Глава 7. РЕФОРМЫ 1894-1895 ГОДОВ.

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ОБЩЕСТВА НЕЗАВИСИМОСТИ.

ПРОВОЗГЛАШЕНИЕ КОРЕЙСКОЙ ИМПЕРИИ

Вторая половина 1890-х годов была, пожалуй, наиболее трагиче­ским периодом XIX столетия, когда решалась судьба Кореи как неза­висимого государства, когда борьба за доминирование между двумя соседними с Кореей державами, влияние которых стремительно воз­растало, вылилась в военное противостояние между ними. И все же именно конец 1890-х годов стал тем временем, когда Корея достигла самого высокого за всю предшествующую историю статуса независи­мого и равного со всеми державами мира государства.

§ 1. Японо-китайская война и реформы годов кабо и ылъми

Японо-китайская война, как уже говорилось, была объективно вы­звана достижением относительного паритета в экономическом присут­ствии двух стран на Корейском полуострове при политическом до­минировании Китая. Крестьянская «революция» тонхак стала удоб­ным поводом для почти одновременного выдвижения на Корейский полуостров в июне 1894 г. китайских войск, вызванных королевским правительством для подавления восстания тонхак, и японских войск, прибывших в Корею для «защиты» японских подданных.

Однако уже к концу первой декады июня между королевским дво­ром и тонхаковцами было подписано мирное соглашение. Заключе­ние мира с повстанческой армией тонхак означало завершение «сму­ты» и наступление спокойствия в стране. Поэтому королевский двор обратился к японскому посланнику Отори Кэйсукэ с просьбой выве­сти войска из страны, на что тот ответил отказом, ссылаясь на приказ японского императора. В подобной ситуации дальнейшее нахождение японских войск в Корее становилось все более затруднительным. По­этому Япония решила перейти к активным действиям, чтобы изба­виться от китайского влияния в Корее и сделать страну более при­способленной для дальнейшей японской экспансии.

Для начала японское правительство формально предложило Ки­таю провести в Корее ряд реформ, учитывая ту особую роль, кото­рую играл при королевском дворе китайский генеральный резидент Юань Шикай. После отказа Китая Япония потребовала от корейско­го правительства расторжения корейско-китайского договора 1882 г. и других соглашений, предоставлявших Китаю особые преимущества в Корее. После того как корейское правительство ответило отказом, 23 июля 1894 г. японский отряд под предлогом «защиты короля» за­хватил королевский дворец, взяв под стражу королеву Мин. В тот же день во главе нового правительства, в которое вошли прояпонски настроенные сторонники реформ, был поставлен тэвонгун, прежде всего по причине его оппозиции группировке королевы Мин и Китаю. (Власти Китая в свое время обманным путем вывезли его из Кореи.) В тот же день с представителями японских властей был подписан до­говор, согласно которому Корея поручала Японии изгнать из страны китайские войска[1].

Видя невозможность противостоять японским войскам, Юань Ши­кай, бежавший из Сеула, поспешил вызвать на помощь китайский военный транспорт «Гаошэн» с подкреплением. Судно подошло к берегам Кореи (залив Асан южнее острова Канхвадо) к 25 июля и тогда же было атаковано и потоплено японскими кораблями. Так началась японо-китайская война 1894-1895 гг.

Разгромив 29 июля китайский гарнизон под Сеулом и 1 августа официально объявив о начале войны, японские войска двинулись на север. Единственное крупное сражение между китайскими и японски­ми войсками на территории Кореи произошло под Пхеньяном 15 сен­тября[2] 1894 г. Несмотря на мужественные попытки сопротивления китайских войск, они потерпели поражение и к 21 сентября отступи­ли к пограничной реке Амноккан (китайское прочтение названия — Ялуцзян). С октября месяца боевые операции переместились на тер­риторию Китая. Потерпев сокрушительное поражение у Люйшуня — ключевого порта Ляодунского полуострова в октябре 1894 г. и в пор­тах Шаньдун и Вэйхайвэй в начале 1895 г., 17 апреля 1895 г. в япон­ском городе Симоносэки Китай был вынужден подписать соглаше­ние, согласно которому отказывался от «традиционных» сюзеренно-вассальных отношений с Кореей (а на самом деле — от экономических и политических преимуществ в новой политике колониалистского ти­па), а также передавал в управление Японии полуостров Ляодун, ост­ров Тайвань, архипелаг Пэнху. Правда, уже в 1895 г. под давлением России, Франции и Германии Японии пришлось вернуть Ляодун Ки­таю.

Таким образом, в результате японо-китайской войны Япония окон­чательно избавилась от своего главного соперника за преобладание в Корее. В первые дни после начала войны Япония смогла взять в свои руки контроль над положением в стране. С помощью корейских са­новников-реформаторов прояпонской ориентации в Корее стали про­водиться реформы, направленные на модернизацию страны и открыв­шие новые возможности для колониальной эксплуатации со стороны капиталистической Японии.

Через несколько дней после захвата японцами королевской се­мьи — 27 июля 1894 г. при королевском правительстве сановниками-реформаторами было создано новое Управление по военным и госу­дарственным делам (Кунгук кимучхо)[3], на которое возложили за­дачу проведения широкомасштабных реформ, получивших впослед­ствии название реформ года кабо. Кабо — это название 1894 г. согласно традиционному лунно-солнечному календарю. Управление по военным и государственным делам возглавлялось председателем Ким Хончжипом (1842-1896), которого называют сановником «центристской» ориентации, занимавшим промежуточное положение меж­ду «консерваторами» и «реформаторами». Кроме того, в его состав входили один заместитель, от 10 до 20 рядовых членов и 2-3 секре­таря.

С первых дней существования Кунгук кимучхо стало издавать указы, направленные на реформирование страны. Всего за время су­ществования Управления было издано 208 указов. Согласно этим по­становлениям, королевское правительство должно было состоять из двух частей — Внутридворцовой палаты (Куннэбу) и Палаты обсуж­дения политики (Ыйчжонбу). Таким образом, дела королевского дво­ра отделялись от остальных государственных дел. В подчинении па­латы Ыйчжонбу теперь находились восемь вновь созданных мини­стерств: внутренних дел, внешних сношений, военное, юстиции и др.; отменялась система государственных экзаменов на знание конфуци­анской классики. Для реформирования экономики был издан ряд по­ложений о преобразованиях сферы налогообложения, денежной си­стемы, о функционировании банков, унификации мер и весов. Однако главными, по-видимому, были указы в социальной сфере, по которым янбаны уравнивались в правах с простым народом, отменялась ка­тегория лично-зависимого населения ноби и запрещалась купля-про­дажа людей. Вдовам было разрешено повторное вступление в брак. Запрещались ранние браки; нижняя граница брачного возраста опре­делялась в 16 и 20 лет для женщин и мужчин соответственно.

Однако первый этап реформ, предпринятый в год кабо, оказал­ся неэффективным. Во-первых, в современной историографии отме­чается отсутствие широкой поддержки преобразований в корейском обществе, поскольку реформы, хотя и проводились корейцами, изна­чально были инициированы японцами[4]. Во-вторых, действие новых указов нередко ограничивалось только столичной провинцией Кёнги. В-третьих, тэвонгун, вернувшийся с помощью японцев к делам управления, хотя и являлся гарантом освобождения от влияния груп­пировки королевы Мин, но в то же время тормозил проведение ре­форм. Поэтому 17 декабря 1894 г. Управление по военным и государ­ственным делам было ликвидировано, как отмечается в литературе, «по инициативе» вновь назначенного в Корею японского посланника Иноуэ Каору, а формально — по указу государя Кочжона.

Действительно, к концу 1894 г. японские войска уже находились в столице, во всех важнейших портах страны, на севере Кореи, где недавно были разбиты китайские войска, и в ее центральной части, где в ноябре было подавлено крестьянское восстание тонхак. Таким образом, японцы обладали реальной силой воздействия на корейское правительство. К концу 1894 г. они увидели, что в стране, тысячелети­ями жившей в соответствии с указами короля, никто не воспринимает всерьез постановления непонятного Управления по военным и госу­дарственным делам, даже несмотря на то, что эти постановления по­лучали королевское подтверждение. Поэтому было принято решение проводить реформы напрямую от имени корейского короля.

7 января 1895 г. по настоянию японского посланника государь Кочжон в Храме предков (Чонмё) королевской семьи публично при­нес клятву, состоявшую из 14 основных пунктов и получившую на­звание «Четырнадцать великих законов». Клятва, в принципе, повто­ряла основные направления уже начатых реформ, но, произнесенная устами монарха, она должна была способствовать их скорейшей реа­лизации. В ней, в частности, говорилось об отказе от традиционного подчинения Китаю, отделении дел королевского двора от дел госу­дарства, упорядочении системы налогообложения, отмене сословного разграничения при отборе на государственную службу, разграниче­нии гражданских и уголовных законов.

Вместо Кунгук кимучхо был создан Объединенный кабинет (Ел-лип нэгак), во главе которого встал все тот же Ким Хончжип. Число министерств, подчиненных кабинету, сократили до семи. Однако все это не дало ожидаемых результатов, помимо того, что была реорга­низована система административного деления страны, а в Сеуле и провинциях — учреждены полицейские управления нового образца.

Вмешательство японцев во внутренние дела страны стало вызы­вать активное сопротивление как простого народа, так и королевско­го двора. В апреле 1895 г. в связи с судебными разбирательствами по поводу участия в «заговоре» внука тэвонгуна — Ли Чжунъёна[5] (1870-1917), тэвонгун окончательно отошел от дел, предоставив тем самым возможность активизироваться группировке королевы Мин, которая в условиях потери влияния Китая пыталась искать помощи у России для противостояния японскому влиянию. В конце весны — начале лета 1895 г. в Сеуле прошел слух, что одна из центральных фигур кабинета — Пак Ёнхё (участник государственного переворота 1884 г.) готовит заговор с целью свержения государя Кочжона. Опа­саясь ареста, с помощью японцев Пак Ёнхё бежал в Японию. В каби­нет были назначены сановники прорусской ориентации — Ли Ванъён (1858-1926) и Ли Бомчжин (1853-1911).

Такой поворот событий грозил потерей влияния Японии. Поэтому вместо Иноуэ Каору в Сеул в сентябре 1895 г. в ка­честве японского посланника прибыл ге­нерал Миура Горо. Для восстановления прежней роли в правительстве Кореи про-японски настроенных министров, а значит и восстановления влияния Японии, требо­валось нейтрализовать прорусски ориен­тированную группировку королевы Мин. Японцы решили расправиться с самой ко­ролевой. 8 октября 1895 г. японские солда­ты, а также некоторое число корейцев во­рвались в королевский дворец Кёнбоккун и зверски убили королеву Мин. Через два дня японцы вынудили правительство из­дать указ, лишавший королеву всех ее са­нов и причислявший к разряду простолю­динов. На следующий день, правда, учи­тывая то, что королева была матерью на­следного принца, ее повысили в ранге до наложницы первого класса.

Сразу после убийства королевы рас­становка сил в кабинете, во главе которо­го встал Ким Хончжип, снова изменилась в пользу японцев. Государь Кочжон фактически оказался пленником японцев. Поэтому 26 нояб­ря, в день, когда королеве Мин все-таки возвратили королевский сан, группа оппозиционно настроенных сановников во главе с Ли Бомчжи-ном попыталась освободить короля Кочжона из японского плена, од­нако эта попытка потерпела неудачу.

Японцы стали хозяевами в корейском правительстве и через сво­их сторонников начали проводить реформы, вошедшие в историю под названием «реформы года ъиълш», т.е. 1895 г. Реформы повергли все корейское общество в состояние шока. Было решено, что с 1 января 1896 г. в Корее вводится новое европейское летоисчисление. Но самое главное —30 декабря 1895 г. был провозглашен указ об обязательной стрижке волос мужчинам и запрете носить традиционные прически. Сам государь Кочжон был вынужден первым исполнить свой указ. На протяжении столетий прическа была неотъемлемой частью об­ряда жизненного цикла корейца, позволяя внешне отделять совер­шеннолетнего от несовершеннолетнего, была важнейшим элементом внешнего облика, который предписывалось соблюдать в соответствии с многочисленными ритуалами. Указ о стрижке волос разрушал традиционную систему церемоний и ритуалов. Убийство королевы и насильственная «модернизация» Кореи вызвали крайнее негодование народных масс. В провин­ции стали появляться антияпонские пар­тизанские отряды «Армии справедливо­сти» (Ыйбён).

Король Кочжон, находясь фактически под домашним арестом, чувствовал, что и стране, и ему лично угрожает серьез­ная опасность. В таких условиях он начал налаживать активные тайные контакты с Россией, надеясь на ее помощь. Через рос­сийского поверенного в делах К. И. Вебера он передавал российскому правитель­ству просьбы объявить протекторат Рос­сии над Кореей. Россия не могла пойти на подобные кардинальные шаги, однако по­мощь королю была оказана.

§ 2. Образование и деятельность Общества независимости

После того как вооруженная попытка «прорусской группировки» осуществить контроль над центральным королевским дворцом Кён­боккун и освободить короля окончилась неудачей, Ли Бомчжин и Ли Ванъён стали вести переговоры с российским поверенным в де­лах К. И. Вебером о возможности переезда государя Кочжона в российскую дипломатическую миссию в Сеуле. Согласие бы­ло получено, и 11 февраля 1896 г. они организовали тайный переезд в российскую миссию короля и наследника престола, переодетых в женское платье и находившихся в женских паланкинах. Так началось более чем годичное пребывание короля Кочжона в российской ди­пломатической миссии, в которой проводились заседания корейского правительства, и которая на время стала сердцем Кореи.

Находясь под защитой России, практически сразу Кочжон издал постановление об отмене предыдущего указа об обязательной стрижке волос у мужчин. Кроме того, король осудил действия прояпонского кабинета, приговорив его лидеров к смертной казни. Тех, кого уда­лось задержать — Ким Хончжипа, Чон Бёнха, О Юнчжуна, отдали на «суд» простолюдинам, которые растерзали ненавистных сановни­ков. Некоторым из бывших членов правительства удалось бежать в Японию.

Присутствие государя Кочжона в российской дипломатической миссии, естественно, привело к усилению влияния России в Корее. Коронация Императора Николая II 14-16 мая[6] 1896 г. в Москве стала хорошим поводом для отправки в Россию первой корейской диплома­тической миссии во главе с Мин Ёнхваном (1861-1905), родственником королевы Мин. Завершив участие в торжествах, корейская делегация отправилась в Санкт-Петербург на переговоры, которые продлились несколько месяцев и на которых обсуждались пять основных вопро­сов: 1) об отправке в Корею русских военных инструкторов; 2) о на­значении в корейское правительство русских советников; 3) об органи­зации охранной гвардии короля; 4) о соединении сибирской телеграф­ной линии с северной корейской и оказании помощи в строительстве телеграфных линий; 5) о выделении Корее займа в размере 3 млн иен для погашения долга Японии.

Для Кореи переговоры были удачными, поскольку Россия дала од­нозначно отрицательный ответ только по вопросу охранной гвардии короля, посылка которой могла бы привести к обострению отношений с Японией. Часть военных советников во главе с полковником Глав­ного штаба Д. В. Путятой отправилась в Корею сразу по завершении переговоров вместе с посольством Мин Ёнхвана. Вскоре был подго­товлен план реформирования корейской армии. В 1897 г. в Корею прибыл чиновник российского таможенного ведомства К. А. Алексе­ев, ставший с ноября того же года главным советником министерства финансов Кореи. В декабре 1897 г. был учрежден Русско-Корейский банк, призванный стать стержнем финансовой политики нового ко­рейского правительства.

Однако Россия совсем не претендовала на завоевание доминиру­ющих позиций в Корее. 14 мая 1896 г. в Сеуле и 9 июня того же года в Москве между Россией и Японией был подписан ряд докумен­тов, согласно которым в Корее устанавливалось равенство в степени присутствия России и Японии в Корее. По этим договоренностям из Кореи выводилась значительная часть японских войск.

Кроме того, далеко не все в корейском обществе разделяли симпа­тии Кочжона к России. Уже через несколько месяцев после переезда короля в российскую дипломатическую миссию среди представителей высшего сословия стали раздаваться голоса, призывавшие Кочжона покинуть миссию и переселиться в какой-либо из многочисленных столичных королевских дворцов. Потенциальная возможность значи­тельного усиления влияния России не устраивала также и западные державы.

Движение за независимость Кореи от иностранного влияния (в то время — прежде всего российского) возглавил возвратившийся из эми­грации в США Со Чжэпхиль (1866-1951)[7], участвовавший в перево­роте реформаторов 1884 г. Находясь в США, Со Чжэпхиль окончил Вашингтонский университет, во второй раз женился на американке по фамилии Армстронг и принял американское гражданство и новое имя — Филип Джейсон. Возможно, указанные обстоятельства давали Со Чжэпхилю большую политическую и финансовую свободу, поз­волившую ему основать 7 апреля 1896 г. первую в истории Кореи газету, выходившую на корейском языке, — «Газету независимости» («Тоннип синмун»), «последняя» страница[8] которой печаталась на английском языке под названием «Индепендент». В корейской исто­риографии указывается, что газета выходила три раза в неделю при финансовой поддержке корейского правительства.

Следующим шагом после основания газеты стало создание 2 июля 1896 г. Общества независимости (Тоннип хёпхве), цен­тральной фигурой которого также стал Со Чжэпхиль. Вокруг него собралось несколько десятков молодых людей, выходцев из высоко­поставленных семей, ратовавших за реформы и освобождение Ко­реи от всякого иностранного влияния. В их числе был Юн Чхихо (1865-1946), который в 1881 г. посещал Японию в составе правитель­ственной делегации, затем учился в США, работал переводчиком у X. Фута, первого посланника США в Корее, участвовал в переворо­те 1884 г., после которого был вынужден эмигрировать в США. Ли Санчжэ (1850-1929), ставший вскоре заместителем председателя Об­щества независимости, имел опыт работы секретарем в корейской ди­пломатической миссии в США, а в конце 1890-х занимал важные госу­дарственные посты. Среди активных членов Общества, принимавших участие в издании «Газеты независимости», находился молодой еще тогда Ли Сынман (1875-1965), которому предстояло сыграть важней­шую роль в истории Кореи XX в.

Поначалу Общество независимости организовывалось как некий «клуб». Его первоначальными формальными целями были такие вполне «невинные» задачи, как сооружение «Арки независимости» (Тонниммун) на месте «Ворот приветствия и благословления» (Ёнын-мун), разрушенных в 1895 г., возле которых все предшествующие ко­рейские короли с покорностью встречали послов из императорского Китая. Было предложено разбить «Парк независимости» и устроить «Павильон независимости» в бывшем «Павильоне преклонения перед Китаем». Кроме того, Общество независимости должно было зани­маться распространением в Корее новых знаний.

Это был первый период в деятельности Общества, дливший­ся с июля 1896 г. по август 1897 г., когда направляющей и руководящей силой в его деятельности выступали высокопоставленные правитель­ственные чиновники. В первый год существования в состав Общества, по различным сведениям, входило от 1 до 2 тыс. человек. Второй пе­риод, определяемый временем с августа 1897 г. по февраль 1898 г., называют периодом выдвижения народных масс. Действительно, к 1898 г. среди членов Общества независимости находились представи­тели самых разных социальных слоев. Третий период, продолжав­шийся с февраля по август 1898 г., определяют как период руковод­ства Общества народными массами. Во многом это было связано с процессом распространения деятельности Общества на всю Корею. В 1898 г. по всей стране стали открываться его филиалы: в феврале — в Кончжу, летом — в Пхеньяне, в сентябре — в Тэгу, Ыйчжу, в октяб­ре — в Канге и Мокпхо. Четвертый период деятельности Обще­ства независимости, охвативший время с августа по декабрь 1898 г., называют периодом народного сопротивления как влиянию иностран­ных держав, так и абсолютной монархии.

Тоннип хёпхве стало тем обществом, которое, наверное, впервые за всю историю Кореи имело характер политической партии в со­временном значении этого слова. Еще при основании Общества неза­висимости был утвержден его Устав. Тогда же была распространена Прокламация Общества независимости, которую в целом можно соот­нести с программой. Члены Общества должны были вносить членские взносы, а его филиалы имелись по всей стране. Общество имело свой печатный орган — «Газету независимости».

В чем выражалась деятельность Общества независимости? Как и было заявлено, сразу после основания Общества его члены присту­пили к сооружению Арки независимости. Ее архитектурный облик разрабатывал лично Со Чжэпхиль, а также русский «архитектор-са­моучка» Сабатин[9], проживавший в то время в Сеуле. Однако самыми важными были те идеи и требования Общества, которые раскрыва­лись на страницах «Газеты независимости», а впоследствии — на ми­тингах и собраниях его членов. Эти идеи принято подразделять на три категории.

Во-первых, требование самостоятельности и независимости. Среди призывов к ослаблению иностранного влияния особенно силь­ным было обращение к государю Кочжону покинуть русскую дипло­матическую миссию. Однако король не мог возвратиться в главный королевский дворец Кёнбоккун, где была убита королева Мин и где он не мог чувствовать себя в полной безопасности, во многом по причине близости к японской дипломатической миссии. Поэтому было приня­то решение перестроить (фактически построить заново) небольшой дворцовый комплекс Кёпунгун, который в то время использовался как частный склад, принадлежавший королевской семье. Территория Кёнунгуна находилась неподалеку от российской и английской дипло­матических миссий. Таким образом, 20 февраля[10] Кочжон переехал в новый дворец, часть павильонов которого была построена в новом для Кореи европейском стиле.

Однако переезд короля в новый дворец не ослабил требований Об­щества независимости, и 10 марта 1898 г. на центральной улице Сеула, Чонно, Общество собрало многотысячный митинг, в котором участ­вовали представители всех слоев населения. На митинге, получившем название «Всеобщее собрание 10 тысяч человек», особым нападкам подверглось российское участие в делах управления страной. Поэто­му, чувствуя все больший накал страстей вокруг «русского вопроса», новый российский поверенный в делах А. Н. Шпейер в марте 1898 г. направил корейскому монарху письмо с вопросом о целесообразно­сти дальнейшего присутствия русских военных инструкторов и фи­нансового советника К. А. Алексеева. Полученный ответ был отрицательным, и уже к концу марта 1898 г. деятельность русских советни­ков была свернута. 25 апреля 1898 г. между Россией и Японией было подписано соглашение, признававшее независимость Кореи и обязы­вавшее обе державы воздерживаться от вмешательства в дела этой страны.

Таким образом, призывы Общества независимости в известной сте­пени реализовывались. Хотя после отъезда К. А. Алексеева корейские финансы перешли в руки английского советника М.-Л. Брауна.

Во-вторых, в идеях приверженцев Общества независимости бы­ло требование реформ, направленных на самоусиление страны. Для этого предлагалось прежде всего реформировать военную систему и далее — административную систему и систему образования, так, что­бы стало возможно избавиться от влияния иностранных держав.

В-третьих, требованием членов Общества независимости была всеобщая свобода и народовластие, создание нового совещательного органа, который обладал бы законодательными полномочиями.

К концу 1898 г. Тоннип хёпхве набрало такую силу и получило такое влияние в корейском обществе, что организовало огромный об­щенародный митинг, посвященный вопросам реформирования госу­дарственного управления. Сначала его попытались провести 28 ок­тября 1898 г. Однако из-за того, что не пришли представители прави­тельства, Юн Чхихо, председатель Общества независимости, перенес собрание на следующий день, на 2 часа дня. 29 октября к 4 часам по­полудни на площади у центральной улицы Чонно собралось порядка 20 реформаторски настроенных членов правительства, представители различных общественных организаций, таких, например, как «Ассо­циация граждан [страны]» (Кунмин хёпхве), «Общество прогресса и просвещения» (Чинмёнхве), которые уже появились в Корее конца XIX столетия, а также рядовые граждане. Поэтому этот митинг по­лучил название «Всеобщее собрание чиновников и народа» (Кванмин кондои хвеый).

На собрании было зачитано обращение из шести пунктов с тре­бованиями: 1) не опираться в делах правления на иностранцев, а на основе власти «чиновников и народа» осуществлять правление в фор­ме «сменяемой» (т. е. конституционной) монархии; 2) отменить все иностранные концессии на рудники, строительство железных дорог, телеграфных линий и т. п. и отдать все это в руки корейского прави­тельства; 3) управление финансами страны передать особому органу и не допускать вмешательства в его деятельность частных организа­ций, при этом достоянием гласности должны стать финансовые планы и отчеты; 4) сделать суды публичными и открытыми и предоставить право защиты обвиняемому; 5) назначать людей на ответственные по­сты по предложению монарха, но при обязательном голосовании в правительстве и прохождении кандидата по числу голосов; 6) реали­зовывать все установленные законоположения.

Собрание 29 октября можно назвать пиком деятельности Обще­ства независимости, призывавшего теперь не просто к избавлению от иностранного влияния, но и к ограничению власти монарха, большей демократичности общества. В отличие от всех предыдущих попыток реформирования, предложения Общества независимости были под­держаны народом. Казалось, Общество добилось успеха, поскольку 4 ноября Кочжон издал указ о реформировании нового (с 1894-1895 гг.) рабочего органа центрального правительства Ыйчжонбу — Чупчхувона (Центральной палаты), имея в виду преобразование его в выбор­ный правительственный орган.

5 ноября в Павильоне независимости даже прошло голосование по выбору 25 членов Чунчхувона (такова была квота, выделенная Обще­ству). Но не успели члены Общества независимости покинуть место голосования, как в тот же день начались аресты его руководителей. Всего было задержано более 17 человек. Указ об их аресте был подпи­сан еще накануне, 4 ноября. Так закончилась деятельность Общества независимости. «Газета независимости» завершила свое существова­ние 4 декабря 1899 г.

Причину закрытия Общества независимости можно понять, если обратиться к весьма важным событиям, произошедшим в Корее при­мерно за год до этого.

§ 3. Провозглашение Корейской Империи.

Через несколько месяцев после того как государь Кочжон покинул российскую дипломатическую миссию, а политическое влияние Рос­сии и Японии стало ограниченным, что было зафиксировано в упоми­навшихся договорах между двумя странами, король принял решение, занимающее особое место в истории Кореи. Впервые за всю историю страны он намеревался провозгласить ее империей, а себя — Импера­тором и дать Корее новое название, отличное от того, которое в свое время было утверждено в минском Китае (Чосон — «Утренняя Све­жесть»). Кочжон выбрал для страны название «Великая Хан» (Тэ-хан). Словом «Хан» назывались три корейских протогосударственных образования, сформировавшиеся к югу от реки Ханган ориенти­ровочно в Ш-П вв. до н. э. Это были самые древние корейские «госу­дарства», напрямую не связанные с китайской культурой, в отличие от Древнего Чосона. Таким образом, обращение к истории Трех Хан должно было указать на древность и самостоятельность Кореи. Слово «Великая», скорее всего, было добавлено в связи с тем, что соседняя Япония именовалась «Империя Великая Япония», поэтому в названии Корейской Империи для «уравнения» ее с Японией также должно было стоять слово «Великая».

По примеру соседних Китая и Японии, Кочжон с 17 августа 1897 г. принял новый девиз правления— кванму, что значит «светлый и во­инственный». Новый девиз должен был как бы предвосхищать буду­щее Кореи как сильного в военном отношении и просвещенного госу­дарства. Действительно, в тот же год Император Кочжон предпри­нял ряд реформ, направленных, с одной стороны, на укрепление мо­нархической власти, а с другой — на реформирование армии и почти всестороннюю модернизацию страны. Официальная церемония при­нятия титула Императора была организована 12 октября 1897 г. Отец первого Императора Кореи — тэвонгун скончался 12 февраля 1898 г. Его заветная мечта, цель его жизни — укрепление монаршей власти, стала реальностью. С другой стороны, именно это стало причиной разгона Общества независимости, деятельность которого, направлен­ная на ограничение власти Императора, несла в себе опасность с точ­ки зрения монархии.

Реформы кванму, за исключением их политического аспекта, оце­ниваются в исторической литературе достаточно положительно. Бы­ла заново перестроена военная система: во главе сухопутных войск и флота встал лично Император. В 1898 г. была открыта офицер­ская школа. Императорское правительство стало уделять большое внимание развитию образования в сферах техники, медицины, торгов­ли, иностранных языков, способствовать созданию предприятий тек­стильной промышленности, строительству железных дорог, развитию электросвязи. При участии правительства был создан банк Хансон ынхэн («Столичный банк») и банк Тэхан чхонилъ ынхэн («Первый в Поднебесной банк Великой Кореи»). В области медицины прави­тельство предпринимало меры для широкомасштабной профилакти­ки эпидемий. В сфере земледелия и землепользования было изменено законодательство, регулировавшее право на землю в соответствии с международными стандартами той эпохи. Большое внимание уделя­лось мелиорации земель с применением прогрессивных зарубежных агротехнологий.

Несмотря на продолжавшиеся попытки ряда иностранных дер­жав подчинить себе Корею, Император Кочжон стремился проводить независимую внешнюю политику. В частности, в 1899 г. был заключен новый торговый договор с Китаем, отражавший изменение междуна­родного положения Кореи, ставшей Империей.

В 1899 г. был принят документ, озаглавленный «Строй государства Великая Корея», который называют первой корейской конституцией.

Таким образом, можно сказать, что к концу XIX столетия Ко­рея стала открытым для внешнего мира, относительно независимым государством, в котором был проведен ряд реформ в области поли­тической, экономической и социальной жизни, объективно ведущих страну, несмотря на некоторую их непоследовательность, по пути ка­питалистической модернизации.