Глава I

ФИЛИППИНЫ В ДРЕВНОСТИ

ПЕРВЫЕ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ

Человек на территории Филиппинского архипелага появился много тысячелетий назад. До сих пор не вполне выяснены история заселения островов ,и происхождение их древнейших обитателей. Геологические изыскания говорят о том, что в на­чале четвертичного периода материковая часть Юго-Восточной Азии была связана с островной обширными участками суши. Полагают, что первые поселенцы приходили на Филиппинский архипелаг из материковой Азии по этим сухопутным мостам.

В археологическом отношении Филиппины изучены слабо. В начале 60-х годов археологи впервые открыли на территории архипелага стоянки, относящиеся к раннему палеолиту. Самые древние находки материально-культурных остатков датируются 50-м тысячелетием до н. э. Обнаруженные в раскопках грубые, обработанные с одной стороны орудия из осколков кремнистого сланца и крупных речных галек (называемые археологами чоп-перы) принадлежат к галечным, или чопперным, археологиче­ским культурам, характерным для раннего палеолита в Юго-Восточной Азии.

В средне- и позднепалеолитических стоянках, открытых в различных районах Филиппинского архипелага, наряду с ору­диями типа чопперов встречаются также костяные и роговые изделия. Древнейшие находки черепов человека современного вида (неоантропов) на территории Юго-Восточной Азии дати­руются 30—25-м тысячелетиями до н. э. Антропологически пер­вые неоантропы в Юго-Восточной Азии принадлежали к раз­личным вариациям большой древней австралоидной, или экваториальной, расы. В отношении Филиппин принята гипоте­за о заселении архипелага представителями экваториальной расы сухопутным путем с юга — из Индонезии. Возможность такого расселения, в частности, подтверждает находка амери­канского антрополога и археолога Р. Фоке а, который обнару­жил в 1962 г. в пещере Табон на о-ве Палаван, расположенном между Калимантаном и центральной частью Филиппинского архипелага, черепную крышку с довольно ясно выраженными австралоидными чертами, датируемую 24—22-м тысячелетиями до н. э. Большинство филиппинских ученых относят миграции австралоидов к позднему палеолиту и мезолиту начиная при­мерно с 30-го тысячелетия до н. э. Потомками этого древней­шего населения считаются филиппинские пигмеи (ита, аэта), обитающие в наши дни во внутренних районах Лусона, Висайских островов, Палавана и в антропологическом отношении от­личающиеся от остальных, монголоидных народов архипелага.

Первобытные жители Филиппин расселялись по морским побережьям, в долинах рек, на опушках тропических лесов, за­нимаясь собирательством и примитивным рыболовством. К пе­риоду мезолита относится появление лука и стрел и, следова­тельно, развитие охоты на мелких животных и птиц. В мезо­литических культурно-хозяйственных остатках наряду с разнообразными каменными орудиями, главным образом из плоской округлой гальки, встречаются кучи раковин съедобных моллю­сков и рыбьих костей. По-видимому, в этот период на Филип­пинах возникают два хозяйственно-культурных типа: охотничье-собирательский, для которого характерны пещерные стоянки, и рыболовческо-собирательский (раковинные кучи).

Археологические находки на территории архипелага, относя­щиеся к периоду неолита, также свидетельствуют об общности путей развития Филиппин и других районов Юго-Восточной Азии. Неолитические культуры на Филиппинах содержат три основные разновидности шлифованных каменных топоров (ва-ликовых, плечиковых и четырехгранных), распространенных всюду в Юго-Восточной Азии в период неолита (IV—I тысяче­летия до н. э.). Прослеживается связь между основными типами неолитических топоров и расселением определенных этниче­ских и расовых групп, проникавших на территорию Филиппин­ских островов в различные исторические периоды. Предпола­гают, что древнее население, оставившее простейшие валиковые топоры (овальные в сечении), принадлежало к австралоидам. Во II тысячелетии до н. э., в эпоху позднего неолита, на Филиппинах преобладают археологические культуры с плечиковыми и четырехгранными топорами. Их распространение свя­зывают с расселением на островах древних южномонголоидов, говоривших на австронезийских языках. Заселение Филиппин­ского архипелага было частью гигантских по масштабам пере­движений племен в Восточной и Южной Азии в поздненеолитический период, связанных с так называемой неолитической революцией.

Поскольку в этот период уже исчезли сухопутные мосты, соединявшие материковую часть Юго-Восточной Азии с остров­ной, новые поселенцы прибывали на Филиппинский архипелаг морским путем. Вопрос о том, где находилась прародина древ­них племен, принадлежавших к южномонголоидной малой ра­се, окончательно не решен. Многие советские и зарубежные исследователи полагают, что древнейшей областью их расселения могла быть примыкающая к Тихому океану часть территории Китая — между реками Сицзян и Янцзы. Обитавшие там нео­литические племена, упоминавшиеся в древнекитайских источ­никах под названием «юэ», оставили археологические культуры, сходные с поздненеолитическими памятниками на территории Индокитая и Индонезии. По-видимому, на рубеже III—II ты­сячелетий до нашей эры началось передвижение этих племен на юг.

Каким же образом они попадали на Филиппинские острова? Вероятно, с материка переправлялись на о-в Тайвань, откуда двигались дальше на Филиппины (где часть племен оседала), затем в Индонезию и Океанию. Возможно было и другое на­правление миграций — сухопутным путем на юго-запад вдоль берегов Южно-Китайского моря в восточные и южные районы Индокитая, и далее морским путем в Индонезию, а оттуда на Филиппины и в Океанию. Вполне возможно, что миграционные потоки двигались одновременно восточным и юго-западным пу­тями, вероятны и обратные миграции с островов в материковые области Юго-Восточной Азии. Данные археологии, антрополо­гии, лингвистики подтверждают возможности различных путей и направлений миграционных потоков.

Австронезийские племена, оседавшие на Филиппинском ар­хипелаге, оттесняли в глубь островов аборигенное австралоидное население, размещаясь на плодородных прибрежных рав­нинах.

Основным занятием племен, обосновавшихся на Филиппи­нах, было мотыжное земледелие. Очищенные с помощью подсечно-огневой системы (каингин) участки леса использовались под посевы таро, ямса, суходольного риса. Было развито так­же морское рыболовство. Для плаваний вдоль морского побе­режья изготовляли выдолбленные из дерева лодки. Обитатели Филиппин жили в высоко поднятых над землей на сваях хижи­нах с пирамидальными крышами. Жилища строились из дере­ва и бамбука. Из древесного луба, оббитого специальными ка­менными колотушками (в изобилии находимыми в неолитиче­ских стоянках), выделывали материю для одежды. Наиболее ранние находки гончарных изделий относятся к середине II ты­сячелетия до н. э.

Миграции австронезийских племен на Филиппины продолжа­лись в течение всего II и I тысячелетий до н. э. Заселение островов происходило волнообразно. Племена, прибывавшие с каждой новой миграционной волной, почти не смешивались с населением, которое они заставали на архипелаге. Оно оттес­нялось во внутренние районы островов более сильными и ци­вилизованными пришельцами.

С конца I тысячелетия до н. э. и в первые века н. э. засе­ление Филиппин происходило с юга, из  Индонезии. Миграции последних веков до н. э. сопровождались переходом от поздне-неолитической каменной индустрии к использованию различных металлов.

ФИЛИППИНЫ НА РУБЕЖЕ И В НАЧАЛЕ НАШЕЙ ЭРЫ

Металлы на Филиппинах появились позже, чем в соседних районах Юго-Восточной Азии. Местная бронзовая индустрия не получила развития. Немногочисленные находки бронзовых изделий — привозные и принадлежат в основном к индокитай­ской донгшонской культуре (VI—I вв. до н. э.). Филиппинские и американские археологи вообще не выделяют периода бронзы на Филиппинах, объединяя его с ранним железным веком.

Появление железа на Филиппинском архипелаге датируется III—II вв. до н. э. Ранний железный век (III—II вв. до н. э. — IV в. н. э.) представлен несколькими локальными культурами. Один из наиболее древних центров добычи железа открыт ар­хеологами на Центральном Лусоне, в окрестностях современ­ного города Новаличес. Раскопки там дали богатый археоло­гический материал: обнаружены остатки древних рудников, найдены многочисленные изделия из железа — топоры, ножи, наконечники копий, мотыги, хозяйственный инвентарь.

В период раннего железного века происходил заметный рост производительных сил. Основой хозяйства племен, засе­лявших Филиппинский архипелаг в конце I тысячелетия до н. э. и в первые века н. э., было оседлое земледелие с применени­ем орошения. Главная земледельческая культура — поливной рис. Для сельскохозяйственных работ впервые стали исполь­зовать водяных буйволов — карабао.

В этот период существовали два типа рисоводческих хо­зяйств. Первый — рисоводство на равнинных территориях вдоль морского побережья и в долинах рек. Здесь при обра­ботке земли под пашню использовались плуги, запряженные карабао, рисовые поля в виде правильных квадратов отделя­лись друг от друга узкими дамбами, для регулирования подачи воды применялась сложная система плотин и распределитель­ных каналов.

Ко второму типу относилось выращивание поливного риса на горных террасах (Северный Лусон). Многоярусные террасы сооружались по склонам гор, их строительство требовало ко­лоссальных затрат человеческого труда. Внешние, почти верти­кальные стены террас, достигавшие иногда более 10 м высоты, складывались вручную из крупных валунов. Дно террасы, где располагались рисовые поля, выкладывалось глиной, щебнем, песком и сверху покрывалось слоем плодородной земли. Вода из горных речек и родников поступала на террасированные по­ля по бамбуковым трубам. Создателями этих грандиозных сооружений были предки современного горного народа — ифугао, принадлежавшие к одной из ветвей древних южномонголоидов, которые появились на островах в самом начале раннего желез­ного века.

Хозяйственная жизнь населения Филиппин в период ранне­го железного века характеризовалась также развитием техники обработки металлов, прядения, ткачества, гончарного произ­водства. Из металлов изготовляли сельскохозяйственные ору­дия, оружие, домашнюю утварь, украшения. Значительного развития достигло гончарство. В производстве керамики исполь­зовался гончарный круг. Керамика, имевшая ритуальное на­значение, богато украшалась. Как показали недавние археоло­гические исследования, на Филиппинах еще в конце поздне-неолитического периода сложилась культура захоронения в урнах (глиняных сосудах местного производства), сохраняв­шаяся и в последующее исторические периоды вплоть до евро­пейского завоевания. Этот тип захоронений встречается на Лу­соне, Висайях, Палаване. В погребальные сосуды обыкновенно помещали костные останки умерших, но встречаются и крупные урны, в которые укладывали тело покойного.

Богатая коллекция филиппинской керамики, относящаяся к раннему железному веку, была собрана на Палаване в начале 60-х годов археологической экспедицией, руководимой Р. Фоксом. Один из наиболее интересных образцов — погребальный сосуд из пещеры Мануннгуль. Радиоуглеродным методом воз­раст этой находки определен между 890—710 гг. до н. э. Сосуд, помещенный на массивную каменную подставку, сделан из желтовато-серой глины. Его верхняя часть и поверхность вы­пуклой полусферической крышки покрыты расписным орнамен­том из ярко-красных сплетающихся линий. Верх крышки увен­чан «ладьей мертвых» с двумя вполне реалистически вылеплен­ными человеческими фигурами. Помимо погребальных сосудов наиболее распространенными формами керамических изделий ритуального назначения были покрытые расписным орнаментом сферические сосуды для рисового вина и сосуды с высокими, узкими, красочно орнаментированными основаниями. Керами­ка, использовавшаяся для хозяйственных целей, была более простых форм и почти лишена украшений.

Развитие производительных сил в первые века нашей эры способствовало росту населения, которое размещалось неравно­мерно по территории островов. Судя по расположению архео­логических стоянок, большинство селений возникало вдоль морских побережий, в долинах рек, вокруг озер, где, помимо земледелия, развивались рыболовство и морское собиратель­ство.

Данные археологических исследований говорят о возникно­вении на Филиппинах в начале нашей эры имущественного не­равенства. В прибрежных районах архипелага (где был наиболее высокий уровень развития производительных сил) обнаружены богатые и бедные захоронения с совершенно различным (по количеству и содержанию) погребальным инвентарем. В це­лом же в этот период на территории островов господствовал первобытнообщинный строй. По сравнению с другими страна­ми Юго-Восточной Азии социально-экономическое развитие Филиппин шло медленными темпами — из-за их удаленности от центров цивилизации Южной и Восточной Азии, островного положения, географической разобщенности, малочисленности и этнической дробности населения.

Начало позднего железного века на Филиппинском архипе­лаге относится к IV—V вв. н. э. К этому времени прекратились массовые миграции, наблюдавшиеся в предыдущие периоды. Однако движение племен с территории Индонезии на Висайи, Лусон, южные острова архипелага, хотя и в значительно мень­ших масштабах, продолжалось вплоть до XIV в.

Память об этих передвижениях сохранилась в филиппин­ском фольклоре. В легенде о десяти дато (вожди племен) из Брунея (на Калимантане) излагается легендарная история за­селения Висайских островов и Лусона пришельцами из Индо­незии в середине XIII в. Согласно легенде, десять вождей пле­мен во главе с дато Пути, поссорившись с султаном Брунея, собрали свои семьи, приближенных и воинов и на больших лодках-балангаях поплыли на север. Первым филиппинским островом, на котором высадились индонезийцы, был Панай в группе Висайских островов. Шестеро дато (в том числе и Пу­ти) со своими людьми обосновались на Панае, впоследствии расселившись по соседним островам. Остальные уплыли на север, поселились в районе оз. Тааль на Лусоне, и затем под-чииили себе всю южную часть этого острова. Название «балан-гай» сохранилось в филиппинских языках. Так стали называть­ся сельские общины.

Племена, прибывшие на Филиппины с поздними волнами миграций из Индонезии, находясь на более высоком уровне развития по сравнению с местным населением и смешиваясь с ним, оказали значительное влияние на хозяйственную жизнь, материальную и духовную культуру филиппинцев, формирова­ние их этнического состава.

Археологические материалы, относящиеся к позднему же­лезному веку, дают довольно ясное представление об уровне экономического развития Филиппин в этот период. В районах, расположенных (Вдоль морских побережий, в долинах крупных рек и озер, где природные условия (плодородие почвы, обилие тепла и влаги) способствовали развитию земледелия, ведущим хозяйственно-культурным типом было комплексное земледельческо-животноводческое хозяйство.

К XV в. в основном закончилось формирование этнолингви­стического состава населения. На Лусоне и Висайских островах сложились основные этносы, ставшие ядром для образова­ния крупных современных филиппинских народов (тагалов, висайя, илоков и др.).

Внутренние территории архипелага намного отставали в своем развитии от передовых приморских районов. На этих тер­риториях продолжали сосуществовать три хозяйственно-куль­турных типа, сложившиеся в разные исторические периоды в процессе волнообразного заселения архипелага. Первый тип — охотничье-собирательский — был распространен среди наиболее отсталых племен негритосов, потомков древнейших австралоидных аборигенов, населявших самые глухие, горные районы Лу­сона, Висайев и Палавана. Второй, для которого характерна подсечно-огневая система земледелия с сохранением охоты и собирательства, преобладал среди племен, обитавших во внут­ренних горных районах и ведущих свое происхождение от нео­литического населения Филиппин. К третьему типу хозяйства относилась культура террасированного поливного рисоводства на территориях расселения ифугао, сложившаяся в период ран­него железного века.

КОНТАКТЫ С СОСЕДНИМИ СТРАНАМИ

Большое значение для развития народов, населявших в на­чале нашей эры прибрежные районы Лусона, Висайев, Минда­нао и Сулу, имели контакты с соседними регионами, в особен­ности со странами древней культуры и цивилизации — Индоне­зией, Индией, Китаем.

Устойчивые хозяйственные и культурные связи Филиппин с государствами, расположенными на территории Индонезии, прослеживаются с первых веков нашей эры. Как культурно-эт­нический регион Филиппинский архипелаг в доколониальное время входил в большую индонезийскую область. Индонезийцы принесли на Филиппины некоторые навыки сельскохозяйствен­ного и ремесленного производства. Индонезийская культура оказала влияние на искусство и мифологию многих филиппин­ских народов. Через Индонезию на Филиппины проникало ин­дийское влияние. В VII—XV вв. они входили в сферу торговых и культурных контактов крупнейших индианизированных сред­невековых государств Индонезии — Шривиджайи (VII—XI вв.) и Маджапахита (XIII—XV вв.).

Из Шривиджайи — одного из основных центров буддийско­го мира в Юго-Восточной Азии того времени — на Филиппины проник буддизм, о чем свидетельствуют находки на островах предметов этого культа. В отличие от других стран Юго-Во­сточной Азии, где буддизм превратился в господствующую ре­лигию (государства Индокитая, средневековая Индонезия), влияние его на Филиппинах было крайне слабым. Филиппинское общество, находившееся в начале нашей эры на уровне развития значительно более низком по сравнению с соседними районами Юго-Восточной Азии, не было готово к восприятию этой сложной мировой религии.

В период Шривиджайи между Филиппинами и Индонезией велась оживленная морская торговля. Центр ее помещался на южных филиппинских островах, у берегов которых находились богатые месторождения жемчуга. На архипелаге Сулу возник ряд опорных пунктов, куда прибывали индонезийские суда с товарами из Индонезии, Индии, стран материковой Юго-Во­сточной Азии, уходившие в обратные рейсы с грузами жемчу­га, перламутровых раковин, воска, изделий местных ремеслен­ников.

Ко времени контактов с яванской империей Маджапахит от­носится проникновение на Филиппины индуизма. Как религия индуизм не оказал заметного влияния на жителей архипелага. Но в целом воздействие индо-яванской культуры на материаль­ную и духовную культуру филиппинцев было значительным. На связь с ней указывают наличие санскритских терминов в фи­липпинских языках (тагальском, висайских, магинданао), со­хранение некоторых обычаев и обрядов индуистского происхож­дения, органически вошедших в местную культурную традицию. Индийское культурное влияние прослеживалось в развитии раз­личных видов народных ремесел и художественных промыс­лов — обработка дерева, металлов, производство тканей из хлопка, плетение из бамбука и ротанга. Элементы влияния индо-яванской культуры (в быту, фольклорном творчестве, на­родном искусстве) сильнее всего ощущались среди населения южных районов, в географическом и экономическом отношении тесно связанных с Индонезией.

Задолго до начала нашей эры Филиппинский архипелаг был известен китайским мореплавателям и торговцам, о чем сооб­щают древние китайские хроники. О филиппино-китайских кон­тактах в первые века нашей эры свидетельствуют археологиче­ские материалы. Однако до IX в. эти контакты не носили устой­чивого, систематического характера. Начиная с IX в. количест­во предметов китайской материальной культуры, находимых в археологических раскопках на Филиппинах, резко увеличивает­ся. С этого времени филиппино-китайские торговые отношения стали расти. Первоначально торговля находилась в руках ара­бов. В этот период китайские власти наложили запрет на по­сещение арабскими торговыми судами портов Центрального Китая. Арабские торговцы освоили новый морской путь к по­бережью Южного Китая, открытому для внешней торговли. Они двигались из Малакки мимо Северного Калимантана, вдоль берегов Филиппинского архипелага к Тайваню и оттуда к южнокитайским портам. На Филиппины арабские торговцы завозили китайские товары, а в Китай доставляли местные продукты — такие, как воск, древесную смолу, древесину, перламутр.

С начала X в. развивается прямая филиппино-китайская торговля. Во времена сунского Китая (X—XIII вв.) на Филип­пинских островах появились первые группы китайских торгов­цев-иммигрантов, поселившихся в прибрежных районах Лусо­на. В конце XIII — начале XIV в. китайские колонии размести­лись уже не только на побережье, но и в более удаленных от моря районах Лусона.

Расцвет филиппино-китайских торговых связей приходится на XIII — первую половину XIV в., когда Китай занимал почти монопольные позиции во внешней торговле архипелага. Ценные сведения об этих связях дает сочинение китайского чи­новника Чао Ю-куа «Описание варварских народов» (80-е го­ды XIII в.). Чао Ю-куа включил в свою книгу выдержки из описаний Филиппин в старых китайских хрониках, употребив одно из древнекитайских названий архипелага — «страна Ма-и». Сведения о торговле с Филиппинами собирались им не­посредственно от торговцев, совершавших регулярные поездки на архипелаг. По их рассказам, деятельность китайских торгов­цев в «стране Ма-и» распространялась на Лусон, Миндоро, Па­лаван, Каламианские острова. Подробно перечисляются пред­меты китайского ввоза с Филиппин: воск, жемчуг, перламутро­вые раковины, древесная смола, ткани из волокна абаки, бе­тель, кокосовые орехи, тропические фрукты. На Филиппины китайцы привозили изделия из фарфора, стекла, керамику, бу­магу, золотые украшения, оружие. Описана процедура торгов­ли с жителями островов. К месту стоянки судов стекались жи­тели окрестных поселений с товарами, предназначенными для торговли. Торговые сделки совершались путем простого товаро­обмена. Самые ценные товары доставались вождям племен и их семьям.

Обилие предметов китайской материальной культуры (фар­форовые и керамические изделия, земледельческие орудия, хозяйственная утварь, оружие, ювелирные украшения из нефри­та, золота, бронзы), относящихся к XII—XIV вв. и обнаружен­ных археологами повсюду на территории архипелага, подтверж­дает существование обширных торговых связей между Филип­пинами и Китаем. Особенно многочисленны и разнообразны находки китайского фарфора и керамики, принадлежащие к позд­нему периоду Сун и раннему Мин, т. е. к XII—XIV вв. Одну из самых крупных и интересных коллекций китайского фарфо­ра и керамики собрала археологическая экспедиция Нацио­нального музея Филиппин (конец 60-х годов), которая вела раскопки в Маниле, в центре старого города, на территории, примыкающей к р. Пасиг. Установлено, что именно здесь поме­щался главный торговый район доиспанской Манилы. Во внут­реннем дворике современной церкви св. Анны археологи открыли 70 филиппинских захоронений XIII—XIV вв. с богатей­шим набором китайских фарфоровых и керамических изделий, помещенных туда в качестве погребального инвентаря.

С XIII в. местная расписная ритуальная керамика вытес­няется китайской — лучше обработанной и богаче орнаментиро­ванной. Филиппинцы стали широко применять ее для захоро­нений в урнах. В основном для этих целей использовались крупные овальной формы сосуды, изготовленные из кремнистой глины, с изображениями драконов, привозившиеся из Южного Китая. Многочисленные образцы этих сосудов обнаружены в различных районах архипелага. Ввоз китайской керамики при­вел к почти полному прекращению производства местных орна­ментированных керамических изделий. Сохранилось лишь про­изводство простых по форме, почти лишенных орнамента гон­чарных изделий сугубо утилитарного назначения.

Во второй половине XIV в., с развитием торговых контактов между Филиппинами и соседними странами материковой Юго-Восточной Азии, позиции китайцев в филиппинской внешней торговле несколько ослабли. Соперниками Китая становятся средневековые феодальные государства Индокитая. О доста­точно интенсивном характере торговли этих стран с Филиппи­нами в XIV—XV вв. говорят археологические данные. На Фи­липпинских островах найдено значительное количество тайской керамики (из областей Сукотай и Саванкхалок), гончарных изделий, привозимых с территории современных Кампучии и Вьетнама. Размещение археологических находок указывает на то, что тогда на Филиппинах существовало два основных тор­говых центра. Первый находился на севере архипелага — в Ма­ниле и ее окрестностях, другой — в южных районах Минданао и на архипелаге Сулу.

Торговые связи Филиппин со странами материковой Юго-Восточной Азии в XV в. идут на убыль. В этот период на юге архипелага вместе с распространением ислама усилилось влия­ние Индонезии. Одновременно Китай возобновил широкую экспансию на Филиппины, сопровождая ее акциями военного характера. В 1405—1406, 1408—1410 и в 1417 гг. на архипелаг было отправлено несколько военных морских экспедиций из Китая. Суда заходили в Манильский залив, порт Лингаен на севере Лусона, на о-ва Миндоро и Сулу. Трудно судить, како­вы были действительные цели этих экспедиций. Либо они но­сили характер пиратских набегов, либо, как утверждается в не­которых китайских источниках, минские императоры пытались установить политический контроль над отдельными районами архипелага. Если и. существовали подобные планы, то они не были реализованы.

Основой филиппино-китайских отношений оставались торго­вые контакты. Потесненные во второй половине XV в. на юж­ных территориях Филиппин, где усилились позиции индонезийских торговцев, китайцы продолжали вести активную торговлю с населением Майнилы и прибрежных районов Висайев.

Завоевание Филиппин Испанией (вторая половина XVI в.) привело к отрыву северных и центральных территорий архипе­лага (превращенных в испанскую колонию) от Юго-Восточной Азии, разрушило исторически сложившиеся связи с соседними странами, Китай оказался единственной азиатской страной, с которой и в колониальный период продолжали развиваться хо­зяйственно-культурные контакты. Китайское влияние оставило глубокий след в культуре, быте, языках и особенно в хозяйст­венной жизни народов Филиппин. У китайцев филиппинцы за­имствовали более совершенные методы горнорудного дела, плавки и обработки металлов, обучились литью из свинца, про­изводству пороха, усвоили многие навыки в области сельского хозяйства. Анализ китайских слов и терминов в тагальском и ряде других филиппинских языков показывает, что большинст­во из них связано именно с различными сферами хозяйствен­ной деятельности.