Глава 7

ОТНОШЕНИЯ ДУНАЙСКИХ КНЯЖЕСТВ С ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИЕЙ В КОНЦЕ XV —НАЧАЛЕ XVI в.

В результате османских завоеваний второй половины XV в. под властью султана оказался почти весь Балканский полуостров. После безуспешных антиосманских походов XV в. правители ряда европей­ских государств, будучи заняты возраставшим соперничеством друг с другом, предприняли поиски соглашения с Портой ¹. Первой евро­пейской страной, установившей в 1479 г. мирные отношения с сул­таном, была Венеция. В 1496 г. ее примеру последовал миланский герцог, а вслед за ним Максимилиан направил своего посла к султа­ну ². Такая позиция некоторых государей Европы отвечала на дан­ном этапе и интересам Порты, которая стремилась использовать про­тиворечия среди европейских стран для реализации своих планов.

Однако наметившееся в Европе к концу XV в. некоторое равнове­сие политических сил не снимало с повестки дня задачи предотвраще­ния османской угрозы. Определенное значение придавалось при этом позиции Дунайских княжеств, их отношениям с Портой. Особую за­интересованность в привлечении княжеств к антиосманской борьбе проявляли соседние с ними страны — Венгрия и Польша, постоянно соперничавшие за влияние в княжествах. При этом учитывалось стра­тегическое положение, экономические и материальные ресурсы, ко­торые султан постоянно имел в виду при осуществлении своей поли­тики в отношении Валашского и Молдавского княжеств. Господари, в свою очередь, искали поддержки Венгрии и Польши для отра­жения османских нападений. Отношения княжеств с этими странами зачастую оказывали непосредственное влияние на взаимоотношения господарей с Портой. Чтобы сохранить свою самостоятельность в сложившихся внешнеполитических условиях второй половины XV в., княжества нередко были вынуждены лавировать, учитывая проти­воречия между европейскими странами и их конфронтацию с Осман­ской империей.

Несмотря на отдельные успехи в борьбе с османами, которую вели в конце XIV — первой половине XV в. господари Мирча Старый (1386—1418) и Влад Цепеш (1456—1462), в обстановке султанских завоеваний на Балканах во второй половине XV в. и сложившегося соотношения политических сил в Европе Валашское княжество, все более вовлекаясь в сферу османской политики, становится к концу XV в. вассальным султану. Этому способствовала политика крупно­го боярства, ставшего на путь соглашательства с Портой с целью за­щиты своих классовых привилегий в условиях начавшегося процес­са централизации государства и укрепления господарской власти. Первым проявлением такой политики крупного боярства было вос­стание 1462 г. против господаря Влада Цепеша во время похода Мехмеда II в Валахию ³. В последующем союз с османами становится классовой программой крупного валашского боярства ⁴. Основы этой программы коренились в укреплении экономических связей боярст­ва с Османской империей. Имеются свидетельства об экспорте валаш­скими боярами на османские рынки продукции своих имений, в том числе зерна, о все более частом появлении турецких торговцев на тер­ритории княжеств и о случаях приобретения османами недвижимого имущества в Валахии ⁵.

Ориентация валашских бояр на помощь султана для защиты сво­их классовых позиций создавала благоприятные условия для вмеша­тельства турок, для усиления их влияния в княжестве.

Получивший в 1462 г. валашский престол с помощью османов брат Цепеша Раду Красивый был послушным орудием Порты, кото­рая обещала ему в случае необходимости военную поддержку ⁶. Гос­подарь должен был согласиться на уплату султану ежегодной дани в размере 12 тыс. золотых ⁷. Раду воевал с молдавским господарем Штефаном III Великим, который в антиосманских целях предприни­мал неоднократные попытки вывести Валахию из фарватера турец­кой политики и ослабить тем самым влияние Османской империи на севере Дуная ⁸. В 1470—1473 гг. Штефан трижды совершал нападе­ния на Валахию, чтобы сместить Раду и передать власть своему став­леннику Басарабу Лайоте. Но, оказавшись в 1473 г. на валашском престоле при содействии молдавского господаря, Лайота не оправ­дал надежд Штефана. В подчинении Порте Лайота видел единствен­ное средство обеспечения мира в княжестве ⁹. Его правление было этапом в установлении вассальной зависимости Валахии от Осман­ской империи. Летописцы того времени единодушно утверждают, что Лайота «подчинил страну туркам» ¹⁰. По свидетельству венецианской хроники, в 1474 г. Лайота лично доставил дань султану и принял участие в османской военной экспедиции против Узун-Хасана ¹¹.

В 1476 г. валашские войска были в составе армии Мехмеда II во вре­мя его похода на Молдавское княжество.

Новый ставленник Штефана на валашском престоле Басараб Цепелюш последовал примеру своего предшественника и перешел на сторону османов. Не достиг своей цели Штефан, поддержав в качест­ве претендента на господарство в Валахии и Влада Кэлугэра, сына Влада Дракула. Став в 1482 г. после двух лет борьбы с Цепелюшем господарем, Влад Кэлугэр полностью подчинил свою политику ин­тересам Порты. В его правление султан узаконил свое право утверж­дения господаря в Валахии. Стало правилом участие господаря в военных походах османских войск. В частности, Влад должен был участвовать со своими отрядами в нападениях османов на Молдавское княжество.

В противоположность валашским господарям, ставшим к концу XV в. послушным орудием в руках крупного боярства и Порты, гос­подарь Молдавского княжества Штефан III Великий (1457—1504) главную задачу своей внешней политики видел в борьбе за сохране­ние независимости княжества. Укрепление центральной власти в пе­риод правления Штефана, организация им сильной армии создали надежную социальную базу для осуществления его успешной внеш­ней политики. В сложной обстановке, когда в княжестве отсутство­вали условия для создания многочисленного сословия военно-служилых людей и их достаточного материального обеспечения, Штефан укрепил военные силы благодаря созыву большого войска «крестьян­ского типа» из числа главным образом зависимых крестьян, в составе которых выделялись особо отличившиеся воины-витязи, не включав­шиеся, однако, в своей массе из-за отсутствия земельного фонда в военно-служилое сословие ¹².

В антиосманской борьбе Штефан стремился на отдельных этапах опираться на те слои бояр, которые свонми классовыми интересами бы­ли связаны с польскими и венгерскими феодалами. Поэтому, учиты­вая конкретное внешнеполитическое положение княжества, молдав­ский господарь признавал то польский, то венгерский сюзеренитет, используя в то же время в своих интересах соперничество Польши и Венгрии за влияние на Молдавское княжество ¹³.

В 1459 г. Штефан принес присягу польскому королю Казимиру. Это отвечало интересам укрепления господарской власти в княжест­ве и открывало выгодные внешнеполитические перспективы, посколь­ку в это время польский король был отвлечен конфликтом с Тевтон­ским орденом. Попытка венгерского короля Матьяша Корвина, ис­пользуя соперника Штефана Петра Арона, заставить молдавского господаря признать сюзеренитет Венгрии, не имела успеха, так как для Штефана были совершенно очевидны планы королевства Венгрии относительно Карпато-Дунайской области ¹⁴. В 1462 г. молдавский господарь, светские и духовные феодалы княжества подтвердили присягу на верность польскому королю ¹⁵. Отношения с Венгрией обострились, когда Штефан в 1465 г. овладел дунайской крепостью Килией. являвшейся наряду с Белгородом важным торговым и стратегическим пунктом Юго-Восточной Европы. Поддержка Штефаном в 1467 г. восстания трансильванских феодалов против короля выз­вала открытую враждебность Матьяша Корвина и послужила пред­логом для похода венгерской армии на Молдавское княжество в том же году ¹⁶. Вполне возможно, что Матьяш рассчитывал на поддержку части молдавских бояр, сторонников венгерского короля и претен­дента на молдавский престол Бериндея. С действиями этой группи­ровки бояр, надо полагать, был связан конфликт Штефана с боярством, возникший после вступления в ноябре 1467 г. венгерских войск на территорию княжества ¹⁷.

Поход Корвина на Молдавское княжество не принес ему успеха. В результате смелых действий, предпринятых Штефаном в сражении при Байа 15 декабря 1467 г., венгерский король был тяжело ранен и с большими потерями отступил с территории княжества ¹⁸.

Чтобы нейтрализовать планы Венгрии в отношении Молдавского княжества, Штефан стремился использовать действия ее противни­ков. Намерениям молдавского господаря благоприятствовало то об­стоятельство, что его сюзерен польский король в свою очередь плани­ровал вовлечь Штефана в борьбу с Корвином за чешскую корону. Имеются свидетельства об отношениях Штефана с королем Чехии Иржи Подебрадом, который был заинтересован в союзе с молдавским господарем перед лицом готовящегося совместного похода Корвина и императора Фридриха III против чехов ¹⁹.

Обеспечив свои позиции со стороны Польши и Венгрии, а также окончательно укрепившись на господарском престоле после распра­вы в 1469 г. со своим соперником Петром Ароном, Штефан мог приступить к осуществлению антиосманских планов. Одной из первооче­редных задач молдавского господаря было исключить Валахию из сферы политики Порты и сделать ее своей союзницей. С этой целью он в течение нескольких лет вел борьбу за утверждение на валашском престоле своего ставленника.

Походы молдавского господаря в Валахию, и особенно захват им Килии, завоевание которой наряду с Белгородом входило в планы укрепления Османской империи на Черном море ²⁰, вызвали беспо­койство Порты, тем более что с 1473 г. Штефан прекратил уплату дани. Султан решил любыми средствами подчинить господаря. По со­общениям турецких хронистов, Порта через своего посла потребова­ла, чтобы Штефан лично явился к султану с данью. Но молдавский господарь отверг это требование. Тогда Порта направила в Молдав­ское княжество многочисленное войско во главе с румелийским бейлербеем Хаджи Сулейман-пашой ²¹. Превосходящим силам противни­ка Штефан противопоставил тактику «выжженной земли», приказав жителям княжества уничтожать все на пути следования врага. В ос­манском войске начался голод. Для решающего удара господарь выб­рал селение Васлуй, у слияния рек Раковы и Бырлада, где боло­тистая местность и лес мешали туркам использовать свое численное пре­имущество. Битва у Васлуя 10 января 1475 г. завершилась победой молдавских войск ²², разрушившей надежды султана на быстрое подчинение княжества. В то же время Штефану было ясно, что это пора­жение не остановит завоевателя Константинрполя. В конце января господарь, извещая европейские страны о сражении с османами при Васлуе, просил о помощи и предлагал объединить усилия для борь­бы с Османской империей²³. Но европейские правители были за­няты соперничеством между собой. Султан со своей стороны принял меры к тому, чтобы помешать объединению европейских государств. Заняв в 1475 г. Каффу и подчинив Крым, он через крымского хана оказал давление на польского короля. Весной 1476 г. Казимир за­ключил соглашение с Портой ²⁴.

Будучи информирован о польско-турецких переговорах, перед ли­цом новой опасности османского нападения Штефан принял в 1475 г. венгерский сюзеренитет ²⁵.

Границы завоеванных османами земель придвигались все ближе к рубежам Молдавского  княжества.   Вслед за  Каффой   в   декабре 1475 г. турки захватили Мангупскую крепость. Весной 1476 г. Мехмед II со 150-тысячной армией двинулся на Молдавское княжество. В Валахии к нему должно было присоединиться войско Лайоты ²⁶, а с востока планировалось нападение татар с целью отвлечь часть мол­давских сил и облегчить переход султана через Дунай ²⁷. По приказу султана татарские войска, предводительствуемые Эминеком Мирзой, атаковали восточные границы Молдавского княжества. Но предпри­нятое в это время нападение Золотой Орды на Крым вынудило Эминека Мирзу повернуть назад ²⁸. В середине июня 1476 г. османские вой­ска перешли Дунай, достигли границ княжества и начали продвиже­ние по долине Сирета. Несмотря на поражение, нанесенное Штефану и его войскам около крепости Нямц, султану не удалось добиться ре­шающих успехов. Османские войска не смогли овладеть важными укрепленными крепостями княжества — Сучавой, Хотином, Нямцем, служившими опорными пунктами сопротивления молдавской армии. Давала результаты вновь предпринятая Штефаном тактика «выж­женной земли». В османской армии начался голод, вспыхнула чума. Тяжелое положение войск, а также весть о приближении к границам княжества венгерской помощи заставила султана отступить.

К концу XV в. международное положение Молдавского княжест­ва осложнилось. Европейские правители, заключив мир с Портой, погрязли в междоусобных распрях. Многолетние попытки молдав­ского господаря привлечь Валахию к борьбе с султаном оказались безуспешными. В этих условиях Штефан был вынужден пойти на за­ключение мира с султаном и согласиться на уплату дани ²⁹. Измене­ние политики молдавского господаря в отношении Османской империи было вызвано, однако, прежде всего внутриполитическими причина­ми. Оппозиционно настроенное молдавское боярство, опасавшееся си­стематического призыва в войска и вооружения зависимых кресть­ян ³⁰, открыто выступало за мир с султаном. Во время похода Мехмеда II на Молдавское княжество в 1476 г. крупное боярство воспользова­лось неудачами Штефана и отказалось поддержать его антиосман­ские акции. Заслуживают внимания показания источников об обещании султана этим боярам полного права на землю и крестьян под властью империи ³¹.

В сложившейся к концу XV в. международной ситуации Штефан придавал важное значение установлению отношений с Русским госу­дарством. Об этом свидетельствует бракосочетание в 1483 г. дочери Штефана Елены с сыном Ивана III ³². Основой политического сбли­жения Русского государства с Молдавским княжеством были общие задачи противодействия планам Ягеллонов ³³. Молдавско-русские связи после 1483 г. заметно оживились, имел место постоянный об­мен посольствами ³⁴.

Заключение Венгрией в 1483 г. договора с Портой ³⁵ поставило Молдавское княжество в трудные условия. Новый султан Баязид II (1481—1512) возобновил политику экспансии. Летом 1484 г. османские войска захватили крепости Килию и Белгород, что ухудшило и внутреннее и внешнее положение страны. С появлением турецких гарнизонов в этих крепостях стала постоянной османская военная уг­роза. Кроме того, потеря двух крупных центров черноморской торговли наносила значительный материальный урон экономике княжест­ва. Естественно поэтому, что Штефан предпринял попытки отвоевать крепости. Когда осенью 1485 г. османские войска вместе с претенден­том на сучавский престол Петром Хронотом вторглись на террито­рию Молдавского княжества, Штефан, преследуя их, подошел к Килии и около Кэтлэбуга 16 ноября нанес им поражение, но крепости взять не смог ³⁶. В следующем, 1486 г. султан снова направил против княжества отряды во главе с Али-беем и Петром Хронотом. Но мол­давский господарь, опередив   османские   войска,   встретил их на р. Сирет и разгромил. Хронот был схвачен и казнен ³⁷.

Несмотря на отдельные временные успехи в борьбе с султаном, Штефан пришел к выводу, что собственными военными силами он не сможет вернуть Килию и Белгород. Потребность в союзниках была тем более настоятельной, что Порта рассматривала захват этих кре­постей лишь как начало подчинения Молдавского княжества, которое открыло бы османам пути дальнейшего продвижения в Европу ³⁸. На помощь Венгрии Штефан не мог более рассчитывать, так как в 1485 г. Матьяш Корвин возобновил мир с султаном ³⁹. В этой обста­новке господарь решил в 1485 г. признать польский сюзеренитет, за­ручившись обещанием Казимира защищать Молдавское княжество ⁴⁰. Но польский король не предпринял никаких антиосманских дейст­вий и уже в 1486 г. просил Венецию о посредничестве в переговорах с Портой, которые завершились заключением в 1489 г. мирного дого­вора ⁴¹.

Признание Штефаном польского сюзеренитета встретило оппо­зицию со стороны молдавских бояр, не желавших продолжения борьбы с Османской империей. По свидетельству турецкого хрони­ста, во время нападения османских отрядов на Молдавское княже­ство в 1485 г. «множество бояр вышло навстречу и подчини­лось» ⁴².

Внешнеполитические условия и внутренняя обстановка в княжестве заставили Штефана пойти на мир с султаном ⁴³, а в 1489 г. принять  венгерский сюзеренитет ⁴⁴.

Смерть Матьяша Корвина (1490) и начавшаяся борьба за вен­герскую корону привели к обострению противоречий и возникно­вению новых осложнений в отношениях между странами Централь­ной, Юго-Восточной и Восточной Европы, что не могло не сказаться на внешнеполитическом положении Молдавского княжества. Тем более что в соперничестве за престол в Буде претенденты Владис­лав Ягеллон, король чешский, Ян Ольбрахт, королевич польский и Максимилиан Габсбург предпринимали попытки привлечь каж­дый на свою сторону молдавского господаря. Особое внимание Штефан уделял в этот период укреплению связей с Россией ⁴⁵, рассчитывая получить помощь русского правительства для нейт­рализации крымских татар. В результате обмена послами при по­средничестве России в 1492 г. был заключен договор между Мол­давским княжеством и Крымским ханством ^4б.

Другой целью молдавско-русских политических связей в конце XV в. была  выработка совместных действий против Ягеллонов. В борьбе за венгерскую корону Штефан выступал сторонником России и поддерживал кандидатуру Максимилиана  Габсбурга. Предпринятая  летом  1490 г.  попытка  Яна   Ольбрахта  склонить молдавского господаря к поддержке своей кандидатуры не имела успеха ⁴⁷. Военная экспедиция Штефана в Покутье в 1490 г. была рассчитана на то, чтобы помешать Яну Ольбрахту захватить вен­герский трон. В конце сентября престол Венгрии занял Владислав II Ягеллон, остававшийся королем Чехии. После смерти Казимира (1492) его сын Александр стал великим князем литовским,  поль­ская корона досталась Яну Ольбрахту. Четвертому Ягеллону Сигизмунду предназначалось Молдавское  княжество,   как  это  было решено на семейном съезде в Левоче в 1494 г.

Заключив в 1494 г. договор с Великим княжеством Литовским, русское правительство проявило заинтересованность в установле­нии союзнических отношений между Штефаном и Александром, отвечавших интересам Молдавского княжества, так как этот союз мог ослабить династическую коалицию Ягеллонов. При содействии русского правительства переговоры завершились в 1496 г. утвер­ждением мира между Молдавским княжеством и Литвой ⁴⁸.

Антиягеллонская направленность акций Штефана ускорила реа­лизацию плана Яна Ольбрахта, который хотел, устранив Штефана и посадив на молдавский престол Сигизмунда, вернуть княжества в вассальную зависимость от польской короны. В 1497 г. под пред­логом антиосманских действий польский король предпринял поход на Молдавское княжество, но потерпел неудачу ⁴⁹. Сказались не только продовольственные затруднения польской армии во время похода. Важную роль сыграли принятые Штефаном дипломатиче­ские меры — заключение договоров с крымским ханом и великим князем литовским. По свидетельствам османских хронистов, мол­давский господарь обратился за помощью и к султану ⁵⁰. Имеются данные также о подобных просьбах Штефана к венгерскому коро­лю,  валашскому господарю и крымскому хану ⁵¹.

В неудаче Яна Ольбрахта выявилось действие фактора польско-венгерского соперничества из-за Молдавского княжества. В момент осады Сучавы к Яну Ольбрахту прибыло посольство от венгерского-короля Владислава с требованием прекратить военные действия против молдавского господаря⁵². Учитывая это соперничество, а также значение, которое Ягеллоны придавали возможному сбли­жению княжества с султаном, Штефан организовал в 1498 г. через крымского хана османско-татарские нападения на польскую тер­риторию ⁵³. Эти акции были использованы им для того, чтобы за­тянуть начавшиеся по инициативе Владислава мирные переговоры и добиться отказа Польши от притязаний на Молдавское княжество. Когда же 12 июля 1498 г. Венгрия и Польша заключили между собой антиосманский союз, Штефан при посредничестве Владисла­ва изменил тактику и предупредил польского короля о готовящемся осенью 1498 г. османском нападении. Турецкая анонимная хро­ника XVI в. рассказывает о поражении, которое молдавский гос­подарь нанес османским отрядам, возвращавшимся через террито­рию княжества после нападения на Польшу ⁵⁴. Этими действиями Штефан как бы демонстрировал свою готовность присоединиться к польско-венгерскому союзу. В 1499 г. он отказался от уплаты дани султану и заключил мирный договор с Яном Ольбрахтом, присоединившись таким образом к антиосманской коалиции Вен­грии и Польши ⁵⁵.

Но изменившаяся международная обстановка заставила Ште­фана в 1501 г. вновь примириться с султаном.

С начала XVI в. центральное место в военных планах Османской империи стал занимать Ближний Восток. Крупные военные пред­приятия султана в этом регионе несколько ослабили остроту осман­ской угрозы для Европы. Одновременно в политической жизни континента наряду с османской все более острой становилась вто­рая проблема — усиление Габсбургов. Обе проблемы были взаимо­связаны, поскольку их решение сводилось к конфронтации между двумя империями — Габсбургской и Османской. В условиях обо­стрения противоречий между этими крупнейшими державами основ­ным принципом международных отношений в Европе с начала XVI в. стало сохранение равновесия сил, в осуществлении которого главным инструментом были союзы, различные политические ком­бинации и коалиции. Исходя из этого принципа, европейские страны и пытались разрешить важнейшие вопросы жизни континента.

Война с Ираном, изменения в расстановке сил в Восточной Европе в результате ликвидации Большой орды в 1502 г. и усиле­ния Русского государства оказали серьезное влияние на политику Османской империи в Европе ⁵⁶. Порта, учитывая главные тенден­ции европейской политики, использовала в своих целях любые осложнения в отношениях между европейскими странами. Согла­шения с рядом государств Центральной и Восточной Европы стали важным средством внешней политики османов. Таким   образом, принцип сохранения равновесия в отношениях между государст­вами временно был приемлем и для Европы, и для  Османской им­перии. Показательно, что Порта выступала в начале XVI в. как постоянный фактор в соперничестве европейских политических сил. С целью укрепления своего внешнеполитического положения Венеция в 1503 г. договорилась с Портой о перемирии на десять лет. В том же году мир с султаном Баязидом II заключил венгерский король Владислав ⁵⁷. В следующем году переговоры с Портой вел и польский король Александр⁵⁸. Антивенецианский союз,  заклю­ченный в 1508 г. в Камбрэ между Максимилианом и французским королем Людовиком XII и одобренный папой Юлием II, привел к дальнейшему укреплению отношений Венеции с Османской импе­рией. Венеции удалось в 1509 г. договориться также о союзе с папой Юлием II ⁵⁹. Чтобы противодействовать венецианской дипломатии, Максимилиан через своего посла в 1510—1511 гг. вступил в пере­говоры с Портой ⁶⁰.

Очередным сигналом возобновления османской угрозы, вы­ведшим европейских правителей из состояния успокоенности, была победа султана Селима I в 1514 г. в Чалдыранской долине над вой­сками иранского шаха Исмаила и захват его столицы Тебриза⁶¹. В Европе предпринимались попытки к созданию антиосманской коалиции. В 1515 г. император Максимилиан заключил договор с Владиславом II Ягеллоном, королем Венгрии и Чехии, и его братом дольским королем Сигизмундом I ⁶². Но объединение сил для борьбы с османской опасностью было лишь как бы вывеской этого альянса. Спекулируя на идее борьбы с Османской империей, Габсбурги по существу стремились к реализации своих притязаний на земли их восточных соседей. Не случайно в договоре предусматривались брак сына Владислава и внучки Максимилиана Марии, а также женитьба самого императора на дочери венгерского короля. Эти браки позволили бы Габсбургам заявить о своих правах на короны Венгрии и Чехии.

Инициатива в организации антиосманских коалиций принадле­жала в начале XVI в. папству. Объяснялось это не только близостью к Италии владений султана и непосредственной османской угрозой для стран Средиземноморья. Было ясно, что дальнейшее распро­странение мусульманства приведет к сокращению сферы влияния католичества, а следовательно, и к уменьшению источников дохо­дов папства.  Кроме того, папство стремилось использовать идею антиосманской борьбы в своих  политических  целях.   В  противо­стоянии натиску османов в Европе папа видел средство отвлечь внимание европейских правителей от войны за Италию. Особой дипломатической активностью в этом плане отличился папа Леон X. Он обратился в 1513—1515 гг. к Максимилиану, к королю Англии Генриху VIII, к датскому королю Кристиану II, к королям Венгрии и Польши Владиславу II и Сигизмунду I с призывом объединиться для борьбы с Османской империей. Особые усилия прилагал Леон X для привлечения к антиосманскому союзу Франции.  Этой своей акции папа придавал важное значение, так как победа, одержанная французским королем Франциском I при Мариньяно 1515) и  обусловившая распад   итальянской   лиги,  ставила под угрозу позиции папства в Италии. Для реализации своих планов Леон X использовал франко-габсбургские противоречия и стремление Франциска заполучить имперскую корону. Папа пожаловал Франциска титулом «христианнейшего  короля», обязывавшим к участию в борьбе с султаном, а также  утвердил  привилегии  французской церкви. Король со своей стороны, обязался вывести войска из Италии и участвовать в антиосманской коалиции. Была возрождена идея крестового похода, который папа провозгласил на Латеранском соборе (1517). Чтобы примирить Франциска с Максимилианом, он объявил обоих соперников организаторами антиосманского по­хода ⁶³.

Как инициаторы антиосманского движения, так и Порта при сложившемся соотношении сил в полной мере оценивали значение восточноевропейских стран, в первую очередь России. Не случайны поэтому попытки папства в начале XVI в. привлечь к антиосман­ской коалиции Русское государство, которое папа мечтал обратить в католичество. Однако все эти планы были утопичными, поскольку сохранение мира в начале XVI в. отвечало интересам и русского правительства и Порты. В 1514 г. в Москву прибыл османский посол, а в следующем году возобновились отношения русского двора с константинопольской патриархией ⁶⁴.

После победы в 1514 г. над войсками иранского шаха Османская империя осуществила крупные военные завоевания на Ближнем Востоке. Становилось очевидным, что теперь Османская империя приступит к реализации своих планов дальнейшего продвижения в Европу.

Дипломатическая активность европейских стран возросла. В 1517 г. папа Леон X, Франциск I и Максимилиан I обратились ко всем государствам Европы с призывом к антиосманской борь­бе ⁶⁵. Особое рвение проявлял Максимилиан, поскольку опасность со стороны Порты угрожала прежде всего региону, являвшемуся основной сферой соперничества Габсбургов с Османской империей.

В проектах организации антиосманской борьбы важное место продолжали занимать восточноевропейские страны. В 1517—1519 гг. снова предпринимались активные, но безуспешные попытки прив­лечения к ней России ⁶⁶. Особое значение придавалось установлению союза с Венгрией и Польшей, с помощью которых предполагалось использовать в борьбе с султаном Дунайские княжества. С по­мощью династического брака Сигизмунда I с миланской принцессой Боной Сфорца в 1518 г.⁶⁷ Максимилиану удалось сделать Польшу своей союзницей.

Таким образом, сложившаяся в первые два десятилетия XVI в. расстановка политических сил в Европе в условиях возросшей угрозы со стороны османов определяла значение Молдавского и Валашского княжеств в международных отношениях этого периода.   Существенным  компонентом  их  стали  взаимоотношения  кня­жеств с Венгрией,  Польшей и Османской империей.

С начала XVI в. политика валашских господарей была почти полностью подчинена интересам Порты. Важную политическую роль в княжестве в это время играли крупные бояре Крайовы. Имея родственные связи в Османской империи, они пользовались большим доверием Порты, считались верными подданными султана. Экономическая сила бояр Крайовы и их связи с османскими санов­никами заставляли господарей искать союза с ними. Характер отношений с боярами Крайовы стал важным политическим факто­ром, определявшим условия правления господарей. В конфликтах с господарем бояре Крайовы прибегали к помощи Порты, которая использовала подобные случаи для вмешательства во внутренние дела Валахии. Политика крупного валашского боярства обуслови­ла внутреннюю политическую неустойчивость в княжестве и вела в конечном итоге к подчинению страны Османской империи.

Влияние бояр Крайовы укрепилось в правление Раду Великого (1495—1508), когда им удалось добиться административной само­стоятельности путем создания великой бэнии во главе с баном в г. Крайове ⁶⁸. Союз с боярами Крайовы позволил Раду в какой-то мере обеспечить в княжестве относительную внутреннюю устойчи­вость и экономическую стабильность ⁶⁹. Во внешнеполитическом плане Раду пытался, сохраняя вассальные отношения с Портой, заручиться в то же время поддержкой Венгрии и Польши ⁷⁰. Поль­ский и венгерский короли проявляли заинтересованность в прив­лечении Валахии наряду с Молдавским княжеством к антиосманской борьбе и были готовы оказать ей помощь в случае османского на­падения ⁷¹. Чтобы нейтрализовать влияние Венгрии и Польши, Порта усилила давление на валашского господаря, потребовав еже­годного прибытия на поклон к султану ⁷². В 1505 г., когда Раду в очередной раз прибыл в Стамбул, султан повысил дань с Валахии с 8 до 12 тыс. золотых ⁷³. Османские купцы стали закрепляться в торговых центрах по Дунаю, Порта под разными предлогами вво­дила в княжестве новые поборы ⁷⁴.

Начавшаяся после смерти Раду борьба за власть была исполь­зована султаном для нового усиления давления на Валахию. По­пытка Венгрии возвести на валашский престол Данчу, сына Басараба Цепелюша, не имела успеха. В мае 1508 г. войска паши Нико­поля Мехмед-бея перешли границу Валахии и утвердили на престоле сына Влада Цепеша — Михню, прозванного боярами за принятые против них меры «Жестоким» ⁷⁵. Вначале Михня осуществлял власть в союзе с боярами Крайовы, занявшими в этот период все высшие должности в княжестве ⁷⁶. Укрепившись на престоле, Михня пы­тался порвать с османами, признав сюзеренитет венгерского короля в июле 1509 г. ⁷⁷

Но внешнеполитическая переориентация повлекла за собой конфликт Михни с боярами Крайовы. Господарь решил использо­вать администрацию великой бэнии в интересах консолидации власти, но без бояр Крайовы, поручив руководство Олтенией сыну Мирче, Своих противников Михня подвергал смертной казни и гонениям. Однако бежавшие от преследований господаря за Дунай бояре Крайовы вернулись в 1510 г. в княжество вместе с войсками Мехмед-бея и заставили Михню отступить в Сибиу, где он был убит ⁷⁸. Правление Михни показало, что господарская власть в Валахии не может пренебречь интересами бояр Крайовы с их про-османским политическим курсом.

Подтвердилось это и в правление Влада Молодого (1510—1512), брата   Раду Великого.  Заняв престол с помощью османов,  Влад принес присягу верности боярам Крайовы в присутствии Мехмед-бея. Но вскоре Влад также попытался порвать с османами и пра­вить княжеством без участия бояр Крайовы. В 1511 г. он присягнул венгерскому королю  Владиславу,   который надеялся использовать Валахию в антиосманской   борьбе ⁷⁹.   Результатом   такой   полити­ки Влада были исключение бояр Крайовы из состава господарского совета и эмиграция их за Дунай. С помощью военных сил Мехмед-бея бояре Крайовы вновь предприняли поход в княжество и  под Бухарестом   разгромили  войско   господаря.   Влад  был  схвачен  и обезглавлен за нарушение клятвы. Престол в Валахии занял став­ленник бояр Крайовы Нягое (1512—1521), который для оправдания своих претензий на власть принял имя Басараба Молодого. Про­водя политику лавирования в отношениях с соседними государст­вами, Нягое сумел удержаться на валашском престоле до конца жизни, что позволило ему стабилизировать внутреннее положение в княжестве и укрепить господарскую власть. Он установил связи с Польшей, Венецией и папой, а в 1517 г. заключил договор с вен­герским королем Лайошем II с целью получить убежище в Трансильвании на случай потери престола ⁸⁰.  Правление Нягое   было отмечено  наивысшим  усилением  экономического  и  политического влияния бояр Крайовы, проявлявшегося в росте административной самостоятельности   великой   бэнии   в   Олтении.   К   этому   времени относится оформление двора великого бана, его административного аппарата и собственного войска ⁸¹. Результатом    политического курса господаря был рост обязанностей княжества перед султаном. Явное включение Валахии в начале XVI в. в сферу  интересов политики Порты ставило перед европейскими правителями насто­ятельную задачу привлечения к антиосманскому союзу Молдавского княжества. Показательно, что в договоре 1507 г. между Польшей и Венгрией подчеркивалась необходимость любыми средствами от­влечь молдавского господаря от союза с султаном ⁸². Порта со своей стороны придавала важное  значение установлению контроля над Молдавским  княжеством  в  планах реализации своей  европейской политики. В письме к крымскому хану 12 мая 1502 г. Баязид   II писал: «Если ты сдержишь Молдову, у нас будет свободный   путь во  все  части света» ⁸³.

Переплетение противоречивых интересов соседних держав дела­ло внешнеполитическое положение Молдавского княжества в начале XVI в. особенно сложным. Ситуация усугублялась усилившимся при преемниках Штефана Великого, его сыне Богдане III (1504—1517) и Штефэнице (1517—1527), влиянием крупного  боярства на внешнюю политику княжества. Связанное классовыми узами   с польскими и венгерскими феодалами молдавское боярство стреми­лось направить политику господаря в русло интересов Венгрии и Польши.

В 1509 г. молдавский господарь возобновил соглашение с вен­герским королем Владиславом о военной помощи ⁸⁴. При его по­средничестве в 1510 г. был заключен мир с Польшей, одним из усло­вий которого являлось обещание Богдана не выступать на стороне султана ⁸⁵.

В начале XVI в., когда Порта была отвлечена ближневосточны­ми делами, главным орудием османской экспансии в Европе все чаще становились татарские набеги. Подстрекаемые Селимом, выс­тупившим против своего отца Баязида II, крымские татары акти­визировались весной 1510 г. в районе северо-восточных границ Молдавского княжества. После опустошительных походов в Литву и Польшу татарские отряды в августе-сентябре 1510 г. вторглись на территорию княжества, подвергли его жестокому разорению и пленили большое число жителей ⁸⁶. Богдан обратился за помощью к польскому и венгерскому королям. Направил он также посла и к русскому правительству в надежде склонить его к борьбе с татарами ⁸⁷. Помощь Польши и Венгрии была незначительной, а отправленный в Россию посол был задержан польским королем. Сигизмунд в переговорах с Богданом выражал готовность к совместной борьбе с татарами, к оказанию военной помощи госпо­дарю и даже предупреждал его о новом готовящемся татарском нападении на княжество. Одновременно король вел переговоры с ханом, пытаясь заключить с ним соглашение ⁸⁸.

Планы Селима использовать Молдавское княжество в интересах борьбы за султанский престол не могли быть безразличны для поль­ского и венгерского королей. Поэтому, когда в мае 1511 г. Селим вместе с Менгли Гиреем перешел Днестр и захватил Белгород, Сигизмунд и Владислав по просьбе Богдана готовы были оказать ему военную помощь. В августе-сентябре 1511 г. последовало новое вторжение татар на территорию княжества, которое отражали и немногочисленные отряды из Венгрии и Польши ⁸⁹.

Политические события 1510—1512 гг., связанные с борьбой Се­лима против Баязида II за престол, осложнили положение Мол­давского княжества. В Килии и Белгороде находился Селим, на востоке от Днестра располагались татары. Позиция Польши была по существу пассивной. Венгрия в 1510 г. пошла на перемирие с султаном. В этих условиях Богдан в сентябре 1511 г. обратился тайно к султану Баязиду II, рассчитывая, очевидно, на поддержку против татар и Селима. В письме султану молдавский господарь сообщал о положении в соседних странах, о военных приготовле­ниях татар, высказывал недоверие в отношении политики польского короля ⁹⁰.

Вступление на престол Валахии Нягое Басараба ухудшило по­зиции Селима ⁹¹, побудив его еще настойчивее искать союза с молдавским господарем. Не будучи султаном, грамотой от 25 января 1512 г. он утверждал Богдану права рыболовства на реках и озерах в северной части Нижнего Подунавья и права на ряд доходов с этих земель ⁹². Селим выступал также в качестве посредника в установлении в начале 1512 г. мирных отношений Молдавского княжества с татарами ⁹³. Внешнеполитические затруднения княже­ства, вызванные пассивной позицией Венгрии и Польши, а также децентрализаторские тенденции крупного боярства внутри страны заставляли Богдана идти на сближение с Селимом ⁹⁴.

Такая политика молдавского господаря привела к ухудшению его отношений с Польшей. Татары в 1513 г. снова напали на кня­жество, дошли до Ясс и, предав город огню, ушли ⁹⁵. В борьбе с татарской опасностью Богдан попытался получить поддержку рус­ского правительства. В 1513 г. он дважды направлял с этой целью своих послов в Москву, но они были задержаны в Польше под пред­логом русско-польских военных столкновений за обладание Смо­ленском ⁹⁶.

Возросшая с воцарением на султанском престоле Селима I ос­манская опасность привела к смягчению отношений Польши с Мол­давским княжеством. Сигизмунд понимал, что стремление Селима подчинить с помощью татар княжество таит для Польши угрозу непосредственной османской опасности. В 1514 г. он извещал Петрковский сейм о намерении султана низложить Богдана и подчерки­вал, что в случае осуществления этого плана владения Порты будут соприкасаться с границами Польши. В переговорах с Богданом польский король предлагал ему военную помощь, решение о пре­доставлении которой молдавскому господарю в случае необходимо­сти было вынесено на Петрковском сейме ⁹⁷.

Между тем Венгрия возобновила в 1513 г. мир с Османской империей. Вслед за ней и польский король начал переговоры с султаном. Сигизмунд направил в Стамбул посла Георгия Крупского. По просьбе короля, Богдан содействовал проезду посла через Молдавское княжество ⁹⁸. Временное улучшение молдавско-поль­ских отношений сменилось в конце 1514 г. новой напряженностью, возникшей из-за пограничных недоразумений.

Обращение папы Леона X в 1517 г. к европейским странам с призывом покончить с разногласиями и соединить усилия для борь­бы с османской опасностью поставило Польшу перед необходи­мостью преодолеть противоречия в отношениях с Молдавским княжеством и привлечь его к антиосманской коалиции. Внутриполи­тическая обстановка в княжестве, сложившаяся после смерти Бог­дана (1517), благоприятствовала планам Польши. При несовершен­нолетнем господаре Штефэнице бразды правления в княжестве взяло в свои руки крупное боярство, связанное классовыми инте­ресами с польскими феодалами. В 1518 г. между Молдавским кня­жеством и Польшей был заключен договор. Польский король обя­зался защищать княжество против султана, а также гарантировал Штефэнице и его брату Петру убежище в Польше на случай потери престола. Молдавский господарь со своей стороны брал обязательство не оказывать помощи противникам короля, и в частности сул­тану. Что же касалось участия княжества в предполагаемых обще­европейских действиях против Османской империи, то реализация этого пункта договора предусматривалась тогда, когда польский король перейдет со своими войсками Дунай ⁹⁹. Последнее условие договора отразило в какой-то мере недоверие молдавского боярства к политике польских Ягеллонов и неуверенность в силе антиосман­ской коалиции. Эти опасения оправдались в самое ближайшее время. Причастность княжества к союзу против султана не могла не стать известной Порте. В августе 1518 г. отряды татар вторглись на молдавскую территорию, подвергнув ее разорению, хотя и были затем разгромлены войсками Штефэницы в сражении на р. Прут ¹⁰⁰. О помощи княжеству со стороны Польши не было и речи ¹⁰¹.

После смерти Максимилиана Габсбурга (1519) все европейские государства оказались втянутыми в борьбу французского короля Франциска I с Карлом Испанским за имперский престол, которая закончилась избранием Карла V. Чтобы противостоять Габсбур­гам, французский король стал ориентироваться на союз с Османской империей. Такая перегруппировка политических сил существенно меняла ситуацию в Европе в весьма ответственный для нее в целом период, когда Порта непосредственно приступала к реализации своих планов наступления на страны Центральной Европы.

¹ HDP, S. 496—498, 531—535.

² Babinger F. Aufsatze und Abhandlungen zur Geschichte Siidosteurcpas und der Levante. Munchen, 1962, S. 256—274.

³ Cаmpina B. Complotul boierilor i rascoala din Jara Romaneascfi din iulie-noiembrie 1462.— Studii si referate privind istoria Rominiei. Buc., 1954, 1, p. 599-624.

⁴ Mice D.   Raporturile romino-turcesti in sec. XIV—XVIII. — St. 1962, nr. 6, p.  1494—1495.

⁵ DIR, p. 14; Bogdan I. Documente privitoare la relatiile ffirii Romanesti cu Brasovul si cu Tara UngureascS in sec. XV si XVI. Buc., 1905, vol. 1, 1413—1508, p. 124; DRH, B, v. 1, p. 268.

⁶ Laonic Chalcocondil. Expuneri istorice / Ed. Grecu V. Buc., 1958, p. 291.

⁷ Decei A. Istoria Imperiuiui otoman pina la 1656. Buc., 1978, p. 118.

⁸ См. также с. 121—122 и др. настоящей главы.

⁹ См. письмо Лайоты жителям г. Брашова от июня 1474 г.— Bogdan I. Docu­mente privitoare..., p. 116.

¹⁰ ITR, p. 4; Radu Popescu. Istoriile domnilor Tarii Romanesti / Ed. de Grecescu C. Buc., 1963 (nanee — Popescu), p. 23.

¹¹ Donado Da Lezze. Historia turchesca (1300—1514)/Publ. de Ursu I. Buc., 1909, р. 46.

¹² Подробно о социальной политике Штефана Великого и ее влиянии на его внешнеполитические акции см.: Советов П. В. Исследования по истории феодализма в Молдавии. Кишинев, 1972, т. 1, с. 257—290.

¹³ См.: Семенова Л. Е. Некоторые аспекты международного положения Мол­давского княжества во второй половине XV в.— В кн.: Юго-Восточная Ев­ропа в средние века. Кишинев, 1972, с. 207—234.

¹⁴ Parvan V. Relatiile lui Stefan cel Mare cu Ungaria. Buc., 1905, p. 16; Papacostea S. De la Colomeea la Codrul Cosminului.— Romanoslavica, 1970, XVII, p. 525.

¹⁵ Тексты грамот см.: Материалы по истории взаимных отношений России, Польши, Молдавии, Валахии и Турции в XIV—XVI вв. Собр. В. А. Улиницким. М., 1887, с. 99—101, 103—104 (далее — Материалы).

¹⁶ Sclau I. Relajiile politice dintre Moldova si Transilvania in limpul lui Stefan cel Mare.— In: Studii cu priyire la Stefan cel Mare. Buc., 1956, p. 226—228.

¹⁷ Campina B. Cercetari cu privire la baza socialS a puterii lui Stefan cel Mare.— In: Studii cu privire la Stefan cel Mare, p. 39—40.

¹⁸ Cronicele, p. 7.

¹⁹ Panaitescu P. Contrihutii la istoria lui Stefan eel Mare.— AAR, secj. ist., ser. Ill, 1934, t. XV, mem. 2, p. 7.

²⁰ Beldiceanu N. Kilia et Cetatca Alba a travers les dccurrents ottomans.— Revue des etudes islemiques Paris, 1968, XXXVI, p. 217; Werner E. Die Geburt einer Grossmacht — die Csmanen. (1300—1481). Berlin, 1978, S. 290.

²¹ Mehmet M. Din reperturile Moldovei cu Imperiul Otcnran in a doua jumatate a veacului al XV-lea.— St, I960, nr. 5, p. 169.

²² Cronicele, p. 9, 46, 48.

²³ DocSt, 2, P. 319-321.

²⁴ Gemil T. Doua docunrente tataresti referitoare la campania din 1476 asul-tfnului Mehmed al II-lea in Moldova.— AIIAI, 1968, V, p. 187—189.

²⁵ DocSt, 2, p. 330—333.      

²⁶ Ureche, p.  1C4.

²⁷ Gemil T. Doua documente tataresti..., p. 189.

²⁸ См. письмо Эминека Мирзы к Мехмеду II от 19 октября 1476 г.— Gemil T. Doua documente tataresti..., Anexa, p. 193; см. также: Mehmet M. Din raporturile Moldovei..., p. 171—172.

²⁹ О молдавско-турецких переговорах 1479—1481 гг. см.: Mehmet M. Din raporturile Moldovei..., p. 173—177. Сумма дани княжества султану в это время, по данным М. Берзы, составляла 6 тыс. золотых (Beiza M. Haraciul Moldovei si Tarii Romanesti in sec. XV—XVIII.— SMIM, 1957, II, p. 9.)

³⁰ Советов П. В. Исследования..., с. 270—273.

³¹ Советов П. В. Исследования..., с. 270, примеч. 157.

³² ПСРЛ, т. 20, ч. 1, с. 349; см. также: Базилевич К. В. Внешняя политика рус­ского централизовавшего государства. Вторая половина XV в. М., 1952, с. 248—251; Costachel V. Relatiile dintre Moldova si Rusia in timpul lui Stefan eel Mare. — In: Studii cu privire la Stefan сel Mare, p. 188—191.

³³ См.: Базилевич К. В. Внешняя политика..., с. 249—251; Греков И. Б. Очерки истории международных отнсптегий Восточной Егропы XIV—XVI вв. М., 1963, с. 188—191; Хорошкевич А. Л. Русское государство в системе между­народных отношений конца XV — качала XVI в. М., 1980, с. 90—92.

³⁴ Сб. ГКО, т. 35, с. 18, 52; т. 41, с. 41, 156; ПСРЛ, т. 8, с. 219, 221, 224—225; Исторические сгязи, 1, с. 62—63, 69—70, 294—295, примеч. 32, с. 297, при­меч. 45, 47.

³⁵ История Венгрии. М., 1971, т. 1, с. 233.

³⁶ Cronicele р. 46.

³⁷ Ibid., р. 11.

³⁸ Antalffy A. Doua documente din biblioteca egipteana de la Cairo.— RI, 1934, XX, p. 41.

³⁹ Salau I. Reletiile politice dintre Moldova si Transilvania..., p. 234.

⁴⁰ Maтериалы, c. 113;  DocSt, 2,  p.  370-377.

⁴¹ Мaterialy do dziejcw dyplomacji polskiej z lat 1486—1516 (Kodeks zagrzebski)/ Wroclaw:  W.;  Krakow,  1966 (Rajiee — Materiaty),  s.  1—9.

⁴² Cronici  turcesti,  1,  p.   101.

⁴³ О времени заключения Штефаном мира с султаном и о характере договора в исторической литературе существуют разные мнения. К. Джуреску счи­тал, что договор имел место в 1489 г. и предусматривал увеличение дани Порте до 4 тыс. золотых (Giurescu C. Capitulatiile Moldovei cu Poarta otomana. Buc., 19C8, p. 63—6). По мнению Г. Загорина, молдавский господарь призвал себя подданным султана в 1497 г. (Zagoritz Gh. Stabiliroa suzeranitatii turcesti in Mоldоva.— Convorbiri literare, 1914, nr. 7—8, p. 713—716). Н. Белдичаву относит заключение договора к периоду между 1487 и 1489 г. (Beldiceanu N. Problema tratatelor cu Poarta in lumina cronicei I. Pecevi.— Balkania, 1942, V, nr. 1, p. 394—397). А. Дечей датировал договор 1479 г. (Decei A. Tratatul de pace-sulhname-dintre sultan Mehmed II si Stefan eel Mare la 1479. — Revista istoricfi romana, 1945, XV, nr. 4, p. 465—494). Н. Григораш полагал, что Штефан мог установить мирные отношения с султаном только после 1486 г. (Grigoras N. A existat un tractat de pace intre Mehmed si Stefan cel Mare. lasi, 1948. Привлечение новых материалов, в особенности турецких, позволило современным румынским историкам внести ряд уточ­нений в освещение этой проблемы. По мнению Б. Кымпины, в 1481 г. Штефан заключил с султаном договор на условиях уплаты дани, который был возоб­новлен в 1487 г. (Cimpina B. Cercetari cu privire la baza sociala.., p. 84—88). Такой же точки зрения придерживается и М. Берза, который установил, что в 1487 г. господарю удалось фиксировать дань в 4 тыс. золотых (Berza М. Haraciul..., p. 9). М. Мехмет высказал точку зрения о том, что заключение Штефаном договора с султаном Мехмедом II следует отнести к 1479—1481 гг. Условия его, как и возобновленного в 1487 г. договора, не означали подчи­нения княжества Османской империи, которое происходит позднее (Mehmet M.  Din raporturile..., p.  173—177).

⁴⁴ Parvan V. Relatiile..., p. 104—105.

⁴⁵ См.: Семенова Л. Е. Некоторые аспекты..., с. 224—228.

⁴⁶ Исторические связи, 1, с. 68, 296, примеч. 36, 39.

⁴⁷ Materialy, s. 12—14.

⁴⁸ Исторические связи, 1, с. 73—74; DocSt, 2, р. 386—387, 397—398, 400—403, 407.

⁴⁹ См.: Семенова Л. Е. Из истории молдавско-польско-турецких отношений конца XV в.— В кн.: Россия, Польша и Причерноморье в XV—XVIII вв. М., 1979, с. 40—52.

⁵⁰ Cronici turcesti, 1, p. 138; Семенова Л. Е. Из истории..., Прил., с. 48—49.

⁵¹ Рарасоstea S.  Dе lа Соlоmееа..., р. 543—544.

⁵² Текст послания Владислава Яну Ольбрахту см.: Papacostea S. De la Colo­meea..., Anexa, p. 549—551.

⁵³ См.:  Семенова Л. Е.  Из истории..., с. 46—47.

⁵⁴ Там же.  Прил.,  с.  50.

⁵⁵ DocSt, 2, p. 417—441; DR, 2/2, p. 427, 432.

⁵⁶ Греков И. Б. К вопросу о роли турецко-крымской дипломатии в политической жизни Восточной Европы конца XV—XVI вв.— В кн.: Юго-Восточ­ная Европа в эпоху феодализма. Кишинев, 1973. с. 150—156.

⁵⁷ DR, 2/1, p. 20—23.

⁵⁸ Ibid., p.  119-120; Materialy, s. 123—127.

⁵⁹ Kretschmayr H.  Geschichte von Venedig.  Gotha, 1920, Bd.  II, S. 428.

⁶⁰ Babinger F. Kaiser Maximilians «geheime  Praktiken» mit den Osmanen (1510—1511). — Sudost-Forschungen, 1956, XV, S. 201—236.

^6l Palombini B. von. Bundiswerben abendlandischen Machte um Persien. 1453—1600.  Wiesbaden,  1968,  Bd.   1,  S.   51.

⁶² История Венгрии, т. 1, c. 227—228; Uhlirz M. Handbuch der Geschichte Osterreich—Ungarns. Wien, 1963, Bd. 1.

⁶³ Ursul. La politique orientale de Francois I (1515—1547). Paris, 1908, p.8—12.

⁶⁴ См.:  Xopoшкевич A. Л.  Pyccкoe государство..., c.  197—201.

⁶⁵ Zlnkeisen J. Drei Denkschriften iiber die orientalische Frage von Papst Leo X. Konig Franz I. von Frankreich und Kaiser Maximilian I aus dem Jahre 1517. Gotha, 1854.

⁶⁶ Хорошкевич A. Л.  Pyccкoe государство...,  c.  205—208.

⁶⁷ Pociecha W. Krolowa Boria (1494—1557). Poznaii, 1949, T. 2.

⁶⁸ Stefanescu St. Bfinia in Tara Romaneasca. Buc., 1965, p. 99—102.

⁶⁹ Stefanescu St. Tara Romaneasca de la Basarab I «Intemeietorul» pinф la Mihai Vitcazul.  Buc.,  1970,  p.  79—83.

⁷⁰ DR, 2/1, p. 20—23; Materialy, s. 127—128.

⁷¹ См. договоры 1499 и 1507 г. между королями Венгрии и Польши.— ВК, 2/2, р. 427-432, 560.

⁷² IR, 2, p. 619.

⁷³ DR, 15/1, p. 169—170; об эволюции суммы дани Валахии Порте в конце XV — начале XVI в. см.: Berza М. Haraciul..., р. 27—29.

⁷⁴ Bogdan I.   Documente   privitoare...,   p.  350—351.

⁷⁵ DR, p. 15.      

⁷⁶ DI, p. 44—50.      

⁷⁷ IR, 2, p. 620.      

⁷⁸ Popescu. p. 26-27.

⁷⁹ DR, 15/1,  p.  213.

⁸⁰ Acta et epistolae, p. 126—128.

⁸¹ Stefanescu St. Bfinia..., p. 137—173.

⁸² DR, 2/2,  p.   560.

⁸³ Цит, по:  Ursu I. Istoria lui §tefan eel Mare. Buc., 1925, p. 263.

⁸⁴ Acta et epistolae,   p.   97.

⁸⁵ DR, 2/2, p. 613-617; Supl. 2, v. 1, p. 1.

⁸⁶ Cronicele, p. 78;  Ureche,   p.   141.

⁸⁷ DR, 2/2, p.  642; Исторические связи,   1, с. 90, 305—306, примеч. 94. DR, 2/2, p. 638-647; 2/3, p. 11-12, 15, 22.

⁸⁸ DR, 2/3, p. 27, 34-36, 38.

⁹⁰ Gemil T. Din relatiilemoldo-otomane in primul sfert al secolului al XVI-lea. — AIIAI, 1972, IX, p. 134-136.

⁹¹ Mehmet M. Doua documents turcesti despre Neagoe Basarab. — St,   1968, nr. 5, p. 922.

⁹² Ciuca M. Din relatiile Moldovei cu Imperiul otoman in timpul domniei lui Bog-dan al Ill-lea.— RI, 1978, nr. 7, p. 1253-1262.

⁹³ DR, 2/3, p. 53.

⁹⁴ В румынской исторической литературе существует мнение, что Богдан заклю­чил с Селимом в 1512 г. договор, оформлявший вассальные отношения княже­ства с Османской империей. См.: Longinescu S. Istoria dreptului romanesc din vremile eel mai vechi si pina in zilele noastre. Buc., 1908; Marinescu I. Bogdan eel Orb. 1504—1517. Buc., 1910; Neagoe M. Contributii la problema aservirii Moldovei fata de Imperiul otoman.— St, 1964, nr. 2, p. 311—323.

Советский историк Г. В. Гонца высказал некоторые соображения о воз­можном установлении в 1512 г. молдавско-турецких вассальных отношений. (Гонца Г. В. К истории молдавско-турецких отношений начала XVI в.— В кн.: Россия, Польша и Причерноморье, 53—61).

На наш взгляд, современное состояние источников не дает основания для серьезного научного пересмотра выводов румынского историка К. Джуреску, который путем тщательного источниковедческого анализа доказал недостоверность данных о договоре Богдана с Селимом, равно как и догово­ров Мирчи Старого и Влада Цепеша с султанами Баязидом I и Мехмедом II, оформлявших, по утверждению румынской историографии второй половины XIX в., международно-правовой статус автономии княжеств в отношениях с Портой (Giurescu C. Capitulatiile Moldovei cu Poarta otomana. Buc., 1908).

⁹⁵ DR, 2/3, p. 94.

⁹⁶ Ibid., p. 72, 75, 76; Исторические связи, 1, с. 96, 306, примеч. 95.

⁹⁷ DR, 2/3, p. 139-140, 148-151.

⁹⁸ Ibid., p. 145—147, 155; Исторические связи, 1, с. 96—97, 306, примеч. 100, 101.

⁹⁹ DR, 2/3, p. 260-264, 287—291.

¹⁰⁰ Cronicele, p. 78—79.

¹⁰¹ Acta Tomiciana, T. 4, p. 207.