Глава 10. ГОСУДАРСТВО ПАРХЭ (БОХАЙ)

О государстве Пархэ известно не так много, как о Когурё, Пэкче или Силла. Кроме того, непросто определить, к истории какой культу­ры, какого государства относится Пархэ, занимавшее Корейский по­луостров к северу от реки Тэдонган (современные провинции Хамгён, Пхёнан, Янган, Чаган), северо-восточную Маньчжурию, бассейн реки Сунгари, южную часть бассейна Амура и часть территории современ­ного Приморского края. Населяли Пархэ жители бывшего Когурё, а также племена мальгаль (по-китайски — мохэ). Культура государства имела как когурёские, так и китайские корни. Поэтому в европейской исторической литературе название Пархэ часто передают в китайском прочтении как Вохай, имея в виду то, что история Пархэ (Бохая) яв­ляется частью китайской истории.

В отечественной историографии историю Пархэ-Бохая относят к истории «тунгусо-маньчжурских народов»[1] или даже к истории «советского Дальнего Востока»[2]. Отечественные работы по общей исто­рии Кореи, изданные в начале 2000-х годов, обходят проблему Пархэ-Бохая молчанием, словно это государство не имеет никакого отноше­ния к истории Кореи.[3]

При этом и в Южной, и в Северной Корее нет ни одной работы по общей истории Кореи, включая учебники для средних школ, где бы история Пархэ не описывалась как часть корейской истории[4].

В Северной Корее истории Пархэ всегда уделялось повышенное внимание. Как-никак, Пархэ занимало большую часть современной Корейской Народно-Демократической Республики и к тому же про­тивостояло королевству Силла — в известной степени символу Юж­ной Кореи. К тому же в северокорейской историографии не призна­ется факт объединения Корейского полуострова королевством Силла. История Кореи последних столетий I тысячелетия излагается таким образом, что Корея предстает разделенной на два равных по значимо­сти государства — Пархэ и Силла. Именно поэтому королевство Силла после VII в. именуется не Объединенное Силла, а Позднее Силла.

В Республике Корея историю Пархэ относили к корейской исто­рии и в 1950-е годы[5]. В 1990-е годы интерес к истории Пархэ стал проявляться особенно заметно. С одной стороны, перспектива объеди­нения Корейского полуострова пробудила особое внимание к древней истории территорий, которые должны стать частью будущего еди­ного корейского государства. С другой — 1990-е годы ознаменовались для Южной Кореи увеличением числа всевозможных исследований по истории Кореи, в том числе затрагивающих весьма специфические проблемы, недостаточно изучавшиеся ранее.

Поэтому, несмотря на всю неоднозначность вопроса о культурно-исторической принадлежности Пархэ-Бохая, и учитывая то, что и в КНДР, и в Республике Корея историю Пархэ относят к истории Ко­реи, мы не можем обойтись без хотя бы самого краткого изложения основных моментов из истории этого государства.

§ 1. Образование государства Пархэ и проблема его этнокультурной принадлежности

Итак, территория Корейского полуострова к северу от реки Тэ-донган и полуостров Ляодун, входившие в состав Когурё, после его падения отошли к Китаю династии Тан. На месте Когурё было обра­зовано Аньдунекое наместничество (Андон тохобу). Однако когурёс-цы не подчинились новой иноземной власти и продолжали сопротив­ление. Мирным путем за возрождение Когурё боролось когурёское население полуострова Ляодун, губернатором которого в 677 г. был назначен последний когурёский государь Почжан-ван. Государь хо­тел было отправить в столицу танского Китая своего внука, которого бы признали за короля вассального, но независимого государства Ко­гурё, но эти замыслы так и не удалось реализовать. В 699 г., после того как в 698 г. Китай упразднил Аньдунское наместничество, гу­бернатором когурёского Ляодуна был назначен сын Почжан-вана — Ко Донму. Он пытался управлять подчиненными ему территориями независимо от Китая, поэтому одно время эти территории называли Малым Когурё. Автономия была подтверждена танским Китаем во имя спокойствия в Поднебесной.

Однако некоторые из бывших когурёсцев избирали путь вооружен­ной борьбы с Тан. В 696 г. в Ёнчжу, в районе Ляоси, бывшие когурёсцы и народность мальгаль во главе с полководцем Тэ Чоёном (7-719) подняли восстание против Тан, но потерпели поражение. Тогда вос­ставшие решили отправиться на восток в сторону Маньчжурии. Там, по завершении перехода, в 698 г. Тэ Чоён объявил о создании госу­дарства Чингук (в китайском прочтении — Чжэньго), в котором стал королем, провозгласив следующий, 699 г. первым годом своего прав­ления. Храмовое имя Тэ Чоёна — Ко-ван.

Новое государство сразу постаралось завязать дружеские отноше­ния с соседними тюркскими народами, а в 705 г. — с танским Китаем: ни одно «периферийное» по отношению к Серединной империи госу­дарство не могло рассчитывать на законность своего существования, если власть его правителей не подтверждалась при дворе китайско­го императора. Поэтому дружеские отношения с Тан были главным условием легитимности существования нового государства. В 713 г. танский Китай пожаловал Тэ Чоёну титул правителя [государства][6] Пархэ и по совместительству — должность губернатора области Холь-ханчжу. С тех пор новое государство в северной части Корейского полуострова и Маньчжурии стало именоваться Пархэ, или по-китай­ски—Бохай, что значит Море Бо[7]. Иероглиф «государство» к на­званию Пархэ стал добавляться лишь с 762 г., что связано с длительностъю процесса формирования и укрепления нового государства, а также с постепенным ослаблением влияния танского Китая.

Вопрос об этнокультурной принадлежности Пархэ возникает уже при попытке выяснения национальной принадлежности основателя государства—Тэ Чоёна. Дело в том, что фамилия Тэ (китайское чтение — Да) — не когурёская. Китайская историография утвержда­ет, что Тэ Чоён этнически относился к народности мальгаль (имевшей тунгусо-маньчжурское происхождение), проживавшей на территории бывшего Когурё. Корейская хроника «Чеван унги» («Рифмованные записи о королях и императорах») и некоторые другие источники со­общают о том, что отец Тэ Чоёна был когурёским полководцем. На этом основании корейская историография придерживается теории ко-гурёских этнических корней основателя Пархэ.

Таким образом, передача названия государства Пархэ в корейской транскрипции подразумевает поддержку теории его принадлежности к корейской культуре, в китайской транскрипции — Бохай — соответ­ственно означает принадлежность к китайской культуре. В настоящей книге название Пархэ выбрано исключительно по причине того, что корейская историография, как северная, так и южная, считает Пархэ корейским государством.

§2. Основные вехи истории государства Пархэ

В Пархэ правили 15 «великих ванов» (государей), и просущество­вало оно около 230 лет, пока не было покорено киданьскими племе­нами в 926 г. Период правления первых трех ванов, начиная с Ко­-вана (Тэ Чоёна), характеризовался прогрессом и развитием государ­ства. Далее, до времени правления десятого по счету короля Сон-вана (818-829), следовал период упадка. При Сон-воне был короткий «Средний период процветания». В правление остальных пархэских государей, очевидно, больших изменений в лучшую сторону не про­исходило, поскольку о них практически ничего не известно.

В 719 г., после кончины Ко-вана, престол унаследовал его сын Му-ван (Тэ Муе; 719-736). В его правление Пархэ начало вести войны за расширение территории государства на северо-восток. Войны эти были настолько успешными, что в Силла, испугавшись возможной агрессии Пархэ на юг, т. е. в сторону Силла, в районе современного города Каннын начали строить крепостную стену. Однако попытка за­хватить земли народности хыксу малъгалъ («мальгаль черной воды») оказалась не столь успешной, поскольку хыксу малъгалъ находились в союзе с Китаем. В результате в 732 г. Пархэ в союзе с киданьскими племенами пришлось вступить в войну с Тан, однако победы она не принесла.

В то же время Пархэ удалось наладить дружественные отношения с Японией. В японской записи о посольстве Пархэ 727 г. сказано, что Пархэ является преемником Когурё по территории и Пуё — по тради­циям и обычаям. Действительно, как показывают раскопки гробницы пархэской принцессы Чонхе, тип гробницы и ее внутреннее убранство во многом похожи на когурёские, что позволяет говорить о Пархэ как и о корейском государстве.

В 737 г. на престол взошел третий пархэский государь — Мун-ван (Тэ Хымму). Он правил 57 лет, до 793 г., и его время ознаменовалось рядом реформ в государственном устройстве Пархэ. Страна был раз­делена на бу (условный перевод — «подпровинции»), каждое из кото­рых делилось на области и уезды. В правление Мун-вана неоднократ­но переносились столицы государства: одно время королевская рези­денция располагалась в «Верхней столице» Сангён провинции Ёнсу, а потом была перенесена в «Восточную столицу» Тонгён провинции Ёнвон. Возможно, это было связано с политикой укрепления королев­ской власти.

При дворе были учреждены три министерства самсон, занимавши­еся разработкой, публикацией и исполнением королевских указов, и шесть ведомств юкпу, отвечающих за основные направления деятель­ности центрального правительства: снятие и назначение на должно­сти чиновников, ритуалы, исполнение законов, ремесла, учет населе­ния, армию. В период расцвета армия Пархэ имела четкое деление на Центральную армию из восьми подразделений, местные войска при провинциальных административных органах и пограничные гар­низоны.

Важнейшим достижением правления Мун-вана, стало признание в 762 г. статуса полноправного государства Пархэ в императорском Китае. Тогда между Пархэ и китайской династией Тан установились дружественные отношения, развивалась торговля. Основным предме­том экспорта Пархэ были лошади. Этот факт дает основание говорить о важности элементов кочевой культуры в Пархэ.

Правление пархэских государей от четвертого — Сонъ-вана[8] (794 г., находился на троне один год) до девятого — Кап-вана (818 г.), как уже отмечалось, определяется как период упадка. Во времена Сон-вана (Тэ Инсу; 818-829) произошло дальнейшее укрепление госу­дарства. При нем Пархэ контролировало земли полуострова Ляодун, значительную часть территорий Маньчжурии и Приморского края.

Страна была разделена на 15 «подпровинции» бу, 62 области чу и име­ла пять столиц — «Верхнюю» (главную), находившуюся на севере, и еще четыре по сторонам света — Центральную, Западную, Восточную и Южную. Столицы с подчиненными им территориями были самыми крупными административными единицами Пархэ.

В правление Сон-вана Пархэ достигло такого расцвета, что страну стали называть Хэдон сонгук — «Процветающее государство к восто­ку от моря».

О названии Хэдон — «К востоку от моря» — следует сказать несколько слов особо. Поскольку Корейский полуостров, если смот­реть на него со стороны Китая, лежит к востоку за Желтым (Западно-Корейским) морем, то вполне естественно называть его «государством к востоку от моря». С другой стороны, это название достаточно нейтрально, так как не связано с самоназванием какого-либо из госу­дарств, находившихся на Корейском полуострове. Поэтому в средние века — и в эпоху Коре (918-1392), и при династии Ли (1392-1910), Ко­рею, помимо ее официальных названий, нередко именовали Хэдон или Тонгук — «Восточное государство».

Во времена правления последних шести королей Пархэ постепенно приходило в упадок. Наверное, поэтому в источниках практически не сохранилось сведений о последнем столетии истории Пархэ.

В начале X в. к северу-северо-западу от Пархэ усилились кидань-ские племена, объединившиеся в «Государство киданей» Циданьго (с 937 г. название государства было заменено на Ляо) во главе с Абаоцзи, который в 907 г. даже провозгласил себя императором, что было вызо­вом китайскому императору — единственному законному императору в Поднебесной.

Возвышение государства киданей было неразрывно связано с во­енными походами, направленными на расширение территорий стра­ны. В 925 г. был снаряжен военный поход в Пархэ, и уже к середине 1-го лунного месяца следующего, 926 г. Пархэ пало под ударами ки­даней. На его месте было образовано «Восточно-киданьское государ­ство» Дунданьго, во главе которого Абаоцзи поставил своего старшего сына. Дунданьго во многом унаследовало культуру Пархэ. Однако в результате того, что весь правящий класс стал киданьским, а также благодаря наличию тесных связей с киданьским государством Ляо, в 982 г. значительная часть территорий Дунданьго вошла в состав Ляо.

Каковы причины столь быстрого падения Пархэ? Корейская исто­риография объясняет это так. В 918 г. в Корее было провозглашено новое государство Коре. И само по себе название Коре, и официаль­ная позиция его основателей указывали на то, что новое государство считало себя преемником королевства Когурё, выходцы из которого жили в Пархэ. Коре также воевало против ненавистного пархэсцам (бывшим когурёсцам) Силла. Сразу после образования Коре мог на­чаться процесс переселения потомков когурёсцев в новое корейское государство. Поэтому, когда кидани напали на Пархэ, многие могли предпочесть «бесполезному» сопротивлению переселение на возрож­денную родину их предков.

Кроме того, несмотря на быстрое падение Пархэ, часть населе­ния во главе с аристократией продолжала сражаться с иноземцами за независимость своих земель. Поэтому после 926 г. на небольших по площади территориях время от времени возникали независимые от киданей образования, именовавшие себя «Поздним Пархэ» и управ­лявшиеся представителями королевского рода Тэ.

В заключение вернемся к вопросу об этнокультурной принадлеж­ности Пархэ. По ходу изложения могло создаться впечатление, что Пархэ — корейское государство. Однако, по сообщениям источников, в Пархэ проживало не так много выходцев из Когурё. Причем это бы­ли главным образом представители правящего класса — государствен­ные чиновники различных рангов или же, как минимум, старосты-«хозяева деревень» чхопчжу. При этом единой народности, скорее всего, не сложилось: слишком недолгим был период совместного про­живания различных народов, слишком обширной — территория, и ма­лой — плотность населения. Люди, населявшие Пархэ, к моменту про­возглашения государства уже имели свою сформировавшуюся куль­туру и историческую память.

С другой стороны, имея контакты с Японией, Пархэ нередко име­новало себя Когурё или даже Коре. А потомков когурёсцев называли пархэсцами. Например, в стеле на могиле Кочжина — внука послед­него когурёского государя Почжан-вана — указано, что Кочжин был «пархэсцем». С этой точки зрения можно говорить о связи культур Когурё и Пархэ.

В исторической литературе о Пархэ (Бохае) до сих пор отсутствует единство взглядов на это государство. Отечественная китаеведческая литература, например, утверждает, что в Бохае (Пархэ) за время су­ществования государства сложился единый этнос — бохайский[9], что противоречит взглядам корейских ученых.