

Но резкое усиление централизации было не только благом для этих стран, так же как было не только благом и быстрое развитие в них товарно-денежных отношений. Широкое посту­пление на рынок страны богатых и разнообразных товаров всегда порождало стремление феодалов к роскошной жизни (неважно, были ли эти феодалы почти независимыми владете­лями или государственными чиновниками). А централизация го­сударственного аппарата давала почти неограниченные возмож­ности для выжимания из крестьян и ремесленников средств не только на военные расходы, но и на любые прихоти правяще­го класса. Разоренное крестьянство было непрочной базой для организации победоносных армий. И это стало еще одной при­чиной, по которой юго-восточные правители потерпели пораже­ние в столкновении с немногочисленными, но хорошо кормлен­ными и хорошо оплачиваемыми наемниками европейских коло­низаторов (а ведь большинство этих наемников составляли не европейцы, а индонезийцы, японцы, китайцы и другие жи­тели Востока).

Поскольку решающие судьбу региона события в конце XVI — начале XVIII в. происходили в Индонезии, нами взята за основу схема исторического развития Индонезии, выработан­ная основоположником советских исторических исследований Юго-Восточной Азии академиком А. А. Губером. В своей статье «К истории голландского проникновения в Индонезию» А. А. Губер выделил следующие четыре периода: «1) С момента пер­вого появления голландских кораблей в 1596 г. и до возникно­вения Объединенной Ост-Индской компании. Это период первых разведывательных экспедиций многочисленных нидерланд­ских компаний, еще не ставивших перед собой задачи коло­ниальных захватов. 2) С 1602 по 1626 г.— период укрепления Ост-Индской компании на островах Пряностей, создания здесь жестокого режима колониальной эксплуатации драгоценных пряностей, безжалостного подавления народной борьбы против завоевателей, варварского разрушения производительных сил. Одновременно это период первых, еще очень робких попыток обосноваться на Яве, заканчивающихся созданием на развали­нах яванского княжества Якатры (Джакарты.— Э. Б.) голланд­ской Батавии и превращением ее в центр колониальной администрации и торговли Ост-Индской компании с Востоком. 3) С 1625 по 1677 г.— период упорной, с переменным успехом протекающей борьбы с мощными княжествами Явы — Матарамом и Бантамом, завершающийся заключением первых нерав­ноправных договоров с этими государствами и установлением монополии компании на торговлю. Это также период значи­тельной экспансии на Целебесе (Бонгайский трактат 1667 г.), на Суматре, Борнео и других островах, усиленного развития торговых связей с Дальним Востоком, расцвета нидерландской компании и самих Нидерландов — образцовой капиталистической страны XVII в. 4) С 1677 г. до ликвидации компании (1800г.) — период постепенного завоевания Явы, завершающегося разде­лом в 1755 г. Матарама на два территориально урезанных кня­жества Сурякарту и Джокьякарту, и признания ими и Бан­тамом суверенитета нидерландской компании; период расшире­ния территориальных владений компании в Индонезии и вне ее» [19, с. 13—14].

Первые два периода мы для удобства изложения объедини­ли в первой главе книги, посвященной событиям конца XVI — первой четверти XVII в. Третий период мы сочли нужным раз­делить на два подпериода, в основном совпадающие с второй и третьей четвертью XVII в. (главы вторая и третья). В пер­вом подпериоде колониальные силы Запада (представленные ь основном голландской Ост-Индской компанией) находились еще в своего рода динамическом равновесии со странами Юго-Восточной Азии, самостоятельную торговлю которых они стре­мились уничтожить. Во втором подпериоде окончательно уста­навливается полное господство Голландии в Южных морях и под ее ударами терпят крах основные ориентированные на море юсударства — Макасар, Аче и некоторые другие.

Из четвертого периода, выделенного А. А. Губером, мы останавливаемся только на первом его подпериоде (последняя четверть XVII — начало XVIII в.). На протяжении этого отрез­ка Ост-Индская компания окончательно установила фактиче­ский (хотя еще не везде юридический) контроль над всей Явой и всеми товаропроизводящими прибрежными районами Сумат­ры, Сулавеси, Калимантана. В то же время в результате как голландской, так и английской и французской агрессии мате­риковые государства Юго-Восточной Азии практически были вынуждены прекратить свою морскую торговлю и стать в зна­чительной степени закрытыми странами, что повлекло за собой их исторический регресс.

Постепенная утрата в XVIII—XIX вв. всеми государствами Юго-Восточной Азии независимости (кроме Сиама, получив­шего полуколониальный статус) была определена коренными, необратимыми изменениями, происшедшими в этот последний, рассматриваемый в данной книге подпериод.

[1] В 1599 г. перец в Аче стоил 4 испанских реала за бахар (около 37,5 кг), в  1602 г. цена на него здесь поднялась уже до 20 реалов, два года  спустя бахар перца стоил от 24 до 32 реалов, а в 1620 г. султан Аче, установивший к тому времени перечную монополию, требовал не менее чем 54 реала за ба­хар [179, с. 104].