Глава 9. АДМИНИСТРАТИВНОЕ,

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ УСТРОЙСТВО ОБЪЕДИНЕННОГО СИЛЛА

В 660 и 668 гг. пали столицы королевств Пэкче и Когурё. К концу 670-х — началу 680-х годов более чем две трети территории Корейско­го полуострова были объединены под властью Силла.

История Объединенного Силла продолжалась не так долго, как предшествующих Трех государств или последующих корейских дина­стий — всего два с половиной столетия. Новое государство Коре бы­ло провозглашено в 918 г. (хотя старый силлаский королевский двор еще продолжал существовать после этого более десяти лет). Одна­ко для истории Кореи создание первого единого государства стало значительным событием, положившим начало формированию едино­го корейского самосознания, единой корейской нации.

В период Трех государств в императорском Китае Корею называ­ли «Три Хан», имея в виду протогосударства Махан, Чинхан и Пенхан, существовавшие на юге Корейского полуострова до образования Когурё, Пэкче и Силла.

С конца VII в. в Корее начался активный процесс неформально­го объединения, связанный с тремя основными факторами: 1) при­нятием в Силла, в том числе и на исконно силласких территориях, беженцев из Когурё и Пэкче, их постепенная ассимиляция с корен­ным силласким населением; 2) превращением императорского Китая в общего врага для всех жителей Корейского полуострова[1]; 3) подчи­нением или привлечением на сторону Силла пэкческой и когурёской аристократии, позволившим эффективно реализовать централизацию власти на вновь присоединенных землях.

В 687 г. объединенные под властью Силла территории были за­ново разделены на девять областей. А в силласком послании китай­скому императору 692 г. уже говорилось о едином населении нового государства Силла, гордившегося фактом объединения полуострова. В то же время многовековое разделение страны на самостоятельные государства, имевшие различные исторические корни, не могло исчез­нуть сразу, и его следы проявлялись на протяжении многих столетий. Известные корейские поэты, историки, ученые Объединенного Сил­ла, последующей эпохи Коре (918-1392) нередко воспринимали себя «силласцами», «когурёсцами», «пэкчесцами». К примеру, поэт Чхве Чхивон (857-?) и историк Ким Бусик (1075-1151) считали себя людь­ми старого королевства Силла. Следующим толчком для преодоления такого культурно-регионалистского сознания стала лишь монгольская агрессия в Корею XIII в., способствовавшая большему единению насе­ления. Однако проявления исторической памяти о Трех государствах можно было обнаружить даже в Корее XX в.

Интересно отметить, что в традиционной корейской историогра­фии нет разграничения истории Трех государств и Объединенного Силла. История Силла воспринималась как единое целое. При этом период до объединительного процесса, т. е. до правления государя Мурёль-вана (654-660), именуется Ранней эпохой Силла, последующий период до правления короля Хегон-вана (765-779) — Средней эпохой Силла, и далее, до начала X в., — Поздней эпохой Силла.

В настоящей главе будут представлены реалии главным образом периода Средней эпохи как времени расцвета Объединенного Силла.

§ 1. Административное устройство Объединенного Силла

Формирование центральной власти в новых условиях единого го­сударства требовало проведения более жесткой политики в отношении представителей служилого сословия. Прежде всего необходимо было ликвидировать оппозицию среди силласких сановников, настроенных прокитайски. Ведь еще недавно Силла было союзником Тан, и не все меняли свои убеждения так быстро. Во-вторых, появилась необходи­мость усилить контроль за местной и неслужилой аристократией. Эта задача была особенно актуальной по отношению к вновь присоеди­ненным территориям. Поэтому был избран путь укрепления системы сословного разделения колъпхум. О ней речь шла в предыдущих раз­делах книги.

Одновременно вводилась новая, более развитая система централь­ной и местной администрации, образцом для которой во многом по­служили реалии танского Китая. Образовались новые министерства и ведомства. Все органы власти четко делились на центральные, местные и военные. Заново была пересмотрена система чиновничьих должностей, которую увязали с делением на ранги, с 1-го, высшего, по 17-й, низший.

В столице в центральных органах власти служили порядка тысячи человек, из которых к высшему сословию «истинной кости» чинголъ относилось 3,6%, к сословию «6-й головы» тупхум —10,8, к 5-му тупхум — 17,6, к 4-му тупхум — 68%.

Самую важную роль играло Исполнительное ведомство Чипса-бу[2], нечто вроде совета министров во главе с «премьер-министром» чунси. В состав ведомства входили 27 человек. Всего в центральном правительстве было 54 различных ведомства и управления, от «Внутридворцового совета» Нэсон, Военного ведомства Пёнбу, Ведомства ритуалов Йебу до Управления колесниц Сынбу. Конфуцианская мо­дель управления государством, в принципе, предполагает критику действий правителя со стороны его приближенных. Тем не менее в Силла Исполнительное ведомство всегда стояло на стороне короля.

Действительно, несмотря на то, что в Объединенном Силла вли­яние китайской политической системы было достаточно велико, оно не смогло окончательно вытеснить из административной системы эле­менты родового строя. Например, в идеале чиновники должны были назначаться на должности по их качествам, независимо от их про­исхождения. Однако Военное ведомство, образованное еще в VI в., на протяжении длительного времени оставалось прибежищем старой аристократии.

Помимо указанных девяти областей чу, вся страна была поделена на 117 округов кун и 293 уезда хён. В пяти из девяти округов бы­ли учреждены «Пять малых столиц». Главы местной администрации (весачжон) направлялись в провинцию из столицы. Таким образом обеспечивалось четкое исполнение постановлений центральной вла­сти на местах.

Для борьбы с местничеством существовал институт так называе­мых сансури — «мелких чиновников, находящихся под охраной навер­ху [в столице]». Суть его состояла в следующем: из местных чинов­ников избирались люди, которых отправляли в столицу для службы на невысоких должностях. Такие люди, с одной стороны, играли роль «заложников», которых могли казнить в случае неподчинения той или иной области, а с другой — действительно выполняли разные админи­стративные поручения. Традиция такого института для управления делами провинции сохранялась и в последующую эпоху династии Ко­ре, но под другим названием — киин, «их люди».

Почему система атсури была эффективна? Местные мелкие чи­новники, которых отправляли в столицу, являлись выходцами из знатных и влиятельных семей своей округи. Становясь «заложниками», они заставляли остальных членов своих семей, занимавших важные посты на местах и игравших заметную роль в жизни провин­циального общества, исполнять распоряжения центра.

Низшей административной единицей Объединенного Силла были деревни, управлявшиеся старостами чхончжу (дословно — «хозяева­ми деревни»). Обычно старостами становились люди, имевшие силу и влияние в данной местности. Однако их деятельность всегда контро­лировалась чиновником, присланным из центра.

Кроме обычных деревень в Объединенном Силла были особо опре­делены поселения, именовавшиеся хян, со, пугок — места компактного проживания представителей низших сословий, к которым относились рабы[3], их дети и внуки, пленники, преступники и их дети.

Военная система с формальной точки зрения подверглась незна­чительным изменениям в Объединенном Силла. Шесть столичных подразделений чон были реорганизованы в Девять полков содан. На северных границах с Китаем и государством Пархэ в качестве воен­ных поселений были размещены Девять подразделений чон. Служа­щие таких подразделений занимались одновременно и военной под­готовкой, и работой в поле. Для обеспечения других материальных нужд подразделений чон, например для строительных работ, могли привлекаться крестьяне из окрестных деревень.

§ 2. Социально-экономическое устройство Объединенного Силла

Высокопоставленные сановники и аристократия Объединенного Силла владели частными землями, которых изначально было не так много, рабами-нобм и так называемыми «гостями», или мунгэк, что дословно означает «гости у ворот».

О «гостях» следует сказать несколько подробнее, поскольку эта категория населения, традиционная и для Китая, существовала в Ко­рее в течение многих столетий, вплоть до нового времени. По своему социальному положению «гости» были лично-свободными. Выполняя определенные поручения «хозяина», они получали за это еду, иногда одежду, кров и другие вознаграждения. Поручения могли быть са­мыми разнообразными — от мелких хозяйственных дел до участия в утонченных беседах или вооруженных походах. Характер поручений зависел от уровня образования и личных способностей «гостя».

Категория населения ноби также требует особых комментариев. В отечественной литературе термин ноби нередко переводят как «раб», что не совсем корректно, поскольку понятие ноби отличается от при­нятого в современном отечественном обществоведении представления о рабах и их статусе. В Корее почти на протяжении всей ее истории, начиная с Древнего Чосона и вплоть до XIX в., существовали част­ные и государственные ноби. Частные ноби в основном исполняли роль домашних слуг, государственные были приписаны к различным правительственным учреждениям, например, к почтовым станциям.

Несомненно, в разное время истории Кореи статус и положение но­би были различными, и в ранние эпохи ноби могли быть «рабами» в общепринятом смысле этого слова. Однако на протяжении большей части корейской истории, несмотря на то что ноби не были лично сво­бодными и могли стать объектом купли-продажи, они обладали пра­вом собственности, а в позднее средневековье отдельные ноби имели в частной собственности других таких же ноби и могли обладать боль­шими материальными богатствами, чем свободное население. Неко­торые ноби, подобно лично свободному населению, платили подати и исполняли трудовую повинность.

Однако вернемся к аристократии Объединенного Силла. Из «го­стей» и ноби представители силлаского высшего сословия постепенно стали создавать свои собственные охранные гвардии, которые к концу IX в. превратились в мощную сепаратистскую силу.

Помимо частных земель, в Объединенном Силла также были зем­ли, которые выдавались чиновничеству во временное пользование в качестве вознаграждения за службу. Существовали две основные ка­тегории таких полей — ногып и сигып, что дословно означает «посе­ление как вознаграждение за службу» и «поселение в кормление». Конечно же, чиновникам давали не поселения и даже не поля, а пра­во сбора налогов. Однако поскольку вместе с правом сбора налогов «владелец» ногып или сигып получал также и право привлечения для своих нужд крестьян, обрабатывавших землю, то в название этих ка­тегорий полей вошло слово «поселение». Земли ногып теоретически должны были выдаваться на время службы и возвращаться обратно в казну по ее окончании. Сигып давались за особые заслуги перед госу­дарством на всю жизнь и, в принципе, должны были возвращаться в казну после смерти хозяина. Другое дело, что под разными предлога­ми и с помощью составления всевозможных запутанных документов земли нередко становились наследственными.

Право использования крестьян служилой аристократией для сво­их личных нужд таило в себе опасность того, что крестьяне также могли быть привлечены для формирования личных охранных гвар­дий. Поэтому в 689 г. была предпринята попытка отменить ногып и сигып и взамен ввести систему выдачи зерна за службу. Надо отме­тить, что для ранней и средневековой Кореи зерно — рис — было не только основным продуктом питания, но и играло роль универсаль­ного денежного эквивалента. Однако уже через 70 лет под давлением служилой аристократии королевский двор был вынужден вернуться к традиционной системе вознаграждения за службу — ногып и сигып, которая просуществовала без значительных изменений до конца ис­тории Объединенного Силла.

Несмотря на наличие в стране частных земель и разного рода временных или пожизненных пожалований, верховным собственником всех земель оставалось государство.

Вообще конец VII в. ознаменовался в Силла целым рядом меропри­ятий, направленных на укрепление центральной власти. Одним из них стало более активное внедрение конфуцианства на государственном уровне. В 682 г. было основано высшее конфуцианское учебное заве­дение Кукхак (впоследствии неоднократно менявшее свое название). Еще в 648 г., т. е. до объединения Кореи, член королевской семьи Ким Чхунчху, представитель сословия чинголъ, ставший впоследствии ко­ролем Мурёль-ваном (654-660), посещая танский Китай, внимательно изучал там систему высшего образования. После объединения Кореи его замысел о создании подобного учебного заведения в Силла был ре­ализован. В Кукхак обучались в основном члены королевской семьи и дети высокопоставленных сановников в возрасте от 15 до 30 лет. Основной предмет изучения — конфуцианские классические сочине­ния. Со временем именно знание конфуцианской классики постепенно становилось в Силла главным критерием отбора на государственные должности: в 788 г. был издан указ о введении государственных экза­менов на знание конфуцианской классики.

Жители столиц, как главной, так и малых, даже те, которые не были аристократами, в основном входили в состав правящего класса. О жизни простого народа в провинции известно не так много. Раз в три года в Объединенном Силла проводилась инспекция месторас­положения деревень, количества дворов, лошадей и волов, площади обрабатываемых земель, количества тутовых деревьев и т. п. Дворы делились на девять категорий: существовали три основные катего­рии — высшая, средняя и низшая, каждая из которых, в свою очередь, также делилась на высшую, среднюю и низшую. Критерием класси­фикации дворов, как полагают отдельные ученые, было количество совершеннолетних «работообязанных».

Формально, исходя из сохранившихся до наших дней докумен­тов[4], заливные поля и земли для сбора топлива (леса) «раздавались» свободным крестьянам в «вечное пользование». На самом деле, как считают многие ученые, все эти поля издавна были собственностью крестьян. Государство, желая подтвердить свою верховную власть над всеми землями страны, совершало формальный акт раздачи того, что уже принадлежало крестьянам. Ко всему прочему, указанный акт провозглашал право возможного отчуждения земли в том случае, ес­ли крестьяне совершали какое-либо преступление. Со всех выданных земель взимались налоги.

Помимо обработки собственных полей, крестьяне возделывали по­ля старосты («хозяина деревни») чхончжу, поля государственных учреждений — почтовых станций, военных поселений или конопляные поля. Урожай с последних шел на удовлетворение нужд государствен­ного ремесленного производства. Крестьяне работали на казенных по­лях, исполняя трудовую повинность.

Работа крестьян в пользу чхопчжу стала также одной из предпо­сылок зарождения и развития сепаратизма, в конечном итоге при­ведшего Объединенное Силла к гибели. Относительная автономия чхончжу, особенно на удаленных от столицы северо-западных тер­риториях, и возможность по своему усмотрению распоряжаться кре­стьянами послужили одним из источников появления так называемых «сильных» или «богатых семей», которые стремились отделиться от государства и жить замкнуто, как это свойственно классическому фе­одальному обществу.

В связи с этим возникает вопрос о формационной принадлежно­сти общества Объединенного Силла. В отечественной историографии советского периода силлаское общество определяется как феодаль­ное[5]. Такой же точки зрения до самого последнего времени (1990-х годов) придерживались и историки Северной Кореи. В Южной Корее применительно к средним векам иногда употребляется слово «феода­лизм». Однако общество Объединенного Силла, так же, как и Трех государств, феодальным не называется.

Действительно, в общественно-экономической жизни Кореи вто­рой половины I тысячелетия можно обнаружить ряд особенностей, затрудняющих определение корейского общества того времени как феодального. Во-первых, это верховная собственность государя на землю, которая не обязательно была номинальной. Всякое усиление центральной власти сопровождалось очередной инспекцией и пере­распределением земли, которые воспринимались всем населением как нормальная реализация устоявшихся правовых норм. Во-вторых, это сильный государственный контроль над всеми сферами жизни. Пусть не всегда удавалось его осуществлять, в любом случае такой кон­троль воспринимался как проявление идеальной системы управле­ния государством. И, в-третьих, это объединяющая, коллективизи­рующая идеология конфуцианства, базирующаяся на традиционных семейных отношениях, вере в духов предков, беспрекословном подчи­нении младшего старшему, заботой старшего о младшем и восприятии всего государства как одной большой семьи. При таких обстоятель­ствах всякие центробежные тенденции, приводившие к ослаблению и распаду единой системы государственного управления и контроля, т. е. всякое внешнее приближение к тому, что с точки зрения евро­пейца является одним из проявлений «классического феодализма», воспринималось как отклонение от нормы, которое всегда старались преодолевать.

§ 3. Культура Объединенного Силла

Объединение южной и центральной частей Корейского полуостро­ва под эгидой Силла впервые за многие столетия принесло его на­селению мир, что стало объективной предпосылкой для дальнейшего расцвета корейской культуры.

Расширение и усложнение госу­дарственного аппарата, в ведение которого перешли новые террито­рии, объективно требовало усиле­ния идеологической основы власти, т. е. конфуцианства. Поэтому, как уже упоминалось, в 682 г. было учреждено высшее конфуцианское учебное заведение Кукхак. в кото­ром, помимо классических конфу­цианских текстов, изучали матема­тику, астрономию, историю, лите­ратуру.

Период Объединенного Силла можно по праву считать временем расцвета буддизма, ставшего гос­подствующей религией Кореи. В это время жили и творили знаме­нитые деятели корейского буддиз­ма. Буддийский монах Вонхё (617-680), написавший около 85 сочине­ний, более 20 из которых сохрани­лись до наших дней, внес значи­тельный вклад в развитие корейского теоретического буддизма. Монах Хечхо (704-?) после 719 г. пред­принял путешествие в Индию, а затем посетил Центральную Азию. В 727 г. он вернулся в Китай. Свои путешествия Хечхо описал в книге «Записи о путешествии в пять индийских государств» («Ван о чхон-чхуккук чон»)[6].

Расцвет буддизма, естественно, сказался и на развитии буддий­ской архитектуры и скульптуры, оставившей Корее шедевры поис­тине мирового масштаба. Наибо­лее известными постройками этого периода являются буддийский мо­настырь Пульгукса («Монастырь Страны Будды») и буддийский храм Соккурам («Буддийский скит в каменной пещере»), расположен­ные неподалеку от силлаской сто­лицы Кымсон (современный Кён-чжу).

Монастырь Пульгукса был ос­нован еще в 539 г., но особую из­вестность приобрел с 751 г., когда был отстроен заново. Его старин­ные деревянные постройки не со­хранились до наших дней, подверг­шись разрушению в ходе многочис­ленных войн. Современный облик монастыря создается строениями, возраст которых не так велик. Од­нако две каменные пагоды, каждая высотой в 10,4 м, прекрасно сохранились и являются национальным достоянием Республики Корея. Одна из них — Трехъярусная камен­ная пагода (Самчхын соктхап)[7] выстроена в классическом стиле, в то время как другая — Пагода многочисленных драгоценностей (Та­ботхап) имеет необычные для такого рода сооружений каменные лестницы, колонны, перила.

Пещерный храм Соккурам, единственный такого рода в Корее, был построен также в 751 г. неподалеку от монастыря Пульгукса, у горы Тхохамсан. Уникальность храма, состоящего из двух основ­ных внутренних помещений, заключается в том, что он является пол­ностью искусственной постройкой, покрытой сверху толстым слоем грунта для придания ему облика пещеры. Стены храма украшены более чем 40 каменными изваяниями и рельефами. В центре внут­реннего круглого зала находится каменная статуя сидящего Будды Шакьямуни высотой 3,26 м, отличающаяся тщательной от­делкой деталей.

В трехъярусной каменной пагоде монастыря Пульгукса была найдена самая ста­рая в Корее и самая ста­рая в мире книга, изданная ксилографическим способом. В 1966 г., во время проведе­ния реставрационных работ, внутри пагоды был обнару­жен бумажный свиток дли­ной 6,3 м, состоявший из 12 склеенных вместе листов ши­риной 8 см, на которых был напечатан буддийский текст. Таким образом, эта находка позволяет исследователям го­ворить и о развитии изда­тельского дела в Объединен­ном Силла.

К значительным культур­но-техническим достижениям Силла можно отнести литье медных колоколов, украшенных барельефными изображениями. Работа по изготовлению самого большого (из известных пока) в Корее колокола началась в правле­ние государя Кёндог-вана (742-764) и завершилась в 771 г., в прав­ление следующего государя — Хегон-вана (765-779). Колокол назвали «Колоколом духа великого короля Сондог-вана» (Сондоктэван син-чжон) для того, чтобы по всей стране разносился его звук как память о мудром правлении государя Сондог-вана и возвещение о том, что в стране наступили мир и спокойствие. Колокол имеет вес в 72 т, вы­соту — 3,33 м, диаметр — 2,27 м[8]. Иногда еще этот колокол называют «Колоколом из храма Подокса» (Подокса чжон).

Высокий уровень развития в Объединенном Силла получили ли­тература, живопись, музыка. Объединенное Силла дало корейской культуре не только самое старое печатное издание, самый большой колокол, единственный пещерный храм, но и первого известного поэта, чьи творения сохранились до наших дней. Чхве Чхивон (857-?) с юности отличался незаурядными талантами и уже в 12 лет от­правился учиться в Китай династии Тан (известной своим поэтиче­ским наследием), где не только успешно сдал экзамены на получение государственной должности, но и занимал ряд постов в местных и центральных органах власти. Жизнь на родине, куда он вернулся в 885 г., оказалась весьма непростой, поскольку Чхве Чхивон пытал­ся бороться со старой силлаской сословной системой колъпхум. По­следние годы своей жизни поэт и ученый провел в отшельничестве в знаменитом монастыре Хэинса (основан в 802 г. в горах Каясан). Его творчество известно нам по сохранившемуся сборнику стихов «Пахо­та кистью в Коричном саду» («Кеволъ пхилъгён»), а также из бо­лее поздних исторических сочинений — «Исторические записи Трех государств» («Самгук саги») и «Достопамятные события Трех госу­дарств» («Самгук юса»)[9].

В то время как в VII столетии в средней и южной части Корейско­го полуострова начался период расцвета королевства Объединенное Силла, обогатившего сокровищницу корейской культуры множеством достижений, к северу от Силла начало образовываться новое государ­ство, история которого до сих пор вызывает множество споров.

[1] Следует заметить, что, несмотря на военное противостояние корейских го­сударств и Китая, последний, будучи Серединной империей, т. е. своеобразным «центром вселенной», никогда не становился абсолютным врагом. Как только прекращались военные действия, корейские ваны отправляли в Китай послов с подарками китайскому императору для подтверждения своих вассальных отно­шений.

[2] Иногда это ведомство называют Чипсасон — Исполнительный совет.

[3] См. комментарий к термину «раб» в §2 настоящей главы.

[4] Материалы, найденные японскими археологами у Западной столицы Совонгён (современный город Чхончжу).

[5] Самым полным сочинением по истории Кореи, опубликованным в советский период, является двухтомный коллективный труд «История Кореи», вышедший в свет в 1974 г. в издательстве «Наука».

[6] До начала XX в. считалось, что трехтомное сочинение Хечхо утеряно. Однако в 1908 г. во премя раскопок в Дуньхуане в китайской провинции Ганьсу фран­цузский ученый Поль Пеллио обнаружил два неполных тома сокращенной версии труда Хечхо.

[7] Иногда эту пагоду называют Пагодой Будды Шакьямуни (Соккатхап).

[8] В литературе встречаются слудующие параметры колокола: высота — 3,64 м, диаметр — 2,47 м.

[9] О жизни и творческом наследии Чхве Чхивона подробнее см.: Жданова Л. В. Поэтическое творчество Чхве Чхивона. СПб., 1998.