Глава IV

ФИЛИППИНЫ И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ЮГО-ВОСТОЧНОЙ  АЗИИ

(XVII—XVIII вв.)

ИСПАНО-ГОЛЛАНДСКИЕ   КОНФЛИКТЫ   (1600-1648)

Семнадцатое столетие на Филиппинах началось с тревож­ных событий. Манила пережила сильное землетрясение, от ко­торого пострадали стены и каменные здания Интрамуроса и был до основания разрушен монастырь иезуитов. Мало того, два испанских галиона с богатыми грузами восточных това­ров, отправленные из Манилы в Акапулько в начале 1600 г., были ограблены и потоплены английскими корсарами у бере­гов Мексики. Однако самое серьезное событие, поставившее под угрозу господство Испании на Филиппинах, произошло в ок­тябре 1600 г., когда два голландских военных корабля под командованием адмирала ван Ноорта, войдя в Манильский за­лив, атаковали и блокировали столицу испанской колонии. Ге­нерал-губернатор Филиппин Антонио де Морга мобилизовал для защиты города все имевшиеся на островах сухопутные и мор­ские силы и с большим трудом отразил нападение голландцев. Ван Ноорт снял блокаду и отошел от берегов Филиппин лишь накануне нового, 1601 года.

Этот эпизод послужил началом продолжавшихся до середи­ны XVII в. испано-голландских военных конфликтов, которые отражали изменения в международных отношениях в Юго-Во­сточной Азии.

На рубеже XVI—XVII вв. ведущая роль в колониальной экспансии перешла к торгово-капиталистическим странам Ев­ропы — Нидерландам и Англии. С конца XVI в. Нидерланды, а вслед за ними и Англия приступили к активной экспансиони­стской политике в бассейне Индийского и западной части Ти­хого океана, т. е. в тех районах, где были расположены основ­ные центры португальской колониальной империи. Юго-Восточ­ная Азия, в особенности территории Индонезии и Малайи, стала основной ареной борьбы Нидерландов с Португалией и Испанией (с 1580 г. Португалия находилась под властью испанской короны). Проводником голландской колониальной политики была созданная в 1602 г. торговая Ост-Индская ком­пания, наделенная широкими полномочиями.

Главным объектом ее устремлений в Юго-Восточной Азии были богатые пряностями Молуккские острова. Именно здесь развернулась острая борьба между голландскими и испано-португальскими силами. «Войну за пряности» выиграла экономически развитая Голландия, опиравшаяся на свое военное, морское и торгово-промышленное могущество и помощь мест­ного населения, ненавидевшего португальцев и испанцев и не­разобравшегося на первых порах в действительных целях гол­ландцев. В начале XVII в. голландцам удалось создать сеть, торговых факторий в прибрежных районах Индонезии и к 1609 г. вытеснить португальцев с Молуккских островов. Вслед за этим Голландия перешла к территориальным захватам на о-вах Ява и Мадура. До 1608—1609 гг., когда основные силы-голландцев были сосредоточены на Молукках, они ограничива­лись налетами на отдельные пункты Висайских островов и ка­перскими операциями в прибрежных филиппинских водах, на­носившими ущерб испанской морской торговле. Укрепив пози­ции на Молукках, голландцы перешли к более активным действиям в отношении Филиппин, что было частью борьбы с испано-португальским влиянием в Юго-Восточной Азии. В 1609 г. голландская военная флотилия из пяти хорошо во­оруженных судов под командованием адмирала Виттерта после сильного артиллерийского обстрела вошла в порт Илоило (на Панае), а затем направилась на север, в Манильский залив. В течение нескольких месяцев Манила была блокирована гол­ландским флотом, но захватить столицу испанской колонии голландцы не смогли. Заслуга в организации обороны города принадлежала только что прибывшему на острова испанскому генерал-губернатору Хуану де Сильва, опытному и способному военачальнику, сумевшему выиграть решающее морское сра­жение с голландцами. В 1610 г. голландская флотилия ушла из Манильского залива. В последующие годы на Филиппинах были развернуты работы по военному укреплению столицы, В результате этих мер новые атаки голландского флота в 1616 и 1617 гг., ставившие целью захват Манилы, были отра­жены.

До конца 30-х годов XVII в. голландцы не возобновляли военных вторжений на Филиппины. В этот период военные си­лы Ост-Индской компании концентрировались в Индонезии, где с захватом в 1619 г. Джакарты (Батавии) Голландия начала проводить широкую колониальную экспансию. Ослабив прямое военное давление на Филиппины, голландцы продолжали тес­нить испанцев и португальцев на торговых путях и рынках Юго-Восточной Азии. В 20-е годы XVII в. была уничтожена мо­нополия португальских и испанских купцов в торговле пряностями. От каперских налетов голландцев у берегов Китая и Фи­липпин страдали филиппино-китайские торговые связи и, сле­довательно, галионная торговля с Мексикой. В середине 20-х го­дов испанцы основали факторию на о-ве Тайвань, где вы­строили укрепленный форт (в северной части острова) и удер­живали его до 1642 г.

Голландия, упрочив свои позиции в Индонезии, в начале 40-х годов усилила борьбу за ликвидацию последних очагов испано-португальского влияния в Юго-Восточной Азии. В 1641 г. голландцы овладели Малаккой и добились от Порту­галии, незадолго перед тем отделившейся от Испании (1640), признания голландских колониальных захватов. В следующем году голландцы захватили Тайвань, изгнав с острова испанцев и перерезав пути поступления товаров из Южного Китая на Филиппины. С 1644 г. голландцы возобновили военные нападе­ния на Филиппины. Опасное положение сложилось в 1645 г., когда голландская Ост-Индская компания отправила 12 воен­ных кораблей для овладения столицей испанской колонии. Пять кораблей направились к северо-западному, илокооскому побе­режью Лусона, с тем чтобы перерезать путь китайским джон­кам, следовавшим в Манилу с грузами азиатских товаров. Остальные блокировали прибрежные районы Южного Лусона, препятствуя выходу в открытое море испанских галионов.

Генерал-губернатор Филиппин отправил к северо-западному побережью Лусона два тяжелых тихоходных галиона, которые едва ли могли выдержать морское сражение с превосходящими силами противника. От поражения испанцев спас сильный шторм у берегов Илокоса, сильно потрепавший голландскую эскадру. Уцелевшие корабли соединились с флотилией, блоки­ровавшей южное побережье Лусона. Спустя некоторое время блокада была снята, и голландская эскадра отошла от берегов Филиппин. Церковники поспешили объяснить «чудесное» спа­сение испанцев вмешательством Провидения, охраняющего ка­толическую Испанию, и в память об этом событии ввели новое религиозное празднество на Филиппинах в честь святой девы дель Росарио — покровительницы мореплавателей.

Испанцы смогли продержаться до Вестфальского мира 1648 г., которым закончилась Тридцатилетняя война в Европе. Условия мирного договора содержали признание всех колони­альных захватов Голландии. В Юго-Восточной Азии к голланд­цам отошли бывшие португальские владения, Филиппины же остались под властью Испании.

Возникает вопрос, почему Голландия, обладавшая явным торговым, промышленным и морским превосходством, не смог­ла в 1600—1648 гг. осуществить захват Филиппин, колонии от­сталой феодально-абсолютистской Испании. Это объяснялось рядом факторов. Голландский торговый капитал был заинтере­сован прежде всего в Индонезии и Малайе, богатых пряностя-ми и другими ценными колониальными ресурсами. Все основные военные силы голландцев концентрировались в районе Индоне­зии и Малайи, где Голландия вела борьбу на два фронта: про­тив Португалии и Испании и против значительно более сильно­го и опасного соперника — Англии. На Филиппины голландская Ост-Индская компания отправляла сравнительно небольшие экспедиции, которые не располагали достаточными людскими и военно-техническими средствами для захвата Манилы, оплота испанского господства. В 40-е годы голландцы уже прочно обосновались в Юго-Восточной Азии и стали проявлять расту­щий интерес к китайской и японской торговле, что не могло не усилить угрозу голландской экспансии на Филиппины. Заклю­чение в 1648 г. Вестфальского мирного договора предотвратило вполне возможный захват Филиппинского архипелага Голлан­дией.

Борьба с голландцами требовала максимальных военных уси­лий испанских колонизаторов. Испанцы смогли удержать Фи­липпины в значительной степени благодаря мобилизации всех материальных и людских ресурсов колонии, введению чрезвы­чайно тяжелых форм государственно-крепостнической эксплуа­тации местного населения. В 1609—1610 гг. была установлена система принудительных отработок (поло), распространявшая­ся на всех мужчин-филиппинцев от 16 до 60 лет. Каждый сель­ский округ (пуэбло) обязан был поставлять рабочую силу для строительства корабельных верфей, галионов, оружейных арсе­налов, военных укреплений, дорог, мостов, для вырубки леса и т. п. Эти рабочие (полистас) должны были работать на го­сударство 52 дня в году (на практике значительно больше), не получая никакого вознаграждения, кроме небольших пайков ри­са, собиравшегося в виде дополнительных натуральных налогов с крестьян. Руками филиппинцев были выстроены оружейные и морские арсеналы в Кавите и Аревало (Лусон), Илоило (Панай), на п-ове Биколь. На верфях в Кавите, например, было занято до 14 тыс. рабочих. Не менее тяжелой была введенная в те же годы система «бандала», предусматривавшая обяза­тельную продажу крестьянами риса и других продовольствен­ных продуктов государству. Фактически бандала превратилась в принудительную конфискацию продовольствия. Государствен­ная казна, испытывая постоянный бюджетный дефицит, не рас­плачивалась с крестьянами за поставки, ограничиваясь выдачей расписок. Только за 1610—1616 гг. государство задолжало фи­липпинцам около 300 тыс. песо, к 1619 г. эта сумма возросла до 1 млн. Более всего от системы «поло» и «бандала» страдало на­селение провинции Пампанги, примыкавшей к Маниле, богатой рисом и ценными породами древесины, используемой в судо­строении. В 1610—1616 гг. сумма государственного долга жи­телям Пампанги составляла 70 тыс. песо, увеличившись к 1660г. до 200 тыс.

Сильнейшей эксплуатации подвергалось также население-тагальских районов Лусона, служивших одним из основных источников продовольственных поставок и людских ресурсов. В целом усиление колониального гнета в период испано-гол­ландских конфликтов сопровождалось резким ухудшением по­ложения народных масс. Голод, поражавший в те годы целые округа и провинции, и чудовищная эксплуатация на принудитель­ных отработках вызывали рост смертности среди филиппинцев. Ежегодно только на строительных работах умирало по несколь­ку тысяч рабочих-полистас.

За 1621—1655 гг. общая численность населения сократилась на 105668 человек — с 610918 человек до 505250. Эти годы были временем широкого распространения системы принуди­тельного труда и натуральных поставок. Подобное уменьшение трудоспособного населения было одной из причин отмены си­стемы «поло» и «бандала» в конце 60-х годов XVII в.

Угроза военного голландского вторжения потребовала уси­ления централизации управления и ускорила окончательное оформление административного устройства Филиппин. Прежде всего усиление централизации выразилось в расширении функ­ций и укреплении позиций генерал-губернаторов, сосредоточив­ших теперь в своих руках всю полноту власти в колонии. Стра­на была поделена на провинции во главе с алькальдами (в чи­не военных капитанов). Провинции подразделялись на пуэбло (округа), а те, в свою очередь, на сельские волости — баррио, или барангаи. Управление округами и сельскими волостями бы­ло доверено филиппинцам — представителям местных имущих слоев, так называемой принсипалии. Во главе округов стояли капитаны пуэбло, выбиравшиеся раз в три года местной прин-сипалией под надзором приходских священников и алькальдов, Баррио возглавляли старосты — кабеса де барангай.

Обстановка на Филиппинах в период голландско-испанских. конфликтов осложнялась военной угрозой со стороны южных султанатов.

«ВОЙНЫ МОРО» (1602—1718)

С началом голландской экспансии в Юго-Восточной Азии борьба филиппинских мусульман вступила в период нового-подъема. Сложившаяся обстановка, отвлечение внимания и сил испанцев от южных районов позволили моро перейти к актив­ным наступательным действиям, рассчитанным на ослабление испанских позиций на Филиппинах, укрепление и расширение собственных территорий. Военно-стратегические планы прави­телей султанатов учитывали возможность получения военной помощи от голландцев как потенциальных союзников в борьбе против общего врага — испанцев.

В 1602—1605 гг. в результате нескольких военных экспедиций из Магинданао были разбиты испанские гарнизоны на Ка-ламианских островах и Восточных Висайях, вывезены большие партии военнопленных, местное население обложено данью в пользу султана. Испанские власти, поставленные перед необхо­димостью вести борьбу на два фронта — против голландцев и против мусульман, вынуждены были прибегать к сложным военно-дипломатическим маневрам в отношении моро, с тем чтобы обезопасить южные границы колонии. В 1606 г. удалось подписать мирный договор с султаном Магинданао. Его заклю­чению в большой степени способствовала дипломатическая деятельность монаха-иезуита Мельчора Уртадо, отправленного на Минданао в качестве официального посланника испанского генерал-губернатора. Религиозные ордена проявляли вообще большой интерес к военным вопросам. Многие монахи были участниками военных операций против голландцев и моро, действовали как военные специалисты и советники. Испанские власти неоднократно прибегали к дипломатическому искусству монахов и их знаниям в военно-теоретической области. Им принадлежала, в частности, разработка планов военно-морской обороны Манилы и создания укреплений на севере Минданао. В отношении моро особую активность проявляли иезуиты, за­нимавшиеся миссионерской деятельностью среди неисламизи-рованного населения Северного Минданао.

Договор 1606 г. принес ненадолго спокойствие в районы ис­панских Филиппин, граничивших с мусульманскими территория­ми на Минданао. С 1608 г. период затишья сменился новой волной крупных военных операций моро на Висайях и Каламианских островах. Испанцы, отразив нападение голландского флота на Манилу, вступили в переговоры с султаном Магинда­нао, закончившиеся подписанием мирного договора весной 1609 г. В течение 25 лет правители Магинданао не предприни­мали попыток организации крупных военных экспедиций про­тив испанцев. Изменение их политики было связано с напря­женной внутренней и внешней обстановкой в султанате — дина-стийными войнами и обострением противоречий с соседними государствами на Калимантане и Сулу.

С другим южнофилиппинским султанатом, Сулу, военные конфликты продолжались. В первой четверти XVII в. во главе султаната стоял раджа Бонгсу, опиравшийся в борьбе против испанцев на военную помощь своего родственника, султана Брунея. Бонгсу одним из первых среди мусульманских прави­телей попытался заключить военный союз с голландцами (1614 г.). Последние, однако, не располагая в то время доста­точными военными ресурсами, ограничились неопределенными обещаниями.

В 1615—1630 гг. моро Сулу провели несколько успешных во­енных кампаний, причем наиболее сильному разгрому подверг­лись прибрежные пункты провинции Камаринес и корабельные верфи в Кавите. Испанцы предприняли две ответные военные экспедиции в Сулу. В 1628 г. они сумели захватить столицу султаната — Холо, разрушили султанский дворец, мечети, за­хватили много золота и жемчуга. Султан со своими прибли­женными и частью населения города укрылся в крепости в го­рах, защищаясь от атак испанцев испанскими пушками, захва­ченными во время недавних набегов в арсеналах Камаринеса и Кавите. Испанцы не смогли овладеть крепостью и вынужде­ны были уйти на о-в Басилан (союзный Сулу). Вторая испан­ская экспедиция в 1630 г. закончилась поражением испанцев. Подойдя к Холо и не сумев захватить город, вновь отстроенный и хорошо подготовленный к защите, испанская эскадра ушла на север, понеся большие людские потери.

Новый этап борьбы филиппинских мусульман начался на рубеже 20—30-х годов XVII в. К этому времени был положен конец длившимся около двух десятилетий распрям и военным конфликтам между султанатами Магинданао и Сулу. Инициа­тором объединения сил филиппинского Юга выступил султан Магинданао Кударат, который вошел в историю моро как один из самых крупных и талантливых военачальников, искусный дипломат и политик, грозный враг испанских колонизаторов. С начала 20-х годов Кударат, унаследовавший султанский трон, повел энергичную борьбу с феодальной раздробленностью. В этот период он был заинтересован в мирных отношениях с испанцами. Кударат не только соблюдал условия договора 1609 г., но и получал неоднократно военную помощь от испан­цев, используя ее в борьбе с непокорными дато. К концу 20-х годов Кударату удалось одержать верх над внутренними противниками, объединить страну, распространив свою власть над большей частью территории Центрального и Южного Мин­данао. Тогда же он сумел убедить правителей Сулу в необхо­димости установления союзнических отношений, скрепленных в 1632 г. женитьбой его сына на дочери султана Сулу.

В результате были созданы благоприятные условия для ор­ганизации военной кампании против испанских колонизаторов, которых Кударат считал главными и самыми опасными врагами, угрожавшими независимости моро. Первоначально в его воен­но-политических планах значительное место отводилось нала­живанию контактов с голландцами, возможности использования их военной помощи в борьбе с испанцами.

Руководители голландской Ост-Индской компании были за­интересованы в развитии связей с правителями филиппинских султанатов, так как рассчитывали подчинить их своему конт­ролю и распространить влияние Голландии на южные районы Филиппин. Переговоры Кударата с представителями Ост-Инд­ской компании (1628—1630 гг.) о получении голландской воен­ной помощи раскрыли перед ним колонизаторские замыслы голландцев. Он стал по-иному относиться к ним — не как к возможным военным союзникам, а как к враждебной иноземной силе, подобной испанцам и португальцам. Понимая, что непо­средственную угрозу независимости его страны представляют испанские колонизаторы, Кударат выработал осторожную и гибкую тактику в отношении голландцев. Поддерживая мирные отношения с Ост-Индской компанией, поощряя коммерческую деятельность голландцев в Магинданао, в отдельных случаях даже используя их военную помощь, он вместе с тем старатель­но избегал таких ситуаций (в результате переговоров, согла­шений и т. п.), которые могли бы создать условия для голланд­ского военно-политического проникновения в султанат.

Итак, в начале 30-х годов XVII в. испанские колонизаторы на Филиппинах оказались лицом к лицу с сильным централи­зованным государством у южных границ колонии, укрепленным союзом с Сулу и возглавлявшимся опытным и искусным поли­тиком и военачальником. В 1634 г., прервав договорные отно­шения, Кударат начал открытую военную кампанию против испанцев. Объединенный флот Магинданао и Сулу, насчиты­вавший до 1,5 тыс. судов, под командованием Кударата совер­шил нападение на Дапитан — центр миссионерской деятель­ности иезуитов в Северном Минданао, на о-ва Бохоль и Лейте, нанеся сокрушительный удар по испанским силам.

Этот новый период «войн   моро»,   начавшийся   в 1634 г.   и продолжавшийся почти 30 лет (до 1663 г.), был временем наи­более крупных по масштабам военных операций как со сторо­ны моро, так и испанцев. Военно-стратегическими планами мо­ро руководил Кударат, который вел борьбу с целью сохранения государственной, политической и религиозной целостности му­сульманских районов и стремился распространить свое влия­ние на всю территорию о-ва Минданао. Фактором, благоприят­ствовавшим моро, было голландское присутствие в Юго-Восточ­ной Азии и в особенности продолжавшиеся до конца 40-х годов XVII в. военные испано-голландские конфликты   на   Филиппи­нах. Испанские колонизаторы, вынужденные вести борьбу на два фронта, одновременно с карательной политикой «железа и крови» в отношении мусульман прибегали к политическим и дипломатическим приемам, старались использовать противоре­чия внутри феодальной верхушки в султанатах, натравливать друг на друга враждующие группировки, привлекая на свою сторону отдельных мусульманских правителей. Как и в пред­шествующий период, во всех военных кампаниях и особенно в дипломатической деятельности испанцев активнейшую роль играли монахи-иезуиты. Военные кампании против моро велись под лозунгом христианизации мусульманского и немусульман­ского населения Магинданао и Сулу.

В 1634 г., сразу после атаки мусульманского флота, иезуиты потребовали у генерал-губернатора строительства укрепленно­го испанского форта на северо-западном побережье Минданао.

Испанцы выстроили такой форт в Замбоанге (поблизости от старой испанской крепости Ла Кальдера) в 1635 г. Форт защи­щали артиллерийские орудия, гарнизон из 300 испанцев и око­ло тысячи солдат-висайя. Из Замбоанги стали отправляться эскадры для нападения на моро (прежде они формировались в более удаленных от мусульманских районов Висайев).

В конце 30-х годов испанские колонизаторы провели не­сколько наступательных операций против моро. Военной кам­панией руководил генерал-губернатор Себастьян Уртадо де Коркуэра, выдвинувший весьма амбициозный план покорения моро: пленение Кударата и султана Сулу, разрушение мусуль­манских фортов и укреплений, «замирение» Минданао и хри­стианизация населения Магинданао и Сулу. Честолюбивым замыслам Коркуэры не суждено было осуществиться, хотя ис­панцам в 1637 г. удалось нанести поражение войскам моро в районе оз. Ланао на Минданао (входившем в султанат Магин­данао) и тяжело ранить Кударата. Местные жители (ирануны) сумели переправить Кударата во внутренние горные районы, куда ушли и отряды его воинов (около 2 тыс.). Таким образом, Кударат сохранил значительные военные силы. Коркуэра на­значил вознаграждение в 4 тыс. песо тому, кто выдаст Кудара­та живым или мертвым, но среди моро не нашлось ни одного предателя.

Иначе, чем предполагал Коркуэра, развертывались военные операции в Сулу. Отправленная в январе 1638 г. из Замбоанги сильная военная эскадра приблизилась к Холо, но нашла город пустым: султан, его приближенные и все население скрылись в крепостях на соседних островках. Испанцы заняли город, где вскоре началась сильная эпидемия холеры. В апреле 1638 г. испанские корабли ушли в Замбоангу. Коркуэра приказал вы­строить в Холо форт и оставил там 400 солдат и двух монахов-иезуитов. Одним из них был Алехандро Лопес, к дипломати­ческому искусству которого впоследствии не раз обращались испанские генерал-губернаторы.

Кударат, занятый тогда консолидацией мусульманских сил, подписал в 1639 г. мирный договор с испанцами, действовав­ший до 1642 г. В начале 40-х годов Кударат не только восста­новил свою власть, но и значительно расширил границы султа­ната — почти на всю территорию о-ва Минданао.

Возобновившиеся с 1642 г. военные столкновения между ис­панцами и войсками Кударата свидетельствовали о явном пе­ревесе сил мусульман. Как нельзя кстати для Кударата был испано-голландский военный конфликт 1645 г., поставивший испанцев в чрезвычайно сложное положение. Сменивший Коркуэру генерал-губернатор Алонсо Фахардо отказался от агрес­сивной тактики своего предшественника, стараясь добиться хотя бы временного мира с опасным и сильным южным сосе­дом — султаном Кударатом. С дипломатической миссией в Магинданао был отправлен иезуит Алехандро Лопес, которому удалось подписать мирный договор с Кударатом в июне 1645 г. Согласно договору, испанцы признали власть Кударата на Минданао — к востоку от Замбоанги до залива Давао и в гор­ных районах на территории современных провинций Котабато и Букиднон.

В отношении Суду испанские колонизаторы проводили поли­тику «подчинения или смерти» — истребления местного населе­ния, разрушения поселений, уничтожения посевов, угона плен­ных. В 1639—1643 гг. они отправили несколько крупных кара­тельных экспедиций на архипелаг Сулу, которые необычайно жестоко расправились с местным населением. В 1644 г. султан Сулу, скрывавшийся от преследования испанцев на о-ве Тави-Тави, отправил посланников в Батавию с дарами голландскому губернатору и просьбой о военной помощи.

Голландцы пообещали военную помощь, но предоставили ее спустя год, когда повели наступление на испанские владения на Филиппинах. Голландские войска высадились в Холо и на­чали осаду испанского форта. Хотя они и не сумели захватить его, тем не менее нанесли серьезный урон испанцам. Военный совет в Маниле, учитывая голландское вторжение на Лусон, принял решение об оставлении форта в Холо и переброске ис­панских войск в столицу для борьбы с голландцами. Одновре­менно в Холо был направлен Алехандро Лопес для переговоров о мире. Вначале султан отказался принять испанского послан­ника, но затем дипломатическое искусство иезуита одержало верх, и в 1646 г. был подписан мирный договор.

В 50-х годах обстановка на юге Филиппин складывалась явно в пользу Кударата, добившегося внутренней и внешней стабилизации султаната. Испанские власти вынуждены были считаться с влиятельным мусульманским правителем, оставляя без последствий очевидные антииспанские акции Кударата — запрещение деятельности католических миссионеров на терри­тории султаната, пограничные конфликты, пиратские экспеди­ции моро на Вясайи и т. п. — и время от времени посылая Але­хандро Лопеса для урегулирования отношений с южным сосе­дом. Одна из таких поездок оказалась роковой для иезуита. Кударат, недовольный содержанием послания испанского гене­рал-губернатора, привезенного Лопесом, приказал убить мона­ха. Султанский приказ выполнили воины вассального княжест­ва Буайяна, сопровождавшие Лопеса на обратном пути в Замбоангу.

Кударат в конце 50-х годов начал подготовку к новой воен­ной кампании против испанцев, разослав письма султанам Су­лу, Тернате, Брунея и Макасара с призывом объединить силы и объявить «священную войну» испанским колонизаторам. Од­нако реальным оказался лишь союз с султаном Сулу Бахтиаром, да небольшие военные подкрепления прислал Кударату султан Тернате. Планировавшаяся Кударатом широкая военная кампания против испанцев так и не была осуществлена из-за его болезни, а также из-за неожиданного ухода испанцев из Замбоанги в 1663 г., позволившего султану без всяких усилий распространить свою власть на всю территорию Минданао, включая и бывшие испанские владения[1]. Кударат умер в 1671 г. в возрасте, близком к 90. В последние годы жизни мест­ные жители считали его святым, среди них была распростране­на вера в некую магическую силу, которой обладал султан.

Последующие несколько десятилетий были периодом разви­тия мусульманского юга Филиппин в условиях внешнего мира. Преемники Кударата, намного уступавшие ему в авторитете и влиянии, были заняты главным образом внутренними распрями, борьбой за власть и безуспешными попытками восстановления торговых позиций моро в островной части Юго-Восточной Азии, подорванных голландцами. Захватив монополию в торговле пряностями, голландские колонизаторы проводили политику ограничения деятельности местных торговцев, не допускали их на территорию голландских владений и в те султанаты и кня­жества, которые находились в договорных отношениях с Ост-Индской компанией. В результате голландской экспансии тор­говые связи Магинданао и Сулу с соседними районами Юго-Восточной Азии резко сократились.

Обстановка на юге Филиппин изменилась к началу 20-х го­дов XVIII в., после того как в 1718 г. испанские власти под сильным нажимом иезуитов восстановили форт в Замбоанге и по настоянию монахов-реколетов отстроили крепость Лабо на Палаване. Возвращение испанцев на территории мусульман нарушило продолжительный мир между испанскими Филиппи­нами и южными султанатами. Вплоть до 60-х годов XVIII в. моро Магинданао и Сулу совершали непрерывные рейды про­тив испанцев, стремясь вытеснить их из района Замбоанги. Военные операции моро в целом были неудачны, но и попытки испанцев проникнуть во внутренние районы Минданао и захва­тить Сулу были столь же безрезультатны.

АНГЛИЙСКАЯ ОККУПАЦИЯ МАНИЛЫ И ПОЛОЖЕНИЕ НА ЮГЕ   АРХИПЕЛАГА

С середины XVIII в., по мере расширения английских ко­лониальных захватов в Азии, территориальное положение Филиппинского архипелага на подступах к Китаю и у границ гол­ландских владений в Юго-Восточной Азии стало привлекать внимание английской Ост-Индской компании. В поисках наи­более удобных и безопасных морских путей из Индии (где к этому времени Англия уже захватила ряд территорий) в Китай руководители Ост-Индской компании предусматривали создание опорных пунктов в районе Малайи и Филиппин, с помощью которых могли бы осуществляться постоянные связи между ин­дийскими владениями и торговыми факториями англичан в Кантоне. В 50-е годы английские торговые суда совершали раз­ведывательные плавания через Малаккский пролив к Филип­пинам и оттуда через Тайвань к берегам Южного Китая. Воз­никали и планы военного захвата Манилы, с тем чтобы полу­чить ключи от двух важнейших направлений колониальной тор­говли (азиатской и американской) и базу для проникновения на китайские рынки.

Англичане попытались  овладеть испанской  колонией в  пе­риод Семилетней войны (1756—1763), вспыхнувшей из-за край­него обострения   противоречий   между   Англией   и   Францией. Испания в 1761 г. присоединилась к «семейному пакту» — военному антианглийскому союзу французских, итальянских и ис­панских Бурбонов — и в начале 1762 г. объявила войну Анг­лии. К этому времени у англичан уже был готов план завоева­ния Филиппинских островов. Инициаторами всего предприятия были руководители английской Ост-Индской компании, в руки которых должна была перейти власть над оккупированной тер­риторией Филиппин. Английская военная эскадра под командо­ванием У. Дрэйпера была отправлена из Мадраса в сентябре 1762 г. Англичане предполагали захватить Манилу и постепен­но оккупировать всю территорию архипелага. Первая половина плана — завоевание столицы испанских Филиппин — была  без труда осуществлена английскими войсками. Появление в Манильской бухте в конце сентября  1762 г. английской эскадры оказалось полной неожиданностью для испанцев.  Сведения   о войне с Англией еще  не   дошли   до   Филиппин,   и   испанские власти оставались в неведении о происходящих в Европе собы­тиях. Архиепископ Мануэль Рохо,   исполнявший обязанности генерал-губернатора, военные и городские власти, проявив пол­ную неспособность к организации обороны, сразу сдались анг­лийскому командованию. Английские солдаты, привыкшие к ко­лониальному разбою и насилиям в Индии, подобным же обра­зом повели себя в захваченной Маниле. Лишь с официальным подписанием договора о капитуляции (30 октября) в городе был наведен некоторый порядок. После подписания капитуля­ции военную администрацию сменили    представители англий­ской Ост-Индской компании во главе с генерал-губернатором Д. Дрэйком. Последний слабо разбирался в административных и военных вопросах, не пользовался авторитетом у подчиненных, заботясь в основном о личном обогащении, и в конце кон­цов был изгнан со своего поста собственным губернаторским советом (1764 г.) за административную бездарность и слишком явные злоупотребления. Коррупция процветала среди англий­ских чиновников и военных, гражданские и военные власти пребывали в состоянии длительного конфликта из-за дележа испанской контрибуции, уплата которой была оговорена в усло­виях договора о капитуляции.

В годы английской оккупации усилилось и без того тяже­лое положение простых филиппинцев. В Маниле и окрестных районах население подвергалось двойному гнету — со стороны испанцев и новых колонизаторов — англичан. Помимо прежних налогов, установленных испанскими властями, жители Филип­пин обязаны были платить многочисленные налоги в пользу английской администрации.

В договоре о капитуляции указывалось, что «все острова, зависимые от Лусона и Манилы... и находящиеся под властью Его Католического Величества», должны быть переданы «Его Британскому Величеству» вплоть до решения их судьбы после окончания войны и подписания мира между воюющими сторо­нами. Однако англичанам не удалось распространить свою власть даже на территорию Лусона. Продвижению английских войск мешали отряды сопротивления, организованные испан­ским чиновником Симоном де Анда, который бежал из Мани­лы в провинцию Булакан незадолго до сдачи города англича­нам. Благодаря своей энергии и военным способностям Анда за короткий срок собрал значительные силы (до 6 тыс.) из мест­ного населения (главным образом жителей провинции Пампанга и Булакан), сформировав несколько отрядов. Активную по­мощь Анда оказывали испанские монахи, опасавшиеся за свои позиции в колонии в случае ее отторжения от Испании. Филип­пинских крестьян привлекала и умелая тактика Анда, в част­ности проведеннре им освобождение от наиболее тяжелых фео­дальных повинностей. Избегая крупных сражений, отряды Анда тревожили постоянными набегами войска англичан, рас­положенные в окрестностях Манилы, препятствуя их продвиже­нию за пределы столицы.

Семилетняя война закончилась в 1763 г. внушительной по­бедой Англии над ее главным соперником — феодально-абсо­лютистской Францией, вынужденной отказаться от своих владе­ний в Индии. В результате войны были подорваны и колони­альные позиции Испании. По условиям Парижского мирного договора, подписанного в марте 1763 г., англичане отторгнули от Испании Флориду и добились ряда торговых привилегий на южноамериканских рынках.

Оккупация Манилы была лишь незначительным эпизодом в истории английской колониальной экспансии. Нанеся удар Ис­пании на Американском континенте, англичане в 1764 г. вернули Манилу испанцам (эвакуация английских войск с Филиппин закончилась в 1765 г.). Для испанцев военные события 1762— 1764 гг. послужили серьезным уроком. Они продемонстрирова­ли военно-экономическую слабость Испании, незащищенность азиатской колонии от иностранных вторжений.

Тревогу испанцев вызывала обстановка на юге архипелага. Еще до нападения англичан на Манилу английская Ост-Инд­ская компания предприняла попытку проникнуть в султанат Сулу и укрепить там свои позиции. Английская политика в южных районах Филиппин также была связана с замыслами англичан по созданию опорных баз на морских путях из Индии в Китай. В январе 1761 г. в Холо прибыл секретарь мадрасского совета Ост-Индской компании Александр Далримпл и подписал до­говор «О дружбе и торговле» с султаном Муэзуддином, рати­фицированный в сентябре 1761 г. Согласно этому договору, Ост-Индская компания получила территорию для строительст­ва фактории и сеттльмента и обязательство от султаиа не до­пускать в страну европейских торговцев, за исключением анг­личан. Ост-Индская компания обязалась оказывать военную помощь Сулу в случае военных конфликтов с испанцами или голландцами. Далримплу удалось также заключить дополни­тельный сепаратный торговый договор с одним из местных влия­тельных дато, по условиям которого английская Ост-Индская компания должна была доставлять ему товары из Индии.

Спустя год, в сентябре 1762 г., Далримпл добился новой важной уступки от султана—передачи англичанам о-ва Баламбанган, оживленного торгового центра архипелага. По пла­нам англичан, Баламбанган должен был стать опорным пунк­том английской торговли с Китаем. В январе 1763 г. над остро­вом был поднят британский флаг.

Захват Манилы способствовал вмешательству англичан в отношения между султанатом и испанскими властями. Ко вре­мени английского вторжения в Маниле в качестве пленников испанского генерал-губернатора находились султан Сулу Алимуддин I и его сын — Мухаммед Изразль. В 1748 г. Алимуддин I был обвинен в происпанской политике и свергнут с пре­стола одной из влиятельных феодальных группировок во главе с его собственным братом — дато Бантиланом (султан Муэзуддин).

В результате переворота 1748 г. Алимуддин I с семьей бежал в Замбоангу и оттуда как гость испанского генерал-гу­бернатора был переправлен в Манилу. Он выразил желание перейти в христианскую веру, изучал католическую доктрину у образованных иезуитов и в 1750 г. был крещен. Его сын, Му­хаммед Израэль, получил испанское религиозное образование. В то же время в условиях общего ухудшения отношений с Су­лу попытки Алимуддина вернуться на родину и восстановить свою власть были расценены испанской администрацией как предательство. В 1751 г. султан был арестован и заключен в манильский форт Сант-Яго.

В конце 50-х годов испанцы организовали несколько кара­тельных экспедиций в Сулу, заставив находившегося в то вре­мя у власти султана Муэзуддина подписать мирный договор. С начала 60-х годов, когда в султанате появились англичане, султан Муэзуддин перестал считаться с условиями договора и повел вновь враждебную испанцам политику.

Между тем в Маниле архиепископ Мануэль Рохо, занявший в 1761 г. пост генерал-губернатора Филиппин, разрешил вы­ехать на родину всем находившимся в плену мусульманам из приближенных султана, оставив в качестве заложников Али­муддина I и Мухаммеда Израэля. Они были переселены из форта Сант-Яго в Манилу, им разрешили иметь слуг и дали специальную денежную пенсию. Незадолго до падения Манилы султану с сыном удалось перебраться в провинцию Тайабас, где Алимуддин повел переговоры с Симоном де Анда о возвра­щении на родину. Анда отказал ему и направил султана в свою штаб-квартиру в провинции Пампанга. Но вместо этого султан отправился в Манилу, прося защиты у английских окку­пационных властей. Англичане охотно приняли султана, посе­лили его в Интрамуросе, предоставили ему карету и ежемесяч­ное денежное пособие в сумме 100 песо. Переговоры с англий­скими властями продолжались до осени 1763 г. За это время в Сулу Далримпл подписал серию договоров с новым султаном Алимуддином II, сменившим Муэзуддина, которые подтвержда­ли передачу англичанам о-ва Баламбангана и новых террито­рий на юге Палавана и в Северном Калимантане. В октябре 1763 г. Далримпл появился в Маниле, где встретился с Алимуд­дином I, обещая ему возвращение на родину и восстановление на троне в обмен на полное одобрение Алимуддином всех до­говоров, подписанных между английской Ост-Индской компа­нией и султанатом. В мае 1764 г. Алимуддин I на английском корабле прибыл в Холо после 16-летнего изгнания и плена и был восстановлен на троне. В июле 1764 г. он согласился по­мимо подтверждения всех прежних договоров передать в арен­ду английской Ост-Индской компании ряд новых территорий в Северном Калимантане.

В то время как Англия не завладела еще такими важными центрами региона, как Сингапур, Малакка, Пуло-Пенанг, анг­лийские территории на архипелаге Сулу и Северном Калиман­тане служили опорной базой Ост-Индской компании на морских путях в Китай.

Англия нанесла удар по колониальным позициям Испании и Голландии, которые были бессильны против английской экспан­сии в Юго-Восточной Азии.

[1] Уход испанцев из Замбоанги был связан с угрозой нападения на Ма­нилу китайских пиратов с Тайваня, во главе которых стоял Ко-синг (Кохinga), располагавший крупным флотом. Генерал-губернатор Филиппин решил скон­центрировать военные силы для обороны столицы. Несмотря на сопротивле­ние иезуитов, испанский гарнизон был отправлен из Замбоанги на север. Жители-христиане ушли вслед за солдатами. Замбоанга превратилась в не­большое поселение самалов, подвластных султану Магинданао.