Глава 2. ГОСУДАРСТВО ДРЕВНИЙ ЧОСОН

 

В настоящей главе речь пойдет о первом государстве, история ко­торого тесно связана с Корейским полуостровом. Мы не говорим «о первом корейском государстве». Формулировка, начинающая вторую главу книги, очень осторожна, и для этого есть ряд причин. Дело в том, что в связи с историей Древнего Чосона в историографии суще­ствует ряд непростых вопросов. Хотя историки отдельных государств, например КНДР, в начале 1990-х годов эти вопросы окончательно и бесповоротно решили. Тем не менее, на наш взгляд, в связи с недоста­точностью исторического материала однозначно говорить о Древнем Чосоне трудно. В целом все спорные моменты можно определить в четырех вопросах:

1) об этнокультурной принадлежности Древнего Чосона: было ли это государство корейским, или китайским;

2) о времени образования государства Древний Чосон: возникло ли оно в III тысячелетии до н. э. или в середине I тысячелетия до н. э.;

3) о территории, которую занимал Древний Чосон: находился ли он в районе современной китайской провинции Ляонин и на Ляодун­ском полуострове, или в северной части Корейского полуострова и имел столицу в Пхеньяне;

4) о социально-экономическом строе Древнего Чосона: было ли это государство рабовладельческим?

Отметим еще один важный момент. Хотя в мировой историогра­фии государство именуется Древний Чосон, во времена его существо­вания оно называлось «Чосон». Слово «древний» появилось позднее для того, чтобы отличать историю этого государства от истории Ко­реи династии Ли (1392-1910 гг.), когда страна снова стала именовать­ся «Чосон».

В настоящей главе попытаемся представить основные точки зре­ния по спорным вопросам и подробнее остановимся на наиболее, на наш взгляд, заслуживающих внимания. Но начнем с изложения фор­мальной хронологии истории Древнего Чосона, которая также не яв­ляется бесспорной, во многом отражая мифологическое представле­ние об истории этого государства.

 

§ 1. Формально-хронологические этапы истории Древнего Чосона

 

О Древнем Чосоне известно из корейских и китайских письмен­ных источников. Корейские, дошедшие до наших дней, были написа­ны довольно поздно. Сведения о самых ранних этапах истории Древ­него Чосона дошли до нас из мифов, самый известный из которых — миф о Тангуне, основателе Древнего Чосона. Текст мифа зафикси­рован в нескольких корейских средневековых памятниках. Прежде всего это «Самгук юса», или «Достопамятные события Трех госу­дарств» (1281 г.), автором которых является буддийский монах Ирен (1206-1289). Миф о Тангуне представлен также в летописи XIII в. « Чеван унги» («Рифмованные записи о королях и императорах») ис­торика Ли Сынхю (1224-1301). Кроме того, называют «Сечжон сил-лок» («Реальные записи [правления государя] Сечжона»), «черновое» историописание XV в., готовившееся как материал для составления официальной династийной истории и ряд других.

Историю Древнего Чосона принято делить на три периода. Пер­вый период, «мифический» (поскольку о нем известно из мифов), называется «Чосоном Тангуна» и датируется 2333-1122 гг. до н. э. Вот краткое изложение мифа о Тангуне[1].

Жил некогда Хванин, повелитель Небес, и был у него сын Хванун, который решил жить среди людей. Тогда Хванин высмотрел на земле гору под названием Тхэбэк [находится не территории Корейского полу­острова], вручил сыну три небесные печати и послал управлять людьми.

Действительно, Хванун спустился на землю вместе с 3000 человек и основал столичный город Синей [названия города в русском переводе нет; дословно означает «Город духов»]. Там он управлял как главными духами природы — Ветра, Дождя и Облаков, так и делами людей: ро­стом злаков, судьбой людей, их болезнями, добром и злом — всего 360 видами дел, по одному для каждого дня года.

В то время жили в одной пещере медведь и тигр, которые очень хо­тели превратиться в людей и молили об этом Хвануна. Хванун предо­ставил им такую возможность, обязав выполнить условие: дал но сте­бельку полыни и по 20 чесночин и повелел 100 дней не показываться на солнце. Только медведю удалось выполнить поставленные условия и он превратился в женщину.

Естественно, что женщина хотела иметь ребенка, молила духов, но ничего не получалось. И тогда Хванун «обернулся человеком», взял ее в жены, и она родила сына, которого назвали Тангун-Вангом [о значении имени Тангун будет сказано особо чуть ниже. Иероглиф «ван» означает «правитель, король», «гом» — «бережливый, простой»].

На 50-м году правления китайского императора Яо (2333 г. до н.э.) Тангун основал столицу в крепости Пхеньян, а страну назвал Чосон [что значит «Утренняя свежесть»]. Через некоторое время столица была перенесена в город Асадаль [переводят как «Восточная (или утренняя) гора»; точное местоположение неизвестно]. Так Тангун правил Чосоном 1500 лет.

Так было до тех пор, пока в год зайца (1122 г. до н.э.) китайский правитель новой династии Чжоу — Ху-ван не пожаловал некоему Цзи-цзы [корейское прочтение имени Кичжа] земли в стране Чосон.

В результате Тангуну пришлось перенести столицу в город Чан-дангён [предположительно, в горах Кувольсан провинции Хванхэ]. Сам Тангун возвратился в Асадаль, где и покинул мир людей в возрасте 1908 лет, став горным духом.

Ничего более о Чосоне Тангуна в «Самгук юса» не говорится, и ученым приходится воссоздавать картину событий, исходя из данных археологии, а также кратких упоминаний в древних китайских источ­никах.

Можно ли говорить о том, что Чосон Тангуна был государствен­ным образованием? Напомним, что, по мнению большинства ученых, кроме историков КНДР, бронза появилась на Корейском полуострове и к северу от него не ранее X в. до н.э., а железо — лишь на рубеже IV-Ш вв. до н.э. При этом сельскохозяйственные орудия оставались каменными до конца 1 тысячелетия до н. э. Культура разведения риса проникла на полуостров в VIII-VII вв. до н. э. Выше мы уже упоми­нали о значении рисоводства и использования металлических орудий труда для процесса образования государства. Поэтому, на наш взгляд, вряд ли можно говорить о государственности на Корейском полуост­рове и территориях, граничащих с севера, в III — конце II тысячелетия до н. э.

Действительно, большинство историков склоняются к тому, что образование государства Древний Чосон произошло лишь в I тыся­челетии до н.э. В конце 1990-х годов южнокорейская историография датировала время формирования государства V-IV вв. до н.э., рос­сийские же историки относят его к рубежу VIII-VII вв. до н. э. и поз­же. Даже в КНДР до 1993 г. признавалось, что население, на основе культуры которого строилось государство Чосон, этнически оформи­лось ко II тысячелетию до н.э., а о государственности можно гово­рить лишь с первой половины I тысячелетия до н.э., о чем свиде­тельствуют археологические находки и данные китайских историописаний.

С 1993 г. северокорейская позиция относительно Чосона Тангуна изменилась коренным образом[2]. В 1993 г. руководитель КНДР Ким Ирсен дал указание избавиться от искажений родной истории, произо­шедших по вине «японских продажных ученых», неверно излагавших историю Кореи в годы японской колонизации. Указание было выпол­нено, и вскоре в результате раскопок в 30 км к северо-востоку от Пхеньяна у горы Тэбак «обнаружили» гробницу Тангуна, в которой были найдены «останки» Тангуна и его жены. В результате физико-химического анализа возраст костей был датирован 3018 г. до н. э. Та­ким образом, для ученых КНДР, возможно, поневоле личность Тан­гуна стала не мифологической, а исторической. Наверное, существу­ет немало способов оспорить эти результаты. Достаточно указать на «реконструированные» скелеты Тангуна и его жены, форма которых свойственна скорее индоевропейской, а не монголоидной расе (широ­кие тазовые кости женщины и т.п.). В любом случае, большинство ученых согласны с тем, что говорить о государственности в период Чосона Тангуна не представляется возможным.

Кто же такой Тангун и что означает это слово? «Тангун» — это современное корейское прочтение китайских иероглифов, которыми записывается это имя. В Южной Корее и в России есть немало вари­антов дешифровки слова «Тангун». Все их можно свести к обобщаю­щему значению «Небесный князь»[3]. По мнению большинства ученых, Тангун — это, скорее, не имя какого-либо конкретного человека, а на­звание «должности» главы союза племен. Иными словами, на про­тяжении 1200 лет территорией Чосон правили люди, именовавшиеся «тангунами», или «тангун-вангомами».

Северокорейская историография до 1993 г. также придерживалась схожей точки зрения, утверждавшей, что иероглиф «тан» указывает на одно из названий этноса, населявшего Древний Чосон, а «гун» — обозначение правителя, главы союза племен. Говоря об этносе Древне­го Чосона, историки КНДР считают, что большинство его населения составляла народность е и частично — мэк. Иногда говорят о единой народности емэк. Тот фрагмент мифа о Тангуне, где говорится о при­ходе вместе с сыном Небесного правителя Хвануном (отцом Тангу­на) 3000 человек, интерпретируется как отражение процесса перехода протокорейских племен емэк из Алтая в Восточную Азию.

Итак, первый период истории Древнего Чосона —Чосон Тангуна, скорее, следует относить к категории «мифической истории». Тогда еще не было государственного образования, но проходил процесс пе­ремещения и консолидации союза племен в районе Корейского по­луострова и севернее от него. Возглавлялись союзы племен «тангу­нами».

Второй период, «легендарный», называется «Чосон Кичжа» и датируется 1122-195 гг. до н.э. Он связан с легендой, следы которой присутствуют в мифе о Тангуне: правитель китайской династии Чжоу (1122[4]-247 гг. до н. э.) У-ван (1121-1116 гг. до н. э.) отдал Чосон в удел некоему Кичжа.

Легенда эта вызывает разноречивые чувства у корейцев. Действи­тельно, если Чосон был отдан китайским правителем китайскому же вассалу, то возникает вопрос: а не был ли Чосон в это время просто-напросто частью Китая? Ведь территориально Древний Чосон нахо­дился не только, а иногда и не столько на Корейском полуострове. К тому же Древний Чосон закончил свою историю тем, что вошел в состав Китая. Огромное влияние китайской культуры, в особенности культуры железа, на Древний Чосон не отрицается учеными.

Однако и южнокорейская, и отечественная[5], и северокорейская ис­ториография однозначно отрицают любую возможность положитель­ного ответа на поставленные вопросы. Ведя речь о Чосоне Кичжа, в особенности со второй половины I тысячелетия до н. э., можно с доста­точной степенью уверенности говорить о том, что название «Чосон» обозначало государство (а не, к примеру, союз племен). Этому вопро­су будет специально посвящен параграф «Социально-экономическое устройство Древнего Чосона». Кроме того, в многочисленных древ­некитайских летописях Древний Чосон упоминается как государство. Перечислим важнейшие из них.

Прежде всего это известные нам «Исторические записки» Сыма Цяня, глава 115[6]. «Гуанъ-цзы» (имя собственное) — сводно-энциклопедический текст, составленный в IV-II или V-Ш вв. до н. э. Автор­ство приписывается министру древнекитайского княжества Ци — Гуань-чжуну. В летописи, в частности, говорится, что у княжества Ци и Чосона были торговые контакты. «Шань хай цзин» («Каталог гор и морей»)— сборник географических и мифологических сведений о Древнем Китае и сопредельных территориях, составленный в конце III — начале II в. до н. э. О Древнем Чосоне есть короткое упоминание в конце цзюани (главы) 12. Трактат «Вэй люэ» («Краткая история княжества Вэй») относится к IV-III вв. до н.э. Все перечисленные трактаты составлялись во времена Чосона Кичжа и сведения, пред­ставленные в них, можно считать в достаточной степени достоверны­ми.

Третий период истории Древнего Чосона именуется «Чосон Ви Мана» и датируется 194-108 гг. до н.э. С наступлением данного этапа связаны следующие события. В 195 г. до н.э. выходец из китайско­го княжества Янь — Вэй Мань (в современном корейском прочтении иероглифов имя звучит как Ви Ман) вместе с 1000 человек своих лю­дей перешел на службу к древнечосонскому правителю Чун-вану.[7] В 194 г. до н.э. вместе с другими выходцами из китайских княжеств Вэй Мань захватил власть, после чего он, его сыновья и внуки прави­ли в Древнем Чосоне до тех пор, пока император уже объединенного Китая новой династии Хань (206 г. до н.э.— 220 г. н.э.) У-ди (140-87 гг. до н.э.) не отправил в 109 г. до н.э. в Древний Чосон войска: 50000 человек по суше и 7000 — по морю. В результате в 108 г. до н. э. Древний Чосон пал, а на его месте были образованы четыре китай­ских округа: Чженьфань (корейское прочтение —Чинбон), Линьтунь (Имдун), Сюаньту (Хёнтхо) и Лэлан [Лаолан][8] (Наннан). На этом заканчивается история государства Древний Чосон.

Однако очень много вопросов еще остаются открытыми. Напри­мер, вопросы о времени формирования государственности в Древнем Чосоне, его культурной принадлежности и степени независимости от Китая. Почему выходец из Китая Вэй Мань (Ви Ман), в принципе, мог «перейти на службу» в Чосон? Не по причине ли культурной бли­зости, если не говорить о большем? И почему китайский император У-ди, правитель династии, объединившей Китай, решил присоединить к своей империи и Древний Чосон?

Корейские авторы, что вполне естественно, пытаются доказать обратное. Так, они указывают на то, что когда Ви Ман пришел ко двору Чун-вста, то был одет в чосонские одежды, т.е. являлся чосонцем, проживавшим на территории китайского княжества Янь. И тот факт, что после захвата власти он не сменил название государ­ства, также свидетельствует о его чосонском, а не китайском происхо­ждении.

И тем не менее есть такие вопросы, которые в новейшей историо­графии уже получили разрешение и, кажется, больше не вызывают споров. Одним из них является вопрос о местоположении Древнего Чосона.

 

§ 2. О местоположении Древнего Чосона

 

К настоящему времени сформировались три основные теории, определяющие местоположение государства Древний Чосон.

1. Древний Чосон находился в районе современной китайской про­винции Ляонин. Сторонники этой теории исходят из описания ме­стоположения Пхеньяна, столицы Древнего Чосона, в китайских хро­никах, где говорится, что город находился к востоку (недалеко) от Великой китайской стены. Действительно, в районе реки Ляохэ ар­хеологи нашли остатки Великой китайской стены периода династий Цинь (246-207 гг. до н.э.) и Хань (206 г. до н.э. —220 г. н.э.). Кроме того, в пользу этой теории имеется ряд других свидетельств. В упоми­навшемся китайском трактате «Шань хай цзин» сказано, что Чосон находился к востоку от Леяна, т. е. в районе Ляонина, где появились и получили дальнейшее распространение знаменитые чосонские кин­жалы в форме лютни (пипха). Об этом свидетельствуют археологи­ческие находки и записи в китайском трактате «Гуань-цзы».

2. Приверженцы второй теории считают, что Древний Чосон нахо­дился в северной части Корейского полуострова, а его столица Пхень­ян была построена на реке Тэдонган, т.е. местоположение древнечосонского Пхеньяна совпадает с местоположением современного Пхеньяна — столицы КНДР. Аргументы тех, кто придерживается вто­рой теории, строятся на определении местоположения реки, на кото­рой стояла столица Древнего Чосона. Тогда река называлась не Тэ­донган, а Пхэсу. Существуют поздние китайские записи, относящиеся к концу V — началу VI в. н. э. и указывающие местоположение реки. Записи были сделаны со слов посла корейского государства Когурё, который в то время посещал китайское государство Северная Вэй. Его описания однозначно указывают на современную реку Тэдонган и на гору Тэсонсан, находящуюся в предместьях Пхеньяна. Еще одним ар­гументом сторонников второй теории является то, что образованный после покорения Древнего Чосона округ Наннан, и в особенности входивший в этот округ уезд Чосон, бесспорно, соотносятся с бассейном реки Тэдонган.

3. В результате возникновения представленных двух теорий, а так­же дополнительного изучения источников появилась третья теория, совмещающая в себе эти две. Суть ее состоит в том, что террито­рия Древнего Чосона вместе с его столицей перемещалась. Сначала центр Древнего Чосона находился в районе современной китайской провинции Ляонин. Затем в результате военного конфликта с китай­ским княжеством Янь в IV-III вв. до н. э. центр государства вместе со столицей переместился в северную часть Корейского полуострова, в бассейн реки Тэдонган. При этом Древний Чосон потерял порядка 2000 ли[9] своих территорий к западу. В пользу этой теории, в допол­нение ко всем аргументам, изложенным выше, говорит тот факт, что для культуры Древнего Чосона характерны кинжалы в форме лют­ни (пипха) и тонкие кинжалы (се). Центр распространения первых — Ляонин, а вторых — бассейн реки Тэдонган.

На наш взгляд, последняя из упомянутых теорий представляется наиболее логичной и доказанной. И тем не менее еще не все «точки над и» оказываются расставленными. Например, говорят, что во времена Ви Мана Древний Чосон вел активную военную деятельность в раз­ных направлениях с целью расширения своих территорий, в результа­те чего к нему были присоединены районы, именовавшиеся Чинбон и Имдун (в дальнейшем соответственно китайские округа Чженьфань и Линьтунь). В южнокорейской литературе местоположение Чинбона определяется к северу от реки Ханган. Крупнейший отечественный специалист по истории Древнего Чосона Ю. М. Бутин полагает, что округ Чинбон располагался за пределами Корейского полуострова: к северу от реки Амноккан. В южнокорейских работах Имдун обозначен в районе современной провинции Южная Хамгён, в то время как. по мнению Ю. М. Бутина, округ Имдун находился несколько южнее: юг провинции Южная Хамгён — север провинции Канвон. Возможно, причина таких несовпадений состоит в том, что месторасположение китайских округов отличалось от положения районов с тем же назва­нием во времена Древнего Чосона. Возможно, причина разногласий — в неточности информации[10].

 

§ 3. Социально-экономическое устройство Древнего Чосона

 

Социально-экономическое положение Древнего Чосона следует рассматривать в зависимости от периодов его истории. Помимо из­вестных нам периодов — Чосона Тангуна, Чосона Кичжа и Чосона Ви Мана — в научной литературе также встречается деление исто­рии Древнего Чосона на ранний период — время становления госу­дарственности, и поздний — история государства Чосон. Социально-экономическое устройство удобнее рассматривать исходя из второй периодизации истории Древнего Чосона.

О раннем периоде известно крайне мало. Его изучение затрудня­ется рядом научных дискуссий. Во-первых, это споры о социально-экономическом строе Древнего Чосона. Что следует рассматривать: признаки формирования рабовладения или некоей ранней формы «го­сударственного феодализма»? Во-вторых, споры о культурной и эт­нической принадлежности Древнего Чосона: путь самостоятельного формирования государства или путь заимствования культуры и госу­дарственных структур из соседнего Китая? Мы примем следующую условную концепцию развития Древнего Чосона, с которой, вероят­но, согласится большинство исследователей ранней Кореи: формиро­вание государственности Чосона происходило самостоятельно, но при сильном влиянии китайской культуры. Рабовладение отсутствовало (речь о формационной принадлежности Древнего Чосона пойдет чуть ниже). Время складывания государственности — примерно У-1У вв. до н. э.

В ранний догосударственный период население Чосона прожива­ло в сельских общинах. Уже тогда среди населения сформировались устойчивые верования в духов предков, а также в духов солнца, неба, воды. Вера в духов предков вообще имеет особое значение как для Кореи на протяжении всей ее истории, так и для Дальнего Востока в целом. Достаточно сказать, что вера эта по сей день не исчезла ни в сильно христианизированной Южной Корее, ни в «коммунистиче­ской»[11] Северной Корее.

В догосударственный период происходило формирование эконо­мических, политических и военных организаций, по мнению отече­ственных исследователей, в виде образования укрепленных городов и подчиненных им территорий с сельским населением.

О позднем периоде наиболее достоверно известно по последним де­сятилетиям истории Древнего Чосона. Речь идет о времени правления государя Уго-вана, который не смог защитить столичный город Ван-гомсон[12] и страна была покорена Китаем династии Хань. В частно­сти, при именах ближайших подданных Уго-вана встречаются терми­ны, совпадающие с наименованием чиновничьих должностей в Китае. Например, сан — «министр», чангун — «полководец, генерал», пакса — «доктор наук, наставник, ученый советник», тэсин — «великий санов­ник» и т.д. Известна история, когда «чосонский министр Ёкке[гён], будучи отвергнутым государем Уго-ваном, взял с собой 2000 дворов населения и ушел на юг», в «государство» Чингук. Поэтому многие ученые считают, что в то время в Древнем Чосоне существовал разви­тый государственный аппарат. По мнению других исследователей, все эти названия указывают не на классические чиновничьи должности развитого государственного аппарата, характерные для соседнего Ки­тая, а лишь на то, что при дворе находились представители крупных родоплеменных структур, участвовавшие в процессе управления под­чиненными территориями, которые именовали себя «министрами» и «генералами», но реально таковыми не были.

Бесспорным является то, что в Древнем Чосоне существовало классовое расслоение. Об этом, в частности, свидетельствуют раскоп­ки чосонских погребений, в которых находят обилие всевозможных украшений и прочих дорогих предметов. К 1979 г. северокорейские ученые насчитывали до 46 мест археологических раскопок на Корей­ском полуострове и в китайской провинции Ляонин, относящихся к Древнему Чосону.

Китайская «История династии Хань» («Хань шу». I в. н.э.) в гла­ве 28 сообщает, что в Древнем Чосоне существовал некий уголовный кодекс под названием «Восемь запретительных статей». Текст трех из них дошел до наших дней.

1. Совершивший убийство сразу карается смертной казнью.

2. Причинивший ранение сразу выплачивает компенсацию зерном.

2. Совершивший воровство мужчина становится рабом в доме по­терпевшего, его жена и дети становятся домашними рабами. Желаю­щие выкупить себя могут сделать это за 500 000 [монет] за человека.

Не так просто прокомментировать эти три статьи кодекса. Напри­мер, как показывает дальнейшая история Кореи, вплоть до XVIII-XIX вв. попытки ввести в стране денежное обращение заканчивались неудачно. Можно сказать, что до указанного времени в Корее не было денег в современном понимании. Поэтому, на наш взгляд, в «Восьми запретительных статьях» речь идет об «импортных» китайских день­гах. (Выше мы уже упоминали о том, что после IV в. до н. э., т. е. после становления государственности Древнего Чосона, на севере Корейско­го полуострова циркулировали монеты китайского княжества Янь.)

Бесспорно то, что древнечосонский уголовный кодекс указывает на существование классовой верхушки, которая владела всем основ­ным богатством, т. е. землей и рабами и. очевидно, являлась главой больших или малых общинных объединений. Был ли Древний Чосон рабовладельческим обществом? Некоторые отечественные исследова­тели (Ю. М. Бутин) и историки КНДР отвечают на поставленный во­прос положительно. Южнокорейские ученые считают наоборот и объ­ясняют свою позицию исходя из следующих аргументов: во-первых, в Древнем Чосоне не было развитой товарно-денежной экономики, необходимой для рабовладельческого строя; во-вторых, не получили развития большие города и, в-третьих, рабы не участвовали в процес­се производства. Рабы были в основном домашними, в то время как производством занимались свободные общинники. Мы склоняемся ко второй точке зрения. К тому же и мировая историческая практика по­казывает, что «классическое» рабовладельческое общество — явление скорее исключительное, нежели обязательное и типичное.

Итак, в 108 г. до н. э. государство Чосон завершило свое существо­вание. На его месте образовались четыре китайских округа: Чинбон, Имдун, Хёнтхо и Наннан.

На три из четырех поставленных вопросов нам удалось найти бо­лее или менее приемлемые ответы. Открытым остается и, наверное, останется еще надолго вопрос об этнокультурной принадлежности Чо­сона. Для решения его весьма полезным может оказаться знание того, как сами корейцы на протяжении своей истории воспринимали Древ­ний Чосон.

 

§ 4. История восприятия Древнего Чосона в Корее

 

Во времена Трех государств (Когурё, Пэкче и Силла), история первых двух из которых завершилась в VII в., хотя и существовали сведения о том, что некогда в старину было государство, именовавше­еся Чосон, их правители не считали себя его преемниками (преемни­ками Тангуна), а думали, что все они являются потомками небесных существ, спустившихся на землю и положивших начало каждому из трех самостоятельных государств.

В период Объединенного Силла (VII-X вв.) отношение к Чосону осталось прежним. Однако у населения Корейского полуострова начало формироваться сознание того, что оно имеет единые корни, общую культуру. В наибольшей степени этническое самовосприятие стало проявляться к концу Объединенного Силла. Тогда все население Кореи именовало себя народом Трех Хан — трех «протогосударств», существовавших на юге Корейского полуострова в конце I тысячеле­тия до н. э. В других сопредельных с Кореей странах ее также имено­вали как Три Хан.

В эпоху Коре (Х-ХIV вв.) осознание этнического единства и общ­ности корней стало глубже. Однако еще не говорится о том, что Древ­ний Чосон как-то связан с последующей историей корейских госу­дарств.

Перелом наступил в XIII в., что отражено в таких памятниках, как «Самгук юса» («Достопамятные события Трех государств») или «Че-ван унги» («Рифмованные записи о королях и императорах»). Тогда впервые проявилась линия преемственности: Чосон — Три Хан — Три государства. По-видимому, новое историческое самосознание было вызвано монгольской военной агрессией и последовавшим воцарением в Китае — «Серединном государстве», т.е. «центре Вселенной», —  «вар­варской» монгольской династии Юань. Возможно, тогда корейцы ре­шили, что именно они должны стать «центром Вселенной» как един­ственное государство, сохранившее древнюю культуру и основы клас­сической цивилизации. Поэтому появилась необходимость обоснова­ния «перемещения» центра Вселенной в Корею, а значит, и поиска таких же глубоких собственных исторических корней, которые имел Китай.

Возможно, наши предположения относительно теории «переме­щения центра Вселенной в Корею» несколько преждевременны для XIII в. Однако именно такие процессы охватили Корею времен после­дующей династии Ли (ХIV-ХХ вв.). В 1644 г. в Китае воцарилась еще одна «варварская» маньчжурская династия Цин. Это способствова­ло появлению (или возрождению) «теории перемещения Серединного государства в Корею». Тогда же наблюдалась новая волна интереса к собственной корейской истории, попыток проследить историче­ские корни как можно дальше в глубь веков. Именно с этого времени, т.е. с XVII в., формируется четкая линия исторической преемствен­ности: Чосон Тангуна — Чосон Кичжа — Чосон Ви Мана — Три Хан — Три государства и т. д.

 

§ 5. Судьба четырех китайских округов на территории Древнего Чосона

 

В какой степени Древний Чосон объективно связан с последующей историей Кореи? Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к судь­бе четырех китайских округов, образованных на территории Чосона после его падения в 108 г. до н. э.

Уже в 82 г. до н.э. были упразднены округа Чинбон и Имдун. Случилось это из-за непокорности местных народов китайскому вла­дычеству. Китаю частично пришлось отказаться от контроля над эти­ми территориями, некоторые из них вошли в состав оставшихся двух округов Наннан и Хёнтхо[13]. Таким образом, после 82 г. до н.э. у Китая осталось всего два округа на месте бывшего Чосона, но их территориальные границы были непостоянны. Так, в 75 г. до н. э. часть населения местной народности е из-за постоянных военных столкно­вений с Китаем ушла в Маньчжурию, а территория их проживания — часть бывшего округа Имдун — была присоединена к Наннану.

В 30 г. до н. э. в округе Наннан выходец из местного населения, очевидно представитель высшего сословия, Ван Чжо убил китайско­го наместника и попытался избавиться от китайского контроля. Ему удалось удерживать власть в течение семи лет, после чего восстание было подавлено.

В 204 г. н.э. в связи с необходимостью сдерживания военной ак­тивности населения юга Корейского полуострова на территории быв­шего округа Чинбон уже независимым от центра китайским правите­лем Ляодуна был образован новый округ — Тэбан[14]. В 313 г. все три округа — Наннан, Тэбан и Хёнтхо — были покорены новым корейским государством Когурё.

Итак, на протяжении более чем 400-летней истории китайских округов управляли ими исключительно китайцы. Жили в округах как китайцы, так и чосонцы и их потомки. Китайское население округов принадлежало не только к высшему сословию, встречались китай­цы-торговцы и даже простолюдины, занимавшиеся, к примеру, заго­товлением древесины. Об участии китайского населения в сельскохозяйственных работах сведений не сохранилось. Также трудно сказать что-либо определенное о социально-экономическом устройстве китай­ских округов.

Китайская культура оказана огромное влияние на указанные тер­ритории. Из округов она передавалась южнее и сыграла большую роль в формировании древних корейских государств Когурё, Пэкче и Силла.

Наннан, Хёнтхо, Тэбан (а ранее — Чинбон и Имдун) были более развитыми государственными образованиями, чем Древний Чосон. В уголовном кодексе округов насчитывается до 60 статей. Однако, по мнению южнокорейских ученых, сформировавшаяся в этом регионе так называемая «культура Наннана» была сугубо китайской и не име­ла отношения к Чосону. Вопрос об этнокультурной принадлежности Древнего Чосона и его связи с историей древних корейских государств по-прежнему остается открытым.



[1] Полный текст перевода на русский язык см. в кн.: Корейские предания и легенды из средневековых книг. М., 1980. С. 37-38.

[2] Подробнее см.: Тангун — родоначальник Кореи. Пхеньян, 1994.

[3] В случае с Древней Кореей значение слова не всегда связано со значением иероглифов, с помощью которых передается его звучание. Нередко китайские иероглифы использовались исключительно для записи звучания корейских слов, вне связи с их значением. Поэтому древние корейские названия часто требуют особой дешифровки.

[4] В настоящее время в научной китаеведческой литературе нет общепринятой точки зрения на дату, с которой следует начинать отсчет правления династии Чжоу. В литературе встречаются также указания на 1134, 1046, 1027 гг. до н. э. (см., напр.: Кравцова М. Е. История культуры Китая. СПб.; М.; Краснодар, 2003. С. 406).

[5] Подробнее о государстве Древний Чосон см.: Бутин Ю. М. Древний Чосон. Новосибирск, 1982.

[6] Трактат, опубликованный в русском переводе, см.: Сыма Цянь. Исторические записки (Ши цзи) // Памятники письменности Востока, XXXII. Т. 1-4. М., 1980-1986.

[7] В отечественной историографии до сих пор нет единства в написании хра­мовых имен древнекорейских правителей. Дело в том, что имена корейских ко­ролей вплоть до X в. заканчиваются словом-слогом «ван», что значит «король», т. е. правитель государства, находящегося в вассальном подчинении к Серединной Империи — Китаю. Поэтому отдельные исследователи изымают из имени слово-слог «ван», считая его не частью имени, а лишь указанием на «должность» пра­вителя. Имя «Чун-ван» они записывают просто как «Чун», добавляя перед ним слово «король», или «ван». Таким образом, пишут «король Чун», или «ван Чун». Мы же считаем слово-слог «ван» частью храмового имени (имени, дававшего­ся посмертно и становившегося официальным). Во-первых, в корейском языке слог-слово «ван» всегда записывается как часть имени корейских государей. Во-вторых, в той же отечественной историографии аналогичное по своим функци­ям слову-слогу «ван» слово-слог «чон/чжон», или «чо/чжо» («великий предок»), ставшее частью храмовых имен корейских государей Х-ХХ вв., везде записывает­ся слитно, как часть имени, например, в имени Кочжон (1863-1907) и т.д. Таким образом, элементарное требование универсальности в подходе к принципам запи­си имен корейских монархов приводит к необходимости восприятия слова-слога «ван» как составной части имен корейских правителей.

[8] В отечественной корееведческой литературе китайское прочтение название округа Наннан нередко передают как «Лолан», что не совсем точно отражает современное китайское произношение.

[9] Традиционная мера длины; на протяжении истории Кореи имела незначитель­ные различия. В эпоху Трех государств (I в до н.э. — VII в. н.э.) 1 ли равнялся 372,67 м, в середине XV в. — 374,3 м. В настоящее время 1 ли соответствует 392,7 м.

[10] Подробнее о дискуссиях относительно местоположения четырех китайских округов на территории Древнего Чосона см.: Бутин Ю. М. Корея: от Чосона к Трём Государствам. Новосибирск, 1984.

[11] Называть КНДР 1990-2000-х годов «коммунистическим государством» не со­всем корректно (подробнее см. в соответствующих разделах настоящей книги).

[12] Корневое слово-слог «сон» означает «укрепленный город, крепость».

[13] Иногда название округа Хёнтхо по-русски пишут как Хёндо.

[14] Ряд историков отвергают теорию южного местоположения Чинбона.

Сайт управляется системой uCoz