Глава VIII

РАЗВАЛ РИЯДСКОГО ЭМИРАТА И ДЖЕБЕЛЬ-ШАММАР

(1865 - 1902)

Раскол в семье эмира. Фейсал ибн Турки умер в декабре 1865 г. У свежей могилы эмира нача­лась борьба за власть между его сыновьями. Правителем стал наследник престола Абдаллах. Его поддерживали население Арида, а также младший брат Мухаммед. Соперником Абдаллаха был его другой брат — Сауд. Англичане, заинтересованные в ослаблении Риядского эмирата, стали поощрять его амбиции. В слабом, неустойчивом эмирате Абдаллах стремился усилить централизацию, чем вызвал недовольство знати на местах ¹.

По словам У. Пэлгрева, Абдаллах был храбрым, энергичным, но вместе с тем строгим и суровым, что импонировало пуритански настроенным жи­телям городов. Сауд был открытым, щедрым, любящим эффектные жесты. И это вызывало симпатию у бедуинов ². С такой характеристикой в общих чертах соглашался и Г. Филби ³. Но Л. Пелли, наоборот, утверждал, что Сауд был якобы популярен среди оседлого населения, а Абдаллах — среди кочев­ников ⁴.

Мать Сауда и одна из его жен были из племени аджман, которые нена­видели Абдаллаха и стали самыми верными союзниками Сауда. Кахтаны, наоборот, поддерживали Абдаллаха ⁵.

Первое, чем занялся Абдаллах после того, как стал правителем, была не борьба с братом — она еще придет, — а оманские дела. Незадолго до смерти Фейсала ибн Турки правитель Эр-Рустака в Омане Аззан ибн Каис, член боковой ветви маскатской правящей семьи, восстал против своего родственника — султана Маската Сувайни и обратился за помощью к Тур­ки Ааль Судайри, сидевшему в Эль-Бурайми. С помощью отряда Турки Ааль Судайри войско Сувайни в конце 1864 г. было отогнано от Эр-Рустака. Воспользовавшись этой ситуацией, риядский правитель Фейсал по­пытался заставить султана Маската платить ему дань не 12 тыс., а 40 тыс. талеров и подкрепил требование посылкой войска ⁶. Но Сувайни, по совету англичан, согласился только на 12 тыс. В том же году повстанцы, которых поддерживал отряд недждийцев во главе с Абд аль-Азизом ибн Мутлаком, братом знаменитого Саада ибн Мутлака, захва­тил город Сур. Естественно, он подвергся разграблению; среди постра­давших были индийские купцы, британские подданные. Не в состоянии изгнать недждийцев, Сувайни заплатил им 10 тыс. талеров, а затем еще 6 тыс.

Англичане стали помогать Сувайни и направили протест в Эр-Рияд. Аблаллах, который уже держал бразды правления эмиратом в своих ру­ках, согласился освободить всех пленных, захваченных в Суре, и вернуть собственность, но ничего не сказал о компенсации ⁷.

Л. Пелли рекомендовал английским властям в Индии помочь султану Маската ⁸. Вскоре ему были доставлены пушки. Одновременно риядскому эмиру был направлен ультиматум с требованием принести извинения, обещать, что подобные действия не повторятся в будущем, и выплатить компенсацию. В противном случае англичане грозили разрушать крепос­ти эмира на побережье и захватывать его суда. От угроз они перешли к действиям. Английский военный корабль «Хайфлайер» обстрелял Адж­ман, служивший портом для недждийцев на Оманском побережье Пер­сидского залива, в начале февраля 1866 г. уничтожил флот в Эль-Катифе и несколько мелких судов в его гавани. После неудачной попытки высадить десант в Даммаме «Хайфлайер» обстрелял его. Затем английский корабль бомбардировал восставший Сур, где были уничтожены суда местных жителей. Но в это время султан Сувайни был убит своим сыном Салимом, что осложнило политические маневры англичан ⁹.

Началась переписка между Абдаллахом и британским резидентом Л. Пелли. Риядский эмир стремился предотвратить ухудшение отноше­ний, обеспечить свое признание в качестве правителя англичанами и от­нести возможные английские интриги на стороне Сауда, поэтому через своего представителя договорился с Л. Пелли об урегулировании претен­зий ¹⁰. Английские послания в свой адрес саудовцы понимали как своего рода обязательства Великобритании и считали их договорами ¹¹.

Зная, что англичане настроены против него, Абдаллах вел игру слабо­го: пытался найти противовес англичанам у турок, что в конечном счете стоило ему дорого. Посол риядского эмира Абд аль-Азиз ас-Сувайлим при­был в Багдад в марте 1866 г. под предлогом перегонки четырех недждийских лошадей в подарок султану. Однако британский резидент в Багдаде капитан А.Кэмбол знал, что его подлинной целью было искать помощи турок. Губернатор Намык-паша принял с почестями ас-Сувайлима и даже предпринял дипломатический демарш, требуя от англичан прекратить поенные дейст­вия. Однако никаких реальных акций в поддержку эмира не было предпринято ¹².

Тем временем Сауд собирал силы для борьбы за риядский трои; он ушел в Асир, чтобы искать помощи у местного правителя Мухаммеда ибн Аида. Абдаллах немедленно направил делегацию в Абху — тогдашнюю столицу Асира, чтобы предупредить ее правителя против союза с братом и пригла­сить Сауда обратно в Эр-Рияд, гарантируя ему безопасность. Но Сауд отка­зался вернуться в столицу и, чувствуя, что асирцы оказывают ему малую поддержку, направился к вождю Наджрана — Макрами. Затем он собрал сторонников из племени аджман и некоторых других бедуинов и продви­нулся в вади Эд-Давасир ¹³.

Абдаллах к этому времени уже укрепил свою столицу¹⁴. Мобилизовав горожан и кочевников Неджда, он направил их против мятежного брата. Сауд, тяжело раненный, бежал с поля боя к бедуинам ааль мурра. Риядс­кий эмир расправился с его сторонниками, наказал восставшие племена и оазисы в вади Эд-Давасир и сменил эмиров в некоторых провинциях ¹⁵.

Залечив раны, Сауд направился в Эль-Бурайми, где в конце 1866 г. стал гостем Турки Ааль Судайри. Через четыре года он снова бросил вызов Абдаллаху.

В 1870 г. Сауд оказался на Бахрейне. Он попытался заручиться под­держкой семьи Ааль Халифа, чтобы напасть на Катар, где стоял гарнизон недждийцев¹⁶.

Дальнейшая междоусобица. В конце 60-х годов на Бахрейне вновь произошла внутридинастическая борьба, которая привела к бегству одного члена семьи к Саудидам, взаимным рейдам, вмешательству англичан, которые опять не позволили Риядскому эмирату установить контроль над Бахрейном ¹⁷.

Оман после убийства Сувайни был охвачен волнениями. Правление отцеубийцы Салима было кратким. Оно кончилось восстанием Аззаиа ибн Каиса из Эр-Рустака, который 1 октября 1868 г. захватил Маскат. Он использовал знамя консервативного нбадизма. В прибрежном Омане но­вая власть не удержалась позже 1871 г., но во внутренних районах сохра­нялась в течение десятилетий.

В 1869 г. эмир Эль-Бурайми Турки Ааль Судайри был убит в Шардже, где пытался вмешаться в местную борьбу. В июне 1869 г. тамошние племе­на, договорившись с Аззаном, с его помощью захватили Эль-Бурайми. Они шли под знаменами ибадизма против ваххабитов, которые, с их точки зрения, были еретиками. Недждийский гарнизон попросил аман и был отпущен¹⁸.

В то время англичане признавали Эль-Бурайми частью саудовского государств, и полковник Дизброу, английский агент в Маскате, писал в августе 180!1 г.: «Насколько я могу видеть и судить, Эль-Бурайми беспри­чинно и несправедливо был захвачен Аззаном, и Аззан должен ожидать ваххабитского возмездия»¹⁹.

Аззан не только захватил Эль-Бурайми, но и отказался платить дань Эр-Рияду. Реакция Абдаллаха была решительной. Он написал Аззану: «От Абдаллаха ибн Фейсала, имама мусульман, к сейиду Аззану ибн Каису, има­му грабителей. Мы слышали, что вы сделали. Мы намерены нанести вам визит с 20 тысячами воинов. Мы надеемся, что вы примете нас должным образом»²⁰. Риядский эмир стал собирать силы в Эль-Хасе для похода в Оман.

В Маскате началась паника. Однако войско Абдаллаха так и не появи­лось в Омане. Зима 1869/70 г. была настолько сухой, что продвижение больших масс воинов при отсутствии пастбищ для скота было затруднено. В союз с маскатцами вошел Заид ибн Халифа — правитель Абу-Даби. Нако­нец, интриги Сауда ибн Фейсала, восставшего против Абдаллаха. застави­ли эмира уделить внимание укреплению своей власти в столице, что было главной причиной отмены похода ²¹.

В это время Сауд вступил в союз с Аззаном. Против Абдаллаха сложи­лась коалиция в составе нового султана Маската — Аззана, правителя Абу-Даби и Сауда ибн Фейсала. Брат Абдаллаха попытался сделать вылазку в Катар, но был отброшен и скрылся на Бахрейне. Складывалось впечатле­ние, что за Саудом стояли англичане, может быть не оказывая ему прямой поддержки, но во всяком случае не возражая против его действий²².

В 1869 г. умер Абдуррахман Ааль аш-Шейх, внук Ибн Абд аль-Ваххаба, потомок вероучителя и самый влиятельный в Неджде богослов и кади XIX в. Его вывез в Египет в 1818 г. Ибрагим-паша, но он вернулся в Эр-Рияд в 1825/26 г. и был назна­чен эмиром Турки судьей — кади Эр-Рияда. Любопытно отметить, что сре­ди своих учителей, как отмечает летописец Ибн Иса, помимо своего деда он называл ваххабитского историка Хусейна ибн Ганнама, знаменитого египетского ученого и историка Абдуррахмана аль-Джабарти, а также не­сколько египетских историков ²³.

Дальнейшее возвышение Джебель-Шаммара. В марте 1868 г. покончил с собой хаильский правитель Таляль Ааль Рашид, что было редчайшим явлением в Аравии. Летописец Ибн Иса про­сто констатировал, что «ум Таляля помутился, и он убил себя»²⁴. Согласно мусульманским верованиям, самоубийцу ожидал адский огонь, потому что он выступил против воли Аллаха. Как писал Г. Филби, жителям было ска­зано, что Таляль, изучая новый пистолет, случайно выстрелил. Талялю было 45 лет, когда он погиб ²⁵.

Хотя хаильский эмир правил большой территорией почти независи­мо, он никогда не порывал с Фейсалом и его сыном Абдаллахом, а напро­тив, оказывал им активную военную поддержку. Смерть Таляля предоста­вила возможность для пересмотра взаимоотношений между правителями Хаиля и Эр-Рияда, особенно когда год спустя умер старый, но влиятель­ный дядя Таляля Убайд ибн Али. Он был сторонником сотрудничества с домом Саудидов. У. Пэлгрев описывал его как фанатика²⁶. В глазах Энн Блант это был «главный герой шаммарской традиции», мужественный, щедрый и гостеприимный ²⁷. Ч. Доути также высоко оценивал Убайда как военачальника и поэта, касыды которого передавались из уст в уста ²⁸.

Если Таляль не распространял свою экспансию на юг, где лежали вла­дения его сюзерена, то не отказывался от попыток продвинуться на север или запад. Он установил контроль над Хайбаром и Таимой, лежащими на севере от Медины. Хотя Таляль вел себя достаточно независимо, сомни­тельно, мог ли он собрать достаточно сильное войско, чтобы бросить вызов своему сюзерену. Во всяком случае, по оценке У. Пэлгрева, в 1862 г. Фейсал мог выставить втрое больше бойцов, чем Таляль ²⁹.

Шаммарский эмир отличался религиозной терпимостью, разрешал шиитам и евреям жить и торговать в Хаиле, собирая с них немалые нало­ги ³⁰. «Торговцы из Басры, Мешхед-Али и Васита, лавочники из Медины и даже из Йемена, привлеченные соблазнительными предложениями, обосновались на новом хаильском базаре. Некоторым из них Таляль дал казен­ные подряды, в равной степени выгодные и ему, и им. Другим он дал привилегии и льготы и всем оказывал поддержку и покровительство»³¹, — писал У. Пэлгрев. На средства, поступавшие в казну от набегов, паломни­чества и торговли, Талкль завершил дворец-замок Барзан и обнес столицу семиметровой стеной, построил рыночный квартал, боль­шую пятничную мечеть и много общественных колодцев ³².

Но если религия не была главной цементирующей силой в Джебель-Шаммаре, то эту роль играла племенная солидарность. Даже оседлые в Хаиле и других городах считали себя прежде всего шаммарами, а «единобожниками» — во вторую очередь. В ряд оазисов шаммарский эмир не на­значал губернаторов, а утверждал местных вождей на их постах. Кочевни­ки в эмирате Джебель-Шаммар играли бoльшую роль, чем в Риядском эми­рате. Но преобладание одного племени, обеспечивая устойчивость влас­ти на ограниченной территории, было препятствием для расширения Джебель-Шаммара, так как вызывало ревность других могущественных племен.

Таляль платил Фейсалу и Абдаллаху дань лошадьми, долю налога, на­кладываемого в Хайле на персидских паломников, и долю добычи. Одна­ко влияние Эр-Рияда в Центральной Аравии падало, а зелено-красный флаг эмирата Джебель-Шаммара поднимался все выше. Валлин справедливо писал еще во времена Абдаллаха Ааль Рашида: «Я считаю шаммаров безус­ловно одним из самых энергичных племен в настоящее время в Аравии. И их власть и влияние с каждым годом распространяются все больше на их соседей»³³.

Талялю наследовал его брат Митаб. Через десять месяцев он был убит на заседании своего маджлиса старшим сыном Таляля Бандаром, который стал эмиром. Но у него появился опасный соперник — его дядя Мухаммед ибн Абдаллах Ааль Рашид — третий сын основателя династии. Бандар пре­доставил ему прибыльную и почетную должность главы каравана палом­ников³⁴. Их договоренность соблюдалась несколько лет вплоть до 1872 г., когда Мухаммед убил Бандара. Зная, что его ожидает кровная месть, но­вый эмир стал преследовать пятерых братьев Бандара и расправился с четырьмя из них. Пятый — мальчик по имени Наиф — уцелел. Джебель-Шаммар признал нового эмира. Хотя его правление началось с кровавой расправы со своими соперниками, тем не менее оно открыло период про­цветания и сильной власти в княжестве ³⁵. Г Филби писал, что «никогда правительство не было столь эффективным, как при нем» ³⁶.

Наиболее важным источником по истории Рашидидов со времени смерти Таляля до захвата власти Мухаммедом служит хроника Дари ибн Рашида, обильно используемая Р. Уиндером.

В тот период эмират Рашидидов не выходил за пределы собственно Джебель-Шаммара и ближайших к нему оазисов — Хайбара, Таймы и Джауфа. Путешественники определяли численность подвластного Хаилю на­селения в конце XIX в. (до присоединения Неджда) в 20 — 50 тыс. оседлых и примерно такое же количество кочевников. По другим данным, бедуи­нов могло быть и вдвое больше ³⁷.

Правитель Джебель-Шаммара носил титул «эмир» или «шейх шей­хов», т. с. оставался главой объединения шаммарских племен, на кото­рые он опирался³⁸. Рашидиды правили через родственников и личных слуг-дружинников. В условиях почти непрерывной борьбы, не доверяя род­ственникам, эмир все больше опирался на дружину и египетских и ту­рецких наемников. По данным Валлина, эмирская дружина насчитывала около 200 человек ³⁹, путешественники 60 — 80-х годов ХIХ в. называют цифру 500—600. Из них 20 самых надежных составляли личную охрану эмира, около 200 оставались в Хайле, остальные сопровождали торгов­цев и паломников, отряды сборщиков податей и поочередно несли гар­низонную службу в присоединенных областях эмирата.

В числе дружинников правителя были простые воины и «мужи (раджаиль) шейха шейхов». Этот термин применялся к верхушке дружины, а также к придворным чинам и вообще к людям, облеченным особым дове­рием эмира. Многие из них вышли из абдов. «Мужи» эмира были старшими чиновниками и военачальниками, служителями дворца и правителями его владений ⁴⁰. С развитием эмирата они же возглавили различные зве­нья государственного управления. С 70—80-х годов XIX в, среди наиболее влиятельных лиц в эмирате путешественники упоминали заведующего гостевыми помещениями дворца, главного казначея, гаавного писца, знаме­носца и, наконец, джалиса — нечто вроде мажордома и одновременно главного советника, везира Рашидидов ⁴¹.

Эмиры Джебель-Шаммара придерживались традиций широкого гос­теприимства, символом которого был массивный медный котел, с трудом поднимавшийся четырьмя сильными мужчинами. В 80-х годах XIX в. во дворце ежедневно гостило и питалось 150—200 человек, а при проходе больших караванов — до 800—1000 человек ⁴².

Вместе с развитием государственности все шире применялся шариат в ущерб обычному праву, что отмечалось путешественниками ⁴³. В числе на­казаний были: отсечение рук и конфискация имущества за мятеж против эмира; тюремное заключение за воровство и отказ от уплаты закята; битье палками за нанесение ударов и ран; имущественные штрафы ⁴⁴. Тюрьмой служила старая резиденция Рашидидов, однако еще в 60-х годах XIX в. почетные узники и заложники содержались в гостевом помещении ново­го дворца ⁴⁵.

Структура местного управления, как и в государстве Саудидов, зависе­ла от степени подчинения провинций эмиру: на местах были прямые на­местники Хаиля, но чаще — представители местной знати. Всеми кочевы­ми племенами по-прежнему управляли шейхи. В их внутренние дела Рашидиды почти не вмешивались⁴⁶.

Учитывая ненадежность бедуинского ополчения, Рашидиды все боль­ше опирались на горожан и жителей оазисов и гвардию абдов. Максималь­ная численность джебель-шаммарского войска в 60-х годах XIX в. опре­делялась К. Гуармани в 6,5 тыс. человек, а вместе с воинами присоединен­ных областей — в 9 тыс.⁴⁷. В 90-х годах, по оценке Нольде, эмиры могли выставить 40 тыс. бойцов⁴⁸. Войско было посажено на верблюдоы, а знать — на лошадей, вооружено пиками, саблями и отчасти огнестрель­ным оружием. Имелось несколько пушек⁴⁹.

Во времена правления Мухаммеда Ааль Рашида (1872—1897) Джебель-Шаммар достиг пика своего могущества. В 70-х годах были завоеваны Эль-Аль и селения в Вади-Сирхан, вплоть до границ вади Хауран. Продолжав­шийся упадок Риядского эмирата и союз с Портой позволили Мухаммеду вначале распространить свою власть на города Касима, а в 1884 г., во время обострения борьбы внутри семейства Саудидов, стать правителем всего Неджда.

Возвышение Джебель-Шаммара могло происходить только в условиях, когда приходил в упадок Риядский эмират, более густо населенный и обладавший несомненно большим военным потенциалом. Войны Саудидов в начале века, губительные вторжения египтян, изнуряющая междоусоби­ца — все это в меньшей степени коснулось Джебель-Шаммара, чем собственно Центрального Неджда. Несколько способных правителей использовали эти благоприятные для них условия и на короткое время превра­тили Хаиль в хозяина всей Центральной Аравии.

Распад Риядского эмирата. Захват турками Эль-Хасы. Осенью 1870 г., вновь заключив союз с племенами аджман и ааль мурра, Сауд ибн Фейсал высадился в Эль-Укайре и захватил Эль-Хасу. Абдаллах послал своего брата Мухаммеда с войском, чтобы вернуть контроль над провинцией и ее столицей Хуфуфом. В декабре 1870 г. в пустыне про­изошло сражение при Джуде. В решающий момент группа кочевников субаев, которые пришли с Мухаммедом, переметнулась на сторону Сауда, и его победа была полной. Мухаммед ибн Фейсал был схвачен и заключен в тюрьму в Эль-Катифе, где оставался, пока его не освободили турки. Вся Восточная провинция присягнула на верность Сауду⁵⁰.

Чувствуя враждебное отношение населения столицы и опасаясь за свою жизнь, Абдаллах ибн Фейсал вместе с семьей и группой сторонников по­кинул столицу и направился в Джебель-Шаммар. В отчаянии Абдаллах обратился за помощью к Мидхат-паше, энергичному османскому губерна­тору Багдада, а также к шерифу Мекки ⁵¹. Терпящий поражение риядский эмир стал метаться, усугубляя разложение своего эмирата.

Мухаммед ибн Рашнд оказал имаму материальную помощь, но, как со­общает Ч. Доути, не позволил ему войти в Хаиль ⁵². На помощь к Абдаллаху пришло племя кахтан, и он смог вернуться в Эр-Рияд. В это время слу­чилась страшная засуха, что, естественно, привело к новым смутам и волнениям ⁵³.

В апреле — мае 1871 г. Сауд двинулся, наконец, на Эр-Рияд. Абдаллах бежал на юг, в район кочевий кахтанов. Отряд Сауда перехватил его снаряжение и имущество ⁵⁴. Затем Абдаллах потерпел новое поражение от Сауда ⁵⁵.

Когда Сауд вошел в Эр-Рияд, его бедуинское войско жестоко разграби­ло город, возбудив против себя всеобщую ненависть. В Неджде снова вспых­нула междоусобица. Ибн Иса писал: «Оковы власти были ослаблены, бес­порядки увеличились, голод и высокие цены ухудшали положение, люди ели мясо павших ослов, многие умирали от голода. Люди были обречены на голод, смерть, несчастья, грабежи, убийства, распад»⁵⁶. Однако, по мнению Р. Уиндера, нужно учитывать, что историк Ибн Иса был сторонником Абдаллаха.

В это время гибнущий эмират столкнулся с новой опасностью. Багдад­ский губернатор Мидхат-паша, известный и крупный османский реформатор, сторонник активной политики, решил воспользоваться ситуацией и добавить новую территорию к уменьшающейся Османской империи. Его действия в Восточной Аравии вызвали дипломатический кризис между Лондоном и Стамбулом ⁵⁷.

Мидхат-паша утверждал, что османский суверенитет распространяется на Неджд, а Абдаллах ибн Фейсал — всего лишь турецкий каймакам. Пред­логом для вторжения было «восстановление порядка и поддержка указан­ного каймакама против его восставшего брата»⁵⁸.

Для завоевания Эль-Хасы турки послали свой флот, получив у прави­теля Кувейта еще примерно 300 судов. Регулярное войско состояло из 4 тыс. человек, в основном пехотинцев, а также кавалеристов и артилле­ристов. Мунтафики послали сушей около тысячи человек. В мае 1871 г. турецкие войска высадились в Рас-Таннуре, где сейчас построен огром­ный нефтеперерабатывающий завод, и, не встречая сопротивлении, двинулись к Эль-Катифу. После небольших боев турки заняли главные города и крепости всей провинции. Командующий турецким войском Нафиз-паша выпустил обращение ко «всем живущим в Эль-Хасе, Эль-Катифе и провин­циях Неджда», сообщая, что Неджд и зависимые от него территории со­ставляют часть турецких владений, подобных Ираку, Йемену, Египту. Он утверждал, что турки выступают на стороне местного законного прави­теля Абдаллаха — каймакама, назначенного султаном и подчиненного баг­дадскому губернатору, против его восставшего брата Сауда⁵⁹. Так братья Саудиды в результате семейной вражды потеряли Восточную провинцию. Примерно в то же время из-под их контроля ушли оазисы Эль-Бурайми. Мндхат-паша осенью того же года посетил Эль-Хасу, но попытка похода в Эр-Рияд оказалась неудачной. Много турок умерло от болезней и жары ⁶⁰.

Внутридинасгическая борьба в семействе Ааль Сауд продолжалась. Абдаллах появился на территории, оккупированной турками, а Сауда вре­менно изгнал из Эр-Рияда его дядя, брат эмира Фейсала — Абдаллах ибн Турки. Сауд собрал своих союзников аджманов и ааль мурра и стал нападать на турецкие гарнизоны, но безуспешно ⁶¹.

Абдаллах ибн Фейсал находился в качестве почетного пленника у турок в Хуфуфе, и когда его предупредили, что ему предстоит отправиться в Багдад, он бежал. В конце 1871 — начале 1872 г. Абдаллах вновь вернулся в Эр-Рияд, но положение эмирата было безнадежным. Продолжался голод, люди, по словам Ибн Иса, ели падаль, кожу и листья ⁶². Братья попытались наладить сотрудничество против турок, но из этого ничего не вышло.

В марте 1873 г. Сауд возвратился в Эр-Рияд. Бои между братьями продолжались с переменным успехом, сопровождаясь, как обычно, грабежами и убийствами. Учитывая, что Абдаллах ибн Фейсал стал опираться на турок, англичане усилили поддержку Сауду и даже послали ему продовольствие ⁶³.

К середине 70-х годов на сцене появился четвертый сын эмира Фейса­ла — Абдуррахман. Он родился примерно в 1850 г. Р. Уиндер считал, что Абдуррахман поддерживал Сауда. Г. Филби полагал, что он встал иа сторо­ну Абдаллаха ⁶⁴. Не исключено, что Абдуррахман просто колебался в выбо­ре между двумя старшими братьями. Известно, что молодой эммр вел пе­реговоры от имени Сауда с османским губернатором Багдада Рауф-пашой, который держал его в качестве заложника до августа 1874 г.⁶⁵

В марте 1874 г. турки отказались от прямого управления Эль-Хасой. что­бы уменьшить расходы. Орудием их политики стал некий Бази Даль Арайар, вождь бану халид. Насыр-паша иби Саадун, губернатор вновь образован­ной провинции Басра и вождь племени мунтафик, назначил его мютесаррифом. Турецкое регулярное войско было выведе­но и заменено османским полицейским отрядом. Однако, несмотря на традиционное влияние знати племени бану халид в провинции, Бази был не­популярен, и стали раздаваться голоса о восстановления власти риядского эмира. Абдуррахман, которого турки к этому времени отпусти­ли, возглавил в 1874 г. восстание против них в Восточной провинции. К нему присоединились часть племени аджман, ааль мурра и ряд других кочевников. Насыр-паша ибн Саадун действовал энергично. Он высадил в Эль-Укайре 2400 солдат регулярных войск с четырьмя пушками, и восставшие были разгромлены. Абдуррахман бежал к Сауду в Эр-Рияд. Хуфуф был отдан на трехдневное разграбление победителям. Насыр-паша оставил провин­цию в феврале 1875 г., назначив своего сына мютесаррифом ⁶⁶.

Власть Сауда над Недждом была шаткой. К концу его правления и Джебель-Шаммар и Касим перестали ему подчиняться. Эр-Рияд стал цен­тром разрываемого на части небольшого эмирата в Центральной Аравии. Регулярные доходы перестали поступать. Так как Сауд опирался на кочевников аджманов, им были недовольны жители оазисов и городов. Цент­ральный Неджд все глубже погружался в хаос ⁶⁷.

Сауд был не в состоянии контролировать другие кочевые племена Неджда. Атайба, союзные с Абдаллахом ибн Фейсалом, нападали на оази­сы. Попытка Сауда наказать их была безуспешной, он был разгромлен в результате измены кахтанов и ранен. В январе 1875 г. Сауд умер, видимо, от оспы, хотя, по другим данным, его отравили ⁶⁸.

Правителем Эр-Рияда временно стал Абдуррахман ибн Фейсал. Он начал вести бои против своих старших братьев и союзных им бедуинов, а в этов время в самой столице против него выступили дети его брата Сауда, кото­рого он сменил. Опасаясь племянников, Абдуррахман направился к Абдаллаху, и три брата решили создать единый фронт во главе с Абдаллахом против детей Сауда, которые смогли удержаться в Эр-Рияде несколько недель. Затем дети Сауда бежали. Они сохранили союзников в провинции Эль-Хардж и в Эль-Хасе.

Абдаллах вновь вошел в Эр-Рияд. За одиннадцать лет, прошедших по­сле смерти Фейсала, власть в городе сменилась восьмой раз ⁶⁹.

Г. Филби приводит следующую хронологию правления в Эр-Рияде по­сле смерти Фейсала⁷⁰:

С 2 декабря 1865 г. по 9 апреля 1871 г.          — Абдаллах ибн Фейсал.

С 10 апреля по 15 августа 1871 г.                  — Сауд ибн Фейсал.

С 15 августа по 15 октября 1871 г.                — Абдаллах ибн Турки.

С 15 октября 1871 г. по 15 января 1873 г.      — Абдаллах ибн Фейсал.

С 15 января 1873 г. по 26 января 1875 г.        — Сауд ибн Фейсал.

С 26 января 1875 г. по 28 января 1876 г.        — Абдуррахман ибн Фейсал.

С 28 января по 31 марта 1876 г.                     — сыновья Сауда ибн Фейсала.

С 31 марта 1876 г.                                         — Абдаллах ибн Фейсал.

В 1878 г. произошло восстание против турок в Восточной провинции, по после первых успехов оно было разгромлено ⁷¹.

В это время начались внутренние распри в Касиме. Соперничавшие кланы сражались в Бурайде и Анайзе. В события в Касиме вмешались одновременно и Саудиды, и Рашидиды. Соотношение сил сложилось в поль­зу шаммаров, и Абдаллах был вынужден признать преобладающее вли­яние Хаиля в этой ключевой провинции⁷².

«Город Эр-Рияд с окрестностями — вот все, что осталось от ваххабит­ских владений, — писал Ч. Доути. — Он стал маленьким и слабым княжест­вом, таким, как Бурайда. Большой глинобитный город, который раньше был столицей Центральной Аравии, погружен в молчание. Его обшир­ный гостевой зал покинут (глинобитный замок ваххабитского князя боль­ше, чем замок в Хаиле), слуги Ибн Сауда покидают его угасающую звезду и уходят... наниматься к Мухаммеду ибн Рашиду. Никто из бедуинов не под­чиняется ваххабитам. Большие поселения Восточного Неджда отослали обратно сборщиков налогов Абдаллаха»⁷³. Примерно то же сообщали Э. Блант⁷⁴ и Ш. Юбер⁷⁵.

В 1880 г. у четвертого из сыновей Фейсала — Абдуррахмана родился сын Абд аль-Азиз. Его матерью была Сарах — дочь Ахмеда Ааль Судайри⁷⁶. В возрасте семи лет Абд аль-Азиз получил учителя — риядского кади. Но мальчика больше интересовали игры с саблей и винтовкой, чем религиоз­ные упражнения, хотя в возрасте одиннадцати лет он все-таки смог про­читать Коран. В четырнадцать лет, когда его отец уже жил в эмирграции в Кувейте, будущий король Саудовской Аравии начал более серьезное изучение богословия и других предметов под руководством Абдаллаха ибн Абд аль-Латыфа, который станет затем главным кади и муфтием Эр-Рияда. Меся­цы, проведенные семьей Абдуррахмана в скитаниях среди племени ааль мурра, дали возможность молодому эмиру стать знатоком бедуинских обы­чаев и нравов, приемов и хитростей военных действий кочевников. Вместе с отцом или самостоятельно Абд аль-Азиз стал посещать маджлисы шейха Кувейта и знакомиться с хитросплетениями аравийской политики и судебными решениями эмира. Материальное положение Абдуррахмана ибн Фейсала в эмиграции было настолько жалким, что лишь с помощью друзей он смог женить своего старшего сына. В этих условиях вызревали честолюбивые мечты Абд аль-Азиза вернуть владения, славу и богатства дома Саудидов ⁷⁷.

Джебель-Шаммар — наследник эмирата Саудидов. Один за другим оазисы, провинции и кочевые племена отпадали от Эр-Рияда и отдавались — или насильно, или добровольно — под по­кровительство Рашидидов и им же платили дань. Попытки Абдаллаха от­вести тяжелую руку Рашидидов ни к чему не привели. Мухаммед Ааль Рашид играл с риядским эмиром, как кошка с мышкой, выжидая удобного момента для нанесения удара.

В Касиме разгорелось соперничество между прежним правящим до­мом Бурайды Ааль Улайянами и новыми правителями из семейства Муханны, которое поддерживал Хаиль. Расстановка сил была примерно та­кова: Эр-Рияд сотрудничал с Анайзой и опирался на поддержку атайба и мутайров, Хаиль поддерживал Бурайду и сотрудничал с племенем харб⁷⁸.

Б 1882 г. Эль-Маджмаа и вся провинция Судайр отказались подчиняться риядскому эмиру. Абдаллах собрал свои небольшие отряды и бедуинов атайба и двинулся на Эль-Маджмаа. Ее жители обратились к хаильскому эмиру за помощью. Мухаммед ибн Рашид продвинул войско вплоть до Бу­райды, где к нему присоединились жители Касима, зависимого от Джебель-Шаммара. Сам факт приближения этих войск заставил Абдаллаха бежать в Эр-Рияд. Губернатор Эль-Маджмаа был назначен из Хаиля.

Тем временем сыновья Сауда ибн Фейсала попытались бросить вызов Мухаммеду Ааль Рашиду. Они собрали часть племен атайба, некоторых жителей из оазисов Арида, но были разгромлены ⁷⁹.

Зима 1883/84 г. была дождливой, и долины зазеленели. Однако хотя стада стали тучнеть, жители Неджда, обескровленные набегами и грабе­жами, так и не почувствовали улучшения своей участи.

Абдаллах в январе 1884 г. снова попытался присоединить Эль-Мадж­маа, но, покинутый бедуинами, был разбит. Оазисы и городки Вашма и Судайра подчинились Джебель-Шаммару. Уставшие от набегов и междо­усобицы жители предпочитали сильную власть ⁸⁰. Маленький эмират Аб­даллаха буквально распадался на части ⁸¹.

В октябре 1887 г. дети Сауда ибн Фейсала захватили контроль в Эр-Рияде и Ариде и пленили риядского эмира. Он успел обратиться за по­мощью к правителю Хаиля, который не колеблясь сорвал созревший плод. Обращение Абдаллаха дало повод Мухаммеду Ааль Рашиду «спасти» его и тем самым распространить свою власть на все его владения. Он направился к Эр-Рияду с большим войском, и сыновья Сауда бежали в Эль-Хардж. Эмир Джебель-Шаммара освободил Абдаллаха из тюрьмы и увез его «для безопас­ности» в Хаиль, поставив одного из самых своих верных военачальников, беспощадного Салима Ааль Субхана, эмиром Эр-Рияда ⁸².

Абд аль-Азиз, ставший впоследствии королем Саудовской Аравии, счи­тал, что были три причины падения его дяди — эмира Абдаллаха: «Во-первых, сыновья его брата Сауда находились в Эль-Хардже и поднимали против него племена. Во-вторых, он поддерживал семью Ааль Улайянов, бывших эмиров Касима, в их борьбе против семейства Ааль Мухаины, обладавшего в то время реальной властью. Это вызывалось незнанием Абдаллахом обстановки... Становиться на сторону семейства, потерпев­шего поражение, не было мудрой политикой. Так он ослабил свое влия­ние в Касиме. В-третьих, на сцепе появился Мухаммед ибн Рашид, кото­рый стремился править Недждом; он связал себя с семьей Аба аль-Хайль... и все они объединились против Ааль Сауда»⁸³.

Второе государство Саудидов формально закончило свое существова­ние в конце 1887 г.

В августе следующего года губернатор Эр-Рияда Салим Ааль Субхан смог настигнуть сыновей Сауда. Подлинные масштабы их сил показывает численность посланного против них шаммарского отряда — 35 человек. Три сына Сауда были убиты, четвертый погиб раньше, а пятый бежал в Хаиль, чтобы отдаться на милость Ибн Рашида. По другой версии, по­следний сын Сауда уже был в Хаиле почетным пленником ⁸⁴.

Жители Эр-Рияда стали жаловаться на беспощадного губернатора, и Ибн Рашид сменил его в 1888-1889 г. на Ибн Рухайиса⁸⁵.

Осенью 1889 г. шаммары совершили набег на запад вплоть до Хиджаза. Когда Ибн Рашид вернулся в столицу, он обнаружил, что его гость, пленник Абдаллах ибн Фейсал, серьезно болен. Он разрешил ему от­правиться в Эр-Рияд вместе с его братом Абдуррахманом ибн Фейсалом. Абдаллах вернулся в свою опустевшую столицу и умер в ноябре 1889 г.⁸⁶ 24 года назад, когда он занял престол, Риядский эмират простирался от Джебель-Шаммара до внутренних областей Омана, от Персидского зали­ва до Хиджаза и границ Йемена. Когда он умирал вассалом Хаиля, у него оставался лишь район Арида и номинальный суверенитет над Вашмом и Судайром. Не менее трети времени он был бездомным беженцем, в то время как другие правили распадавшимся государством. Г. Филби называл его «некомпетентным»» правителем. Однако, скорее, сумма неблагопри­ятных обстоятельств, а не его личные слабости были решающими в гибели государства Саудидов ⁸⁷.

Риядским эмиром стал Абдуррахман, хотя средний брат Мухаммед был еще жив. Мухаммед Ааль Рашид сменил своего наместника и вновь назначил в Эр-Рияд жестокого Салима Ааль Субхана, видимо для того, чтобы внимательно наблюдать за новым правителем. В 1890 г. Абдуррахман столк­нулся с Салимом и поднял восстание. Войско Ибн Рашида оса­дило Эр-Рияд, но город к тому времени был сильно укреплен. Осада оказа­лась безрезультатной, и стороны заключили перемирие. Абдуррахмаи ос­тался правителем Эр-Рияда и некоторых соседних областей практически и качестве вассала Мухаммеда Ааль Рашида ⁸⁸.

В этот момент жители Анайзы и Бурайды в Касиме, убедившись, что власть шаммаров над ними укрепляется, налоги растут, а привилегии умень­шаются, предпочли объединиться с Абдуррахманом против Джебель-Шаммара.

В конце 1890 г. была сформирована довольно широкая коалиция анти-рашидидских элементов из состава касимцев, Абдуррахмана и племени мутайр. Ибн Рашид собрал все свои силы, включая подразделе­ния племени шаммар, а также их союзников — бедуинов зафнр, карб, мунтафик. Как писал А. Мусил, он «послал сорок гонцов па сорока верблюди­цах, покрытых черными покрывалами, к различным шаммарским кланам, которые в это время стояли лагерями между Кербелой и Басрой. Черные покрывала должны были ясно показать всем подданным эмира Мухамме­да, что они будут покрыты черным позором, если немедленно не поспе­шат на помощь своему вождю»⁸⁹. Большая битва произошла в Касиме при Муляйде. С обеих сторон сражались многие тысячи человек. Возможно, это была самая большая битва со времени египетского завоевания.

Столкновения продолжались месяц без перевеса в ту или иную сторо­ну. Однако по какой-то причине Абдуррахман не пришел на помощь сво­им союзникам и оставил их один на один с шаммарами. Наконец, в январе 1891 г. Мухаммед Ааль Рашид прибег к хитрости: он сделал вид, что отсту­пает, а затем организовал внезапную контратаку, бросив против касимцев исрблюжью кавалерию. За верблюдами последовала пехота. Верблюжья кавалерия и конники одновременно ударили по флангам. Касимцы по­теряли от 600 до 1200 человек, многие бежали в Кувейт, Ирак и Сирию ⁹⁰. Примерно на десятилетие Ибн Рашид укрепился в качестве бесспорного правителя Центральной Аравии.

Когда Абдуррахмаи ибн Фейсал узнал о поражении своих союзников, он бежал в пустыню. После неудачной попытки вновь захватить Эр-Рияд и долгих скитаний его семья в 1893 г. осела в Кувейте под защитой его шейха Мухаммеда Ааль Сабаха. Османское правительство назначило Аб-дуррахману пенсию в 60 золотых лир в месяц ⁹¹. Полнота власти в Эр-Рия­де перешла к рабу Мухаммеда Ааль Рашида — Аджляну. Неджд был разбит на несколько провинций, подчиненных Джебель-Шаммару. Летописцы мало пишут об этом периоде, перечисляют лишь смерть известных лиц, мелкие административные назначения, которые делал Мухаммед Ааль Ра­шид, а также обычные зимние рейды против бедуинских племен ⁹².

Правитель Джебель-Шаммара стал хозяином истощенной и разорен­ной страны, лишенной вдобавок выхода к морю. Все без исключения путешественники, посетившие Центральную Аравию во второй половине XIX в., писали о высыхающих садах и рощах финиковых пальм, занесен­ных песком колодцах, пришедших в упадок селениях. Ослабевшая госу­дарственная власть была не в состоянии защитить насаждения и посевы от грабежей бедуинов. Тысячи людей бежали в Ирак или на побережье Персидского залива.

Страдала торговля. «Возьмем, — писал ар-Рейхани, — бахрейнского куп­ца, который являлся торговать в Эль-Хасу. Как только он высаживался иа берег в Эль-Укайре, он должен был платить дань аджманам. От Эль-Укайра до первых пальмовых рощ — пять миль, за которые он должен уплатить 50 риалов племени манасир. От пальм до Умм-эз-Зара — следующие пять миль, еще 50 риалов бану хаджир и так далее. Несмотря на это, многие его товары часто оказывались разграбленными»⁹³. Опасность перевозки грузов по торгово-караванным путям приводила к колебаниям цен, под­рывала экономические связи, разоряла ремесленников и купцов, в осо­бенности мелких торговцев, которые не могли организовать падежную охрану своих караванов.

В последнем десятилетии XIX в. лишь военная сила Мухаммеда Ааль Рашида препятствовала восстаниям. Но сразу после его смерти начались волнения, которые жестоко подавлял новый эмир Джебель-Шаммара — Абд аль-Азиз Ааль Рашид. Он беспощадно грабил и душил контрибуциями го­рода и селения. Однако, увязнув в борьбе с Кувейтом, он оказался не в состоянии справиться с повсеместно нараставшей феодально-племенной междоусобицей и разорением оазисов бедуинами. «Все оседлые тосковали по твердой власти, которая могла бы защитить их имущество и жизнь»⁹⁴, — отмечал А. Мусил.

Оценивая обстановку в Центральной Аравии на рубеже XIX—XX вв., «ожно разделить вывод А. И. Першица: «Восстановление и развитие североаравийской и центральноаравийской экономики требовали ликвидации феодально-племенной анархии, обуздания бедуинских шейхов, создания прочного централизованного государства»⁹⁵.

Рашидиды на рубеже века. Летописец Халид аль-Фардж считал: «Политика Ааль Рашидов заключалась в формуле "разделяй и властвуй". Правители Хаиля опирались на нос племя шаммар, а это было одно из самых знаменитых племен, славившихся доблестью и мужеством своих бойцов... Они ухаживали за турками и потакали им, потому что и начало, и конец пути паломников из Ирака в священные города были в их руках, а шаммарский эмир зависел от доходов с паломников. Ибн Рашид признал сюзеренитет султана Абдул-Хамида. Высокая Порта считала его одним из самых преданных вассалов и видела в нем силу, которая покончила с Ааль Саудами, ликвидировав их эмират. Султан осыпал его подарками, наградами и оказывал ему помощь. В 1897 г. правитель Джебель-Шаммара умер бездетным»⁹⁶.

Ему наследовал его племянник Абд аль-Азиз ибн-Митаб, которому было около 30 лет. Мужественный воин и авантюрист, он легко поддавался гневу и был поспешным в решениях. Он лучше справлялся с саблей, чем с политикой, сначала действовал, потом думал ⁹⁷. В течение десятилетия он потерял бoльшую часть наследства, полученного от своего могущественного дяди. «Эмир сначала оставил у наших чиновников впечатление грубости и импульсивности; казалось, что он лишен благоразумия или рассудительности, а его администрация, особенно в отдаленных областях, была слишком сурова и подталкивала жителей против него, — писал Дж. Лоример. — Однако результаты последующего изучения изменили это мнение и показали, что он был в конце концов, скорее, жертвой неудачной судьбы, а не своего собственного безрассудства. Его мужество и искусство военного руководителя... никогда не ставились под вопрос»⁹⁸.

Эмират Джебель-Шаммар не смог сыграть роль устойчивого государственного объединения. Основанный на преобладании шаммаров, он рас­сматривался другими группами населения не как надплеменная общеаравийская власть, а как орудие господства одной племенной конфедерации над другими. Попадая в конце ХIХ в. во все большую зависимость от Османской империи, Джебель-Шаммар становился проводником турецкого влияния на полуострове, поэтому недовольство и возмущение аравийских арабов турецким правлением и политикой распространялись на хаильских эмиров. Великобритания, укрепляясь на побережье Персидского залива и препятствуя турецким попыткам восстановить утраченные позиции, стала поддерживать соперников Джебель-Шаммара. Наконец, после смерти Му­хаммеда Ааль Рашида правящая семья, погруженная в распри , не смогла выдвинуть ни одного правителя, равного по калибру будущему основателю Саудовской Аравии Абд аль-Азизу ибн Абдуррахману. Все эти факторы, на которые затем наложится участие в первой мировой войне на стороне турок, предопределили закат и падение могущественного эмирата.

Соперничество держав в бассейне Персидского залива на рубеже ХХ века и положение в Аравии. История первого и второго государств Саудидов достаточно ясно показала, насколько судьба Аравии переплелась с общим развитием обстановки в этом районе мира. Будущее тех или иных государственных образований Аравии определялось не только, а иногда и не столько соотношением сил в пустыне, но и решениями, принимавшимися в Лондоне, Стамбуле, Каире, Берлине, а также Петербурге и Париже.

Самая сильная колониальная держава конца XIX в. — Великобритания — после открытия Суэцкого канала в 1869 г. и захвата Египта в 1882 г. стре­милась поставить весь Аравийский полуостров под свой прямой или кос­венный контроль. Британская колониальная империя в Индии все креп­че привязывала к себе султанат Маскат, княжества Договорного Омана, Катар и Бахрейн. Следующим на очереди был Кувейт, формально нахо­дившийся под османский сюзеренитетом.

Хотя теоретически Персидский залив был международным водным путем, фактически он стал английским озером. Через залив проходили имперские телеграфные коммуникации с Индией, а также с Австралией. Доля Великобритании и Британской Индии составляла в экспорте стран залива 40%, а в импорте — 63%. Почти все товары ввозились и вывози­лись отсюда на судах под британским флагом ⁹⁹. Английский военно-мор­ской флот господствовал в Персидском заливе и Индийском океане.

Главный британский представитель в зоне залива носил титул «поли­тического резидента ее королевского величества в Персидском заливе и генерального консула в Фарсе и Хузистане» и был, по выражению вице-короля Индии Керзона, «некоронованным королем Персидского залива»¹⁰⁰. Его назначало правительство Индии, и он находился на службе у англо-­индийской администрации. На арабской стороне залива Великобритания держала подчиненных ему политических агентов в Маскате, Кувейте и на Бахрейне. Политический резидент отвечал перед англо-индийским пра­вительством, а как генеральный консул подчинялся английскому послу в Тегеране, который назначался Форин офисом. Британские глобальные интересы, выражавшиеся Форин офисом, нередко сталкивались с регио­нальными интересами британских властей в Индии и так называемой «сред­невосточной группировки» в английском господствующем классе ¹⁰¹. Од­нако по главным вопросам они были едины.

Британская политика в Персидском заливе ставила двуединую задачу: контролировать морские и другие коммуникации на пути в Индию и под­держивать «Рах Вritannicа» («британский мир») в заливе, который подра­зумевал преобладание английских торговых интересов и недопущение туда других держав.

В конце XIX в. антагонизм великих держав и их колониальная экспан­сия распространились на бассейн Персидского залива. Особенно энергич­но место под солнцем искала кайзеровская Германия. Правительство Виль­гельма II, объявившего себя «защитником ислама», все больше сближалось с султанским правительством и стало укреплять свои экономические, по­литические и военные позиции в Османской империи. С конца 80-х годов появилась идея строительства железной дороги Стамбул — Багдад с выхо­дом к Персидскому заливу, чтобы проникнуть в этот район, минуя морские пути, на которых господствовала Великобритания. В 1899 г. немцы получили предварительную концессию на строительство железной доро­ги Стамбул — Багдад с выходом к Кувейту. Появилась опасность создания пряной стратегической магистрали Берлин — Персидский залив, что пря­мо угрожало английскому владычеству в Персидском заливе, Аравии и на всем Среднем Востоке. На западе Аравии немцы помогали туркам строить Хиджазскую железную дорогу, которая соединила Дамаск с Мединой. Германская дипломатия подталкивала турок к укреплений их господства, зачастую номинального, на Аравийском полуострове.

Царская Россия, вступившая в союз с Францией, также рассматрива­лась Великобританией в конце XIX в. как опасный соперник в этом райо­не. В Петербурге серьезно обсуждался проект получения концессии на строительство железной дороги через Кавказ к Персидскому заливу. Были туманные предложения строительства русской железной дороги от сре­диземноморского побережья к Кувейту. Не случайно визиты российских и французских военных кораблей в порты Персидского залива с целью «показать флаг» и их попытки найти место для угольной станции были восприняты английскими властями в Индии как прямой вызов¹⁰².

Англо-французские противоречия разгорелись вокруг Маската, где французы в 1899 г. попытались создать угольную станцию. В 1903 г. состо­ялся совместный визит российских и французских кораблей в порты Пер­сидского залива ¹⁰³.

В конце ХIХ в. традиционная британская политика по отношению к Османской империи стала меняться. Раньше Лондон стремился сохранить ее целостность, надеясь подчинить империю целиком и использовать в борьбе с Россией. Но постепенно центр тяжести английских интересов в Восточном Средиземноморье и на Ближнем Востоке перешел от Константинополя к Египту и Месопотамии. Не последнюю роль в изменении политики иг­рал рост германского влияния в Османской империи. Солсбери, вновь ставший премьер-министром Великобритании а 1895 г., начал поговаривать о разделе Османской империи. Подразумевалось, что Аравия и бассейн Тиг­ра и Евфрата, как и Египет и Судан, должны стать зоной британско­го господства. В контексте этих планов Лондон считал сохранение кон­троля над Персидским заливом одной из важнейших задач.

В мае 1903 г. министр иностранных дел Лэнсдаун заявил в палате лор­дов: «Я говорю без колебаний, что мы должны рассматривать создание военно-морской базы в виде укрепленного порта в Персидском заливе какой-либо другой державой как очень серьезную угрозу английским ин­тересам. И мы, несомненно, должны сопротивляться этому всеми средст­вами, имеющимися в нашем распоряжении»¹⁰⁴. В 1903 г. британская фло­тилия под флагом вице-короля Индии Керзона посетила порты Персид­ского залива. Это был самый большой иностранный флот в водах залива со времени появления эскадры Альбукерки в 1515 г. В своих речах Керзон защищал английские интересы в стиле, характерном для колониальной эпохи «бремени белого человека».

Хотя упадок Османской империи на рубеже веков продолжался, ее позиции в Аравии несколько окрепли за счет усиления и улучшения армии и развития коммуникаций. После англичан турки оставались важ­нейшим фактором в аравийских делах.

Открытие Суэцкого канала существенно изменило положение турок в Западной Аравии. Если раньше туда приходили уставшие колонны солдат после долгого марша через пустыню и сама их пересылка обходилась до­рого, то теперь их стали направлять морем, через Суэцкий канал. В 70-х годах XIX в. турки вновь смогли завоевать Йемен и Асир¹⁰⁵.

Турки, жившие в Хиджазе, находились под юрисдикцией османского губернатора и турецких судей, а арабы подчинялись шерифу. Естествен­но, губернатор и шериф постоянно конфликтовали. Отношения между джиддинским лашой и правителем Мекки, которым с 1882 г. стал Аун ар-Рашид, в 80-е годы обострились. Паша начал общественные работы, улучшил водоснабжение Джидды, перестроив акведук Зубайда, построив новое здание губернаторства, казармы и караульные помещения. Все это происходило на территории, формально находившейся под юрисдикци­ей шерифа. Османский губернатор разрешил Ауну выполнять судебные функции лишь по вопросам, связанным с его кланом, кочевниками и ли­цами нетурецкой крови, которые родились в самой Мекке. Турки начали контролировать караванные пути и совершать экспедиции против племе­ни харб без согласия шерифа. Уменьшились и доходы от таможенных сбо­ров. Недовольство пашой приняло столь широкие масштабы, что шериф и часть ведущих членов его семьи вместе со знатными гражданами и куп­цами города, муфтием шафиитов и другими улемами уехали в знак проте­ста в Медину и добились у султана смещения губернатора ¹⁰⁶.

Новый губернатор, Джемаль-паша, вел себя гораздо более осторожно, чем прежний. Влияние шерифа несколько возросло, но столкновения меж­ду шерифом и пашой продолжались. Отношение арабов к туркам ухудша­лось. После смерти Ауна в 1905 г. шерифом стал Али, турецкая марионет­ка. В 1908 г. произошла младотурецкая революция, и паша был снят как сторонник прежнего режима. После некоторого периода неопределенно­сти осенью 1908 г. шерифом Мекки был назначен будущий лидер арабского восстания Хуссйн ибн Али, который жил почетным пленником в Стам­буле с 1893 г. с тремя сыновьями — Али, Абдаллахом и Фейсалом ¹⁰⁷.

В том же 1908 г. в Хиджазе произошло важное событие — была открыта железная дорога от Мекки до Медины. Ее постройка резко улучшила военно-стратегические позиции турок в Западной Аравии.

Однако на востоке Аравийского полуострова Османской империи не удалось укрепить своих позиций как в результате противодействия Великобритании, так и вследствие роста антитурецких настроений аравийских арабов.

Кувейт, который в конце ХIХ в. стал главным портом внутренней Аравии и процветающим торговым центром, стремился ослабить свою и так уже формальную зависимость от турок. Шейх Кувейта Мухаммед Ааль Сабах стал активно вмешиваться во внутриаравийскую борьбу, где для него реальную опасность представлял османский вассал — Джебель-Шаммар, и поэтому он оказывал покровительство претенденту на риядский престол Абдуррахману ибн Фейсалу. Эмир, бежавший из Эр-Рияда, поддерживал связи с оазисами и племенами Центральной Аравии, поощряя там антишаммарские настроения и не теряя надежды на возвращение.

В 1896 г. Мухаммед Ааль Сабах и его брат были убиты третьим, брато Мубараком, который стал шейхом города и окрестных племен ¹⁰⁸. Новый правитель Кувейта в течение двух десятков лет оказывал немалое воздействие на события в Аравии.

Определенным фактором в центральноаравийской политике был могущественное племя мунтафик во главе с аристократическим кланом Ааль Саадунов в Южном Ираке. Но они рассматривали пустыню лишь объект обычных грабительских набегов и не претендовали на создали своего государственного образования.

В то время британское правительство было озабочено германскими планами вернуть Кувейт под прямой османский контроль и обеспечить выход к морю железной дороги Берлин — Багдад ¹⁰⁹. В 1897 г. турки попытались захватить Кувейт и выслать шейха Мубарака в Стамбул. Однако он расстроил их планы, подкупив османских чиновников в Басре и Багдаде, которые донесли Высокой Порте о «нецелесообразности» смены шейха в Кувейте. В следующем году турки послали к шейху делегацию из чиновников и вельмож Басры на одном из старых военных кораблей, чтобы пригласить его в Стамбул в качестве члена совещательного совета при султане. Понимая, что из Стамбула его не отпустят, Мубарак прибег к защите англичан, с которыми раньше избегал слишком тесно сотрудничать. Они навязали ему секретный договор о фактическом протекторате, подписанный 23 января 1899 г. Шейх, в частности, обязался не уступать концессий никому, кроме Великобритании ¹¹⁰. Германская миссия, прибывшая в Кувейт в следующем году, чтобы добиться права вывести сюда Багдадскую железную дорогу, вернулась ни с чем ¹¹¹.

Осенью 1898 г. Абд аль-Азиз Ааль Рашид, новый правитель Хаиля, посетил Неджд. Местная знать и улемы выразили знаки преданности новому суверену, хотя недовольство властью шаммаров росло. После этого он совершил рейд против племени давасир и вернулся с добычей. В следуют году эмир Хаиля появился в Кувейте, где он разгромил местные силы и их союзников мунтафиков и преследовал их вплоть до самого Евфрата ¹¹².

Хаильский эмират как верный турецкий вассал стал вызывать озабоченность англичан, а стремление ослабить его было одной из задач бри­танской политики на полуострове, хотя это не исключало в отдельных случаях использование англичанами Хаиля в своих интересах. Они стали поддерживать аравийских противников турок н Джебель-Шаммара, что оказало важное, если не решающее, воздействие на успешное возвраще­ние семейства Саудидов к власти в Неджде.