ГЛАВА I

ТОРГОВО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ КИПРА С ГОСУДАРСТВАМИ СРЕДИЗЕМНОМОРЬЯ В 1192-1373 гг.

§1. ПЕРИОД 1192-1291 ГГ.

Ведущее место в экономике Кипра занимала торговля, которая приносила значительные доходы в казну, вела к установлению многообразных деловых контактов с западноевропейским купечеством, заинтересованным в кипрских портах и рынках. Гарантии торговых льгот в королевстве Лузиньянов, снижение или отмена коммеркиев, возможность влиять на установление цен на кипрские товары, основать и укрепить в кипрских городах поселения своих купцов ставили в привилегированное положение то государство, которое могло этого добиться. Поэтому экономическое соперничество и борьба за преобладание в торговле на Кипре между основными торговыми городами Средиземноморья, особенно между Венецией и Генуей, было постоянным явлением в истории государства Лузиньянов.

Для успешного развития торговли необходимы были не только выгодное географическое положение торгового центра, но и наличие хорошо обустроенного порта, высокий уровень товарно-денежных отношений, средства обеспечения торговли со стороны местных властей и привлечение в города купцов с их товарами и капиталами. Эти важные истины были понятны и кипрским монархам, и политическим деятелям, хронистам, историкам, паломникам ХШ-ХV вв. Византийский писатель XIV в. Никифор Григора отмечал приток богатств и процветание городов Кипра. В энкомии кипрскому королю Гуго IV он, восхваляя остров и сравнивая его с другими островами Индийского и Атлантического океана, а также Средиземноморья, отдает предпочтение Кипру по достоинствам его географического положения и богатствам, приносимым морем. Даже учитывая специфику жанра риторического источника, нельзя не отметить, что в самом выборе объекта похвалы, осведомленный византийский историк обращает внимание на процветание острова, вызванное именно его ролью в международной морской торговле.¹ Экономика Кипра непосредственно зависела от степени интенсивности международной торговли. Прекрасно обосновал зависимость и оценил значение торговой политики кипрских монархов Филипп де Мезьер: "... люди стран, в которых нет потока торговли, в которых человек ограничивается использованием продуктов их собственной земли, остаются подобны дикарям и погружаются в бедность. Ты можешь убедиться, что это правда, если подумаешь о западных областях Шотландии." В качестве противоположного примера Филипп де Мезьер приводит Кипр: "... в старые времена паломничества, благодаря этой торовле, страна была столь богата населением и товарами, что ее король, имея собственные деньги из доходов своего королевства, был в состоянии силой оружия взять Александрию в Египте, Атталию в Турции, Айяс в Армении и Триполи в Сирии, - все важней­шие и древние города... когда торговля была активной в этом королев­стве, король, церковь и народ были настолько богаты, как яйцо в мясе. Источником богатства, рудником, из которого можно черпать сереб­ро, золото, драгоценности и действительно все богатства мира являет­ся просто-напросто торговля".² Однако далеко не сразу Кипр приобрел роль главного посредника в левантийской торговле и его города стали важнейшими транзитными центрами Восточного Средиземноморья.

В XIII в. Лузиньяны не спешили раздавать торговые привилегии и устанавливать льготные тарифы на территории своего королевства. Едва ступив на кипрскую землю, не успев еще толком подавить сопро­тивление со стороны местного греческого населения, они принимают меры для защиты королевства от нападения воинственных мусульман­ских соседей. Гарантию безопасности кипрские монархи видят в уста­новлении с ними дипломатических и экономических контактов. Со­хранилось несколько писем 1214 и 1216гг. Гуго I Лузиньяна к султану и эмиру Икония, а также шаху Ликаония, в которых король подтвер­ждает добрососедские отношения и выражает свое к ним дружелюбие. В одном из писем 1214 г. он указывает, что мирные связи между двумя государствами были установлены 6 лет назад. Понимая заинтересован­ность сельджукских предпринимателей в Кипре, Гуго I гарантировал им беспрепятственный вход и выход, и даже возможность передвиже­ния по территории королевства, а также защиту в случае нападения пиратов и помощь при кораблекрушении. При въезде и выезде необ­ходимо было лишь уплатить, согласно обычаю, установленный для них коммеркий (????? ????????? ????????? ?? ???? ??????? ????????? ??????????).³ Подобные гарантии получали и кипрские купцы в землях иконийского султана. В последующий период XIII в. нам ничего не известно о покровительстве со стороны кипрских королей восточным купцам, хотя есть немало фактов их присутствия в городах королевства.⁴

С первых лет правления на острове Лузиньяны поняли необходимость сосуществования с мусульманами, ибо это давало возможность укрепить королевство, стабилизировать положение латинян на острове, стимулировать развитие городов и торговли, установив связи с турецкими и египетскими рынками, что в конечном итоге было выгодно не только киприотам, но и всему средиземноморскому купечеству. Леонтий Махера сообщает, что Гюи де Лузиньян, опасаясь сопротивления местного греческого населения и нападения со стороны византийского императора, решил заключить союз с султаном Каира и отправил к нему послов. Султан отказал Гюи в помощи против византийского императора и уклонился от союза с Кипром. Тем не менее шаг короля был несомненной дипломатической удачей, позволившей нейтрализовать действия султана и отвести от Кипра угрозу нападения, по крайней мере, со стороны Египта. Вскоре Гюи отправил в Каир второе письмо, в котором якобы просил у султана "совета, как управлять его людьми." Если верить Леонтию Махере, благородству султана не было конца. В ответном письме он - мусульманин, никог, не испытывавший добрых чувств к христианам и тем более к крестоносцам, советует латинскому королю устроить на Кипре все исключительно по западноевропейскому образцу и опереться в своей политике на западноевропейское рыцарство: "Пошли и приведи от всех себе друзей, - говорит султан, - тех, кто принадлежит к вере твоей - добрых рыцарей, чтобы они держали твои фьефы, назначь официалов и дели с ними твое королевство, и дай им наследные держания (????? ???? ???????????), в которых они должны остаться. И они из добрых побуждений будут распоряжаться твоим королевством, и они останутся и ты останешься, так как они не будут беспокоить тебя из-за жалования за их службу, и ты не побоишься приказать им и попросить их придти для совершения необходимых тебе дел."⁵ Рассказ Махеры несомненно, фантастичен, неправдоподобен и странен. Тем не мене он вложил в уста султана благородные речи и совет, которыми обосновывается внутренняя политика Гюи. Махера всегда считал мусульман  естественными врагами Кипра, но прекрасно понимал, что от мира с ними и развития торговли с Востоком зависит процветание острова. Своим повествованием он стремится подчеркнуть, что принцип сохранения добрососедских отношений с Египтом лежал в основе восточной политики Лузиньянов. В то же время его рассказ отражает реальную тонкую дипломатическую игру как со стороны Кипра, так и со стороны Египта в период становления государства Лузиньянов. В 1205 г. Амальрик Лузиньян - активный участник четвертого крестового похода, отошел от крестоносцев, заключив 6-летний союз с Египтом.⁶ Короли Кипра всегда делали все возможное, чтобы предотвратить опасность со стороны Востока. Достигали они этого либо путем заключения союзов с самими мамлюками, либо с западноевропейскими государствами против мамлюков.

Основная причина, которая побуждала Лузиньянов даровать торговые привилегии другому государству, - получение от него воен­ной или финансовой помощи. Именно по этой причине их первой обладательницей в королевстве стала Генуя, получившая их в 1218 и 1232 гг.⁷ Первые кипрские короли меньше всего заботились о развитии торговли. Все их усилия были направлены на укрепление их собствен­ной власти и защиту созданного ими государства. В связи с этим Лузиньяны были многим обязаны генуэзцам, которые оказали военную и финансовую помощь Гюи де Лузиньяну, содействовали укреплению его власти и усмирению местного греческого населения. "И с помощью Бога и генуэзцев, - пишет Леонтий Махера, - он (Гюи де Лузиньян - С.Б.) получил королевство Кипр и дал свободу (??????????) им и детям их, чтобы они служили ему и телом и своей добродетелью." Люди, пришедшие на помощь королю, пользовались доверием последнего и могли поступить на его службу.⁸ Между тем, речь идет не о привиле­гиях или каком-то особом расположении к республике Генуя, а всего лишь о награждении королем тех людей, которым он был обязан. Кроме генуэзцев Гюи де Лузиньян пытался привлечь на свою сторону рыцарей из других государств: Англии, Франции, Каталонии, госу­дарств крестоносцев в Сирии. Он раздавал переселенцам фьефы, на­значал жалования, принимал на службу. Рыцари, пришедшие на ост­ров при Гюи де Лузиньяне, составили основу господствующего класса Кипра и опору королевской власти.⁹

В 1218 г. на кипрский престол вступил несовершеннолетний Ген­рих I. Регентшей при нем была его мать королева Алиса Шампанская, которая ввела в регентский совет своего дядю Филиппа Ибелина, до­водившегося младшим братом сеньору Бейрута Жану Ибелину. Сама королева большую часть времени проводила в Акре, Тире или Бейруте, а фактическими правителями на острове стали Ибелины. В 1227 г. Филипп умер и вся реальная власть на Кипре перешла к Жану. Именно Ибелины определяли курс внешней политики Кипра, направлен­ный на союз с генуэзцами. Привилегии 1232 г. были даны республике в критический момент войны между императором Фридрихом II Гогенштауфеном и его противниками, возглавляемыми Ибелинами. Генуэзцы в этой войне поддерживали последних и помогли им переправить войска из Сирии на Кипр для участия в решающем сражении при Агирде, когда в июле 1232 г. Фридрих II был разбит.¹⁰ В этом же месяце было заключено соглашение Кипра с Генуей, подтвердившее привилегии граждан республики на острове от 1218 г. Как говорят кипрские хронисты, Генрих I даровал привилегии генуэзцам за то, что "они до конца сопровождали его" в войне против Фридриха II.¹¹ Их большим завоеванием было право беспошлинной торговли на Кипре и в Бейруте; право устройства судебной курии и лоджии в Никосии, Фамагусте и Лимассоле. С этих пор они получили возможность самостоятельно разбирать судебные дела, касавшиеся граждан республики, за исключением наиболее тяжких преступлений: государственной измены, насилия и убийства. В 1218 г. генуэзцам были дарованы две пеции (участка) земли в Лимассоле и Фамагусте для строитель домов, а в 1232 г. казалия (деревня) Деспуар в дистрикте Лимассола и право построить для себя в Пафосе, Никосии, Лимассоле и Фамаг по одной хлебопекарной печи.¹² В ответ генуэзцы обязались оказывать помощь королю Кипра. Союз Ибелинов и Генуи был подтвержден в 1233 г., когда "король, Жан Ибелин, сеньор Бейрута и Кесарии, и другие бароны, с одной стороны," и посол генуэзского консула Сирии, выступавшей от имени Лигурийской республики, - с другой гарантировали друг другу безопасность, защиту людей и имущественных прав подданных обоих государств в королевстве Иерусалим и сроком на 5 лет. ¹³

Вплоть до падения Акры в 1291 г. ни одна генуэзская фактория в городах Кипра фактически не оформилась и не представляла крупного и компактного поселения граждан республики. Генуэзские лоджии в городах королевства возглавляли всего лишь rectores. Высшая генуэзская администрация в лице подеста и консулов появилась на острове только в конце XIII в. На протяжении почти всего XIII в.кипрские порты были для лигурийского купечества прежде всего пунктами кратковременных стоянок для кораблей на пути к сирийским рынкам. Товарообмен собственно с Кипром до конца столетия был, по всей вероятности, невелик. Не способствовали укреплению кипро-генуэзских экономических связей во второй половине XIII в. политические и дипломатические отношения, складывавшиеся между двумя государствами. Если для генуэзских предпринимателей Кипр не имел первостепенного значения, то для генуэзской знати, пожелавшей по­селиться на острове, но при этом сохранить гражданство республики, все привилегии и льготы 1218 и 1232 гг. были далеко небесполезны. Тем не менее в кипро-генуэзских договорах не оговаривался момент, который бы позволил гражданам республики чувствовать себя совер­шенно свободно и независимо в Кипрском королевстве. Речь идет о возможности и праве приобретать на каких бы то ни было условиях земельные владения на острове и пользоваться иммунитетом, которым обладала кипрская аристократия. Желание генуэзцев внедриться в кипрскую аграрную сферу ярко проявляется во время конфликтов между королем Генрихом I и папой Иннокентием IV, генуэзцем по происхождению. В 1247 г. папа безуспешно добивался от короля права для генуэзцев, проживавших на острове, получать бенефиции, поль­зоваться иммунитетом и другими привилегиями. В 1252 г. Иннокен­тию IV снова пришлось обратиться к королю от имени своего родствен­ника генуэзского рыцаря Гульельмо Тоссито, который был лишен своего фьефа на острове.¹⁴ Действия короля Генриха I, видимо, нельзя рассматривать всего лишь как акт, направленный против отдельных генуэзских граждан. С самого начала своего правления на острове Лузиньяны устанавливают порядок, препятствующий приобретению иностранцами недвижимости в королевстве. Законодательство Кипра запрещало иностранцам покупать и продавать земли, виноградники и Деревни, строить на острове дома без позволения короля. Всем ино­странцам без исключения было запрещено огораживать стеной свои улицы или поселения в кипрских городах (как это было в Иерусалим­ском королевстве¹⁵), а также строить на острове свои крепости.¹⁶ Лузиньяны всегда внимательно следили за увеличением факторий других государств на Кипре. Подобные меры ограждали кипрское королевство от вмешательства иностранцев в его внутренние дела, охраняли его независимость, пресекали возможность внедрения иноземцев в аграрную экономику Кипра. Закон, по всей видимо неукоснительно соблюдался вплоть до кипро-генуэзской войны 1374 гг., которая поставила правительство Кипра перед огромными экономическими трудностями. Под воздействием неблагоприятных внешних и внутренних факторов политика королей Кипра по отношению к иностранцам сильно изменилась в последней четверти XV вв. Но в ХШ-первой половине XIV вв. Лузиньяны были достаточно сильны, чтобы сохранить самостоятельность в делах королевства и не допустить широкой колонизации острова средиземноморскими торговыми республиками. Именно по этой причине Генрих I не допускал раздачи фьефов и бенефицев иностранцам в его государстве. Кроме того, у Лузиньянов перед глазами всегда оставался пример Иерусалимского королевства. Непомерные претензии иностранного купечества к местной власти, их постоянные вооруженные столкновения между собой, слишком широкие вольности, как то строительство собственных укреплений, способствовали в итоге ослаблению центральной власти и приближению конца Иерусалимского королевства.

Несмотря на осложнение кипро-генуэзских отношений, некоторые конфликтные ситуации середины XIII в., торговые дела граждан Лигурийской республики на острове никогда не прекращались. Интерес генуэзцев к Кипру повышается с 1260-х годов. В результате войны между Венецией и Генуей 1256-1258 гг., известной под названием войны св. Саввы, лигурийцы были вытеснены из Акры, а их резиденция перенесена в 1258 г. в Тир. Это обстоятельство сильно пошатнуло экономическую базу Генуи в Сирии и заставило ее искать новые рынки в Киликийской Армении и на Кипре.¹⁷ В 1274 г. в нотариальных актах Айяса упоминается семь генуэзских купцов, которые вели торговлю между Кипром и Киликийской Арменией. Причем, расчеты ведутся кипрской монетой, что говорит о ее обращении в международной торговле региона. В 1277 г. впервые в источниках упоминается о присутствии в Фамагусте генуэзского консула.¹⁸ Начавшиеся в 1260-е мусульманские завоевания в Сирии также заставляют генуэзцев чаще обращать свои взоры к Кипру. Привлекало генуэзцев на Кипр и благосклонное к ним отношение короля Гуго III. 21 сентября 1288 г. между послом республики Бенедетто Дзаккариа и королем Генрихом II был заключен договор, предусматривавший оказание военной помощи королевству в случае войны с Египтом. Однако договор не был ратифицирован правительством республики, так как генуэзское купечество, несмотря на мусульманские завоевания в Сирии и угрозу потерять последние опорные пункты крестоносцев на Востоке, жало активно торговать с Египтом и было заинтересовано в сохранении привилегий в землях султана. 17 мая 1292 г. король Кипра был вынужден признать недействительным соглашение 1288 г.¹⁹ Но как бы сложно ни складывались отношения Кипра и Генуи в XIII в. нужно подчеркнуть, что Лигурийская республика была единственной обладательницей торгово-экономических привилегий в королевстве Лузиньянов вплоть до 1291 г. Именно в XIII в. она создала основу для экономико-политических контактов и базу для развития торговли на Кипре в конце XIII - первой половине XIV в.

Первый стимул для развития бурной торговли на Кипре Венеция получила в тот период, когда остров принадлежал Византии. По хрисовулу Иоанна II Комнина (1126) венецианцы получили право захо­дить в города и порты Кипра и свободно торговать на острове. Двад­цатью годами позже договор был подтвержден Мануилом I Комнином (1148).²⁰ После прихода к власти на Кипре Лузиньянов Адриатиче­ская республика надолго потеряла льготы, полученные ею от визан­тийских императоров. Некоторые исследователи полагают, что судебно-административный иммунитет был гарантирован Венеции при ко­ролеве Алисе и ее сыне Генрихе I, а затем подтвержден Гуго II и Гуго III.²¹ Из предписаний венецианского Сената послу 1302 г. видно, что республика имела привилегии на острове еще в византийское время. Во времена Генриха I она отправляла на Кипр послов Пьетро Дандоло и Луку Барбани, которым были обещаны "юридические льготы и франхизии... на острове Кипр". Однако позже эти обещания были аннули­рованы под предлогом несовершеннолетия короля, и в знак компенса­ции за невыполнение договора венецианцам были выделены деньги из королевской казны.²² При Гуго II эти же привилегии были обещаны Марко Барбо королевой Плаценцией - регентшей при малолетнем сыне Гуго II, которая ко всему прочему от имени своего сына разрешила установить байюлат на Кипре. При Гуго III послу Венеции также обещались привилегии.²³ Не совсем ясно при каких обстоятельств были гарантированы льготы при Генрихе I, но при Гуго II кипрское правительство, вероятно, пошло на уступки после вооруженного конфликта между венецианцами и генуэзцами в Акре в 1258 г. (война св. Саввы). Сначала киприоты выступили на стороне генуэзцев, но после успешных военных действий венецианцев отреклись от прежнего союза и перешли на сторону Адриатической республики.²⁴ В знак примирения венецианцам могли обещать какие-то льготы. Однако документ 1302 г. и договор, заключенный между Венецией и Кипром в 1306 г.,²⁵ явно указывают на то, что обещания, данные в XIII в., не были юридически оформлены и никогда не выполнялись. Сам характер предписаний 1302 г., которые облечены в форму отнюдь не требования, а скорее прошения заинтересованной стороны, готовой идти на уступки и компромиссы, добиваясь главного - торговых привилегий, договор 1306 г., говорят о том, что до этого времени венецианцы не пользовались никакими льготами на острове.

Попытаемся проследить процесс утраты венецианцами привилегий, дарованных им византийскими императорами в XII в. В начале XIII в. граждане Адриатической республики имели земли в районе Лимассола, Пафоса и Никосии. Это известно из описи, составленной Джакомо Фрайраго в 1230-1240-е годы.²⁶ Согласно описи, главной пристанью венецианцев на Кипре в конце XII - первой половине XIII в. был Лимассол. В городе находились 40 станций;²⁷ в городе и округе располагались дома, церкви, казалии, мельные владения (possessiones), возделываемые земли (раstria),²⁸ мельницы, фруктовые сады и виноградники. В Никосии владещ венецианцев кажутся значительно более скромными. Там мы находим одну церковь, один дворец, в котором располагалась венецианская курия, 5 домов, 2 мельницы и 3 участка возделанной земли.²⁹ В Пафосе составитель описи называет только 1 церковь со всеми ее владениями и 2 дома, один из которых принадлежал венецианцу Андреа Рамиго из Пафоса. За ним же сохранялись какие-то земельные владения.³⁰ Вероятно, Андреа Рамиго стал постоянным жителем острова, хотя и сохранял за собой венецианское гражданство. Во всяком случае, в описи он назван не сivis, а habitator Пафоса. О том, что он венецианец, можно заключить лишь из того, что его имущество попа­ло в опись венецианских владений.

Таким образом, в конце XII - начале XIII в. граждане республики св. Марка активно занимались на острове не только торговлей, но и сельским хозяйством (главным образом в округе Лимассола), выращи­ванием винограда и фруктов, зерновых культур, для переработки ко­торых строились мельницы. Лимассол с его удобной гаванью служил главной пристанью для венецианских торговых кораблей как до заво­евания крестоносцами, так и в течение последовавшего за ним столе­тия. Остается только загадкой, когда и от кого они получили возмож­ность устройства фактории в Лимассоле и, самое интересное, возмож­ность колонизации кипрской деревни? Несомненно, первые венециан­ские поселения возникли на Кипре еще в византийское время. В 1191 г., когда Ричард Львиное Сердце с крестоносцами прибыл в Ли­массол, его поспешили встретить латиняне, купцы и жители города; они же сообщили, что Исаак Комнин покинул город, и готовы были признать власть Ричарда.³¹ Гражданство этих купцов остается неиз­вестным, но с большой долей вероятности можно предполагать, что многие из них были венецианцами, так как Венеция - единственный город, получивший от Комнинов привилегии на острове. Тогда, веро­ятно, и были заложены основы венецианских владений в районе Ли­массола. В описи Джакомо Фрайраго называются способы приобрете­ния недвижимости; в большинстве случаев она передается по наслед­ству.³² Была также возможна покупка земли.³³ Если учесть тот факт, что владения венецианцев в районе Лимассола были очень обширными и являлись преимущественно наследственными, обладателями кото­рых было по крайней мере два поколения, а с момента завоевания острова латинянами до составления описи прошло не более 50 лет - срок очень незначительный для закрепления наследственных держа­ний, то скорее всего эти казалии и имущество в городе остались у венецианцев еще от византийского времени.

С приходом к власти новой правящей династии Лузиньянов начинается миграция венецианского населения с Кипра. Документ 1201 г. называет нескольких венецианцев, которые в последней четверти XII в. жили в Пафосе, а к 1201 г. покинули остров и перебрались в метрополию.³⁴ Граждане республики, как видно, постепенно утрачивают свои владения на Кипре. Многие казалии, торговые лавки, склады, дома, земельные участки, сады и виноградники, мельницы и бани, которые в начале XIII в. принадлежали венецианцам, к середине столетия перешли в собственность епископа Лимассола, кипрского короля, тамплиеров и госпитальеров, один дом в Лимассоле оказался в руках генуэзцев, дом, курия и сад - у пизанцев, дом с двумя станциями - у провансальцев. Часть бывших владений венецинацев король передал своим рыцарям (rex accepit et dedit muliti cuidam).³⁵ У прежних владельцев осталось только несколько домов. Переход имущества в руки других хозяев, видимо, и явился причиной составления новой описи в конце 30-х - начале 40-х годов XIII в. В первом параграфе описи выражена цель ее составления: описать то, что "венецианцы и коммуна Венеция имели или имеют, и получили на острове Кипр. Во-первых, они имели полную свободу (относительно) всего имущества и товаров при въезде, пребывании и отбытии (с острова), с правом иметь свободную судебную курию, учреждать (свои) налоги, принимать судебные решения, назначать судей и без какого-либо противодействия делать все то, что относится и может относиться к ведению главных и особых господ земли. "³⁶ Обращает на себя внимание тот факт, что составитель описи говорит о столь важных для развития торговли привилегиях венецианцев в прошедшем времени: "они имели (habuerunt)". Думается это не случайно. Экспроприация собственности Венеции на Кипре была следствием политики Лузиньянов, противодействовавших проникновению иностранных государств в аграрную экономику Кипра, о чем мы уже упоминали. Возможно, существовала связь между потерей Венецией земель на Кипре и посольством Пьетро Дандоло к королю Киликийской Армении в 1246 г. Можно предполагать, что в это же время посол появился при дворе кипрского короля Генриха I, когда и получил денежную компенсацию, упомянутую в документе 1302 г. ³⁷  В таком случае деньги были даны не за нарушение привилегий, а за их отмену и экспроприацию всех владений республики на острове.³⁸

Косвенные данные также подтверждают сокращение связей между Венецией и Кипром к середине XIII в. По наблюдению Д. Якоби, торговые практики этого периода уделяют весьма незначительное вни­мание Кипру как торговому центру. Так, венецианская торговая прак­тика, которую ученый датирует 1270-ми годами, упоминает Кипр всего три раза в связи с Монпелье, Манфредонией и Константинопо­лем, но не в связи с Венецией или Акрой.³⁹ До некоторой степени схожая картина возникает при изучении пизанской торговой практи­ки 1279 г., отражающей активные торговые связи Пизы с Акрой или Александрией, в то время как о Кипре в ней вообще не упоминается.⁴⁰ Первое свидетельство об отправке венецианских вооруженных галей "линии" на Кипр встречается только в 1278 г. Но и тогда остров назван в общем ряду с другими торговыми районами, куда направлялись вене­цианские купцы: Сирией, Киликийской Арменией и Египтом.⁴¹ Вплоть до 1291 г. венецианское правительство еще не строило планов организа­ции специальных, регулярных вояжей галей непосредственно на Кипр. Однако при отправке караванов торговых судов на Левант включало остров в общую торговую систему Восточного Средиземноморья.

При всем том, мы все же не склонны думать, что Кипр до 1291 г. не представлял для Венеции никакого интереса, так как основной поток ее торговли направлялся в Сирию и Египет, где прочно обосно­вались венецианские купцы.⁴² Вероятно, причина сокращения кипро-венецианских связей в другом. Вряд ли Венеция, также как и Генуя, не была заинтересована в существовании удобных портов для кораб­лей на пути в Сирию и Египет. Вряд ли купцы не желали снижения коммеркиев и судебно-административного иммунитета на территории Кипра. Тем более, сколь бы малым ни был товарообмен между самим Кипром и Венецией, миновать остров на пути к сирийско-египетскому побережью было невозможно. В XIII в. венецианская торговля в этих Регионах не прекращалась. Венецианские статуты 1255 г. говорят о том, что республика вела бойкую торговлю между Анатолией и Алек­сандрией. В 1278 г. Большой Совет Венеции постановил отправлять ежегодно караван галей в Акру и Александрию. В 1270-1280-е годы венецианские купцы активно торговали в Египте, поставляя на его рынки ткани, металлы, строевой лес и другие товары.⁴³ Путь венецианских кораблей на Восток лежал непременно через Кипр. Арабский диплом 1208 г. подтверждает значимость острова не только как пристани, но и как торгового центра для венецианских и пизанских купцов, которые по пути из Бейрута в Египет в 1207 г. останавливались на Кипре для погрузки товаров.⁴⁴ Итак, становится понятным стремление венецианского правительства получить торгово-экономические и юридические привилегии на острове на протяжении всего XIII в. Между тем, из-за острой экономической конкуренции с Генуей, из-за политики королей Кипра, не желавших делить доходы с кем бы то ни было и чувствовавших в себе достаточно сил, чтобы удержать свои позиции, республике св. Марка пришлось добиваться победы почти целое столетие. Договор 1306 г. - плод издавна лелеянной мечты, результат давнего соперничества с генуэзским купечесвом и реальных попыток добиться цели, стал первым блестящим достижением венецианской дипломатии и той основой, на которой строились дальнейшие взаимоотношения двух государств.

Как складывались отношения Кипра с другими средиземноморскими городами до 1291 г. практически неизвестно. Лузиньяны ориентировались в своей политике на крупные и сильные торговые республики, прежде всего Геную и в меньшей мере Венецию, от которь случае необходимости могли получить военную помощь. К меньшим по значению торговым городам Пизе, Анконе, Марселю, Барселоне короли Кипра не проявляли особенного интереса, хотя те также вели доволько оживленную торговлю в Сирии и Египте и не могли оставить своим вниманием Кипр. Среди них особенно выделяется Пиза. Впервые граждан республики на Кипре мы встречаем во время первого крестового похода, когда в 1099 г. они высадились на острове с целью грабежа, после чего отправились в Сирию. После падения Иерус в 1187 г. пизанцы обосновались при дворе иерусалимского короля Гюи де Лузиньяна, который сделал им крупные пожалования и предоставил право устройства фактории в Акре, а затем на Кипре. Король был благодарен пизанцам за поддержку в борьбе за иерусалимский трон против Конрада Монферратского, сторону которого приняли генуэзцы. В 1192 г. Ричард Львиное Сердце подтвердил все права и привилегии, полученные пизанцами от Гюи де Лузиньяна.⁴⁵ Последние факты позволили некоторым исследователем предположить, что первые привилегии на Кипре пизанцы получили при Гюи и Амальрике Лузиньянах, что впоследствии после падения государств крестоносцев Сирии, обеспечило им преимущества на острове.⁴⁶ Однако это не совсем точно. Какое-то время, вероятно, за ними могли сохраняться на острове права, полученные еще в Иерусалимском королевстве. Но в дальнейшем они не были подтверждены и утратили свою юридиче­скую силу. Скорее всего так же, как в случае с генуэзцами, в конце ХП - начале XIII в. привилегии получили отдельные граждане Пизы, сторонники Гюи де Лузиньяна, которые постоянно поселились на ост­рове, служили королю и по существу стали киприотами. Пожалования не касались республики Пизы. Первые известия о торговой деятельно­сти пизанцев на острове относятся к 1207-1208 г., когда мы встречаем купцов республики, загружавших товар на Кипре, чтобы плыть с ним в Египет.⁴⁷ Присутствие пизанцев на Кипре в 1240-1280-е годы несом­ненно. Согласно описи Джакомо Фрайраго, они имели в Лимассоле свою курию. Следовательно, в городе находилась их фактория. В 1278 г. пизанец некий Octo Blancadus ведет торговлю между Фамагу­стой, Айясом, Канделоро (Алайя) и Атталией. Основным товаром в его коммерции, видимо, был хлопок, который он называет в завещании, составленном в Фамагусте 9 августа 1278 г. и повторенном в Айясе 24 февраля 1279 г.⁴⁸ Тем не менее, отдельные и редкие упоминания о пизанцах на Кипре до 1291 г. скорее отрицают их активную коммер­цию на острове, существование крупной пизанской фактории и сколь­ко-нибудь постоянные контакты с Лузиньянами.

Мы располагаем рядом сведений о присутствии провансальцев на Кипре в XIII в. По описи Фрайраго они имели дом и две станции в Лимассоле,⁴⁹ т. е. город являлся для них пунктом транзита товаров. Вероятно, Кипр в первой половине XIII в. представлял большой инте­рес для Марселя. Известен документ о привилегиях марсельцев на Кипре, датированный 1198 г.⁵⁰ Согласно ему, льготы марсельцев на острове в конце XII в. столь обширны, что не могут не вызвать удив­ления. Король Кипра Амальрик Лузиньян жалует гражданам Марселя право беспошлинной торговли: отменялись налоги не только при ввозе и вывозе, но и при купле и продаже товаров, - гарантировалась полная свобода передвижения по всей территории королевства. По договору, Марселю была дарована казалия Флация. Кроме того, город получил большую сумму денег - 2800 сарацинских безантов. Предоставление торговых привилегий и тем более земельных владенй было, как мы уже выяснили, крайне нехарактерным явлением в политике первых Лузиньянов. Тем не менее, сложная обстановка внутри королевства могла заставить Амальрика искать поддержку западноевропейских государств. До 1198 г. Амальрик не был венчан кипрской короной и, следовательно, имел весьма нестабильное положение в государстве, которое он получил от Гюи де Лузиньяна в 1194 г. Сам Амальрик испытывал постоянное давление со стороны византийского императора, который снова претендовал на остров Кипр и пытался в связи с этим заручиться поддержкой папы. Против Амальрика выступал Генрих Шампанский, домогавшийся кипрского престола. Реальная власть в государстве принадлежала Высшему Совету и баронам. Все эти обстоятельства могли заставить Амальрика искать поддержки у правителей других государств. Так, он временно признал себя вассалом германского короля Генриха VI (октябрь 1195 г.).⁵¹ Однако опять становится непонятным, почем именно Марсель стал союзником короля? Существование документа 1198 г. долгое время ставило перед исследователями многие вопросы, но обязывало с ним считаться, пока Г. Е. Майеру не удален доказать его фальсификацию, предпринятую при короле Кипр Генрихе I в 1236 г. Впоследствии подделка была повторена и подтверждена папой Иннокентием IV в 1250 г.⁵²

Трудно сказать, насколько эффективна была попытка Марселя укрепиться на Кипре, использовав ложный документ, но согласно марсельским нотариальным актам середины XIII в. торгово-предпринимательская деятельность его купцов на острове была очень ограниченной. В1248 г. акты фиксирует всего 9 случаев торговли марсельцев на острове; в 1270-1300 гг. - 8.⁵³ Думается, лжепривилегия Марселя была недействительна, но желание его купечества укрепиться на острове, получить льготы и преимущества несомненно. По всей вероятности, Марсель добивался торговых привилегий от короля Генриха I, при котором был специально составлен вышеназванный фальшивый документ. Затем, в середине XIII в. город просил поддержки в этом вопросе у папы Иннокентия IV. Однако до 1291 г. регулярных отношений между Марселем и Кипром фактически не было.

Своеобразно и драматично складывалась судьба анконских купцов в левантийской торговле в XIII в. Венецианская республика сделала все возможное, чтобы изолировать Анкону. Сопротивление усилило связи последней с Генуей. В войне св. Саввы 1256-1258 гг. она активно поддерживала генуэзцев, Жана Ибелина, графа Яффы и его последователя Филиппа де Монфора, графа Тира, от которых Анкона получила торговые привилегии: частичное освобож­дение от налогов, хотя и не в том масштабе, которым пользовались венецианцы и генуэзцы во многих сирийских городах. Есть основания предполагать, что Венеция не признала привилегий Анконы и навязала ей свое соглашение в 1264 г., ограничившее ее торговую активность на Адриатике и в соседних районах. С этого времени анконцы могли пере­возить на Восток только крестоносцев, паломников и клириков. Леван­тийская торговля считалась контрабандной и фактически была парализована, хотя никогда не прекращалась совсем.⁵⁴ Неудивительно поэто­му, что до 1291 г. в источниках отсутствуют сведения о дипломатических и экономических отношениях государства Лузиньянов с Анконой.

Что касается связей Кипра и Каталонии, то у нас практически нет данных о них вплоть до конца XIII в. Известно, что Гюи де Лузиньян отправлял посольство в Каталонию с просьбой о помощи и обещани­ями крупных пожалований в его королевстве.⁵⁵ Каковы были резуль­таты этого посольства, источники не сообщают. Каталонцы начали играть роль посредников в левантийской торговле только со второй половины XIII в.⁵⁶

Завоевательная политика султана Египта в 1260-1280-е годы не обошла стороной Кипр. В 1271 г. мамлюки сильно разрушили Лимассол и, вероятно, южные районы острова. В такой ситуации король естественно стремился найти поддержку у западноевропейских госу­дарств. Представителей последних приближали ко двору, им оказыва­ли знаки внимания и уважения, создавали благоприятные условия пребывания на острове. В 1283 г. король Гуго III собрал Совет, на который были приглашены генуэзцы, венецианцы и пизанцы, чтобы в их присутствии вручить право пользования землей сеньору Анфрею де Монфору.⁵⁷ В последней четверти XIII в. у итальянских морских республик и Кипра появляется взаимная заинтересованность друг в дру­ге. Те основы, которые были заложены в это время в отношениях между ними, получили дальнейшее развитие в первой половине XIV в. и принесли обоюдные выгоды обеим сторонам: итальянцам - значи­тельные торговые привилегии, широкие возможности для предпринима­тельства на Леванте, Кипру - крупные доходы от международной торг­овли и военную поддержку в случае нападения врага.

§ 2. ПЕРИОД 1291-1373 гг.

Мусульманское завоевание франкского Леванта коренным разом изменило роль Кипра в международной торговле. После 1291 г. резко увеличился поток беженцев на остров из завоеванных областей. Среди переселенцев было много купцов, волею обстоятельств переместившихся в кипрские города и желавших установить деловые контакты с местными властями. Лузиньяны не могли не воспользоваться сложившейся ситуацией, ибо появление в королевстве главного рынка на Леванте было залогом регулярных поступлений налогов в казну, товаров на кипрские рынки, военной помощи от иностранных государств, заинтересованных в Кипре. Увеличение числености населения в городах, концентрация в них иностранного купечества, особенно в Фамагусте, вызвали необходимость создания системы государственного экономического и политического регулирования торговли.

Налогообложение кипрской торговли.

Первостепенной задачей Лузиньянов было установление нансового и административного контроля за деятельность иностранного купечества в городах Кипра. Торговля была призвана пополнять государственную казну не только прибылями, полученными в результате обмена и реализации товаров, но и поступлениями от налогов.

Торговые налоги, существовавшие в Кипрском королевстве, можно разделить на несколько категорий: 1) таможенные, взимавшие при ввозе и вывозе товаров (коммеркии); 2) за право торговли острове, собиравшиеся при купле и продаже; 3) специальные, платившиеся при взвешивании, транспортировке, погрузке и т. п. До 1291 г. правом беспошлинной торговли на острове, как нам уже известно, обладали лишь генуэзцы. С целью более широкого привлечения европейских купцов на Кипр Генрих II снизил коммеркии для некоторых торговых городов Средиземноморья. Были дарованы привилегии Пизе и Барселоне уплаты 2 % при ввозе и вывозе и 1 % при транзите товаров; на 2 % были снижены коммеркии для купцов из Анконы, Нарбонна и Прованса.⁵⁸ Второй вслед за Генуей обладательниц права беспошлинной торговли на острове в 1306 г. стала Венеция.⁵⁹ Некоторые представители латинского и сирийского населения Фамагусты, получившие от короля статус "burgenses", также обладали правом беспошлинной торговли.⁶⁰ До 1327 г. флорентийцы не имели налоговых льгот, кроме компаний Барди и Перуцци, для которых был установлен 2 % коммеркии при ввозе и вывозе товаров. В 1324 г. король снизил пошлину до 2 % сроком на два года для всех флорентийцев, но лишь в 1327 г. привилегия стала постоянной. Все остальные иностранцы должны были платить 4 % при въезде на остров и выезде.⁶¹

Иногда короли Кипра снижали или отменяли коммеркии для ино­странных предпринимателей на непродолжительный срок. Так, в 1352 г. Гуго IV признает нарушение кипрскими властями прав купцов Монпелье и в знак примирения уступает им сумму единовременной уплаты коммеркиев, хотя купцы Монпелье не имели в королевстве налоговых льгот. ⁶²

С судовладельцев, привозивших товары из Турции, Родоса, Киликийской Армении, Сирии и Египта, взимался специальный налог "missa" - 1 % от суммы стоимости ввозившегося товара. Как объясняет Пеголотти, налог был необходим, чтобы обеспечить безопасность Кип­ра со стороны моря.⁶³ За этими словами, как представляется, кроется боле глубокий смысл. В данном шаге кипрских королей проявляются желание и необходимость защиты собственного рынка и его товаров от конкуренции со стороны соседних государств. "Миссу" обязаны были платить всё судовладельцы, кроме генуэзцев и венецианцев. Патроны кораблей часто заставляли платить налог тех купцов, товары которых они перевозили. При этом существовала прямо пропорциональная зависимость стоимости фрахта корабля от уровня "миссы": чем больше поднимался налог, тем больше владельцы кораблей взимали за фрахт со своих клиентов. В случае, если купец не являлся гражданином Генуи или Венеции, но перевозил свои товары на судах граждан той или другой республики, он был также обязан уплатить названный налог за свои товары.⁶⁴

Кроме таможенных пошлин, на Кипре были учреждены внутрен­ние налоги, которыми облагался фактически любой товар, прода­вавшийся в фондако короля. Эти налоги зафиксированы в "Ассизах Суда горожан", в которых сказано: "О тех товарах, которые приво­зят по морю и за которые надлежит платить, равно как и за товары, привизимые по земле."⁶⁵ Таким образом, налог с продаж распрост­ранялся как на местную, так и на импортную продукцию, как на местных, так и иностранных предпринимателей. Далее в законе следует перечень товаров, представленных на кипрских рынках: шелк, хлопок, лен, сахар, перец, квасцы, другие разнообразные специи, мясо, рыба, сыр, вино, фрукты и овощи, строевой лес, предметы роскоши, другие товары как кипрские, так и импортные. Для каждого продававшегося товара устанавливался налог - в среднем 10-11 % от стоимости.⁶⁶

Постоянный товарообмен с мамлюками заставлял кипрское правительство предусмотреть специальные налоги на товары из Сирии и Египта, которые в среднем составляли 10-12 %. Кипрская продукция, экспортировавшаяся в земли султана, облагалась практически номинальной пошлиной: за каждые 100 перперов брали 1 карат,⁶⁷   т. е. около 0,04%.

Все торговые сделки совершались на рынках Кипра под контролем королевских чиновников, которые занимались регистрацией товаров, обеспечивали порядок сбора налогов, проверяли количество проданного, разбирали конфликты между сторонами. На рынках работали специально назначенные королем чиновники, судьи, сборщики налогов и рыночные инспекторы, которые следили за порядком торговли и качеством продукции. Никифор Григора писал, что "агораномы и опсономы, наблюдатели за продажей и покупками, и неутомимые стражи порядка последовательно обходят рынки и весь остров." Королевским финансовым приказом, по крайней мере с 1367 г., руководил байло Секрета (bally de la Segrete). Местом сбора налогов был торговый дом (commerchium, comercium). Был создан специальный суд - "Суд фондако" под председательством латинского байло и 6 судей, двое из которых были франками и 4 - киприотами сирийского происхождения. В их компетенцию входило слушание дел, касающихся торговли.⁶⁸

Собирались налоги и с покупателей. Это правило распространялось и на местное, и на иностранное население. В Ассизах скрупулезно учтены все категории кипрского населения, разделенного по этническому, конфессиональному или социальному признакам, обязанного платить налоги при покупке товаров. Например, сириец или кипрский грек платил 2 трахии при покупке ячменя. Все крестьяне (????????) покупавшие в фондако какой бы то ни было товар платили налог в 10 % от стоимости. За покупку вина сирийцы или греки-киприоты, рентоплателыцики (???????????; ????????· ?????????), платили 6 трахий за сосуд; за все остальные товары они отдавали 4 трахии за модий. В данном случае речь скорее всего идет о зерне или других сыпучих товарах, единицей измерения которых был модий. Все ремес­ленники сирийского или греческого происхождения выплачивали 6 трахии с одной марки (марка = перперу - С. Б.) при приобретении любого товара. ⁶⁹

Ассизы также предусматривают возможность продажи товара ме­стным кипрским населением. Если франки или сирийцы, - сказано в законе, - продают в фондако ячмень или пшеницу, они должны запла­тить 1/10 часть стоимости. Если же какой-либо рентоплателыцик привез эти продукты в город и заявил властям, что они не предназна­чены для продажи, а всего лишь для личного использования, с него все равно взимался налог - 6 трахии за каждый модий зерна.⁷⁰

На иностранных предпринимателей, за исключением генуэзцев, а с 1306 г. и венецианцев, также распространялся налог с покупаемого товара. Согласно договору Кипра с Пизой 1291 г., граждане последней вносили те же налоги, что и жители Никосии,⁷¹ т. е. предусмотренные Ассизами. То же самое правило, по всей вероятности, касалось и дру­гих иностранцев.

Наконец, третья категория налогов, может быть менее заметная и значимая, однако существовавшая, - это плата при взвешивании и транспортировке товаров по территории острова. Услуги, оказывав­шиеся королевскими чиновниками, были платными для всех , обратив­шихся за ними, без исключения.⁷² За торговое посредничество взи­мался комиссионный процент (senseragio; semesarage) .⁷³ Какова же была сумма поступлений от данной категории налогов на основании наших источников сказать, к сожалению, трудно. Зная систему нало­гообложения торговли и имея количественную информацию об объе­мах капиталовложений в названную сферу экономики Кипра, полученную в результате обработки нотариальных актов Фамагусты, можно с большой долей вероятности расчитать величину налога с оборота. Ответ на этот вопрос влечет за собой постановку другой, может быть, более сложной и важной в истории государства Лузиньянов проблемы: об экономической пользе для самого кипрского королевства предостав­ления иностранному купечеству своей территории и создания льгот­ных условий для его торгово-предпринимательской деятельности.

Наиболее полным комплексом документов являются нотариаль­ные акты Ламберто ди Самбучето 1300-1301 гг. Они служат репре­зентативной выборкой, которая позволяет провести количественный анализ годового дохода, поступавшего в королевскую казну от ее торговых налогов. С конца XIII в. до кипро-генуэзской войны 1373-1374 гг. экономическое и политическое положение королевства достаточно стабильным.⁷⁴ Поэтому результаты, полученные для одного года, без особого риска можно распространить на последуюв период, приняв их за средний показатель. Итак, в 1300-1301 гг. сумма, вложенная иностранными купцами в торговлю в Фамагусте, составляла 617372,5 белых безантов Кипра (далее б. б.). Условно мы считали факт кредитования торговли за ввоз и продажу товаров, а получение кредитов за вывоз и покупку. Генуэзцы и burgenses Фамагусты освобождались от всех пошлин. Тогда сумма, не подлежавшая налогообложению, составила 45 % в первом случае и 40 % - во втором. Налог с продаж: 6,8 % и 7 % соответственно. Следовательно, таможенные пошлины и налоги с продаж составляли в среднем 7,5-8 % от суммы инвестиций. После предоставления права беспошлинной торговли венецианцам в 1306 г. названный процент должен был снизиться.

Нам неизвестен общий уровень доходов кипрской казны в изучаемый период. Можно лишь предполагать, какой процент этих доходов давали торговые налоги. Д. Страмбальди сообщает, что в 1306 г. доход королевства составил 148 тыс. б. б. Источники конца ХII-ХШ вв. называют другие цифры: 50 тыс. перперов или 300 тыс. б. б. По подсчетам В. Стаббса королевский доход в конце XII в. составлял около 200 б. б.⁷⁵ Тогда либо сведения Страмбальди неверны, либо автор вкладывает в названную им цифру другой смысл. Мы более склонны принять второе предположение и высказать две гипотезы. 1) В 1373 г. доходы кипрского общества делились следующим образом: 1/3 – королю; 1/3 - кипрской аристократии; 1/3 - бюргерству Никосии и Фамагусты.⁷⁶ Если принять за основу подобное перераспределение прибыли, то цифра Страмбальди не кажется странной, так как автор мог иметь в виду лишь часть, остававшуюся в руках короля. Тогда общий годовой доход королевства составит 450-500 тыс. б. б., что для начала XIV в. представляется реальным. 2) Слова Страмбальди "удерживали вне королевства 148 тыс. б. б." можно понять, что "удерживали" именно налоги, т. е. называется сумма именно налоговых поступлений королевской казны. Тогда только по нашим актам прибыль казны от торговли составила около 30 % в год. Реальная прибыль была, конечно, выше. Ламберто ди Самбучето был естественно не единственным нотарием на острове. Однако не стоит предполагать, что отряд нотариев велик. В пользу последнего довода говорит, например, тот факт, что тот же Ламберто больше года работал и для венецианцев, остав­шихся в Фамагусте без своего нотария. (Лето 1300 - осень 1301 гг,⁷⁷ т.е. год, который мы взяли за основу для расчетов).

Таким образом, уровень доходов Кипра зависел не столько от величины налогов, сколько от скорости товарооборота и его объема, степени интегрированности кипрского производства в международ­ную торговлю. Доходы от налогов с оборота находились в прямо пропорциональной зависимости от уровня инвестиций в торговлю на ост­рове и привлечения на его рынки наибольшего количества иностран­ных предпринимателей.

Второй важнейшей составной частью торговой политики Лузиньянов было предоставление судебно-административного имму­нитета и права устройства фактории на Кипре наиболее сильным в экономическом отношении городам-государствам. Законодательство Кипра гарантирует венецианцам, генуэзцам и пизанцам право иметь судебную курию, в которой разбирались все внутренние разногласия между гражданами их республик, за исключением дел "о кровопроли­тии, убийстве, краже и насилии." Это же условие оговаривалось в дипломатических договорах: для Генуи впервые в 1218 и 1232 гг., для Пизы - в 1291, для Венеции - в 1306.⁷⁸ После 1291 г. на Кипре появ­ляются первые представители высшей администрации итальянских торговых республик: подеста Генуи (1292), консула Пизы (в Лимассоле в 1293; в Фамагусте в 1300), байло Венеции в Фамагусте (1301) и консула в Никосии (1302). В первой половине XIV в., вероятно при Гуго IV, на острове вводится должность консула Монпелье.⁷⁹

Появление консулов, подеста и байло итальянских республик на Кипре свидетельствует не только об уступке Лузиньянов, но и о зна­чительном притоке на остров венецианского, генуэзского, пизанского населения после 1291 г., нуждавшегося в защите своей республики и организации факторий. Огромный поток беженцев из Сирии на Кипр в 1291 г. создал на острове на несколько лет серьезные экономические, финансовые и жилищные трудности. ⁸⁰ Для решения названных проблем, размещения людей, наконец, ради внутренней безопасности и спокойствия в государстве Генрих II не только не препятствовал уст­ройству фактории крупных торговых городов на острове, но и всячески содействовал этому путем предоставления судебно-административного иммунитета, права строить дома, лоджии, церкви, хлебопекарни, печи, бани и другие постройки, необходимые для нормальной жизни иностранцев в королевстве.⁸¹ Тем самым он сбросил с себя в какой-то степени бремя забот о нуждах беженцев и иностранных купцов. Таким образом, предоставление привилегий было в конце XIII в. вынужденной мерой, продиктованной как претензиями со стороны средиземноморских республик, так и внутригосударственными причинами. Политика кипрских королей по отношению к гражданам других государств всегда была двойственной: с одной стороны, Лузиньяны предоставляли им привилегии, с другой - резко ограничивали их самостоятельность, не допуская появления в кипрских городах их автономных районов.⁸²

Третьей возможностью привлечения иностранных предпринимателей на остров были гарантии кипрским правительством для всех купцов как западного, так и восточного происхождения, безопасности пребывания на Кипре, защита их интересов, охрана товаров, оказание помощи пострадавшим при кораблекрушении или нападении пиратов, разбирательство спорных вопросов в Суде горожан. С этой целью был создан специальный суд - "Суд моря" (А??? ??? ????????).⁸³ Венецианцам, генуэзцам и пизанцам гарантировались не только помощь при кораблекрушении, но и возвращение пострадавшему всех спасенных вещей и товаров. В случае смерти владельца и отсутствия наследника имущество передавалось республике.⁸⁴ Купцам из других города в подобных ситуациях возвращалась половина имущества.⁸⁵ Заметим, что практика оказания помощи при кораблекрушении и гарантии безопасности купцам уходит своими корнями в самое начало XIII в. В борьбе против мусульман Лузиньяны по-прежнему расчитывали на поддержку западноевропейских государств. В момент опасности спешили укрепить связи с ними. Любопытно, что договор Кипра и Венеции был подписан 3 июня 1306 г., вскоре после распространения слухов о готовящемся нападении на Кипр султана Египта.⁸⁶

Таковы основные принципы внешней экономической политики королей Кипра конца XIII - первой половины XIV в. Реальность предлагала более разнообразные и гибкие формы взаимоотношения Кипра с другими государствами.

Строгие папские запреты, начиная с 1291 г., торговать с мамлюками⁸⁷ заставляли европейцев искать новые пути и рынки приобретения восточных товаров. Поэтому их взгляды все больше обращались к Киликийской Армении и Кипру, где они встречались с мусульманами, иудеями и греками, которые не подчинялись папским постановлениям и вели оживленную торговлю с мамлюками. Кипр и Киликийская Армения остались единственными государствами на Леванте, где европейцы могли беспрепятственно, не нарушая закона, приобретать все необходимые товары Востока. Короли Кипра осозна­вали, что им светит благоприятная звезда, и старались извлечь из издавшейся ситуации большие выгоды.

Попытки наложить эмбарго на торговлю с мамлюками были не­эффективны. Они были невыгодны и западноевропейскому купечест­ву и кипрскому королю. Поэтому последний вел своеобразную двой­ную игру. С одной стороны, он берет на себя функцию контроля за торговыми путями, соединявшими Кипр с Египтом и Сирией, а с другой - всячески поощряет латинян приходить в порты его королев­ства, хотя было очевидно, что многие из них продолжали путешест­вовать далее на Восток.⁸⁸ В начале 1320-х годов папство, преследуя собственные цели, начало продавать лицензии на право торговли с Египтом.⁸⁹ В конце концов, было решено запретить экспорт на Ближ­ний Восток только тех товаров, которые были необходимы для оснаще­ния армии: железа, строевого леса, лошадей, рабов, оружия, смолы, продовольствия.⁹⁰

Осознание значимости и исключительности экономического по­ложения Кипра позволило Генриху II и его преемникам Гуго IV и Пьеру I временами ограничивать торговые привилегии иностранных купцов на острове. Из-за этого крайне неблагоприятно складывались отношения Кипра с Генуей в первой половине XIV в. Генуэзцам в конечном итоге удалось отстоять все привилегии, полученные ими еще в XIII в. Однако зачастую им приходилось это делать с оружием в Руках. Несомненно в первые десятилетия XIV в. киприоты лишили их части собственности на острове. По договору 1329 г. король обещал им вернуть "все земли, владения, дома и лоджию", которые они прежде на Кипре. Гуго IV обещал также восстановить для генуэзцев в Никосии; в 1344 г. республика потребовала от короля признания права иметь собственную пекарню, которое, казалось, было предоставлено ей еще по договору 1232 г. Тем не менее, в начале XIV в. король, видимо, отказал Генуе в такой возможности. В эти же годы она требует от короля права иметь на острове собственные тюрьмы. ⁹¹ В договоре 1363 г. Пьер I дословно повторил все привилегии генуэзцам 1232 г. Тем не менее, соглашение, видимо, не вступило в силу, так как в следующем 1364 г. генуэзцы выдвинули целый список претензий, добиваясь тех же самых привилегий.⁹² На протяжении всей первой половины XIV в. не прекращались столкновения с венецианцами и киприотами, которые иногда грозили перерасти в вооруженные конфликты. Генуэзцы неоднократно жаловались на злоупотребления королевских чиновников, несоблюдение торговых привилегий. Приходилось даже вновь требовать полной свободы в торговле и свободы передвижения по острову, отмены коммеркиев, наблюдения за действиями королевских чиновников при взвешивании товаров.⁹³ Только в 1365 г., когда Пьер I был одержим идеей крестового похода против Египта, Генуе были возвращены все ее прежние привилегии.⁹⁴ Взаимным упрекам, обидам, ссорам в первой половине XIV в. не было конца. Все договоры этого времени, заключенные между двумя государствами (1329, 1338, 1365), начинаются с предъявления счетов друг другу, обоснования необходимости прекратить распри, восстановить мир и спокойствие.⁹⁵

В то же время невозможно отрицать, что положение генуэзцев на Кипре в конце XIII - первой половине XIV в. существенно отличалось от позиций многих их соперников. Создав базу для развития торговли на острове в XIII в., республика вступила в XIV в., осознавая собственное превосходство и будучи уверенной в незыблимости своих привилегий. Ее торговая политика мало отличалась от той, которую она проводила в других областях Романии. Как и в бассейне Черного моря, "сутью торговой политики Генуи было освоение местных ... рынков при максимальной легкости и нестесненности быстрого перевода капитала в нужный пункт, маневра сил и средств. Генуя стремилась для этого создать региональную торговую монополию."⁹⁶ Но именно созданию подобной монополии на Кипре изо всех сил сопротивлялась Венеция, преследовавшая ту же цель, и короли Кипра, прекрасно понимавшие опасность подчинения генуэзцам экономики острова, что фактически привело бы к потере им независимости. Генуэзцы пришли на Кипр, чтобы беспрепятственно получать прибыль, а нашли государство, которое проводит свою собственную торговую политику, несколько задевавшую их интересы. Короли Кипра никогда не препят­ствовали их коммерческой активности, но всегда пытались их контро­лировать, а при случае даже ограничить их льготы.⁹⁷ Разрыв отношений с Генуей был абсолютно невыгоден Кипру. Экономические бойко­ты, которые не раз объявляла Генуя для приобретения более благопри­ятных условий в коммерции на острове, были крайним, но очень эффективным средством давления на короля. Экономические санкции республики могли привести к резкому сокращению доходов королев­ской казны, парализовать торговлю и, кроме того, лишить Кипр по­тенциального союзника в случае войны. Поэтому конфликты, как правило, незамедлительно решались путем уступок со стороны короля республике, насильственного препятствия выезду с острова и обеща­ний всем оставшимся купцам полной безопасности, охраны их жизни и товаров, гарантий свободы торговли.⁹⁸

Отношения Кипра и Венеции в первой половине XIV в. были ме­нее напряженными, чем с Генуей. После получения привилегий в 1306 г. Адриатической республике понадобилось некоторое время для упрочения своих позиций на острове. Королевские официалы нередко нарушали условия уже подписанного договора, что доставляло немало хлопот венецианскому правительству. В 1308 г. Сенат приказывает венецианскому байло на Кипре Марко Микьеле следить за злоупот­реблениями официалов короля, особенно в Никосии и Фамагусте; позаботиться о сохранении привилегий консула республики в Лимассоле, которому чинили помехи королевские чиновники. В этом же году кастеллан Фамагусты захватил рабов и имущество у венецианцев-burgenses Фамагусты; и в это же время возникают разногласия между официалами республики и графом Триполи. Эти споры должен был решить Марко Микьеле.⁹⁹ В 1310 г. Генрих II отказался утвердить договор 1306 г., так как подозревал, что венецианцы оказывали поддержку узурпатору Амори, из-за чего им пришлось долго оправдываться в своей невиновности.¹⁰⁰  Затем, вероятно, наступает некоторое потепление в отношениях между государствами. В 1312 г. две венецианские галеи должны были доставить из Венеции в Фамагусту груз, предназначенный для короля Кипра: "семь мачт для галер, реи, смолу, перекладины и другие материалы, необходимые для оснастки галер," ¹⁰¹ т.е. вещи крайне необходимые для снаряжения кипрского флота, а также осуществления планов Генриха II организовать крестовый поход против мамлюков для возвращения Святой Земли и установить эффективную экономическую блокаду Сирии и Египта.¹⁰² Тем не менее, несмотря на улучшение отношений между двумя государствами, видимо, оставалось еще место для вражды, недовольства друг другом и взаимного недоверия. Неоднократно в 1310-1320-е годы Сенат, объявлявший об отправке галей на Кипр и в Киликийскую Армению, должен был отменять свои решения.¹⁰³ Вплоть до 1328 г., когда было подписано новое соглашение, закрепившее прежние привилегии республики на Кипре,¹⁰⁴ невозможно говорить о регулярной навигации венецианских галей на Кипр.

Расцвет кипро-венецианской торговли приходится на 1330-е - начало 1360-х годов. Почти ежегодно Сенат выносит решения об отправке галеи "линии" на Кипр. Количество кораблей увеличивается до 5-11 (сравним 2-4 галеи в начале XIV в.). Если в XIII в. Кипр являлся всего лишь местом стоянки на пути в Сирию, Египет, Киликийскую Армению, то с середины 1330-х до 1360 г. конвой отправлялся непосредственно на Кипр. Изучение инканти галей ¹⁰⁵ указывает на огромную заинтересованность венецианского купечества в связях с государством Лузиньянов. В 1332 по 1345 г. патроны кораблей вложили в аукцион галей Кипра 43910 дукатов золотом против 57880 дукатов в аукцион галеи Романии и Черного моря вместе взятыми.¹⁰⁶ С 1345 по 1364 г. сумма инканти галей Кипра составила 30060 дукатов и 17370 дукатов для галеи Александрии.¹⁰⁷ Благодаря систематической посылке конвоя галей Венеция - Кипр, появилась возможность регулярного приобретения товаров Леванта.¹⁰⁸ Иногда из Венеции выходил неполный караван, который пополнялся по пути другими кораблями. Например, в 1337 г. было решено отправить 6 галей на Кипр, из них три отплывали из Венеции, а три другие должны были присоединиться в Рагузе. Могла также возникнуть необходимость выделить часть галей из конвоя Романии и Черного моря, и послать их на Кипр, что было связано с доставкой грузов из этих районов в области Восточного Средиземноморья.¹⁰⁹ Как правило, венецианские галеи оставались в кипрских портах 15-22 дня (сравним 5 дней в начале XIV в.). "Длительность стоянки отражает состояние и уровень венецианской торг­овли в данном порте ... оптимальные сроки стоянки вырабатывались навигационной практикой, и их колебания, как и изменение величины инканто, вызывались серьезными экономическими и политическими причинами."¹¹⁰ Так, в 1302 г. галеи должны были находиться в порту Кипра длительный для того времени срок -15 дней только потому, что вместе с этим караваном было отправлено посольство к королю, на которое возлагались большие надежды в решении серьезных экономи­ческих и политических проблем (см. § 1).

Изменение числа галеи "линии", колебания инканто отражают и степень заинтересованности патронов кораблей в проведении навига­ции по данному маршруту, величину ожидаемой прибыли, являются косвенным показателем масштабов торговли и тенденций в развитии экономических связей.¹¹¹ В 1332-1341 гг. караван галеи Кипра состоял обычно из 6-8 судов; инканто за каждый корабль - 26-39 лир гроссов. Единственное исключение было в 1334 г., когда за каждую из 8 галеи заплатили 110-115 лир гроссов.¹¹² Вероятно, столь резкое изменение суммы инканто было вызвано получением больших прибылей в пред­ыдущие годы и ростом популярности данного маршрута.

Еще большее развитие кипро-венецианская торговля получила в 1342-1364 гг. В этот период на остров отправлялись от 7 до 13 кораблей в год; величина инканто составляла 75-161 лиру гроссов за каждую галею. Неоднократно на аукционе в Венеции инканто за галеи Кипра значительно превышало первоначально предложенную Сенатом це­ну.¹¹³ Увеличение инканто говорит не только о динамике торговли и о снижении риска вклада в нее денег, но и о конкуренции между жела­ющими отправиться именно по этому маршруту. Это значит, что все затраты не только полностью окупались, но и приносили солидные Доходы, за счет увеличения товарообмена и числа купцов, которые вели торговлю на острове. Причиной повышения заинтересованности венецианского купечества в развитии кипрской торговли являлась и дестабилизация черноморской навигации в 1343-1356 гг.¹¹⁴ (как раз время роста инканти галеи Кипра).

Предпринимательскую деятельность венецианских купцов в Фамагусте прекрасно иллюстрируют нотариальные акты Никола де Боатерииса 1360-1362 гг. Согласно этим документам, за два года венецианцы инвестировали в торговлю на Кипре 158211 б. б. В Фамагусте и  Лимассоле закупался сахар и перец, цератоний и лен, соль и хлопок, золото и свинец. В обмен предлагали серебро и олово, железо и медь, ткани и строевой лес.¹¹⁵ Вся торговля фактически концентрировалась в руках венецианских нобилей. Среди них особенно активными были Корнаро, Лоредано, Бембо, Веньер, Микьеле, Джустиниано, Дандоло, Морозини, Соранцо. На их долю приходится 85 % всех капиталовложений в 1360-1362 гг. Представители этих же родов являлись постоянными патронами галей "линии" на Кипр в 1332-1364 гг. Так как в изучаемый период ярко проявляется стабилизация кипро-венецианских отношений, ритмичность торговли, концентрация ее в руках немногочисленной группы людей, монополизация ими торговли и ее специализация, полученные данные для 1360-1362 гг. в известной степени можно распространить и на период с 1332 г. (Единственный крупный конфликт в этот период произошел в Фамагусте в 1349 г.  - антивенецианское восстание, в котором участвовало местное население и даже лица, находившиеся на королевской службе. По поводу инцидента Сенат выразил протест королю Кипра, и потребовал репараций и наказания виновных).¹¹⁶

Показателем стабилизации кипро-венецианских отношений является факт владения епйскопией Фамагусты землями и имуществом в районе Тревизо, чего не могло произойти без согласия на то венецианского правителства. Первое известное нам упоминание об этом относится к 15 апреля 1344 г., когда в курии епископа Фамагусты составлен документ о назначении управляющего этими землями. Последние принадлежали епископу Фамагусты и капитулу церкви Антерадена (Тортозы). Копия, в которой указана дата составления оригинала (1344) и содержится опись земель в округе Тревизо, была сделана в 1346 г. в Венеции. Благодаря этому документу нам известно, что в Венеции в квартале Сан Паоло проживал прокуратор епископа Фамагусты и церкви Антерадена Иоанн де Пермаринис, который являлся доктором канонического права Фамагусты. В его задачу входило управление делами и землями около Тревизо и сбор с них доходов в пользу указанной церкви. Из-за войны Венеции и Вероны эта область пришла в упадок и была заброшена, в результате чего кипрская церковь понесла большие убытки. Поэтому Иоанн де Пермаринис от имени епископа Фамагусты и капитула церкви Антерадена заключил новый контракт с новыми арендаторами.¹¹⁷

Благоприятные обстоятельства вовлекали в торговлю на Кипре в конце ХШ-первой половине XIV в. не только генуэзцев и венециан­цев, но и купцов из других городов Средиземноморья: Пизы, Анконы, Флоренции, Мессины, Барселоны, Неаполя, Марселя, Монпельеидр. Для насыщения и расширения рынка, а также для ограничения влия­ния генуэзцев и венецианцев в кипрской торговле Лузиньяны шли на некоторые уступки не только Адриатической и Лигурийской респуб­ликам, но и другим государствам. В 1320-1340-е годы Гуго IV даровал привилегии тем городам, которые не имели их прежде: Флоренции и Монпелье. Как только интерес западноевропейского купечества к Кипру ослабевал, короли спешили расширить, хотя бы временно, круг привилегированных иностранных предпринимателей. В 1352-1354 гг. Гуго IV гарантировал Монпелье право свободного передвижения по острову, "законное взвешивание товаров", возможность льготной уп­латы коммеркиев и безопасность пребывания в королевстве. В 1371 г. Пиза отправила королю Кипра Пьеру II письмо с благодарностью за доброжелательность к пизанцам и просила его закрепить и расширить привилегии, которые она получила от его предков.¹¹⁸

Географическое положение Кипра, находившегося в центре Ле­вантийской торговой системы, и активное предпринимательство ино­странного купечества на острове стимулировали кипрское правитель­ство участвовать в международной региональной коммерции и стремле­ние выступать посредниками в связях между Востоком и Западом. Для этого было необходимо позаботиться о развитии собственной торговли в мамлкжских землях, устройстве в этих областях собственных фак­торий и получении торговых привилегий. К сожалению, сведения ис­точников о торговле киприотов очень ограничены, и чаще всего мы имеем об этом лишь косвенные данные. Официальное разрешение торговать в мамлюкских землях купцы Кипра получили в 1330-е годы от папы Иоан­на XXII.¹¹⁹ Однако арабские источники начала XIV в. упоминают о киприотах, проживавших в Бейруте и занимавшихся торговлей.¹²⁰ Акт 1361 г. говорит о том, что венецианцы вели торговлю в Дамаске и использовали в качестве посредников киприотов (кипрских fattori).¹²¹ В 1366 г. на борту венецианских галей в Александрии также встречаются киприоты (cipriani). В документе 1368 г. упоминаются кипрские королевские корабли, предназначенные для перевозки грузов с Кипра в Египет. В Александрии находился фондако "коммуны киприотов – Han de la Moze." В 1368 г. Пьер I требует от султана Египта гарантий безопасности этого фондако.¹²²

Кипрские монархи первой половины XIV в. обнаруживают постоянное стремление удерживать за Кипром позиции главного торгового центра Восточного Средиземноморья путем установления кипрского контроля за торговлей с мусульманами и защиты безопасности левантийских торговых путей. Именно поэтому Гуго IV предпринимает самые активные меры для борьбы с турками в 1330-1340-е годы.¹²³ Легендарный король Пьер I Лузиньян не был оригинален в организации крестовых походов против "неверных". Он продолжал политику своих предшественников Генриха II и Гуго IV и преследовал в войнах против Турции и Египта, так же как и они, не столько политические и тем более идеологические, сколько конкретные экономические цели. Пьер I был необыкновенно предприимчивым и энергичным человеком. Он сам совершил два путешествия в страны Западной Европы с целью организации крупного крестового похода против мамлюков, сам стоял во главе крестоносного войска, руководил военными действиями и заражал своим рвением крестоносцев. Первым завоеванием Пьера I была Атталия в 1361 г., которую киприоты удерживали до 1373 г. Захват Александрии в 1365 г. вызвал бурю восторга у современников. Были отправлены послы в Рим и в другие страны Европы с сообщением о победе. "Все, - по словам Леонтия Махеры, - были охвачены рвением помочь христианам Кипра и Сирии." ¹²⁴ Молва о великой победе христиан над сарацинами облетела не только Западную Европу, привлекая внимание политических деятелей, вызывая восхищение выдающихся гуманистов и поэтов, таких как Петрарка, Салютати, Гийом Машо,¹²⁵ но даже достигла далекой русской земли. О походе Пьера I на Александрию под 1366 г. упоминают Троицкая и Никоновская летописи, в которых отразились представления русских людей о силе кипрского войска и об огромных разрушениях, причиненных Пьером I городу Александрии и его жителям.¹²⁶ Однако радость победы отнюдь не разделяло итальянское и каталонское купечество, заинтересованное в торговле в Сирии и Египте.

Вскоре после возвращения из Александрии Пьер I начал готовить новый поход на Бейрут. С неутомимой энергией он принялся снаря­жать флот для новой экспедиции. Продолжение войны было крайне невыгодно венецианцам, которые потребовали от короля заключения мира с султаном и даже выразили готовность возместить ему расходы за войну и предоставить денежную ссуду, если король в ней нуждался. Не радовались предстоящему походу и купцы Фамагусты, которые имели прочные связи с Сирией. Но им был дан королевский приказ вернуться на Кипр. Под давлением внешних сил Пьер I был вынужден отложить поход на Бейрут. Тем не менее, со свойственной ему жаждой деятельности, не теряя времени, он развернул свой флот против Тур­ции. Кипрские корабли подошли к порту Аlауа, разрушили гавань, совершили рейд вдоль турецкого побережья, а затем вернулись в Фа­магусту.¹²⁷ Зачем понадобился Пьеру I этот стремительный поход к берегам Турции? Не есть ли это желание короля обезопасить свое государство от турецкого нападения особенно во время войны с Егип­том, а также укрепить позиции Кипра как торгового центра Леванта, какое проявлял в 1330-1350-е годы Гуго IV? По всей видимости поход не планировался как длительный. Леонтий Махера, рассказывая о нем, обронил фразу: " ... (корабли) нанесли ущерб гавани, но город не взяли, так как были ограничены во времени. " ¹²⁸

Трудно в данном случае заподозрить Леонтия Махеру, горячего сторонника Пьера I Лузиньяна, в попытке найти "объективные причи­ны", почему киприоты не взяли город. Все мысли короля были направ­лены на поход в Сирию, приготовления к которому не прекращались. 23 ноября 1366 г. Пьер I направил письмо дожу Венеции Марко Корнаро, в котором сожалел, что венецианцы стремятся сохранить хоро­шие отношения с султаном, осуждал установление мира с Египтом и напоминал, что торговля с мамлюками запрещена папой. Особенно подчеркивалось, что венецианцы пользуются на Кипре привилегиями и благосклонностью кипрского короля, желая тем самым отметить, что их благоприятное положение в Фамагусте есть милость кипрского монарха. Кроме того, Пьер I выдает себя за защитника интересов всех христиан на Востоке. Он говорит: "... чтобы никто не потерпел ущерба в землях султана, мы вышли с оружием."¹²⁹

Обращает на себя внимание тот факт, что вскоре после захвата Александрии Пьер I был готов подписать мир с Египтом. Для достижения цели он даже пошел на некоторые уступки султану и освободил пленников-мамлюков. Посредниками в переговорах между Кипром и Каиром активно выступали венецианцы. После того как были освобождены пленники и отменена экспедиция западноевропейских рыцарей, готовых было придти на помощь киприотам, султан отказался заключить мир с королем Кипра. Хронисты, естественно все объясняют вероломством султана и, разумеется, честностью и благородством Пьера I, верного своему королевскому слову, движимого стремлением установить мир и выполнившего свое обещание освободить египетских рабов.¹³⁰ Из документов 1368 г. мы узнаем истинные причины, которыми руководствовался Пьер I в войне Египтом. Требования короля сводились к следующему: 1) обеспечить судебно-административный иммунитет для кипрских купцов в землях султана Египта. А именно: король требовал, чтобы во всех портах, городах и деревнях (villes), куда приходили кипрские купцы, находились королевские консулы, которые должны были ведать всеми делами торговли, суда и управления кипрскими факториями в Египте. В случае если киприот совершит преступление против сарацина, он должен быть наказан по закону Кипра. Аналогично, если сарацин совершит преступление против киприота на Кипре, он должен быть осужден по египетским законам. Если же киприот был схвачен египетскими властями, его надлежало бы передать кипрскому консулу. Последний мог бы пользоваться карцерами султана, а также имел бы право освобождать подданных короля из-под стражи властей Египта. При консуле должны были бы находиться два кипрских bastonerii. В случае ссоры между киприотами и сарацинами и разбирательства ее в суде Кипра или Египта, должно было быть установлено наблюдение с обеих сторон. 2) Снизить коммеркии. Король требовал понижения коммеркиев на 50 %. Однако он готов был пойти на компромисс и согласен был бы на снижение коммеркиев на 1/3 или даже на 1/4. Но кроме таможенных пошлин киприоты не должны бы платить никаких других налогов. Как нам уже известно, все товары, продававшиеся на Кипре облагались налогом. Поэтому король Пьер I предусматривает наказание для купцов, нарушивших кипрские законы о налогообложении. Он пишет султану о том, что "если сарацин придет на Кипр с товарами, спрячет или утаит их, или запишет под другим названием, согласно закону должен заплатить в качестве штрафа двойной коммеркий (duplum commercii). Если же какой-либо киприот прибудет в земли султана и привезет с собой кипрские товары, которые принадлежат другому человеку, и запишет их на свое имя, а затем обнаружиться обман, этот киприот должен заплатить в качестве штрафа коммеркий, согласно закону." И кипрские и арабские купцы активно сотрудничали с западноевропейцами, особенно генуэзцами, венецианцами и каталонцами, кото­рые пользовались торговыми привилегиями как на Кипре, так и в Египте. Во избежание нарушения закона об уплате таможенных пощлин киприотами и арабами, которые могут прикрыться именем за­падноевропейского купца, обладавшего правом беспошлинной торгов­ли, Пьер I предусматривал следующее наказание: "Если какой-либо сарацин или сарацины посылают товары с венецианцами, генуэзцами, каталонцами и другими, кто имеет франхизии на Кипре, а те венеци­анцы, генуэзцы, каталонцы и другие, кто имеет франхизии на Кипре, записывают эти товары на свое имя, и если будет обнаружен обман, то обманщик должен заплатить штраф, предусмотренный в торгов­ле, и не больше." Если подобное совершит киприот в землях султа­на, он подвергается такому же наказанию. 3) Добиться свободы торговли и передвижения по территории государства султана. Король оговаривает право свободного передвижения и для кипрских купцов, и для паломников. С целью поднять престиж кипрской торговли и увеличить доходы от нее, поступавшие в королевскую казну, Пьер I добивается ограничения возможностей египетских купцов транспортировать на Кипр товары на иностранных кораб­лях, за исключением королевских судов. За фрахт королевских ко­раблей предусматривалась такая же плата, как и для любого купца-христианина. 4) Гарантировать безопасность кипрских купцов, их товаров и кораблей, о чем должны были бы позаботиться офици­алы султана. 5). Получить помощь в случае кораблекрушения. Кип­рское купечество, по замыслу Пьера I, должно было чувствовать себя стабильно и уверенно и на море и в землях султана. "В случае если киприоты потерпят кораблекрушение на море или на суше (вероятно, имеется в виду побережье - С. Б.) во владениях султана, он должен разрешить пострадавшим киприотам обращаться с жало­бами к местным властям". Последние были обязаны предоставить всю информацию об имуществе потерпевшего кораблекрушение, которое он мог расчитывать получить обратно. Подобное обязатель­ство принимает на себя кипрская сторона по отношению к египет­ским купцам на острове. 6) В случае нападения турок на Кипр или Египет обе стороны, как считал Пьер I, были обязаны придти на помощь друг другу.¹³¹

Как видно, желания Пьера I удивительно совпадали с теми привилегиями, которые имели и отстаивали западноевропейские государства на самом Кипре. Не добившись ожидаемого результата после похода в Александрию, король был вынужден вновь выступить против Египта. В начале 1367 г. войска Пьера I разграбили Триполи, вынудив тем самым Каир искать соглашения с Кипром. Кипрская сторона также искала выход из сложившейся ситуации и делала все возможное для урегулирования конфликта. Но в связи с тем, что переговоры затягивались и не имели положительных для киприотов результатов, последние в сентябре 1367 г. совершили новый рейд в государство мамлюков. На этот раз их путь лежал к берегам Сирии и Киликийской Армении, находившейся в руках султана Египта. Кипрское войско стремитель прошло от Триполи до Айяса, грабя и разрушая все на своем пути. В октябре киприоты возвратились в Фамагусту. И снова начались переговоры о мире, в которых участвовали генуэзцы и венецианцы. Не надеясь более на скорое достижение мира и понеся большие убытки в торговле из-за войны, венецианцы обратились за помощью к папе, который, забыв о священной войне с неверными и, конечно, понимая, что обстановка не располагает к ее продолжению, призвал заключить мир с Египтом. Король, в свою очередь, без промедления обещал это сделать.¹³² Но и в третий раз переговоры затягивались египетске стороной, видимо, не желавшей предоставлять киприотам столь широкие привилегии, которых требовал король. Мир с Египтом так и не был заключен при жизни Пьера I. Он был подписан лишь в 1370 г.

Наверное можно считать, что политика Пьера I, направленная на приобретение привилегий для киприотов в Сирии и Египте силой оружия, потерпела фиаско. Тем не менее, в этих войнах проявилось безусловное стремление кипрского короля обезопасить кипрскую экономику от грозившего ей упадка. С середины 1360-х годов постепенно начинает утрачивать былую роль главного торгового центра региона Фамагуста. Намечается отклонение морских торговых путей: либо на Север через Черное море, либо на крайний Юг - через Египет и Красное море. Итальянские республики предпочитали вести прямую торговлю с Египтом. Александрия мешала Фамагусте сохранить ее прежнюю роль. Отсюда понятно стремление Пьера I разрушить именно этот порт и парализовать прямую торговлю с Египтом, чтобы обеспечить дальнейшее развитие Фамагусты и сохранить за кипрскими властями контрольно-посреднически функции в левантийской коммерции. Крестовые походы Пьера I отличались своей непродолжительностью. Как представляется, кипрский король не стремился вести "священную войну" против неверных как таковую. Мнение о том, что он хотел отвоевать Иерусалимское королевство, короной которого был венчан, что он олицетворял собой рыцарский дух, преобладавший над политиче­ским мышлением,¹³³ не подтверждается при анализе документальных источников. На наш взгляд, невозможно не согласиться с точкой зрения П. Эдбери, что Пьер I использовал идею "возвращения Иеру­салима для пропагандистских целей", чтобы обезопасить свои действия и получить поддержку Запада. Если предположить, что король действительно хотел восстановить Иерусалимское королевство, то он совершал огромную ошибку, в которой отражается непонимание политической реальности; и его крестовый поход был, несомненно, анах­ронизмом.¹³⁴ Факты же свидетельствуют о том, что в основе политики Пьера I лежало стремление решить прежде всего экономические про­блемы Кипра и укрепить положение кипрского купечества в Сирии и Египте.

*          *          *

Итак, короли Кипра династии Лузиньянов XIII - первой полови­ны XIV в. строили свою политику по отношению к другим государст­вам, руководствуясь собственными задачами и интересами. Подписа­нию дипломатических договоров, как правило, предшествовали конк­ретные события и причины, заставлявшие кипрское правительство идти на уступки другим государствам. До 1291 г. это прежде всего необ­ходимость получения военной помощи от западноевропейских госу­дарств. В конце XIII - первой половине XIV в. интересы Лузиньянов связаны преимущественно с экономическим развитием королевства.

1) Nicephori Gregorae Byzanlina Historia... T. II. P. 38; L'encomie di Niceforo Gregora … P. 220-224.

2) Mezieres Ph. Le songe ... T. II. P. 91-92, 419.

3) Lampros S. ? ???????? ?? ???????? ?????? ????????????... P. 43-53. . B.

4) Близнюк С. В. Купечество Кипра ... С. 68-73.

5) Makhairas L. § 25. P. 22; §§ 22, 23. P. 20-22.

6) Kyrris C. History of Cyprus. P, 213.

7) M. L. II. P. 39, 51-56.

8) Makhairas L. § 19, 20, 22. P. 18-20.

9) Makhairas L. § 20, 26. P. 22-24; Lusignan E. Description ... P. 77; Loredano G. F. Нistoire... T. IV. P. 6-7; Richard J. Le peuplement latin ... P. 158-159.

10) Amadi F. Op. cit. P. 134, 163; Boustron F. Op. cit. P. 91; Les Gestes. P. 711-715 Rohricht R., Raynaud G. Annales de Terre Sainte. 1095-1291. Paris, 1884. P. 15; О войне Фридриха II с Ибелинами: Успенский Ф. И. История крестовых походов. СПб, 1901. С. 153-154; Mayer H. E. Ibelin versus Ibelin: the Struggle for the Regency of Jerusalem, 1253-1258 // PAPS. 1978. Vol. 122. N. 1. P. 26-31; La Monte J. L. Feudal Monarchy in the Latin Kingdom of Jerusalem 1100-1291. Cambridge, 1932. P. 102-103, 232; Runciman St. History of the Crusades. Cambridge, 1968-1975. Vol. III. P. 171-198; Edbury P. Cyprus and Genoa ...P. 110; Mas Latrie L. Histoire ...T.I. P. 282; LefevreR. Le basi giuridiche... P. 29-30; Hill G. History ... Vol. II. P. 114-119; Pistarino G. Genovesi d'Oriente ... P. 424; Haberstumpf W. Diplomazia e politica. P. 55-57.

11) Amadi F. Op. cit. P. 164; Les Gestes. P. 711-715; Boustron F. Op. cit. P. 91.

12) M. L. II. P. 39, 51-56; Lisciandrelli P. Trattati ... P. 46-47. N. 207; Amadi F. Op. cit. P. 167; Lefevre R. Le basi giuridiche... P. 23-37.

13) Lisciandrelli P. Op. cit. P. 62. N. 291; M. L. II. P. 56-58; Les Gestes. P. 719; Близнюк С. В. Торгово-экономические отношения ... С. 52-53.

14) Innocent IV. Les Registres / publ. par E. Berger // BEFAR. 1881-1921. T P. 23; Lisciandrelli P. Op. cit. N. 315. P. 67.

15) Jacoby D. L'evolution urbaine et la fonction medeterraneenne d'Acre a croisades // Citta portuaii del Mediterraneo / ed. E. Poleggi. Geneva. 1 106.

16) Lois. H. P. 255; DVL. II. P. 60-61.

17) Lusignan E. Description ...P. 134; Prawer J. Histoire du Royaume latin de Jerusalem.T. II. P. 359-371; Mayer H. E. Ibelin versus Ibelin... P. 49-52; Edbury P. John Ibelin`s Title ... P. 132-133; Idem. Cyprus and Genua ... P. 111-112; Stringa P. Genova e la Liguria nel Mediterraneo. Geneva, 1982. P. 14; Близнюк С. В. Торгово-экономические отношения ... С. 55.

18) Desimoni C. Actes passes ... a 1'Aias. Doc. 32, 34, 35, 48, 53; Notai genovesi / ed. L. Balletto. Doc. 51, 53-55, 69. P. 76, 78-81,101-102; Doc. 28. P. 243.

19) Liber Jurium. II. P. 275-276; Lisciandrelli P. Op. cit. N. 94. P. 457; Ashtor E. Levant Trade ... P. 10-12; Lefevre R. Le basi giuridiche ... P. 39-41; Pistarino Genovesi d'Oriente ... P. 65-66, 425; Lopez R. S. Geneva marinara nel Duecento: Benvenuto Zaccaria ammiraglio e mercante. Messina - Milano, 1933. P. 133-142.

20) Tafel G., ThomasG. Urkunden... T. I. P. 114-124; Dolger F.Regesten. T.II. N.1365. P. 67; Hill G. Op. cit. Vol. I. P. 306; Heyd W. Op. cit. T. I. P. 359.

21) Heyd W. Op. cit. T. I. P. 363; Hill G. Op. cit. Vol. II. P. 224; Richard J. Chypre du protectorat... P. 658; Jacoby D. Citoyens ... P. 164; Idem. The Rise ... P. 166-167;  Balard M. Les venitiens en Chypre ... P. 590-591; ???????????? ?. ?? ?????? ?????????????... P. 303.

22) Mas Latrie L. Nouvellespreuves... P. 54-55; Thiriet F. Del. Ass. T. I. N. 58. Р. 93-94.

23) Mas Latrie L. Nouvelles preuves ... P. 54-55.

24) Lusignan E. Description ... P. 134; Rohricht R., Raynaud G. Annales... P. 24.

25) M. L. II. P. 102-108.

26) ???????????? ?. Op. cit. P. 309-315; Thomas G. Einen Bericht... P. 148-157.

27) Станция - место остановки, временного хранения товаров, размещения купцов и лошадей. Представляла собой тип караван-сарая большого размера. Balard M. Il paesaggio urbano ... P. 285; Idem. Famagouste aii debut... P. 287.

28) Pastrio, pastrelo, pastrum, pastereo, pastretho, pastria - в описи встречается разные транскрипция слова. Это небольшой участок земли, расположенный недалеко от деревни. - Richard J. Unefamille ... P. 94; Papadopoulou E. Op. cit. P. 318.

29) Papadopoulou E. Op. cit. P. 314-315. § 89-107.

30) Ibid. P. 315. §99-100.

31) Guillaume de Tyr. Historia ... T. II. P. 167-168; Amadi F. Op. cit. P. 80; Hill G. Op. cit. Vol. I. P. 318; Jacoby D. The Rise ...P. 147; Richard J. La situation juridique ... P.

32) patrimonium - имущество, переданное по наследству - НаяаболетЛы Е. § 4, 5; .( jus рaternum; ex parte patris sui -доставшееся по наследству от отца -§ 9, 20, 21, 29, 61; jus maritale; de sponsala uxoris sue - полученное в качестве приданного - § 8, 25, 28, 33, 35, 64, 68, 94-96.

33) ???????????? ?. Op. cit. § 60, 65, 67.

34) Моrozzo della Roca R., Lombardo A. Documenti ... Т. I. N. 455. Р. 445.

35) ???????????? ?. Ор. сit. § 7, 13, 16, 35, 42, 51, 56, 57.

36) ???????????? ?. Ор. cit. § 1.

37) Mas Latrie L. Nouvelles preuves ... Р. 54-55.

38) Jacoby D. The Rise ... Р. 166.

39) Jacoby D. The Rise ... P. 146; Idem. A Venetian Manual... P. 412-414.

40) Lopez R. S., Airaldi G. II piu antico manuale ... P. 99-134; Jacoby D. The Rise ... P. 146.

41) Thiriet F. Del. Ass. T. I. N. XLVIII. P. 38.

42) Jacoby D. The Rise ... P. 145-146; Idem. A Venetian Manual... P. 412; Racin P. Note sur trafic veneto-chypriote a la fin du Moyen Age // BF. 1977. Bd. 5. P. 308-309.

43) Tafel G., Thomas G. Urkunden ... Bd. III. P. 430; Cessi R. Deliberazioni del Maggior Consiglio ... T. II. P. 68, 72; T. III. P. 32, 103, 111; Heyd W. Op. cit. T. I. P. 304; Cahen C. I^e commerce anatolien au debut du XIIIe siecle. // Melanges d'hisloire du Moyen Age dedies a la memoire du L. Halphen. Paris, 1 951 . P. 96-97; Ashtor E. Levant Trade ... P. 10.

44) Amari M. I diplomi arabi...P. 70-71.

45) Anne Coranene. Alexiade. T. III. P. 44; Guillaume de Tyr. Op. cit. P. 199; Regesta Regni Hierosolymitani / ed. R. Rohricht. Insbruck, 1893. P. 189, 191; Jacoby D. L`evolution urbaine... P. 102; Prawer J. Histoire... P. 109-110.

46) Richard J. Le peuplement... P. 162-163; Otten-Froux C. Les Pisans en Orient. T. I. P. 320.

47) Amari M. I diplomi arabi... P. 70.

48) ???????????? ?. Op. cit. § 16,42,56; Deslmoni C. Actes genoise... // AOL. I. Doc. 12. P. 500; Otten-Froux C. Les Pisans en Orient. T. II. Doc. 79. P. 562.

49) Ucuia&oxovfav E. Op. cit. § 35.

50) M. L. II. P. 24-25.

51) Hill G. Op. cit. Vol. II. P. 44-66; History of the Crusades / ed. K. Setton. Vol. II. P. 528-532; Kyrris C. History of Cyprus. P. 213.

52) Mayer H. E. Marseilles Levantenhandel... P. 47, 90-92, 111.

53) Pryor J. H. Commenda ... P. 402-403, 432.

54) Abulafia D. The Anconitan Privileges ... P. 534-546; Ashtor E. Levant Trade… Р.30; Cessi R. Venezia e il problema adriatico. Padova, 1943. P. 75-82.

55) Makhairas L. § 26. P. 24.

56) Ashtor E. Levant Trade ... P. 12-14; Pryor J. H. Commenda ... P. 397-440.

57) Les Gestes. § 421. P. 790; § 377. P. 777-778.

58) Muller G. Documenti... P. 108-109; Capmany A. Memorias historicas sobre la marina comercio y actes de la antiqua ciudad de Barcellona. Barcelona, 1961-1963. T. II. P. 56; Pegolotti F. B. Op. cit. P. 84.

59) M.L.II. P. 102-108.

60) Pegolotti F. B. Op. cit. P. 83.

61) Pegolotti F. B. Op. cit. P. 84.

62) M. L. II. P. 219.

63) Pegolotti F. B. Op. cit. P. 85.

64) Ibid. P. 85.

65) ??????. P. 237.

66) Ibid. P. 237-246.

67) Ibid. P. 237.

68) L'encomio di Niceforo Gregora. P. 223; ??????. P. 233,236,483; Zenos II. ?? ??????? ??? ??? ????????? '???????  ... P. 328; Richard J. Un evgque... Guy d'lbelin. P. 128 n. 10; Balard M. Famagouste... P. 286.

69) ??????. f. 242-243.

70) Ibid. P. 244.

71) Muller G. Documenti... P. 108-109. D. 73.

72) M. L. II. P. 51-56; 102-103; Makhairas L. P. 138.

73) Pegolotti F. B. Op. cit. P. 87; M. L. HI. P. 277; Richard J. Un eveque ... Guy d`Ibelin. P. 128.

74) Близнюк С. В. Торгово-экономические отношения … С. 57-74.

75) Strambaldi D. Op. cit. P. 24; Arnoldvon Lubeck. Chronica Slavorum. P. 178; Guillaume de Tyr. Historia ... P. 288; Hendy M. F. Studies ... P. 173; Stubbs W. The Medieval Kingdom ... P. 165.

76) Rudt de Collenberg W. Le declin ... P. 75.

77) Notai genovesi... / ed. V. Polonio. P. XIV.

78) ??????. P. 105-106; M. L. U. P. 51-56; 102-108: Miiller G. Documenti... P. 108. D. 73.

79) Близнюк С. В. Торгово-экономические отношения ... С. 60-61.

80) Jacoby D. The Rise ... P. 150; Yver G. Le commerce et les marchandes dans l'Italie Meridionale au XIIIe-XIVe siecle//BEFAR. 1903. P. 118, n. 9; P. 121; Martonos N. Relation ... P. 631; Cobham C. Excerpta Cypria ... P. 24.

81) M. L. II. P. 51-56; 102; Muller G. Op. cit. P. 108-109. D. 73.

82) Arbel B. Urban Assamblies ... P. 203-204.

83) ??????. P. 46-51; DVL. II. P. 135. N. 81.

84) M. L. II. P. 102-108. § 9; Miiller G. Op. cit. P. 108-109. D. 73; DVL. II. P. 62. N. 34.

85) ??????. P.50-51.

86) Kohler Ch. Documents chypriotes ... P. 145.

87) Nicolas IV. Registres. N. 6784-6789; Johannes XXII. Lettres secretes et curiales. T. 3 F. 8. N. 3855. P. 46; Johannes XXII. Lettres communes. N. 18119, 20386, 14103; M. L. II. P. 92-93; Ashtor E. Levant Trade ... P. 44-63; Richard J. Le royaume de Chypre et l'embargo ... P. 120-134; Heyd W. Op. cit. T. II. P. 23-57.

88) Близнюк C. B. Торгово-экономические отношения ... C. 62-63.

89) Johannes XXII. Lettres Communes. N. 45955.

90) ??????. P. 149; M. L. II. P. 1 18-125, 265; Johannes XXII. Lettres secretes ... F. 8. N. 3858.

91) M. L. H. P. 55, 156,259; Edbury P. Cyprus and Genoa ... P. 121, 124.

92) Liber Jurium. II. P. 720-724; Makhairas L. § 154. P. 134-138; M. L. II. P. 263.

93) Makhairas L. § 154. P. 136-138; Близнюк С. В. Торгово-экономические отношения  ... С. 63-64.

94) MakhairasL. § 153. P. 134; M.L. II. P. 254-266.

95) M. L. II. P. 150-158, 254-266; Lisciandrelli P. Op. cil. P. 107. N. 522; P. 108. N. 527.

96) Карпов С. П. Торговля итальянских морских республик ... С. 357-358.

97) Edbury P. Cyprus and Genoa ... P. 125; Близнюк С. В. Торгово-экономические отношения … С. 65-66.

98) Makhairas L. § 148. P. 130; § 340 P. 324; Близнюк С. В. Указ.соч. С. 65.

99) Thiriet F. Del. Ass. T. I. P. 118. N. 149.

100) M.L.H.P. 117-118.

101) Thiriet F. Del. Ass. T. I. P. 144. N. 255

102) M. L. II. P. 118-125.

103) Cessi R., Sambin P. Le deliberazioni... T. I. P. 187. N. 115; P. 204. N. 320; P. 247. N.9.

104) M. L. II. P. 142-144.

105) Инканто - институт снаряжения галеи и сумма их откупа. О системе торговой навигации Венеции см: Карпов С. П. Итальянские морские республики... С. 213. Он же. Маршруты черноморской навигации венецианских галеи "линии" в XIV-XV вв. // Византия, Средиземноморье, славянский мир. М., 1991. С. 82-93.

106) По расчетам Ф. Тирье сумма инканти галеи Кипра за этот же период составила 42520 дукатов: Thiriet F. Quelques observations sur le trafic des galees venitiennes d'apres les chiffres des incanti (XlV-XVesiecles) //Studi in onore di Amintore Fantani. Milano, 1962. T. III. P. 505; Raqin P. Note sur le trafic veneto-chypriote a la fin du Moyen Age // BF. 1977. Bd. 5. P. 312.

107) Blanc. Le flotte. ... P. 1-164.

108) Thiriet F. Quelques observations ... P. 506.

109) Blanc. Op. cit. P. 47, 104, 105-109.

110) Карпов С. П. Итальянские морские республики ... С. 227-228.

111) Там же. С. 227-228, 235-236.

112) Blanc. Op. cit. P. 28-29; Thiriet F. DS. T. I. P. 32, 43.

113) 1342 г. - 80-84 лиры гроссов вместо 40 лир гр.; 1344 г. - 75-77 лир гр. вместо 60 лир гр.; 1347 - 106-112 лир гр. вместо 30. - Blanc. Op. cit. Р. 86-89, 112-113, 114, 137-139. 155, 160.

114) Карпов С. П. Итальянские морские республики ... С. 23; Он же. Маршруты черно­морской навигации ... С. 84-88. Idem. The Southen Black Sea Coast... P. 53-54.

115) N. B. D. 43, 45, 59, 91, 101, 170; Thiriet F. Del. Ass. T. I. P. 231. N. 608; P. 210-211; N. 529; Blanc. Op. cit. P. 8, 47,105-106, 108-109, 155; Lusignan E. Description .. P. 10, 17, 225.

116) Thiriet F. DS. T. I. P- 68. N. 234; Hill G. Op. cit. Vol. II. P. 286-287; Edbury P. Cyprus and Genoa ... P. 114.

117) Близнюк С. В. Неизвестный венецианский документ... С. 135-148.

118) M. L. II. P. 219-220; Mas Latrie L. Nouvelles preuves ... // BEC. 1874. T. 35. P. 104-106; Близнюк С. В. Торгово-экономические отношения ... С. 67-68.

119) Johannes XXII. Leltres communes. N. 45955.

120) Ashtor E. Levant Trade ... P. 39-40. 

121) N.B. D. 43.

122)  DVL. II. D. 71. P. 118; D. 81. P. 136.

123)  Clement VI. Lettres closes patentes et curiales / ed. E. Deprez et G. Mollat. Paris, 1960. N. 1079, 1490, 1718, 2272; Benedict XII. Lettres closes et patentes interessant les pays autresque la France. Paris, 1913-1950.N. 1673; M.L. II.P. 180-181; Близнюк С. В. Торгово-экономические отношения ... С. 69-70.

124) Makhairas L. §116-117. P. 102; §174,175,183. P. 154,162.

125) Petrarchae Franceisci... opera. T. II. P. 932, 1014; Salulati C. Epistolario ... T. I. P. 67; Machaut G. La pris d'AIexandrie.

126) Никоновская летопись. С. 7; Троицкая летопись. С. 382-383; Близнюк С. В. Торгово-экономические отношения ... С. 70-71.

127) Makhairas L. § 170, 177, 178, 180. P. 150-160.

128) Ibid. §180. P. 160.

129) DVL. II. P. 118-119. N. 72.

130) Makhairas L. § 184-186. Р. 160-164.

131) DVL. II. Р. 132-143. N.81-83.

132) Makhairas L. § 191-193. Р. 172-174; § 208-212, 218-224. Р. 188-194, 198-2 АлшПР. Р. 419.

133) Hill G. Ор. сit. Vol. II. Р. 368; Мауеr Н. Е. Тhе Crusades. Охford, 1972. Р. 238-Ргаyеr J. Тhе World of the Crusaders. London, 1972. Р. 148