Глава III

ВОЗВЫШЕНИЕ ПЕРВОГО ГОСУДАРСТВА САУДИДОВ

(1745—1811)

 

После переезда вероучителя в Эд-Диръию Осман ибн Муаммар понял, какие возможности он упустил для укрепления своего эмирата, и попы­тался вернуть Ибн Абд аль-Ваххаба 1. Но основатель секты остался верен союзу с Ибн Саудом. Вслед за Ибн Абд аль-Ваххабом в Эд-Диръию пере­бралось много его последователей из Аяйны и других оазисов Неджда.

Столица будущего обширного саудидского государства в то время вла­чила жалкое существование. Ибн Сауд не мог обеспечить ближайших уче­ников Ибн Абд аль-Ваххаба даже питанием. Вероучитель мог воздействовать лишь силой убеждения 2.

Своих последователей и приверженцев Ибн Абд аль-Ваххаб знакомил с догмами учения и внушал им идею о необходимости священной войны против «неверных»3.

После первых же набегов диръийцев на соседей добыча была распре­делена «справедливо» в соответствии с ваххабитской доктриной: пятая часть — Ибн Сауду, остальное — воинам: пешему — одну долю, всаднику — две. Приверженность ваххабизму вознаграждалась материально. Если рань­ше газу был просто лихим набегом, то теперь он превратился в изъятие имущества у «многобожников» и передачу его в руки «истинных мусуль­ман».

Военные действия ваххабитов не отличались от обычной междоусобицы оазисов-государств. Стремительный набег, засада с несколькими десятка­ми воинов, несколько десятков верблюдов или овец, захваченных в слу­чае успеха, срубленные пальмы, разграбленное поле или несколько жи­лищ — таковы были «достижения» диръийцев в первые годы после приез­да к ним Ибн Абд аль-Ваххаба.

Но знамя обновленной религии придавало вес и авторитет диръийскому эмиру, которого недждийские летописцы стали называть имамом. Он считался главой мусульман, т. е. всех примкнувших к ваххабизму, а на молитве стоял впереди общины верующих.

Установление гегемонии Эд-Диръии в Центральном Неджде. Неизменными союзниками диръийцев были воины Аяйны во главе с Османом ибн Муаммаром. Первые годы объединенными силами даже ко­мандовал эмир Аяйны4. Осман ибн Муаммар породнился с Саудидами, выдав дочь замуж за Абд аль-Азиза ибн Мухаммеда. (Их сын Сауд, при котором ваххабиты достигнут зенита могущества, родился в 1748 г.5) Однако смер­тельная вражда между родственниками — явление слишком обычное для Аравии, чтобы можно было удивляться последующему развитию событий. В соперничестве правителей Эд-Диръии и Аяйны решающее значение име­ла позиция вероучителя, а он не забыл своего изгнания из Аяйны.

Взаимная подозрительность между эмирами Эд-Диръии и Аяйны вско­ре привела к открытому столкновению во время осады ваххабитами оази­са Тармиды6.

Эмира Аяйны обвиняли и в том, что он вступил в тайную переписку с правителем Эль-Хасы Мухаммедом ибн Афаликом и готовил измену. В июне 1750 г., после пятничной молитвы, он был убит ваххабитами — жителями своего оазиса. Правителем стал его родственник Мишари ибн Ибрагим ибн Муаммар, зависимый от Эд-Диръии7. Еще через десять лет Аяйна окон­чательно потеряла независимость. Мухаммед ибн Абд аль-Ваххаб сместил Мишари, поселив его вместе с семьей в Эд-Диръию, а на его место назна­чил человека, полностью покорного Саудидам. Вероучитель лично при­был в Аяйну и приказал разрушить семейный замок Ибн Муаммаров8.

Через пять лет после заключения союза Ибн Абд аль-Ваххаба с Мухам­медом ибн Саудом власть диръийского эмира еще оспаривалась даже в самых ближайших оазисах. В 1750 — 1753 гг. эмираты Манфуха, Хураймала, Дурма, бывшие в числе первых союзников ваххабитов, попытались порвать узы зависимости от Эд-Диръии9. В Хураймале восстание вдохно­вил брат вероучителя Сулейман ибн Абд аль-Ваххаб. Он направлял по все­му Неджду богословские послания, в которых осуждал учение брата. Под воздействием антиваххабитской пропаганды заволновалась даже Аяйна10. Однако в 1755 г. Абд аль-Азизу с 800 пехотинцами и 20 конниками удалось взять Хураймалу. Сулейман бежал в Судайр11.

Основным соперником Саудидов оставался Даххам ибн Даввас, эмир Эр-Рияда. Взаимные набеги отрядов из Эд-Диръии и Эр-Рияда проводи­лись почти каждый год. Вместе с Даххамом попеременно выступали жите­ли областей и оазисов Вашма, Судайра, Садика, Хураймалы. Правда, ата­кующей стороной чаще были ваххабиты. Об этом говорит хотя бы то, что в 1753/54 г. Даххам был вынужден заключить перемирие, которое действовало около двух лет, и заявить о своей преданности обновленному исла­му12. А в 1757/58 г. диръийцы построили перед Эр-Риядом крепость для стеснения его действий13.

На недждийской сцене в конце 50-х годов вновь появились хасцы, во главе которых за несколько лет до этого встал энергичный Арайар ибн Дуджайн. Хасцы привлекли на свою сторону противников Эд-Диръии — Эр-Рияд, Вашм, а также отряды из Судайра, Муниха, Садика, Махмаля. Но набег не принес Арайару успеха, а некоторые его временные недждийские союзники поспешили заявить о верности Эд-Диръии14.

В начале 60-х годов ваххабиты успешно нападали на Эль-Хардж, Тармиду. Ушайкир, Судайр и на кочевые племена и проникали даже в глубь территории Эль-Хасы. Даххам ибн Даввас был вынужден подчиниться Эд-Диръии и выплатить большую контрибуцию15.

В конце 1764 г. вождь племен, кочевавших в районе Наджрана, Хасан Хиббат-улла16, по просьбе жителей Южного Неджда и кочевников аджман выступил против Эд-Диръии. Войско Абд аль-Азиза было разгромлено наголову, потеряв около 500 человек убитыми и 200 пленными. Ибн Абд аль-Ваххаб обратился к воинам со словами утешения, а затем вступил в переговоры с наджранцами. Он проявил большую дипломатическую лов­кость, поспешив заключить перемирие на условиях выплаты контрибу­ции и обмена пленными. Наджранцы ушли, не дождавшись подхода Арайара из Эль-Хасы17.

Войско Арайара, вооруженное пушками, прибыло под Эд-Диръию в начале 1765 г. К нему присоединились многие недждийцы, в том числе Даххам из Эр-Рияда и Зайд ибн Замиль, эмир Эль-Харджа. Но осада Эд-Диръии кончилась неудачей18.

В том же году умер Мухаммед ибн Сауд. Его место занял Абд аль-Азиз. Ибн Ганнам и Ибн Бишр отмечали, что Абд аль-Азиз был не только наследником престола, но и имамом мусульман-ваххабитов. По данным Ф. Манжена, жители Эд-Диръии «избрали» его эмиром19.

После потрясения, полученного в результате поражения от наджранцев и набега хасцев, эмират Саудидов оправился быстро. Его экспансия продолжалась ускоренными темпами, и к концу 60-х годов ваххабиты полностью покорили Вашм и Судайр, атаковали оазис Эз-Зильфи, расположенный к северо-востоку от богатой недждийской провинции Касим, совершили рейды против кочевников к югу и постоку от Неджда. Некоторые подразделения кочевых племен субай и зафир подчинились ваххабитам. В 1769/70 г. большая часть Касима присягнула на верность обновленной религии и Саудидам20.

В таких условиях положение Эр-Рияда, окруженного со всех сторон вас­салами или союзниками ваххабитов, становилось безнадежным. В одной из схваток диръийцы убили двух сыновей Даххама. Боевой дух старого риядского эмира был сломлен. Когда летом 1773 г. ваххабиты подошли к Эр-Рияду, они обнаружили, что город покинут жителями. Риядский эмир вместе с семьей бежал. Его примеру последовала большая часть жителей, не напрасно опасав­шихся мести своих старых противников. Многие из риядцев погибли в пути от жары и жажды, многие пали под мечами ваххабитов21.

Борьба за преобладание в Центральном Нсджде окончилась. Она дли­лась примерно четверть века, но по своим масштабам не выходила за рам­ки междоусобицы. По подсчетам летописцев, возможно несколько пре­уменьшенным, в ней было убито 4 — 5 тыс. человек, из них более полови­ны — последователи Даххама. И можно присоединиться к мнению Г. Филби, писавшего: «К тому времени Абд аль-Азиз уже восемь лет находился на троне Эд-Дкръии, которая была лишь немногим больше, чем primus inter pares среди многочисленных городов-государств Аравии»23. Но теперь у ваххабитов была прочная база для дальнейшего расширения своего госу­дарства.

Власть Саудидов держалась не только на силе оружия. В каждый при­соединенный оазис из Эд-Диръии направляли ваххабитских улемов, кото­рые проповедовали «истинное единобожие». Часть населения Неджда начинала видеть в Эд-Диръии не только столицу сильного эмирата, но и духовный центр, а в диръийских правителях — не только могущественных эмиров, но и борцов за чистоту веры. Нельзя забывать, что улемы и просто сторонники ваххабизыа в эмиратах, враждебных Эд-Диръии, разлага­ли изнутри силы сопротивления, часто раскалывали аристократию, при­влекали на свою сторону часть народа и, кроме того, выполняли функцию прямых шпионов Саудидов. Не случайно Даххам разрывал союз с ваххаби­тами тогда, когда замечал их растущее влияние на своих подданных. Воен­ной мощи ваххабитов, соединенной с религиозным убеждением, он мог противопоставить только свое слабеющее оружие и террор. (Как сообща­ет арабский летописец, когда Даххам узнал, что один из жителей его оази­са стал ваххабитом, он приказал отрубить ему ногу и руку и в таком виде отвезти в Эд-Диръию. Несчастный вскоре умер23.)

В целом же, несмотря на все усилия, Саудиды с большим трудом лома­ли сопротивление независимых эмиров. Силы децентрализации, раздроб­ленности, племенной анархии давали о себе знать, и должно было прой­ти десять-двенадцать лет после падения Эр-Рияда, чтобы Неджд оказался целиком под властью Эд-Диръии.

Объединение Центральной Аравии. После присоединения Эр-Рияда главным противником Саудидов в Неджде стал Зайд ибн Замиль, храбрый и ловкий эмир Дилама и всего Эль-Харджа. Он пытался вновь привлечь к участию в борьбе против вах­хабитов племена наджранцев. С этой целью он обратился к эмиру Наджрана с просьбой прислать ему на помощь воинов, обещая определенное вознаграждение. Наджранцы пришли, но вместо помощи начали вымо­гать деньги и грабить жителей Эль-Харджа. Намеченный союз не удался. Зайд ибн Замиль объявил о своем присоединении к ваххабитам, хотя через некоторое время изменил им 24.

Воины бану халид во главе с Арайаром в середине 70-х годов вторглись из Эль-Хасы в Неджд, захватили Бурайду в Касиме и жестоко разграбили ее. Многие правители   оазисом Неджда, недовольные   властью Саудидов, готовы   были   под держать хасцев, но Арайар внезапно умер. В стане бану халид началась борьба за верховенство, из которой    победителем временно вышел Саадун, один из сыновей Арайара, но диръийские эмиры   начали  подстрекать  против   него   его   братьев 25.

В течение  нескольких  последующих лет  хасцы  почти  каждый год появлялись в  Неджде.  Вместе с бану халид в набегах участвовали кочевники из племен субай и зафир.  Ряд оазисов Неджда — Харма, Эль-Маджмаа, Эз-Зильфи и многие другие — то присоединялись к ваххабитам, то отпадали от них и действо­вали самостоятельно, то объединялись с врагами Эд-Диръии —  Саадуном ибн Арайаром и Зайдом ибн Замилем 26.

Поведение жителей Йамамы в Эль-Хардже можно считать характерным для того времени. Они направили в Эд-Диръию делегацию во главе со своим эмиром и попросили Абд аль Азиза считать их его подданными. Диръийский правитель прислал им законоведа (факыха), чтобы тот был кади в оазисе и «направлял на путь истинный» их души. Но едва этот богослов поселился в Йамаме, как жители устроили заговор с целью убить его вместе со всеми сторонниками ваххабизма. Богослов бежал. Абд аль-Азиз вынужден был направить в Йамаму Сауда с вой­ском, чтобы обуздать недовольных и оставить там ваххабитский гарнизон 27.

Как велись военные действия в тот период, показывает один любопытный эпизод, приведенный Ф. Манженом. Около Дилама ваххабиты воздвигли. крепость для стеснения дейст­вий дружины Зайда ибн Замиля. Подходы к ней были труд­ными, защищали, ее отборные ваххабитские солдаты. Чтобы выбить противника из крепости, диламцы под руководством одного перса, жившего в оазисе, соорудили передвижную башню на четырех колесах и обили ее свинцом для защиты от пуль. В нее залезли воины и покатили ее к крепости. Но на подходах к крепости это сооружение застряло. Лишь отчаян­ная вылазка отряда смельчаков из Дилама спасла воинов, на­ходившихся в передвижной башне 28.

Несмотря на сопротивление, государство Саудидов посте­пенно расширяло свое влияние и территорию. После взятия ваххабитами оазиса Эль-Маджмаа прекратилась деятельность активнейшего антиваххабитского проповедника — Сулеймана ибн Абд аль-Ваххаба. Вместе с семьей его переселили в Эд-Диръию, где он и оставался до самой смерти 29.

Окончательная судьба Касима решилась в начале 80-х годов. Уже несколько лет в этой провинции происходили волнения, междоусобицы, перемежавшиеся выступлениями против Эд-Диръии. Не утихала старая пражда, продолжали действовать прежние привязанности, антипатии и союзы. В 1782 г. в Касим вторгся Саадун ибн Арайар во главе кочевников бану халид, шаммар и зафир с весьма решительными намерениями изгнать ваххабитов. К нему присоединился Зайд иби Замиль с войском. Несколь­ко недель они осаждали Бурайду, оставшуюся верной ваххабитам, но на этот раз безуспешно. Антиваххабитская коалиция распалась, и хасцы по­кинули Неджд30.

В 1783 г. Зайд ибн Замиль был убит. Во главе Дилама встал его сын Баррак. Однако положение нового эмира было неустойчивым из-за со­перничества внутри правящей семьи 31.

В 1783 — 1786 гг. Неджд постигла страшная засуха, вызвавшая голод. Положение Эль-Харджа, блокированного ваххабитами, стало отчаянным. В 1785 г. Дилам был взят штурмом. Эмир и некоторые его сторонники были убиты. Весь Эль-Хардж принес присягу верности Саудидам. Прави­телем Дилама был назначен ваххабитский военачальник Сулейман ибн Уфайсан 32.

Примерно в эти же годы Эд-Диръии подчинились Эль-Афладж и Эд-Давасир, хотя в последней провинции еще долго продолжались восста­ния против ваххабитов33.

Тяжелую руку диръийских правителей почувствовали на себе самые могущественные кочевые племена Аравии. Когда в 1781 г. ваххабиты раз­громили кочевников зафир, они забрали у них все имущество, лагерное снаряжение, 17 тыс. овец и коз, 5 тыс. верблюдов, 15 лошадей34. Ваххаби­ты совершали набеги также на бану мурра, кахтан, субай, бану халид. Они проникли на север и во второй половике 80-х годов подчинили Джебель-Шаммар35.

Консолидация центральноаравийских земель вокруг Эд-Диръии завер­шилась. Хотя в отдельных областях происходили выступления против Саудидов, местных эмиров уже нельзя было считать их соперниками. В лучшем случае это были полузависимые вассалы, но чаще — прямые став­ленники Эд-Диръии, игравшие роль губернаторов. В конце 80-х годов, например, Сауд посетил Анайзу, один из главных городов Касима, и без всякого сопротивления сместил неугодного ему эмира. Многочисленные представители аристократии Анайзы вместе с прежним эмиром были от­правлены в Эд-Диръию заложниками 36.

Общее укрепление власти и влияния дома Саудидов привело к тому, что Абд аль-Азиз и Ибн Абд аль-Ваххаб в 1788 г. решились на важный шаг. Они обеспечили Сауду при жизни имама Абд аль-Азиза наследствен­ное право на трон. Вероучитель взял на себя задачу привести к присяге города и провинции государства. Сауд и так был популярен благодаря сво­ему мужеству, военным успехам и участию в решении государственных дел 37. Объявление наследника престола укрепляло династию Саудидов, так как обеспечивало более безболезненный переход власти от эмира к его сыну.

Наследование от отца к сыну — обычное дело в Аравии, но вовсе не обязательное. Власть передавалась и по старшинству в роде и по личным достоинствам родственников. Решающее слово при выборе нового эмира принадлежало верхушке знати. Упорное оправдание ваххабитским лето­писцем Ибн Ганнамом законности присяги Сауду наводит на мысль, что идея обязательной передачи власти от отца к сыну, возможно, встретила некоторое сопротивление. Но наследование по прямой линии сохрани­лось вплоть до гибели первого ваххабитского государства.

Опираясь на ресурсы Центральной Аравии, ваххабиты начали успеш­ное продвижение во всех направлениях: на восток и северо-восток — в Эль-Хасу и Нижний Ирак, на запад — в Хиджаз, на юго-запад — в Йемен, на юго-восток — в Оман, на север — к границам Сирии. Иногда в один год они совершали несколько крупных походов, иногда чередова­ли по годам удары, наносимые по различным районам.

Ваххабиты в Восточной Аравии. Наступление ваххабитов на Эль-Хасу облегчалось внутренними рас­прями в этой богатой провинции. В 1785/86 г. против Саадуна ибн Арайара созрел заговор среди его ближайших родственников. Для поддержки своих планов они привлекли в качестве союзника шейха мунтафиков Су-пайни ибн Абдаллаха. Начались военные действия.

В решающем столкновении Саадун потерпел поражение и бежал. Он обратился в Эд-Диръию с просьбой об убежище, и его приняли с почетом. Есть сведения, что вскоре он умер. Правителем Эль-Хасы на некоторое время стал Дивайхис 38.

Давление ваххабитов на Эль-Хасу было на короткое время ослаблено неожиданным налетом шейха мунтафиков Сувайни на Касим в 1786/87 г. Он собрал большое войско с артиллерией; вместе с ним в набеге участво­вали некоторые подразделения шаимаров, а также жители Эз-Зубайра. Войско Сувайнн разграбило несколько селений Каеима, осадило Бурайду, но было отброшено 39.

Вернувшись в район кочевий мунтафиков, Сувайни захватил Басру и провозгласил себя ее правителем. По его настоянию делегация знатных жителей Басры была отправлена в Стамбул, чтобы просить у султана фир­ман на назначение Сувайни губернатором города. Однако это не входило в планы практически независимого от Порты Буюк Сулеймана, правителя Багдада. Осенью 1787 г. он выступил против Сувайни и разгромил его у города Сук-эш-Шуюх; затем он приказал сложить три башни из черепов его убитых воинов. Сувайни бежал, а шейхом мунтафиков стал Хамуд ибн Самир 40.

В записках аравийских летописцев, относящихся к началу существова­ния ваххабитского государства, постоянно встречаются сообщения о столк­новениях войска Саудидов с бедуинами. Но в конце 80-х годов отмечается все более активное участие бедуинов отдельных племен я походах на сто­роне ваххабитов. У Ибн Бишра часто встречается фраза: «И в этом году Сауд ибн Абд аль-Азиз с победоносными армиями из оседлых жителей Неджда и его бедуинов направился в [такую-то] сторону». Через несколь­ко лет в этой фразе все чаще бедуины ставятся на первое место, а иногда и упоминаются как самостоятельная сила.

Каждый год ваххабиты совершали рейды в глубь Эль-Хасы, достигая побережья Персидского залива. В 1787/88 г. Сулсйман ибн Уфайсан с бо­ями прошел через Катар, затем разграбил несколько оазисов и порт Эль-Укайр в Эль-Хасе41. Набегам ваххабитов подвергались не только оазисы Восточной Аравии и кочевники бану халид, но также племя мунтафик на севере от Эль-Хасы 42.

Ваххабиты подавляли сопротивление с большой жестокостью. Ибн Ганнам пишет, что как-то раз, ворвавшись в один из оазисов, они обнару­жили «большую часть мужчин этого селения, а число их было триста, в одном из домов и всех убили»43.

Осенью 1788 г. на стороне ваххабитов сражались уже некоторые под­разделения племени бану халид. Вождем всех бану халид стал ставленник Эд-Диръии Зайд иби Арайар. Эль-Хаса в целом, однако, была еще далеко не усмирена 44. Последующее упорное сопротивление ее жителей, их неод­нократные восстания свидетельствовали о том, что антиваххабитские настроения были здесь сильны. Это объясняется, возможно, и наличием сильных шиитских элементов в Эль-Хасе, и тем, что ее знать, привыкнув смотреть на недждийцев как на объект своих нападений, не могла прими­риться с подчиненной ролью. Не случайно ваххабиты особенно выделяли религиозные цели для оправдания набегов. Ибн Ганиам пишет, что целью похода Сауда было разрушение идолов и мест поклонения дьяволу45.

В 1791/92 г. Сауд огнем и мечом прошел по оазисам Восточной Аравии и взял Эль-Катиф. Тем временем Сулейман ибн Уфайсан вновь совер­шил набег на Катар46. Но вскоре вся Эль-Хаса была в пламени восстания. Бану халид сместили ставленника ваххабитов, шейхом стал Баррак ибн Абд аль-Мухсин, который немедленно начал набеги на бедуинов и оазисы, подвластные Саудидам. Но в одном из сражений бану халид были раз­громлены, потеряв более тысячи человек. Оазисы Эль-Хасы выразили покорность Сауду. Ваххабиты в течение месяца оставались в этой провин­ции, разрушая купола над мавзолеями, все места поклонения шиитов. В города и оазисы были посланы ваххабитские улемы 47.

В разгар покорения Эль-Хасы, в 1792 г., умер основатель ваххабитско­го движения, вероучитель Мухаммед ибн Абд аль-Ваххаб 48. Для своего вре­мени, своего общества, своего класса он был выдающейся фигурой. О нем можно гово­рить как о человеке большого мужества и страсти. Чтобы бро­сить вызов всей религиозной системе тогдашней Аравии, оказаться лицом к лицу с разгневанными защитниками старого, нужна была недю­жинная смелость. Его жизни грозила опасность, он трижды подвергался изгнанию, но это не сломило его воли. Своим страстным словом и красноречием Ибн Абд аль-Ваххаб немало способствовал успеху религиозного движения, начатого им, и расширению государства Саудидов. Ибн Бишр пишет, что «ве­роучитель поднял знамя джихада, хотя до него были лишь бунты и убийст­ва»49. Как отмечал Ф. Манжен, «он в высшей степени обладал искусством убеждать и покорял сердца своими выступлениями...»50

Автор «Блеска метеора» отмечает еще одну важную деталь: именно Ибн Абд аль-Ваххаб якобы научил жителей Эд-Диръии делать огнестрель­ное оружие и обращаться с ним51. Если он сыграл эту роль, несвойствен­ную богослову, то следует предполагать, что его вес в образовании и военных успехах Диръийского эмирата был еще большим, чем можно су­дить по летописям недждийцев.

Вероучитель был человеком большой жизненной силы. «Он любил женщин и имел двадцать жен, у него было 18 детей»52. Впро­чем, возможно, что это преувеличение. Пятеро из его сыновей и много­численные внуки стали известными богословами. В последние годы жиз­ни вероучитель одряхлел и мог выходить на молитву только при поддержке двух сопровождающих.

Ибн Абд аль-Ваххаб оставил наследникам землю с пальмами, фрукто­выми деревьями и полями, которая приносила 50 тыс. захабов в год, а также библиотеку с несколькими сотнями книг. После смерти вероучи­теля муфтием Эд-Диръии стал его сын Хусейн, который был почти сле­пым, а затем — другой сын, Али, прославившийся своим женолюбием. Али сменил пятьдесят или шестьдесят жен, пока, наконец, не остановился на четырех55.

Богословский клан, который стал именоваться Ааль аш-Шейх, сохра­нил вес, влияние и почет в государстве Саудидов до наших дней, но ни один из потомков вероучителя не поднимался до положения «серого кар­динала», каким был Ибн Абд аль-Ваххаб в Диръийском эмирате.

Тем временем в Эль-Хасе вновь началось восстание против власти недж­дийцев. Жители Хуфуфа убили тридцать представителей Эд-Диръии — гу­бернатора, чиновников, ваххабитских улемов, протащили их тела по ули­цам города и публично изуродовали. Хуфуф поддержали еще несколько оазисов. Ваххабитский ставленник Зайд ибн Арайар, вождь бану халид, изменил хозяевам и принял участие в восстании.

Осенью 1793 г. Сауд с большими силами направился в Элъ-Хасу. Бедуи­ны из его войска грабили все на своем пути, убивали без пощады сопро­тивлявшихся, разоряли пальмовые рощи, забирали урожаи фиников, пас­ли на полях свой скот. Соперник Зайда ибн Арайара и прежний против­ник ваххабитов Баррак ибн Абд аль-Мухсин перешел на их сторону. Вся Эль-Хаса выразила им покорность. Баррак ибн Абд аль-Мухсин был назначен эмиром провинции54, но весной 1796 г., воспользовавшись тем, что ваххабиты были заняты военными действиями на западе и юго-западе от Нсджда, попытался сбросить их власть55. Через несколько месяцев Саул с сильной армией прибыл в Эль-Хасу и вновь подавил восстание56.

Вот как описывает покорение Эль-Хасы Ибн Бишр:

«Когда пришло утро и после молитвы выступил Сауд, когда они (вахха­биты. — А.В.) уселись на верховых животных и разом выстрелили из ру­жей, то потемнели небеса, содрогнулась земля, в воздух поднялись клубы дыма, а у многих беременных женщин в Эль-Хасе произошел выкидыш. Тогда к Сауду явились все жители Эль-Хасы, чтобы он казнил их или мило­вал.

Он приказал им всей явиться к нему, и они явились. Он оставался там несколько месяцев, убивая, кого хотел убить, изгоняя, кого хотел изгнать, заключая в тюрьму, кого желал заточить, забирая имущество, разрушая дома и воздвигая крепости. Он потребовал от них тысячи дирхемов и взял их. И все потому, что они часто не выполняли договор и отвергали мусульман, а враги (мусульман) вовлекали их (в борьбу) против них. Уве­личил Сауд число их убийств. И вместе с Наджимом ибн Духайннмом не­сколько человек хватали на базарах тех, кто беспутничал и отвергал дого­вор... Этого убивали прямо в оазисе, а этого тащили к лагерю и отсекали голову перед палаткой Сауда, пока не истребили они их, за исключением немногих. В этом набеге Сауд завладел несчетными деньгами. Когда он решил покинуть Эль-Хасу, он схватил нескольких знатных из населения Эль-Хасы... отправился с ними в Эд-Диръию и поселил их там. В Эль-Хасе он назначил эмиром упомянутого Наджима, а он — человек из простона­родья Эль-Хасы»57.

Чтобы выплатить наложенную ваххабитами контрибуцию, жители Эль-Хасы распродавали свое имущество. У них потребовали сдать все оружие58.

Так завершилось покорение ваххабитами Восточной Аравии. В зави­симость от Саудидов попали владения на материке, принадлежавшие бах­рейнской правящей семье Ааль Халифа59.

В начале 90-х годов военные действия к западу от Неджда также были в полном разгаре.

Эмират Саудидов и Хиджаз до 1802 г. После возникновения ваххабитского движения и начала экспансии эмирата Саудидов между диръийскими правителями и хиджазской аристократией долгое время не было военных столкновений. Саудиды были заняты поко­рением Неджда и Восточной Аравии, а в Мекке шла напряженная внут­ренняя борьба.

Власть шерифа Мусаида, правившего с 1752 по 1770 г., была непрочной. К концу его правления над Меккой нависла угроза потери широкой автономии, которой она пользовалась в Османской империи. В 1769 г. каирский правитель Али-бей провозгласил независимость Египта от Пор­ты. К своим владениям он присоединил Хиджаз. Но попытка Али-бея со­здать независимое арабское государство не увенчалась успехом, и Хиджаз освободился от власти египтян 60.

По сообщениям аравийских летописцев, Саудиды и вероучитель пы­тались поддерживать с правителями Мекки дружественные отношения и дажн питали надежду сделать их приверженцами обновленной религии. Вскоре после переезда вероучителя в Эд-Диръию тридцать ваххабитских богословов прибыли в Мекку, чтобы получить разрешение на паломниче­ство и провести диспут с мекканскими богословами. Хиджазцы, по сооб­щению Дахлана, сочли учение ваххабитов страшной ересью и безбожием. Шериф велел повсюду распространить в посланиях доказательств еретичиости ваххабизма, а «подлых безбожников» заковать в цепи и бросить в тюрьму. Некоторым из них удалось бежать, и они сообщили о происшед­шем в Эд-Диръию61.

В начале 70-х годов Ибн Абд аль-Ваххаб и Абд аль-Азиз вели переписку с шерифом Мекки и обменивались с ним подарками. Мекку вновь посетил педждийский богослов для изложения принципов ваххабитской доктри­ны, но, видимо, без успеха 62. В те годы шерифы временами не препятство­вали паломничеству ваххабитов. Когда в 1773 г. правителем Мекки стал Сурур, Абд аль-Азиз послал ему ценные подарки в знак своей дружбы 63.

Видимо, пока интересы недждийцев и хиджазцев прямо не сталкива­лись и пока хиджазцы опасались вмешательства в свои дела египтян или турок, правители Мекки и Эд-Диръии поддерживали умеренно дружест­венные отношения. Что касается учения ваххабитов, то хиджазекие улемы и аристократия с самого начала отнеслись к нему враждебно.

Правитель Мекки Сурур сумел сломить своеволие шерифских семей и укрепить свои позиции в Хиджазе 64. Однако в 1788 г., вскоре после смерти Сурура, шерифом Мекки стал молодой Галиб ибн Мусаид, не имевший реальной власти и некоторое время бывший лишь орудием в руках рабов и евнухов прежнего эмира. Они стали притеснять местных жителей, наст­роив их против себя. Это помогло Галибу вскоре расправиться с непокор­ными рабами и укрепить свой авторитет. Галиб был храбрым воином и проницательным политиком. Он умел поддерживать хорошие отношения с соседними с Меккой бедуинскими племенами и, опираясь на них, а также на обновленную гвардию рабов в несколько сот человек, проводить завоевательные набеги 65.

Первоначальные планы Галиба в отношении Неджда неизвестны. Во всяком случае, после того как он стал эмиром Мекки, он направил Абд аль-Азнзу письмо с просьбой прислать богослова для изложения принципов ваххабизма. Вновь был послан один из недждийских улемов. Но его миссия не увенчалась успехом, и Галиб, видимо, лишний раз убедился в несовместимости учения ваххабитов с интересами хиджазцев66.

В 1790/91 г. шериф Мекки снарядил экспедицию против Неджда — десятитысячное войско с 20 пушками под командованием своего брата. Позднее во главе похода стал сам Галиб. Но попытки завладеть укрепленными оазисами Неджда были тщетными, и его союзники — некоторые бедуинские племе­на — покинули шерифа. С основным ядром войск он вернулся в Мекку. Летом 1791 г. Сауд в районе Джебель-Шаммара нанес сокрушительное по­ражение союзникам шерифа, участвовавшим в его экспедиции, — кочев­никам шаммар и мутайр. Бедуины бежали, оставив ваххабитам богатей­шую добычу — около ста тысяч овец и коз и несколько тысяч верблюдов67.

Отряды ваххабитов начали совершать набеги на регионы, располо­женные между Нсдждом и Хиджазом, и на оазисы и племена, подвласт­ные шерифу. В мае 1795 г. Сауд уже осаждал Турабу — важный стратегиче­ский пункт на подступах к Хиджазу 68.

Летом того же года в ответ на нападение ваххабитов хиджазцы совер­шили газу в Нсджд. Ободренный успехом набега, Галиб зимой 1795/96 г. снарядил новое войско с пушками для экспедиции в глубь Аравии. Оно было наголову разбито объединенными силами подвластных Эд-Диръии кочевых племен мутайр, субай, сухуль, давасир, аджман и, видимо, неко­торыми подразделениями атайба. По утверждению Ибн Ганнама, добыча ваххабитов составила 30 тыс. верблюдов и 200 тыс. овец и коз 69. Проводя операции против ваххабитов, шерифы должны были все время огляды­ваться на турок, так как опасались, что их долгое отсутствие в Мекке мо­жет явиться стимулом для вмешательства османских пашей в дела Хиджаза.

Тяжелое поражение заставило Галиба пойти на перемирие 70. Тем не менее уже в следующем году войска шерифа вновь атаковали бедуинов-ваххабитов. Но недждийцы явно имели перевес в силах. Продолжая свое про­движение на юг, они вышли в Наджран, на северные границы Йемена 71. Видимо, к этому периоду относятся их контакты и с жителями Асира.

Могущественное племя атайба, которое раньше подчинялось мекканским шерифам, в 1797/98 г. присоединилось к Диръийскому эмирату. Бе­дуины согласились выполнять все положения ваххабизма, платить закят и внести контрибуцию за прежние враждебные действия. По сообщению Ф. Манжена, кочевники с каждой семьи заплатили по 4 риала и с каждого рода — определенное количество оружия, лошадей, верблюдов 72.

В 1798 г. Галиб, имея в составе своего войска турецких, египетских и магрибинских наемников, несколько раз пытался продвинуться до Эль-Хурмы и Биши. Он был разгромлен, потеряв несколько сот человек; все вооружение, снаряжение, а также большие суммы денег попали в руки ваххабитов. Диръийский эмир устанонил контроль над Бишей. Мекканский шериф вновь пошел на перемирие и разрешил ваххабитам совершать хадж 73. Через два года, как сообщает Ибн Бишр, Сауд с семьей и поиском совершил первое паломничество в Мекку, а на следующий год — второе. Там он щедро раздавал подарки и вербовал себе сторонников74. Имен­но в это время Осман аль-Мудайфи, родственник шерифа, установил с ним связь и предложил свои услуги75. В 1800 — 1801 гг. ваххабитские улемы опять прибыли в Мекку для проведения богословского диспута76.

Становилось очевидным, что ваххабиты были близки к полному под­чинению Хиджаза.

Неудачные экспедиции багдадского паши в Эль-Хасу. Одновременно с завоеванием Эль-Хасы, а особенно после ее покоре­ния ваххабитские отряды совершали набеги на районы, расположенные к северу от нее. Их нападениям, в частности, подвергались кочевые пле­мена и селения Нижнего Ирака. Тревожные вести об активности ваххаби­тов доходили до Багдада и даже до Стамбула. Подталкиваемый Портой, багдадский паша готовился выступить против ваххабитов.

Багдадский пашалык в те годы находился на особом положении в Ос­манской империи. После разорительных турецко-персидских войн, после смут и внутренних междоусобиц власть в Багдаде захватили мамлюки. С 1780 г. здесь правил Буюк Сулейман, грузинский мамлюк бывшего багдад­ского паши. Стамбул вынужден был утвердить его на этом посту. По мне­нию С. Лонгригга, «в течение полувека (с 1780 г.) власть грузинского паши, опиравшегося лишь на гражданскую и военную организацию в стране, была властью независимого монарха. Полунаследствевная монархия, ис турецкая по своему происхождению, приведенная к власти не турецким правительством, теперь настолько прочно укрепилась, что в течение 50 лет султан мог считать Ирак лишь заслуживающим уважения соседом»77. Английская Ост-Индская компания поддерживала багдадского пашу про­тив султана.

Фактическая независимость от Стамбула не исключала из жизни Баг­дадского пашалыка ни постоянной борьбы за власть, ни восстаний от­дельных районов, городов или племен. Неподчинение бапидского паши слабеющей Порте еще не означало силы Багдадского пашалыка. Это на­глядно продемонстрировали удары, нанесенные ему ваххабитами.

Экспансия Диръийского эмирата в этом районе была нацелена на се­веро-восток. В том же направлении на протяжении столетий шла общая миграция арабских племен. В частности, известно, что в ХVШ в. шаммары проникли далеко в глубь Ирака и даже переселились за Тигр 78. Во вре­мя страшного голода в Центральной Аравии в 60-х годах жители Неджда переселялись в Эз-Зубайр и дальше на север 79.

Бедуинские племена, кочевавшие в Нижнем Ираке, поддерживали с городами и селениями Ирака тесные связи. Правители Багдада были за­интересованы в их помощи для обеспечения безопасности торговых пу­тей, селений и городов; они также приобретали у них вьючных и верхо­вых животных. Продолжая тысячелетние традиции правителей Между­речья, багдадские паши с большей или меньшей щедростью одаривали вождей бедуинов и даже вооружали их, чтобы они отражали набеги ко­чевников из глубинных областей Аравии. Использование мунтафиков и других племен в попытке сокрушить власть ваххабитов в Эль-Хасе полностью соответствовало этой политике.

Поход против ваххабитов возглавил Сувайни. Бывший вождь мунта­фиков, изгнанный после неудачной попытки утвердиться в Басре, долгое время скитался, даже некоторое время жил в качестве почетного гостя в Эд-Диръии, Затем, по одним данным, вновь захватив власть в своем пле­мени, он обратился к Буюк Сулейман-паше с просьбой вооружить его про­тив ваххабитов80. По другой же версии, Сувайни убедил багдадского пра­вителя передать ему власть над мунтафиками, обещая совершить экспеди­цию в Неджд и разгромить ваххабитов, и тогда Буюк Сулейман сместил Хамуда ибн Самира с поста главы племени и назначил на его место Сувай­ни 81.

В начале 1797 г. Сувайни выступил против ваххабитов. Под его нача­лом были регулярные войска, а также отряды из Басры и Эз-Зубайра. Он располагал и несколькими пушками. Некоторые подразделения племени бану халид во главе с бежавшим из Эль-Хасы Барраком ибн Абд аль-Мухсином присоединились к его походу.

Абд аль-Азиз, понимая опасность ситуации, собрал все свои силы. В Эль-Хасу он направил лучшую кавалерию «с вождями, привыкшими по­беждать»82. Верным бедуинам он приказал занять территорию кочевий племени бану халид, которое могло присоединиться к Сувайни, и защи­щать главные колодцы. Вслед за тем в Эль-Хасу было послано самое стой­кое войско ваххабитов, состоявшее из оседлых жителей Арида.

В Эль-Хасе начались тяжелые бои между войском Сувайни и ваххаби­тами, но судьба неожиданно улыбнулась правителю Эд-Диръии. В разгар кампании Сувайни был убит своим черным рабом Туайсом, фанатиком-ваххабитом. Туайса изрубили на месте. Но гибель Сувайни решила исход борьбы. От мунтафиков откололись бану халид во главе с Барраком, что внесло сумятицу в войско Сувайни. Поднялась паника, и отряды кочевников и турок начали поспешно отступать на север, бросая оружие и снаряже­ние. Весь лагерь Сувайни и его артиллерия в июне 1797 г. попали в руки ваххабитов. Преследуя противника, отряды ваххабитов появились в ни­зовьях Евфрата 83.

В следующем году ваххабиты проникли в пустыни Сирии, а в Ираке подошли к городам Сук-эш-Шуюк и Самава 84. Сирия и Ирак, населенные «многобожниками», дразнили воображение жителей Аравии как желан­ная цель.

В конце 90-х годов Порта постоянно слала багдадскому паше приказы покончить с ваххабитами. Во главе армии был поставлен Али, кахья Буюк Сулейман-паши. Мнения историков относительно времени иракского по­хода в Эль-Хасу расходятся. Ибн Бишр и Ф. Манжен сообщали, что войска багдадского правителя вторглись в Эль-Хасу а 1799 г.85 X. Бриджез утверж­дал, что он был свидетелем выступления войска Али из-под Багдада в сен­тябре 1798 г.86, Л. Корансез называл 1798 г.87 как время проведения кампа­нии. И. Буркхардт дал 1797 г.88, Ибн Санад называл 1798/99 г.89, Ж. Раймон утверждал, что уже в начале января 1798 г. турецкая армия вторглась в Эль-Хасу 90.

Для выяснения истинных дат можно оттолкнуться от показаний сви­детеля событий, X. Бриджеза, который к моменту выступления армии Али как раз прибыл в Багдад в качестве английского политического агента. Войска из Багдада двигались в низовья Евфрата с тяжелыми обозами, вби­рая в себя по пути бедуинское ополчение. Поэтому в Эль-Хасе они могли появиться лишь в конце 1798 — начале 1799 г., что соответствует данным Ибн Бшира, Ибн Санада и Ф. Манжена. И. Буркхардт, очевидно, спутал поход Сувайни с походом Али. В Хиджазе, далеком от театра военных действий о Эль-Хасе, вполне могло произойти такое смещение, особенно спустя полтора десятка лет после событий.

Армия, посланная правителем Багдада, имевшая в своем составе пехо­ту, кавалерию, а также иррегулярные бедуинские отряды шаммаров, мунтафиков, зафиров, насчитывала более десяти тысяч человек. Население Хуфуфа и других оазисов сдалось на милость Али-кахьи. Ваххабиты, засев­шие в крепостях, мужественно отбивали все атаки. Особенно упорно обо­ронялся Кут. Не помогли ни пушки, ни осадные машины, н» подкопы. Войско вторжения было деморализовано и начало откатываться, пресле­дуемое ваххабитами. Али вступил в переписку с Саудом и заключил с ним перемирие91. Его неудача была вызвана общим низким моральным со­стоянием солдат, трудностями переходов по безводной местности, кон­тролируемой ваххабитами. В военном совете Али, по мнению X. Бриджеза, были шпионы Сауда. Кроме того, наступательный порыв ваххабитов еще не иссяк, религиозный фанатизм и дисциплина превратили недждийцев в стойких бойцов. По сообщению Ибн Санада, многие жители Эль-Хасы ушли в Ирак, опасаясь мести Сауда 92.

В 1799 г. в Багдад прибыл представитель диръийского эмира для ут­верждения пашой соглашения между Саудом и Али. X. Бриджез, который присутствовал при встрече диръийского посла с багдадским пашой, оста­вил ее любопытнейшее описание. Чтобы произвести впечатление на жителей пустыни, во дворце паши была проведена соответствующая подго­товка. Посла встречали разряженные и надутые приближенные Буюк Сулеймана. Они приготовились взять посла под руки и представить паше. Но просто одетый ваххабит отстранил встречавших, направился прямо к Буюк Сулейману, наряженному в шелковые одежды, меха и драгоценнос­ти, и присел рядом с ним. «О Сулейман, — сказал он, — мир всем, у кого праведные мысли. Абд аль-Азиз послал меня, чтобы передать тебе это письмо и получить от тебя подтверждение соглашения, заключенного между его сыном Саудом и твоим слугой Али. Пусть это будет сделано быстро и в правильной форме. И проклятие Аллаха будет на том, кто ведет себя предательски». «Если ты ищешь наставления, Абд аль-Азиз обес­печит тебе его», — дерзко добавил он, намекая, что веру Сулеймаиа вахха­биты считали «многобожием». Он протянул паше договор, написанный на клочке бумаги93.

Было очевидно, что соглашение с багдадским пашой диръийские пра­вители ценят невысоко, и Буюк Сулейман попытался добиться от них бо­лее определенных обязательств. Специальный представитель Сулейман-паши отправился в Эд-Днръию для переговоров о Саудом. Он пытался добиться от ваххабитов обязательства не нападать на мусульманские святы­ни в Нижнем Ираке. Но Сауд рассмеялся и сказал посланцу паши: «Что к западу от Евфрата — то мое, а что к востоку — то я оставляю паше»94.

Немало смелости ваххабитам придавали сообщения о вторжении в Египет в 1798 г. французской армии Наполеона и бессилии Пор­ты перед лицом завоевателя.

В 1801 г. французов в Египте сменили англичане. Аравия оказалась отдаленной периферией главного театра военных действий. Это развяза­ло руки ваххабитам для дальнейшей экспансии.

Разгром Кербелы. У диръийских правителей созрел замысел захватить Кербелу, где на­ходились ненавистные им святыни шиитов, в особенности мечеть Хусейна, в которой, как считалось, был похоронен внук пророка. Бедуины по­стоянно торговали с Кербелой и знали ситуацию в городе. Свои замыслы ваххабиты осуществили в марте — апреле 1802 г.95

В европейской и отечественной востоковедческой литературе датой разгрома Кербелы принято считать апрель 1801 г. Если обратиться к ис­точникам этих сведений, то обнаруживается, что 1801 год называли Ж. Рус­со 96, Л. Корансез 97, И. Буркхардт 98 и Ф. Манжен 99.

Арабская историческая литература, а из европейцев — Г. Филби 100 это событие переносят на год позже — на март — апрель 1802 г. Основанием для этого служит хроника Ибн Бишра. Его дату подтверждают Ибн Са­над 101 и Ж. Раймон 102, «Журнал различных предметов словесности»103 и «Вестник Европы»104. За исключением «Вестника Европы», все эти источ­ники стоят хронологически близко к описываемым событиям.

Окончательно решить вопрос в пользу 1802 г. позволяет донесение из Ирака, написанное не позднее лета 1803 г. и попавшее в российское по­сольство в Стамбуле. Человек, живший в то время в Ираке, сам беседовав­ший со свидетелями разгрома Кербелы, вряд ли мог ошибиться в дате столь важного события на целый год105. Между прочим, сравнение текста послания из Ирака с описанием разгрома Кербелы ваххабитами, приве­денным шесть лет спустя в книге Ж. Руссо, обнаруживает их почти пол­ную идентичность. Каким образом донесение французского консула в Ираке попало в российское посольство в Стамбуле, сказать трудно. Изме­нение даты взятия Кербелы ваххабитами в книге Ж. Руссо вызвано, воз­можно, небрежностью автора или наборщика.

Видимо, первоисточники неверных сведений — Ж. Руссо и Л. Корансез, которые вообще несколько вольно обращались с датами. И. Буркхардт и Ф. Манжен, знакомые уже с их сочинениями, без проверки приняли эту датировку. Однако, как писал в предисловии к опубликованному донесе­нию Ж. Рабмона французский востоковед Э. Дрио, в своих ранних стать­ях Л. Корансез дату разгрома Кербелы также относил к 1802 г.106.

«Мы недавно увидели в жуткой участи Имам-Хусейна ужасный пример жестокого фанатизма ваххабитов, — писал европейский резидент в Ира­ке. — Было известно, что в этом городе скопились невероятные богатст­ва, равных которым, возможно, никогда не было в сокровищнице персид­ского шаха. Ибо в течение нескольких веков Имам-Хусейну дарили сереб­ро, золото, драгоценные камни, большое количество редкостей... Тамер­лан пощадил это место, и все знали, что большая часть богатой добычи, привезенной Надир-шахом из похода в Индию, была передана вместе с его собственными богатствами в Имам-Хусейн и в Имам-Али. И вот эти огромные богатства, которые скопились в первом из них, уже в течение долгого времени возбуждали алчность ваххабитов: они постоянно мечта­ли о разграблении этого города и были настолько уверены в успехе, что их кредиторы назначали выплату долгов на счастливый день, когда сбу­дутся их надежды.

Этот день наконец настал — 20 апреля 1802 г. 12 тыс. ваххабитов вне­запно напали на Имам-Хусейн; после того как они захватили огромную добычу, подобной которой не приносили самые большие победы, они все предали огню и мечу... Старики, дети, женщины — все гибли от меча этих варваров. Утверждают также, что если они видели беременную женщину, они вспарывали ей живот и оставляли плод на окровавленном теле мате­ри. Их жестокость не могла насытиться, они не прекращали убийств, и кровь текла рекой... В результате кровавой катастрофы погибло более четырех тысяч человек... Ваххабиты увезли награбленное на более чем четырех тысячах верблюдов107.

Затем после грабежа и убийств они разру­шили также мавзолей имама и превратили его в клоаку мерзости и крови. Они в особенности повредили минареты и купола, так как считали, что кирпичи, из которых построены эти сооружения, сделаны из золота»108.

Примерно теми же красками описывает Ф. Манжен разгром Кербелы. Он сообщает, что ваххабиты учинили в городе резню, но пощадили жен­щин, детей, немощных и стариков. Купол мечети над могилой Хусейна был разрушен. Здесь хранились несметные сокровища, собранные благо­даря вкладам богатых персов. Один из служителей мечети, надеясь спас­ти свою жизнь, якобы обещал показать ваххабитам потаенные клады, но в общей суматохе его убили, и спрятанные сокровища не были найдены. Ваххабитам досталась богатейшая добыча, в частности сабли, усыпанные драгоценными камнями, огромная жемчужина размером с голубиное яйцо. Оружие и жемчужину Сауд взял себе. Были захвачены вазы и лампады из драгоценных металлов, золотые украшения, вделанные в стены, персид­ские ковры, позолоченная медь с крыши. В руки ваххабитов попали так­же запасы кашемировых шалей, индийских тканей, 2 тыс. простых са­бель. 2,5 тыс. ружей, черные рабы, огромные суммы денег в звонкой мо­нете. Грабеж продолжался восемь часов; вскоре после полудня ваххабиты покинули Кербелу109.

Ваххабитский летописец Ибн Бишр, сообщая об этом событии, писал: «В этом году Сауд с победоносными армиями и знаменитыми породисты­ми лошадьми, со всеми оседлыми Неджда и его бедуинами, жителями Джануба, Хиджаза, Тихамы и другими направились к Кербеле... Мусульмане окружили ее и взяли штурмом. Они убили большую часть жителей на рын­ках и в домах. Они разрушили купол над могилой Хусейна. Они взяли то, что было в мавзолее и что около него. Они взяли покрывало с могилы, украшенное изумрудами, яхонтами и жемчугом. Они взяли все, что нашли в городе из имущества, оружия, одежд, тканей, золота, серебра, ценных книг. Все это невозможно сосчитать. Они оставались там лишь утро, а после полудня уже ушли, забрав все имущество. Из жителей Кербелы было убито примерно 2 тыс. человек»110.

Ваххабиты почти не встретили сопротивления. Это объяснялось тем, что часть жителей-шиитов отправилась в паломничество в Эн-Неджеф. Возможно также, что губернатор Кербелы, фанатичный суннит, не при­нял достаточных мер для обороны этого шиитского города 111.

Разгром Кербелы явился серьезнейшим поражением для престарело­го и немощного Буюк Сулейман-паши. Султан давно ждал повода сместить независимого пашу, у которого и внутри Ирака было достаточно молодых и энергичных противников, для них победа ваххабитов была желан­ным предлогом для выступления против Буюк Сулеймана. Положение паши осложнялось тем, что шах Персии Фатх-Али постоянно упрекал его в неспособности обеспечить охрану шиитских святынь и грозил послать в Кербелу персидские войска 112. Действительно, через несколько лет после разгрома Кербелы Персия уже воевала с Багдадским пашалыком. Однако в Багдаде, помня о неудачных экспедициях в Эль-Хасу, считали невозмож­ным нанести поражение ваххабитам в глубине Аравии. Основное внима­ние было уделено укреплению городов и восстановлению Кербелы и ме­чети Хуссйна.

Временный захват ваххабитами Мекки и реакция Порты. После разгрома Кербелы главным театром военных действий стал Хиджаз. К этому времени Сауд уже дважды совершил хадж с войском и семейством, продемонстрировав военную силу и выяснив на месте обста­новку в Хиджазе. К ваххабитам присоединились племена Асира, которые готовы были поддержать наступление на Мекку 113.

Положение Галиба в тот момент было сложным. Его вымогательства и деспотичное правление рождали недовольство в Мекке и других городах. Постоянно растущие пошлины в Джидде лишали его симпатий торгов­цев. Перевес сил был уже на стороне недждийцев, и шерифы направили запросы в Стамбул, требуя оружия. Но у Высокой Порты в тот момент были более серьезные заботы, чем ваххабитская угроза Мекке. В конце 1798 г. в Мекку прибыл султанский фирман, в котором содержалось требование укрепить города в Хиджазе на случай возможного вторжения французских войск. Стены Джидды были починены, и население заня­лось военной подготовкой114.

В 1798 г. английская эскадра адмирала Блэнкета бомбардировала занятый французами Суэц. На обратном пути она бросила якоря в Джидде; анг­личане потребовали прервать торговлю Хиджаэа с Египтом. Шериф на словах принял их требование, но торговля продолжалась. Галиб даже установил связи с французами, однако не препятствовал и посылке от­ряда аравийских добровольцев, которые сражались против французов в Верхнем Египте 115. Несмотря на попытки Галиба увеличить свою гвар­дию и наемные отряды, его военный потенциал уменьшался вследст­вие отпадения ряда кочевых племен Хиджаза 116. Но особенно тяжелой и болезненной потерей был переход на сторону ваххабитов его род­ственника и ближайшего помощника Османа аль-Мудайфи, который немедленно начал собирать вокруг себя бедуинов, бывших ранее сто­ронниками Галиба117.

Инициативу взял на себя Галиб и первым нанес удар, но потерпел неудачу. К аль-Мудайфи подо­шли бедуины кахтан и атайба и другие ваххабитские племена, а также подкрепления из близлежащих районов Раньи, Биши, Турабы. Он начал энергичное наступление на Хиджаз. В 1802 г. город и оазис Эт-Таиф были взяты почти без боя и подвергнуты беспощадному разграблению. Ваххабиты убили около 200 жителей и разрушили ряд домов. Каждый день в город являлись бедуины и растаскивали все ценное, уничтожая также тысячи книг118.

Встревоженный Галиб попытался получить помощь от Порты. «Тира­ния и вымогательства шерифа Мекки поощрили победоносных ваххаби­тов» приблизиться к Мекке. Они «захватили Эт-Таиф... Шериф просит помощи у каирского паши и Порты»119, — доносил российский генераль­ный консул в Египте Ш. Россетти.

В Стамбуле были еще свежи впечатления о разгроме Кербелы, там всерьез стали опасаться за участь Мекки и попытались принять какие-то меры для противодействия ваххабитам. «Вследствие полученных Портою от мекканского шерифа донесений о приближении сильного корпуса ара­бов вегаби к Мекке дано в арсенал повеление изготовить немедленно до 20 военных судов, которые отправлены будут Египту. Вооружение оных производится весьма тщательно, но в матросах столь великий недостаток, что. невзирая на большую плату, набор оных чинится принужден­но» 120, — писал российский посол в Стамбуле А. Италинский.

В конце марта 1803 г. он доносил в Петербург: «В настоящих об­стоятельствах положения своего Порта почитает опасными ей только умыслы Франции и мятежнические движения нескольких колен араб­ских, называемых вегаби, простирающихся числом касательно военных между ними людей до 60 тыс. Они в виде имеют завладеть богатствами храмов Мсккского и Мединского и предпринимают основать веру еди­нобожия, противную магометанской. Для обращения их к почитанию Алкорана послан к ним отсюда искусный в учении оныя книги улема; между тем принимаются и другие меры; назначено войско, которое долж­но атаковать их со стороны линии, идущей от Бассоры к Эль-Аришу, между тем как со стороны Геджаза действовать против них будет Медин­ский шериф»121.

Однако падение Мекки предотвратить не удалось.

Сауд с главными силами ваххабитов в конце марта 1803 г. направился в Хиджаз. В это время в Мекке находились вооруженные паломники из Сирии, Египта, Магриба, Маската и других стран. Несмотря на просьбы Галиба, они отказались участвовать в военных действиях против ваххаби­тов. Шериф, оставшись в одиночестве, с немногочисленными верными ему воинами бежал в Джидду и начал спешно укреплять ее. Сауд направил жителям Мекки послание с изложением ваххабитских догматов и с обеща­нием проявить милость к покорным. Его агенты распространяли слух, что он явился сюда лично с целью не допустить своеволия бедуинов и предотвратить разгром ими священного города.

В апреле 1803 г. ваххабиты, соблюдая порядок, вошли в Мекку 122. Со­вершив обряд паломничества, они стали разрушать все мавзолеи и мечети с куполами, воздвигнутые в честь героев раннего ислама. Они сровня­ли с землей все здания, архитектура которых не соответствовала их дог­мам. Они обязали жителей Мекки регулярно молиться, не носить шелко­вых одежд, не курить публично. Груды трубок были сожжены на площадях, и продажа табака была запрещена. Молитву за султана в мечетях отмени­ли. Губернатором Мекки ваххабиты сделали Абд аль-Муина, брата Галиба. Судьей Мекки вместо турецкого кади был назначен диръийский богослов, который в отличие от своего предшественника, турка, произвел благо­приятное впечатление своей справедливостью123.

Европейские востоковеды сообщают о письме, якобы посланном Саудом турецкому султану Селиму III. Содержание его любопытно: «Сауд — Селиму. Я вошел в Мекку на четвертый день мухаррема 1218 г. х. (26 апреля 1803 г.). Ее жителям я даровал мир. Я разрушил все объекты идоло­поклонства. Я запретил все налоги, кроме тех, которых требует закон. Я подтвердил назначение кади, посланного тобой в соответствии с учением посланника Аллаха. Я хочу, чтобы ты отдал приказ правителям Дамаска и Каира не приближаться к священному городу с махмалем, трубами и барабанами. Религии не нужно это. Мир и благослове­ние Аллаха пусть будут с тобой»124.

Было ли послано подобное письмо, сказать трудно. В арабских источниках ничего не говорится о его сущест­вовании. Но известие о взятии Мекки повергло Стамбул в панику и уныние. По­теря Мекки наносила жесточайший удар по престижу султана— халифа, покровителя священных городов. «Я, слуга и покровитель Мекки и Меди­ны, самых благородных из городов, священных мест, куда все народы об­ращают свои молитвы, а равно священного города Иерусалима, — именовал себя официально султан. — Я, верховный халиф и счастливый монарх бесчисленных царств, провинций и городов, вызывающих зависть пове­лителей мира и расположенных в Азии, в Европе, на Белом и на Черном морях, в Хиджазе и в Ираке...»125 и прочая, и прочая, и прочая.

А. Италинский доносил в Петербург: «Абдул-вегаб овладел Меккою без всякого со стороны обывателей сопротивления и пожаловал в шерифы оного города племянника бывшего шерифа, который при приближении его к Мекке бежал в Джедду». Посол отмечал, что Порта не обратила бы внимания на это, если бы «вегаб ограничил бы поступок свой в Мекке изгна­нием шерифа и постановлением другого». Но «вегаб в качестве реформа­тора магометанской веры» начал наводить в Мекке свои порядки, что «крайне оскорбляет Порту»126.

Дело не ограничилось «оскорблением». «Несогласия, раздирающие внутренности Турецкой империи, разграбление вегабиями Мекки и бес­престанно умножающееся число податей произвели в черни сея столицы общее неудовольствие на правительство», — говорилось в «Записке кон­стантинопольских вестей и разглашений»127.

Нужно было действовать, но Порта оказалась не в состоянии напра­вить против ваххабитов собственные силы и потому обратилась за помо­щью в Акку и Багдад.

«Намерение, принятое правительствующею частию министерства, употребить Джезара-пашу против вегабитов получает от непредвиденно­го обстоятельства... важное подкрепление, — писал А. Италинский. — Порта получила от Джезара-паши депеши, в которых он доносит о завоеваниях Абдул-вегаби, о несуществовании препятствий дальнейшему оных распро­странению, о приметных расположениях его овладеть Сириею... наконец, изъявляет готовность спою поднять подвиг против оного опасного не­приятеля веры и престола, обещает в шесть месяцев одолеть и рассыпать ополчение его и возвратить Порте похищенные им владения; но дает обет сей на условии, чтоб Порта объявила его сераскером экспедиции, незави­симым во всех действиях его... Последует неминуемо решение воспользо­ваться предложением Джезара-паши. Визирь, невзирая на ненависть к Джезару, и не отважится к не в состоянии препятствовать воспоследованию такого решения. Абдул-вегаби, поставив важность и могущество свое на степени, на которой будут они непременно, когда покорит себе Да­маск, может предпринять объявить Султана незаконным калифом и вос­становить калифах Омийядов, которых род н прежде почитался имею­щим исключительное право на преемничество магометанского пер­восвященства и ныне многими почитается даже в столице сей». Эти об­стоятельства, а также невозможность совершить хадж «производят в го­роде роптание, которое нарочито тревожит Порту, ибо может иметь опас­ные последствия»128.

Паша Багдада доносил Порте, что «он идет в поход искать их в собст­венной земле их, что поставляет он себе предметом истребить их и что для сего имеет он 5 тыс. конницы, 10 тыс. пехоты и 60 тыс. верблюдов; надеется, что в шесть месяцев экспедиция сия может быть окончена». Он просил у Порты артиллерии, пороху и палаток.

Имея сообщения от правителей Сирии и Ирака, «Порта ласкает себя надеждою быть в скором времени совершенно освобожденной от стра­ха». Однако посол сомневался в способности Багдада нанести удар и вер­но замечал, что «Джезар думал больше о захвате Дамаска, чем о походе против ваххабитов»129.

Все же Порте удалось послать в Хиджаз небольшой турецкий отряд во главе с Шериф-пашой. На этот раз диръийский эмир, войско которого значительно поредело от болезней, не смог закрепиться в Хиджазе 130.

«Появившиеся болезни в армии Абдельвагаба принудили его снять осаду Джедды, — писал Ш. Россетти. — Шериф-паша соединился с шерифом (Мекки. - А.В.), они пошли к Мекке к заняли ее... Мекхский шериф имеет отличное уважение к Шерифу-паше, уступив ему начальство над поисками»131. Городская цитадель, где засел отряд ваххабитов, некоторое премя сопротивлялась, а затме пала в июле 1803 г.

«Августа 25 числа, — писал А. Италинский 3/15 сентября, — Порта получила из Медины от Джеддского Шерифа-паши донесения, которые находились в пути 50 дней; оными подтверждаются пришедшие прежде известия как о победе, одержанной над вегабиями у Джедды и у Медины, так и об отступлении их к столичному своему городу Дарие» 132. Шериф-паша хвастался, что один справится с ваххабитами 133.

Новым ударом для ваххабитов была гибель дирънйского зиира Абд иль-Азиза. Осенью 1803 г. он был убит в мечети Турайф в столице неизве­стным дервишем, который назвал себя Османом, курдом из селения близ Мосула. Этот дервиш жил при дворе в качестве гостя. Когда во время молитвы Абд аль-Азиз распростерся в первом ряду, этот неизвестным, находившийся в третьем ряду, бросился на имама и ударом кинжала убил сто. Затем он ранил брата Абд аль-Азиза — Абдаллаха. В мечети началась суматоха, раненый Абдаллах сумел ударить убийцу саблей, остальные тут же добили его134.

По некоторым сообщениям, убийцей имама был шиит, потерявший при налете на Кербелу всю свою семью135. Ф. Манжсн писал, что в его тюрбан была завернута записка с текстом на персидском языке: «Твой бог, твоя религия возлагают на тебя обязанность убить Абд аль-Азиза. Если тебе уда­стся ускользнуть, ты будешь щедро вознагражден, если погибнешь, то рай откроется перед тобой»136. Это убийство напоминает тактику средневеко­вых исмаилитов и легенды, связанные с их деятельностью. Ибн Бишр сомневался в том, что убийство имама было местью за Кербелу, так как убийца — курд, а, как известно, курды — сунниты137. Автор «Блеска метео­ра» утверждал, что агента подослал в Эд-Диръию багдадский паша, щедро заплатив затем его семье 138. Но все же вопрос о том, кто был убийцей Абд аль Азиза и каковы были мотивы его поведения, остается в области пред­положений. У ваххабитов было достаточно озлобленных врагов.

Вскоре после убийства отца Сауд поспешил в Эр-Диръию, жители ко­торой немедленно присягнули ему на верность. Все провинции также признали нового правителя. Сауд направил провинциальным правителям послания, в которых заверял, что будет справедливым, но беспощадно расправится с бунтами и заговорами.

Известие о смерти Абд аль-Азиза вызвало «большое удовлетворение» в Стамбуле. Общее настроение подняла хвастливая депеша Галиба, в котором он сообщал об успехах в войне против ваххабитов и «обещал проник­нуть вплоть до их столицы Дерийе и овладеть ею»139. На этом, однако, успехи турок в борьбе с эмиратом Саудидов закончились.

Установление контроля над Хиджазом. Уже в следующем году ваххабиты вновь начали теснить своих против­ников в Хиджазе. Бои, в которых турки принимали участие вместе с вой­ском шерифа, продолжались весь год.

А. Италинский доносил из Стамбула: «На сих днях Его Величество Султан строжайшее приказание дал Министерству, дабы оно употребило все возможные меры для приведения в безопасность Мекки и Медины. Мекка блокирована арабским холеном, называемым Бедда, кочующим обыкновенно в недельном расстоянии от оных городов; арабы сии — сек­ты вегабитов»140.

В 1805 г. войско Галнба, насчитывавшее около 10 тыс. человек, высту­пило против объединения племен, верных ваххабитам, во главе которых стоял асирский эмир Абд аль-Ваххаб Абу Нукта. Шериф потерпел пораже­ние, потеряв несколько сот человек убитыми, в основном из числа турок. Ваххабиты захватили 2500 единиц огнестрельного и другого оружия141. Видимо, бедуины — союзники шерифа покинули Галиба, а отряд турок, входивший в его войско, был полностью разгромлен. Вслед за этим вахха­биты окружили Мекку и воспрепятствовали паломничеству155. Между тур­ками и шерифом к этому времени вновь разгорелась вражда, и они отказа­лись помогать Галибу.

Зимой 1805/06 г. Сауд решил нанести Галибу окончательный удар. Бедуины во главе с Абд аль-Ваххабом Абу Нуктой, Османом аль-Мудайфи и Салимом ибн Шакбаном (эмиром Биши) блокировали Мекку. Они получи­ли приказ не пропускать сирийский караван паломников. В этот период (с 1804/05 по 1809 г.) Аравия страдала от страшной засухи. Благодаря безопасным караванным путям в Неджд постоянно подвозили продоволь­ствие, что облегчало участь его жителей. Но в блокированной Мекке по­ложение стало невыносимым. Люди ели собак и кожу. Попытка распра­виться со сторонниками соглашения успеха не принесла, и Галиб запро­сил мира. Ваххабитские войска вошли в Мекку в октябре — ноябре 1805 г. и совершили хадж143.

Некоторое время Галиб еще надеялся сохранить независимость. Часть турецких и магрибинских солдат, которые пришли с караванами палом­ников, все же добравшимися до Мекки, осталась в городе. Продолжалось укрепление Джидды. Но вскоре Галиб убедился в тщетности сопротивле­ния ваххабитам и в 1806 г. подчинился им. В этом же году в Мекку прибы­ла группа ваххабитских улемов во главе с Хамидом ибн Насыром для про­паганды идей обновленного ислама144.

Лишним толчком к решению Галиба прекратить сопротивление было успешное установление власти ваххабитов к северу от Мекки.

Еще в 1803 г. несколько вождей кочевого племени харб приняли но­вое учение, к ним были посланы ваххабитские проповедники. Но попытка взять Медину с ходу в 1803 г. не увенчалась успехом. С помощью бедуи­нов ваххабиты установили контроль над караванными путями в Медину. В то время в Медине вся власть сосредоточилась в руках Хасана аль-Каляя, местного аги. Опираясь на отряд из бедуинов и магрибинцев, он установил режим произвола, нещадно грабил жителей, вымогал деньги у палом­ников и даже наложил руку на часть сокровищ, хранившихся в мечети над могилой Мухаммеда. Когда ага увидел, что перевес сил на стороне вахха­битов и Медине грозит голод, он сдал им город летом 1805 г.145, выгово­рив согласие победителей оставить его губернатором 146.

Одновременно ваххабиты заняли Янбо, находившийся под властью мекканского шерифа.

Через некоторое время после занятия Медины Сауд присвоил драго­ценности, остававшиеся в мечети Мухаммеда. Приблизительно на 10 тыс. талеров (риалов) он продал этих драгоценностей Галибу, примерно на такую же сумму взял себе. Размер предыдущего грабежа мечети местным правителем И. Буркхардт оценивает в 40 — 50 тыс. талеров (риалов)147.

В Медине ваххабиты ввели со строгостью все принципы своей докт­рины. Турецкие чиновники, жившие в городе, были изгнаны. Одну по­чтенную женщину, которую застали курящей, ваххабиты посадили на осла, повесили ей на шею трубку и с позором провезли по городу 148.

Хиджаз был присоединен к государству Саудидов. Правда, его зависи­мость от ваххабитов была гораздо меньшей, чем, скажем, некоторых про­винций Неджда или Эль-Хасы. Большую самостоятельность сохранил мекканский шериф: ни он, ни его подданные не платили налогов. Однако его доходы от таможенных сборов в Джидде существенно уменьшились, так как он уже не мог брать пошлину с купцов-ваххабитов. Сократились и дру­гие поступления.

«Хотя Хиджаз был завоеван, у шерифа оставалась большая власть, — пишет И. Буркхардт. — Его имя и почетная должность, его личное влия­ние на многие племена бедуинов, которые еще оказывали сопротивление Сауду, ценные подарки, которые он преподносил Сауду во время посеще­ния последним Мекки, приводили к тому, что ваххабитский вождь смот­рел сквозь пальцы на некоторые действия Галиба»149. В Мекке власть Сау­да была сбалансирована влиянием Галиба, а Джидда оставалась в основ­ном под контролем шерифа. В качестве противовеса Галибу губернатором Эт-Таифа был назначен аль-Мудайфи; ему подчинялись некоторые окрест­ные кочевые племена. Влияние Сауда в Хиджазе постепенно возрастало, а авторитет Галиба падал.

Прекращение хаджа аз Османской империи. С 1807 г. Сауд во главе войск каждый год совершал паломничество в Мекку. Обычно он назначал сбор ваххабитов у Медины, а затеи двигался на юг. По дороге к нему присоединялись отряды из Асира, Эг-Таифа, бедуины из пограничных районов между Хиджазом, Недждом и Асиром, вои­ны из различных областей Неджда и Джебель-Шаммара во главе со свои­ми эмирами. Каждый раз Сауд раздавал в Мекке милостыню, обменивался подарками с Галибом. покрывая Каабу драгоценной кисвой150. Ибн Бишр был свидетелем одного из паломничеств Сауда и оставил его подробное описание151.

Турецкие судьи и другие чиновники, жившие в Мекке и Медине, были высланы Саудом из Хиджаза. Он постоянно укреплял форты Медины, дер­жал в городе сильный гарнизон, меняя его каждый год.

С 1803 г. ваххабиты стали чинить всяческие препятствия для карава­нов паломников из Османской империи, в частности иэ Сирии и Египта. С египетским караваном хаджа везли махмаль — богато украшенный паланкин, навьюченный на верблюда, считавшегося священным; в махмаль клали кисву — драгоценное покрывало на Каабу, или копии Корана, или драгоценности. С паломниками из Османской импе­рии шли музыканты, игравшие на тамбуринах, барабанах и других инстру­ментах. Многие паломники везли с собой спиртные напитки. Караваны нередко сопровождали группы проституток. Все это не могло не вызы­вать у ваххабитов отвращение ввиду полного несоответствия их религи­озным и моральным нормам.

Ваххабиты потребовали, чтобы караваны с паломниками являлись в Хиджаз без махмаля и музыкальных инструментов. Одновременно они начали повышать налог на хадж. Уже в 1803 г. каждый сирийский палом­ник заплатил ваххабитам 8 пиастров за право побывать в Мекке. Вскоре паломники были вынуждены платить по 10 пиастров за человека, 10 — за верховое животное, 7 пиастров за кинталь груза и 100 кошельков (коше­лек был равен 500 пиастрам) за проход всего каравана152. В 1805 г. с сирий­ского каравана взяли 200 кошельков, но пропустили лишь отдельных па­ломников153.

По сообщению Л. Корансеза, в 1806 г. турки пытались купить право совершать паломничество за огромную сумму — 2 тыс. кошельков (милли­он пиастров), но сирийскому каравану все равно не удалось пройти в Мек­ку154. С каждым годом вводились все более строгие ограничения.

Чтобы добиться разрешения на хадж, Юсуф, паша Дамаска, сделал вид, что соблюдает чуть ли не все предписания ваххабизма. Он запретил вино и крепкие напитки, потребовал закрывать все базары в Дамаске во время молитвы, ввел унизительные ограничения для евреев и христиан (особую одежду и т. п.), даже запретил брить бороду. Как писал К. Базили, «ваххабиты требовали, и не без причины, чтобы в караване не было ни мальчиков, ни вообще безбородых» 155. В 1807 — 1808 гг. сирийский кара­ван без махмаля, без оружия, без музыки попытался пробиться в Мекку, но тщетно 156. Поступление больших партий палмоников из Османской империи практически прекратился.

В Османской империи распространилось мнение, что ваххабиты вообще против хаджа, что они безбожники и немусульмаие. Впрочем, так считали не все. Египет­ский историк аль-Джабарти сообщает, что хаджи из Египта и Сирии не состоялись якобы «из-за препятствий со стороны Абд аль-Ваххаба, но это не соответствует действительности, так как он препятствует прибытию для совершения хаджа на основаниях, не предусмотренных шариатом, но чинит препятствия тем, кто прибывает на манер, противоречащий закону, с новшества­ми, не дозволенными шариатом, как, например, махмаль в сопровожде­нии цимбал, барабанов и флейт и ношение оружия»157. Магрибинцам ни­кто не мешал в зги годы совершать хадж158.

Борьба за Оман и Англия. Военными действиями в Хиджазе и на северо-востоке полуост­рова в начале первого десятилетия XIX в. не ограничивалось наступление ваххабитов. Они смогли постепенно установить контроль над всем аравийским побережьем Персидского залива, включая Бахрейн, и все глубже прони­кали в Оман.

Жители собственно Омана разделялись на две группы пле­мен: ибадиты аль-хинави и сунниты аль-гафири. Борьба между этими груп­пировками определяла историю Омана на протяжении столетий. Она же облегчила проникновение сюда ваххабитов. Не вдаваясь в подробности, отметим, что в 1792 г. правителем Маската стал Султан — один из сыновей Ахмеда ибн Саида, вождя и имама ибадитов — аль-хинави, который изгнал персов из Омана в 1744 г. Но Султан не был признан духовным лидером—имамом, что ослабляло его власть. На оманском побережье Персидского залива, изрезанном протоками, лагунами и удобными гаванями, жили племена, занимавшиеся морской торговлей, пиратством, ловлей жемчуга и рыбы. Они были суннитами и стояли несколько особняком и от аль-хинави, и от аль-гафири159. В 1801 г. Султан ибн Ахмед организовал экспедицию про­тив Бахрейна. Его жители обратились за помощью в Эд-Диръню. Ваххаби­ты изгнали масхатцев, нанеся им тяжелые потери, но поставили Бахрейн в зависимость от государства Саудидов 160, хотя вряд ли смогли навязать жителям Бахрейна, в основном шиитам, принципы своего учения.

Несколько ранее Абд аль-Азиз послал в Оман копию сочинении Ибн Абд аль-Ваххаба с требованиями принять ваххабитскую доктрину и подчи­ниться власти Эд-Диръии. Оманцы, по большей части ибадиты, поняли содержание книги весьма своеобразно. «В этой книге легализовано убий­ство всех мусульман, которые не согласны с ним (Иби Абд аль-Ваххабом. — А. В.), захват их собственности, порабощение их детей, женитьба на их женах без развода, полученного от их мужей»161, — писал оманский летописец Иби Разик. Требование ваххабитов было отвергнуто ибадитами 162. Но аль-гафири стали союзниками диръийского имама.

По данным автора «Блеска метеора», уже в последнем десятилетии XVIII в. ваххабиты во главе с Мутлаком аль-Мутайри и Ибрагимом ибн Уфайсаном начали набеги на Оман, сделав группу оазисов Эль-Бурайми своей опорной базой 163. Эль-Бурайми был центром караванных дорог, ве­дущих и к побережью Персидского залива, и к Оманскому заливу, и в горы Джебель-Ахдар.

В 1800/01 г. армия ваххабитов, которую возглавлял один из мамлюков Абд аль-Азиза — Салим аль-Харк, совершила успешный поход в Оман. Сакр, правитель важного в стратегическом отношении порта и города Рас-аль-Хайма, центра племени кавасим, присягнул на верность ваххабитам 164. Под их властью оказались другие мелкие шейхства и эмираты побережья Пер­сидского залива.

Правитель Маската Султан оказался в зависимости от Эд-Диръии. Когда в 1803 г. он отправился в паломничество в Мекку, его родственник Бадр попытался захватить власть, но потерпел неудачу и бежал в саудовскую столицу 165. Пытаясь организовать сопротивление ваххабитам. Султан ре­шил укрепить связи с багдадским пашой, эмиссары которого давно под­талкивали его к выступлению против общего противника. В конце 1804 г. он лично отправился с флотом в Басру, жители которой выплачивали правителям Маската какую-то дань якобы в благодарность за помощь в войне против персов в середине ХУШ в. На обратном пути в Маскат, во время сражения с флотом из Рас-эль-Хаймы, Султан был убит 166.

Его родственник Бадр, который жил в изгнании в Эд-Диръии, вер­нулся в Маскат, надеясь утвердиться там с помощью ваххабитских покро­вителей. Он продержался у власти несколько лет, попытался внедрить ваххабитское учение и культ, но без особого успеха 167. Сыновья убитого Султана ибн Ахмеда в 1807 г. восстали и сместили Бадра. Новые правителя Маската — Салим, а затем его брат Саид — снача­ла соблюдали покорность Саудидам, но затем отказались платить дань и качали готовиться к военным действиям 168. Сауд послал в Оман группу улемов для разъяснения ваххабитского учения, но снова без успеха169. Саид обратился за помощью к шаху Персии, который прислал несколько тысяч солдат 170. В 1808/09 г. вместе со своими союзниками из Сухара маскатцы начали военные действия против Рас-эль-Хаймы. Однако, потеряв несколь­ко тысяч человек, они заявили о покорности Саудидам171.

Жители оманского побережья Персидского залива, особенно племя кавасим, объединившись под властью Саудидов и прекратив вражду друг с другом, стали серьезной силой. Их флот в несколько сот крупных и мел­ких кораблей хозяйничал в Персидском заливе. Они облагали пошлина­ми и грабили суда английской Ост-Индской компании, которые плавали между Бомбеем и Басрой172. Жители оманского побережья захватили и разграбили торговое судно «Минерву» с грузом на 100 тыс. рупий173. (Недждийский летописец ничего не сообщает об этом событии.)

Нелишне напомнить, что западная историография делает акцент на якобы «пиратском характере» жителей аравийского побережья Персидского залива. Но истина все-таки в том, что они кормились прежде всего торго­вым мореплаванием (не гнушаясь при случае и пиратством) и рассматри­вали появление английских судов как смертельную конкуренцию. Их «пиратство» против англичан следует считать скорее морской войной против незваных пришельцев.

Экспансия Диръийского эмирата в Омане и на побережье Персидско­го залива столкнулась с колониальными интересами Великобритании.

В конце XVIII в. она окончательно утвердила свое владычество в Индии, где после почти двухвековой борьбы ей удалось взять верх над другими европейскими конкурентами. Англичане стремились держать Персидский залив открытым для своей торговли и свободным от влияния любой державы, которая могла бы угрожать Индии. Наиболее опасной державой во второй половине XVIII и начале ХIХ в. оставалсь Франция, и наполеоновское вторжение в Еги­пет в 1798 г. представлялось англичанам, сидевшим в Индии, как проявление старой угрозы. Фран­ция действительно помышляла о том, чтобы использовать эту страну в качестве трамплина для наступления на Индию. Последовавшее затем поражение французов в Египте не снимало их планов (впрочем, весьма проблематичных) продвижения к Индии, например через Сирию, Ирак и Персидский залив. Вопрос контроля над дальними подступами к «жем­чужине британской короны» становился очень важным.

На рубеже XVIII — ХIХ вв. британские торговые агенты в странах, примыкавших к Персидскому заливу, один за другим превращались в по­литических представителей. В 1798 г. Англия заключила договор с прави­телем Маската, направленный против французов, но положивший начало зависимости Маската от Англии. Через два года в город прибыл англий­ский представитель.

Великобритания пыталась поддерживать дружественные отношения с набиравшим силу государством Саудидов. Фактория Ост-Индской ком­пании, существовавшая в конце XVIII в. в Басре, постоянно посылала по­дарки Сауду174. Англичане были заинтересованы в поддержании своей оживлен­ной торговли между Бомбеем и Басрой, а также в надежности почтового пути из Индии через Басру в Сирию. Они пытались добиться согласия ваххабитов не трогать курьеров, которые направлялись с почтой из Басры в Халеб175.

Однако англичане не останавливались и перед применением военной силы. Так, ваххабитский отряд, подошедший в 1798/99 г. к английской фактории, расположенной на территории нынешнего Эль-Кувейта, отсту­пил под пушками английского военного корабля176. Чтобы как-то ула­дить конфликт, в Эд-Диръию прибыл представитель Ост-Индской компа­нии Рейно177. Он стремился добиться от ваххабитов гарантии британских интересов в Персидском заливе, но не достиг цели. Ваххабиты подходили к Эль-Кувейту и в 1804 г. Англичане попытались в следующем году навя­зать протекторат семейству Ааль Сабаха, но эмир Кувейта Абдаллах пред­почел остаться независимым178.

В первом десятилетии ХIХ в. английские военные суда открыли прямые военные действия против флота оманских арабов и в 1805г. провели пер­вую экспедицию против кавасимов 179. Естественными союзниками англи­чан оказались маскатцы.

Саид ибн Султан в 1809 г. двинулся со своим войском и флотом, во главе которого стоял английский офицер, против Рас-эль-Хаймы. Туда же напра­вилась английская эскадра. Разгромив плохо вооруженный флот оманцев, англичане высадили десант. Они стерли с лица земли город, уничтожили все склады и верфи, устроили избиение местных жителей, чем заслужили похвалу и восхищение генерал-губернатора Индии180. Поражение союзников и вассалов Саудидов было чувствительным для Эд-Диръии.

Правители Бахрейна и Эз-Зубары из семьи Ааль Халифа стали прояв­лять недовольство властью ваххабитов и были вывезены в Эд-Диръию в качестве заложников. Их дети бежали в Маскат и обратились к англича­нам с просьбой о помощи. Британские военные корабли разгромили ваххабитский гарнизон в Эз-Зубаре, а затем и в Манаме. Попытки Эд-Диръии вернуть власть над Бахрейном оказались тщетными, хотя какую-то дань Саудидам бахрейнцы выплачивали181.

После эвакуации англичан из Рас-эль-Хаймы местные жители снова от­строили город. Несмотря на повторный разгром Рас-эль-Хаймы в 1816 г., на следующий год кавасимы смогли собрать довольно значительные мор­ские силы и появились в 70 милях от Бомбея 182. Но это уже события не­сколько более поздние.

В начале XIX в. англичане стремились установить в этом районе гос­подство на море. Их политика тогда не предусматривала активного вме­шательства в дела Аравии. У англичан не хватало на это сил, и призы, которые ожидали их в пустынях Аравии, были слишком малы. Их сопер­ники-французы были вообще удалены с аравийской сцены, хотя, как счи­тает известный турецкий историк Джевдет, Наполеон мог пытаться уста­новить контакт с Саудидами 183. Но Франция была занята на европейских театрах военных действий, а в 1810 г. французы потеряли остров Маври­кий — главную базу своего флота в Индийском океане.

Влияние ваххабитов в Омане достигло пика при саудовском военачальнике Мутлаке аль-Мутайри в начале второго десяти­летия ХIХ в. Не­смотря на английскую поддержку, правитель Маската Саид ибн Султан вынужден был заплатить диръийскому эмиру 40 тыс. риалов184. Видимо, в это же время ваххабиты проникли дальше на юго-запад, за Маскат, и втор­глись в Хадрамаут, где первые диръийские проповедники появились еще в 1803/04 г. Тогда их пропагандистские усилия не увенчались успехом, но на этот раз Хадрамаут заплатил дань Эд-Диръии185. Но в 1813 г. Мутлак аль-Мутайри был убит во время небольшой стычки. В это же время нача­лось египетское вторжение в Аравию, и ваххабиты стали выводить войска из Омана. Они так и не установили над ним прямого контроля. Отдаленность этой страны, враждебность ибадитов ваххабизму, смерть спо­собного полководца Мутлака, египетское вторжение в Хиджаз и противо­действие Великобритании — все эти факторы воспрепятствовали экспан­сии Диръийского эмирата в Юго-Восточной Аравии.

Продвижение в Асир и Йемен. На рубеже XVIIIXIX вв. к ваххабитам присоединился Асир. Вслед за ним Эд-Диръии подчинился эмират Абу-Ариш186. Вряд ли можно считать, что господство ваххабитов в районах к югу от Мекки было полным. Там находились, скорее, неполноправные союзники Саудидов, но не их пря­мые подданные. Участие асирцев в военных действиях против шерифа Галиба соответствовало их интересам.

Ко времени продвижения ваххабитов в Йемен положение там благо­приятствовало их экспансии. Страна была расколота внутренними разно­гласиями, феодально-племенной анархией. Зейдитские имамы потеряли власть над прибрежной полосой. Но экспансия в Йемене не принесла полной победы. Поход в 1805/06 г. войска диръийского эмира против Наджрана не завершился решающим успехом, хотя в этом районе и были оставлены крепости с ваххабитскими гарнизонами. Несколько раз в руки ваххабитов попадала Ходейда. Горный Йемен остался практически независимым, хотя в 1808 г. войско Саудидов осаждало Сану 187.

Ваххабиты развернули активную пропагандистскую деятельность в Йемене и почти каждый год посылали туда миссии улемов, но безуспеш­но. Удержать даже Ходейду на долгое время они не смогли 188. Шафиитское население побережья — йеменской Тихамы — питало симпатии к уче­нию ваххабитов из-за вражды с зейдитскими имамами Саны. Однако оно не было склонно менять свое фактически независимое положение на под­чинение Саудидам.

Хамуд Абу Мисмар, правитель (шериф) Абу-Ариша, власть которого распространялась на часть йеменской Тихамы, присоединился к ваххаби­там и даже, видимо, участвовал в военных действиях против имама Саны189. Однако его беспокоило возвышение под эгидой ваххабитов его соседа и соперника — Абд аль-Ваххаба Абу Нукты, правителя Асира. Как сообщает Ибн Бишр, Сауд вызвал обоих соперников в Эд-Диръию и попытался их помирить, но это ему не удалось. Чувствуя, что назревает бунт Абу Мисмара, он приказал ему выступить в поход против Саны, но шериф Абу-Ариша отказался.

Получив доказательства неверности строптивого вассала, Сауд начал собирать воинов по всей Аравии, чтобы покончить с ним. Ваххабитское поиске насчитывало около 50 тыс. человек, хотя, возможно, эта цифра преувеличена. На стороне Абу Миснара сражались кочевники из Наджра­на н Йемена. В конце 1809 г. произошло сражение, в котором Абу Нукта был убит. Но войско Абу Мисмара потерпело поражение. Он сам бежал и укрепился в своей столице Абу-Арише, взять которую ваххабитам не уда­лось. Место Абу Нукты по назначению Сауда занял родственник убитого — Тами ибн Шуайб 190.

Набеги на Ирак и Сирию. Если вновь обратиться к положению на северо-восточных границах государства Саудидов, то на первый взгляд события там развивались бла­гоприятно для ваххабитов.

Едва Буюк Сулейман в августе 1802 г. испустил дух, как у его гроба началась смертельная борьба за политическое наследство, в которой живейшее участие приняли англичане и французы. Его родичу кахье Али удалось расправиться с соперниками и занять место паши. Он удерживал власть примерно пять лет. Пашалык сотрясали внутренние распри, на­родные восстания, а также непрекращавшиеся выступления курдов. В ав­густе 1807 г. Али был зарезан в мечети. Через некоторое время его место захватил Кючук Сулейман, который оставался на посту паши около трех лет и был занят войной с курдами и ваххабитами до своей гибели в октяб­ре 1810г. Военные столкновения с персами продолжались во второй по­ловине первого десятилетия XIX в.

В течение нескольких лет, последовавших за разгромом Кербелы, вах­хабиты совершали настойчивые набеги на Ирак. В конце 1803 — начале 1804 г. Сауд внезапно напал на мунтафиков, пленил их вождя, разграбил окрестности Басры. Затем его войско осадило Эз-Зубайр. Ваххабиты пред­ложили жителям этого города присоединиться к их учению и капитулиро­вать, но местный губернатор отрубил уши посланнику Сауда и отослал его обратно. Все местные святыни вокруг города были разрушены, включая мавзолеи Хасана и Тальхи. Но сам Эз-Зубайр жители мужественно защи­щали и отбили атаки ваххабитов191.

В 1804 — 1805 гг. Сауд разгромил могущественное племя зафир, кото­рое проявило неповиновение 192.

Али-паша по приказу Порты провел военную демонстрацию против ваххабитов, но углубиться в пустыню не решился 193.

В 1806 г. ваххабиты попытались взять Эн-Неджеф, но неудачно; они были бессильны и под Самавой, и под Эз-Зубайром 194.

В 1808 г. Сауд появился под Кербелой. Однако город был хорошо за­щищен и оказался неприступным. Он повернул на юг, ограбил мунтафи­ков, прошел в окрестностях Басры и Эз-Зубайра и вернулся в Эд-Диръию, не достигнув существенных результатов195.

Все дальнейшие налеты на Ирак, продолжавшиеся вплоть до 1810 г., ограничивались разграблением незащищенных селений. В конце 1809 г. новый паша Багдада направил против ваххабитов регулярное войско вместе с кочевниками Ирака; это войско несколько углубилось в пустыню, но потерпело поражение от кочевников аназа и зафир196. Все же ваххабиты, несмотря на внутренние неурядицы в Ираке, не смогли добиться успехов, сравнимых с захватом Кербелы. К концу первого десятилетия их натиск на Ирак ослабел.

Также не принесли решающих побед набеги на Сирию, хотя местные кочевые племена в начале XIX столетия стали платить дань диръийскому эмиру 197. В 1808 г. Сауд направил письмо шейхам Дамаска, Халеба и других городов, требуя принять ваххабитскую доктрину, подчиниться его власти и выплатить дань. Началась паника. Отряды ваххабитов разоряли дерев­ни в окрестностях Халеба. Одновременно они проникли в Палестину. Принимались срочные меры для обороны городов. Однако ваххабиты так и не решились их штурмовать 198.

В 1810 г. Сауд с несколькими тысячами воинов совершил смелый на­бег на Сирию, разграбив несколько десятков селений и дойдя почти до Дамаска 199. Это был его последний крупный поход в северном направле­нии.

Диръийский эмират достиг пределов своего расширения. Власть Саудидов распространялась почти на весь Аравийский полуостров, им плати­ли дань даже султан Маската, имам Йемена, правители Хадрамаута. Эмиру Эд-Диръии подчинялись племена в зоне пустынь и полупустынь, подхо­дивших к землям Благодатного полумесяца. Автор «Блеска метеора» чис­ло жителей под властью Саудидов определяет следующим образом: в Неджде — 300 тыс., в Хиджазе и Тихаме — 400 тыс., в Йемене — столько же или больше, в Восточном Йемене — 200 — 300 тыс., в Восточной Аравии — 100 тыс., в племенах, таких, как аназа, кочевавших в пустынях от Медины до Сирии, — примерно 400 тыс., в Омане и на его побережье, включая бедуинов и оседлых, — 200 тыс.200 Таким образом, всего Диръийский эми­рат охватывал примерно 2,4 млн. жителей. Эта цифра представляется правдоподобной, хотя для Йемена она преуменьшена или же автор сознательно не включил в государство Саудидов всю эту страну.

Сайт управляется системой uCoz