Глава 2. ИДЕЙНОЕ ТЕЧЕНИЕ СИРХАК

В XVII — начале XIX в. в Корее появился ряд мыслителей, вы­ступавших за изучение и пропаганду «реальных», т. е. используемых на практике, наук — сирхак, в противоположность традиционным кон­фуцианским знаниям, основанным на выучивании канонических со­чинений. Эти ученые предлагали осуществить реформы, направлен­ные на улучшение жизни народа, укрепление государства, усиление его оборонной мощи. Их идеи во многом послужили основой процесса модернизации Кореи конца XIX столетия.

§ 1. Возникновение и развитие идейного течения сирхак

Термин сирхак в корейской историографии, как Северной, так и Южной, трактуется в целом одинаково: «науки, имеющие практиче­ское применение». Считается, что понятие сирхак стало употреблять­ся в Корее еще в эпоху Коре для противопоставления наук о кон­кретном управлении государством, ведении хозяйства и военном де­ле «абстрактным» рассуждениям о морали и нравственности. Иногда под сирхак имели в виду «практическое» конфуцианство в противо­положность «абстрактному» буддизму.

Корейский мыслитель Ли И (1536-1584), который еще не принад­лежал к идейному течению сирхак, вложил в это понятие новое значе­ние: «реальны» те науки, которые имеют практическое применение.

Представители сирхак периода позднего Чосона (1600-1897)[1] по­нимали под «реальными науками» разработку проектов реформ в сфере землепользования, управления государством, изучение агротех­ники, естественных наук, в частности географии, поиски путей разви­тия ремесел и торговли, производства новых предметов «заморского», т. е. европейского, типа, переосмысление истории Кореи в условиях появления новых сведений о мире и новой ситуации в окружающих Корею странах. Сирхак как «реальные науки» противопоставлялись этими учеными «абстрактному» неоконфуцианству Чжу Си.

Истоки идейного течения сирхак определяются в отечественной и корейской историографии несколько различно. Корейские ученые считают, что идейное течение сирхак возникло главным образом в связи с рядом социально-экономических изменений в Корее XVII-XVIII вв. Что касается влияния Запада, то говорится лишь о том, что уже сформировавшееся идейное течение сирхак критически вос­принимало и оценивало западную общественную мысль. В отечествен­ной историографии указывается на известную роль в возникновении и формировании сирхак западной общественной мысли, а также хри­стианской религии, с которыми ранние сирхакисты знакомились че­рез Китай или Японию.

Относительно периодизации, т. е. определения времени начала и завершения сирхак, единое мнение также отсутствует. Ранняя северо­корейская и отечественная историография ведут начало сирхак от на­чала деятельности ряда ученых XVI в., таких, как Хан Бэккём (1552-1615) и Ли Сугван (1563-1628). Считается, что Хан Бэккём в своем труде «Описание географии Кореи» («Тонгук чиричжи») критико­вал «иностранную», главным образом китайскую, трактовку фактов истории Кореи и взгляд на ее географию. К тому же он занимался реформированием системы землепользования, в частности принимал участие в разработке закона о взимании податей тэдонпоп, который явился шагом на пути формирования в Корее товарно-денежных от­ношений. Ли Сугван также обращал внимание на необходимость из­менений в политике, управлении хозяйством страны, организации ар­мии. Кроме того, Ли Сугван стал знаменит своими естественнонауч­ными воззрениями, утверждая, в частности, что небо — это всего лишь пустота над землей и поэтому оно не обладает никакой особенной си­лой, что шло вразрез с традиционными представлениями о Небесах и воле Неба.

Однако некоторые южнокорейские ученые склонны принимать за точку отсчета идейного течения сирхак лишь XVII в., полагая, на­пример, что особые естественнонаучные взгляды Ли Сугвана и то, что он знакомил корейцев с католицизмом, недостаточно для того, чтобы относить этого мыслителя к идейному течению сирхак.

В таблице 2 приводятся имена, литературные псевдонимы, даты жизни основных представителей школы сирхак и особенности перио­дизации этого идейного течения.

Таким образом, время расцвета сирхак приходится на период с конца XVII до начала XIX столетия.

Действительно, XVII век, который характеризуется значительны­ми изменениями в сфере сельскохозяйственного производства, имев­шими колоссальные социально-экономические последствия; приходом к власти «варварской», с точки зрения корейцев, маньчжурской дина­стии Цин; началом знакомства с культурой и достижениями Запада, христианской религией с ее идеями равенства перед Богом, не мог не стать временем появления и расцвета в Корее новых идей.

Обычно взгляды сирхакистов, живших в разное время, приня­то представлять в рамках следующих категорий: естественнонаучные воззрения, взгляды на религию и конфуцианство, проекты социально-экономических реформ, социально-политические идеи.

Таблица 2. Школа сирхак: персоналии, периодизация  идейного течения

Примечание: Выделены имена и годы жизни тех мыслителей, которые безого­ворочно признаются как представители школы сирхак.

В настоящей главе основное внимание будет уделено воззрениям ученых школы сирхак, связанным с вопросами реформирования ко­рейского общества.

§ 2. Сирхак о реформах в сфере земледелия и землепользования

Лю Хёнвон был одним из первых сирхакистов, попытавшихся раз­работать проект реформ в сфере землепользования. Наряду с его взглядами на то, каким должно быть идеальное государство, этот проект описан в его сочинении «Свободные записи Панге» («Пате сурок»). Стержнем проекта была идея равных прав всех членов об­щества на пользование землей. Лю Хёнвон предлагал сначала вернуть всю землю государству, а затем перераспределить ее так, чтобы на од­ного человека приходилось по 1 кёну[2] земли. При этом поземельный налог не должен превышать ¹/₁₀ урожая и не должно взиматься ника­ких других дополнительных поборов. Землю следовало выдавать на время жизни человека, а после его смерти — возвращать в казну. Во­инскую повинность Лю Хёнвон предлагал исполнять из расчета один человек на четырех военнообязанных.

Однако в проектах реформ Лю Хёнвона не было ничего экстраор­динарного. Идеи о равном наделении крестьян землей были известны на Дальнем Востоке еще со времен китайской династии Тан (618-907), когда речь шла о так называемых «колодезных полях».

Сирхакисты XVIII — начала XIX в. в своих проектах социально-экономических реформ пошли несколько дальше. Так, Ли Ик предла­гал запретить одновременное владение несколькими участками земли.

Наиболее интересными и «радикальными» представляются проек­ты реформ, предложенные Чон Ягъёном. В отечественной историо­графии суть его проектов сводится к следующему: землей должен владеть тот, кто ее обрабатывает, а люди других профессий должны получать за свой труд вознаграждение продуктами.

В северокорейской историографии проекты реформ Чон Ягъёна представляются так. После того как земля будет возвращена госу­дарству, ее нужно будет снова раздать крестьянам, но не отдельным лицам, а низовой административной единице рё (деревне), в которую должно будет входить около 30 крестьянских дворов. Люди, составля­ющие рё, совместно обрабатывают землю без разделения на «твое» и «мое», а начальник рё каждый день письменно фиксирует труд каж­дого. Урожай собирается в общественные склады и после уплаты на­лога государству раздается каждому в зависимости от результатов его труда. Ремесленники и торговцы получают зерно в обмен на свои товары и услуги. Янбапе, не занятые управлением или в сфере образо­вания, должны заниматься общественно-полезным трудом, например обработкой земли, ремеслом или торговлей. В то же время творче­скую работу янбан следует оценивать в 10 раз выше обычной.

В южнокорейской историографии проект реформ Чон Ягъёна представляется в несколько иной трактовке. Всю землю следует пере­дать в государственное владение, изъяв ее у прежних собственников. Затем землю нужно снова раздать, но не всем, а только «сильным» крестьянам или янбанам, которые могут самостоятельно вести хозяй­ство. Безземельные крестьяне должны работать по найму у новых владельцев земли.

В представленных вариантах изложения проектов земельной ре­формы Чон Ягъёна, которые справедливо называют высшим достижением школы сирхак, можно проследить желание историков КНДР и Республики Корея найти в них отражение существующих сегодня реалий той или иной части Корейского полуострова. Однако такие трактовки идей Чон Ягъёна отнюдь не являются фальсификацией. Северокорейский вариант изложения идей ученого отражает его ран­ние взгляды, а южнокорейский — более поздние. Очевидно, к концу жизни Чон Ягъён пришел к идее большей эффективности сильного частного хозяйства. Понять причины этого поможет более близкое знакомство с биографией мыслителя, тем более, что она во многом отражает истоки идейного течения сирхак.

Чон Ягъён родился в 16-й день 6-го месяца 1762 г. в местечке Мачжэ столичной провинции Кёнги. Впоследствии он использовал множество литературных псевдонимов — Саам, Танхо, Еюдан, самый известный из которых — Дасан. Поэтому иногда в отечественной ли­тературе ученого называют не Чон Ягъён, а Чон Дасан. У ученого было и крестное католическое имя Иоанн, а биографические сведе­ния о нем можно даже найти в работах католических миссионеров[3]. В 1768 г. в шестилетнем возрасте он написал свои первые стихи, сви­детельствующие о его незаурядном таланте. С 10 лет Чон Ягъён под руководством своего отца Чон Чжэвона, временно отстраненного от государственной службы, занимался изучением конфуцианской клас­сики и исторических книг. В 1776 г. Чон Ягъён женился, что не по­мешало ему путешествовать и следовать за отцом, который в том же году возвратился на службу. В 1777 г. Чон Ягъён впервые познако­мился с сочинениями сирхакиста Ли Ика, смелые идеи которого про­извели на него глубокое впечатление. В 1783 г. он поступил учиться в конфуцианскую академию Сонгюнгван в Сеуле; в 1789 г. в возрасте 27 лет удачно сдал экзамены на получение гражданской чиновничьей должности. В 1784 г. вместе со своими братьями Чон Ягьён впервые познакомился с христианской литературой, о существовании которой узнал еще из сочинений Ли Ика.

Служебная карьера Чон Ягьёна была весьма разнообразной. Он занимал различные должности в Палате наказаний — Хёнчжо, Па­лате войск — Пёнчжо и многих других. В 1794 г. в возрасте 32 лет совершил поездку по столичной провинции Кёнги в качестве тайно­го инспектора — амхэноса, что дало ему большой опыт и познания в области местного администрирования. Однако не все в его карьере было гладко. Не прошло даром увлечение католицизмом. В то вре­мя Корея проводила политику недопущения контактов с западными державами[4]. Королевский двор считал корейских католиков проводниками инородной ереси, поэтому время от времени в стране происхо­дили расправы как над корейскими тайными последователями рели­гии, так и иностранными миссионерами. Одно из первых гонений на христиан произошло в 1791 г. В то время Чон Ягъён напрямую не по­страдал, но после был отправлен на службу в провинцию Чхунчхон, а затем — в Хванхэ, в своего рода ссылку. Второе гонение на христиан, в 1801 г., когда были казнены 300 корейцев-католиков из сословия янбан, отличалось особой жестокостью. Тогда пропаганда христианства была строго запрещена, а сам Чон Ягъён поначалу был приговорен к смертной казни, но затем наказание смягчили, сняв его со всех долж­ностей и отправив в ссылку в провинцию Кёнсан, в которой он провел 18 лет. В 1818 г. Чон Ягъёна освободили, разрешив вернуться в сто­лицу, и предоставили должность 3-го ранга (всего было 9 рангов) в администрации королевской приемной. В 1836 г. Чон Ягъён ушел с государственной службы и отправился к себе на родину, где провел последние месяцы жизни в написании трудов и «религиозной жизни», скончавшись в 22-й день 2-го месяца.

Таким образом, Чон Ягъён, во-первых, был по образованию кон-фуцианцем; во-вторых, был хорошо знаком с западной культурой, в том числе через христианство; в-третьих, прекрасно знал жизнь в провинции и имел большой опыт административной деятельности и, в-четвертых, нередко находился в оппозиции к королевскому двору, в том числе по религиозным убеждениям. Все более тесное знакомство с культурой Запада, возможно, послужило одной из причин того, что к концу жизненного пути Чон Ягъён стал склоняться к идее реформи­рования сельского хозяйства по пути создания фермерских хозяйств чаённон.

Сирхакисты, занимаясь проектами развития сельского хозяй­ства страны, не ограничивались вопросами исключительно органи­зации деятельности крестьян и их отношений с государством. Боль­шое место в идеях сирхак занимала проблема новых агротехни­ческих приемов. Так, Ли Ик в числе первых сирхакистов стал последовательно отстаивать преимущества высадки рисовой расса­ды перед обычной посадкой семян. Пак Чивон специально посвя­тил земледелию труд «Записки о земледелии» («Кванон сочхо», 1799), получивший высокую оценку короля Чончжо и приобрет­ший впоследствии большую известность. Чон Ягъён также написал труд «Комментарии к земледельческой политике» («Нончжсонсо»).

Однако ученые школы сирхак прекрасно понимали, что одного улучшения земледелия и землепользования недостаточно для того, чтобы сделать Корею процветающей. Для этого требуются изменения во всех сферах общества и прежде всего — в государственном устрой­стве.

§ 3. Сирхак о государственном устройстве Кореи, ее месте в мире

В связи с процессом социального расслоения, активно начавшимся в Корее в XVII столетии, сирхакисты не раз ставили вопрос о пере­смотре старой сословной системы. Так, Пак Чега и Хон Дэён предла­гали раздавать чиновничьи должности не только янбанам и их потом­кам, но и простым людям, имеющим соответствующие способности. Наиболее законченное выражение проекты реформ государствен­ного устройства получили в трудах Чон Ягъёна. Правда, и в этом случае трактовка сущности его предложений в современной историо­графии также неоднозначна.

Отечественные историки говорят о том, что, ратуя за большее об­щественное равноправие, Чон Ягъён предлагал систему поэтапного выбора короля: крестьяне должны были выбирать старосту деревни, староста — начальника уезда и т.д., вплоть до выбора короля. Тем самым ученый приближался к идее демократического эгалитарного государства, отрицая идею «небесного» происхождения королевской власти.

Южнокорейская историография представляет проект реформы государственной власти несколько иначе, приближая его к корей­ским традиционным воззрениям. По мнению южнокорейских уче­ных[5], Чон Ягъён совсем не отрицал идею королевского правления, как раз настаивая на том, чтобы вся власть была сосредоточена в руках государя. Однако король должен заботиться о народе и изме­нить систему управления так, чтобы на пути между ним и народом стояло как можно меньше чиновников бюрократического аппарата. Государь должен быть верховным собственником всего имеющегося в государстве богатства, справедливо распределяя блага между наро­дом. Назначение на государственные должности также должен кон­тролировать король, исполняя роль «представителя Небес» на земле. Другое дело, что наследование престола нельзя было оставить бескон­трольным, так как с течением времени личные амбиции королей становятся все большими, и нередко они теряют понимание «воли Неба». Поэтому требуется особый «закон короля» (ванбоп), некое обществен­ное мнение, которое исходило бы из пожеланий простого народа, пе­редавалось уездному и провинциальному руководству, а через них — столичному чиновничеству и в конечном итоге государю, который должен следовать этим пожеланиям.

Таким образом, в представлении южнокорейской историографии, хотя в проекте реформ государственной власти Чон Ягъёна и имели место некоторые элементы «демократии», тем не менее ученый не от­казывался от конфуцианских представлений об особой роли короля и его связи с «волей Небес».

Сирхакисты в своих проектах преобразования корейского обще­ства не ограничивались только вопросами агротехнологии, землевла­дения и землепользования или государственного устройства. Их пред­ложения охватывали буквально все сферы общественной жизни, важ­нейшей их которых была система образования. Считается, что сирхакисты призывали к отказу от исключительного изучения кон­фуцианской классики, настаивая на введении в школьную программу таких предметов, как родная история, география, арифметика. В то же время они четко понимали, что никакая новая система образо­вания, никакие кардинальные реформы невозможны без заимствова­ния передовых знаний, научных и технических достижений соседних стран. Хон Дэён, Ли Донму (1741-1793), Пак Чивон, Пак Чега призы­вали перенимать у соседей новую технику производства, тем самым они развивали идеи, высказанные еще Ли Иком. Кого сирхакисты называли «соседями»? Прежде всего цинский Китай, который был проводником культуры Запада. Поскольку Китай находился к северу от сухопутных границ Кореи, то указанная группировка ученых, ли­дером которой был Пак Чивон, получила название «Северной школы» (Пукхак пха).

Желание всесторонних изменений к лучшему в стране не могло возникнуть на пустом месте, независимо от процесса переосмысле­ния истории Кореи и ее места в мире. Вместе с тем попытка заново посмотреть на собственную историю была связана с частичным отри­цанием конфуцианства, согласно которому поучительной могла быть только история Китая. Возникновение в Корее теории «маленького Китая», или «маленького Серединного государства», наиболее четко обоснованной Ли Иком, также послужило для представителей шко­лы сирхак одним из стимулов по-новому взглянуть на историю своей страны и ее роль в окружающем мире.

Ученик Ли Ика —историк Ан Чжонбок (1712-1791) в своем став­шем классическим сочинении «Основные моменты и пояснения к ис­тории Кореи» («Тонса ганмок») впервые окончательно установил линию преемственности истории Кореи от Древнего Чосона до дина­стии Ли и описал историю Кореи как самостоятельного, полноправ­ного и независимого от Китая государства. То, что свое сочинение Ан Чжонбок назвал «Основные моменты и пояснения», было смелым вызовом конфуцианскому Китаю, где подобный труд в том же жанре ганмок (по-китайски — ганму) написал основоположник неоконфуцианства Чжу Си.

Переосмысление географического положения Кореи было нача­то предшественником-зачинателем сирхак Хан Бэккёмом в его тру­де «Описание географии Кореи» («Тонгук чиричжи») и получило наивысшее выражение в сочинении Чон Ягъёна «Описание границ нашего государства» («Абан канъёк ко»).

В заключение отметим, что, несмотря на все перечисленные эле­менты новизны, сирхак не освободилось полностью от рамок тради­ционного конфуцианства. Так, в отдельных северокорейских работах самый «радикальный» из представителей сирхак ученый Чон Ягъён определяется всего лишь как «прогрессивный конфуцианец». Доба­вим, что свои идеи сирхакисты излагали на ханмуне — письменном китайском языке, который использовался в Корее, но был недоступен для понимания большинству населения страны.