Глава 10

МАЛАЙЗИЯ

1963—1978 гг.

История Малайзии и Сингапура последних лет делится на два периода: 1963—1965 гг. и после 1965 г. В течение первого периода существовало одно государство Федерация Малайзии; выход из нее в августе 1965 г. Сингапура положил начало раздельному существованию двух независимых государств.

Экономическая структура Малайзии. Экономическая струк­тура Малайзии не претерпела существенных изменений по, сравнению с предшествующими годами, когда ее части суще­ствовали как отдельные политические единицы.

Западная Малайзия (Малайя и Сингапур) относилась к на­иболее развитым районам Юго-Восточной Азии, Восточная (Саравак и Сабах) — к наименее развитым. Эта неодинако­вость в уровне развития между различными частями Малай­зии являлась (и является) одной из основных характеристик се экономического положения.

Следующей характерной чертой малайзийской экономики стала ее огромная зависимость от состояния мировой торгов­ли, от колебаний цен на мировом рынке. Экономика Малайзии, носившая ярко выраженную экспортную направленность, базировалась на «трех китах» — сельском хозяйстве, горной промышленности и торговле. Главным экспортным продуктом Малайзии был каучук. Малайя, на долю которой приходилась основная масса производимого каучука, давала в 1961 г. 737 тыс. т натурального каучука (в 1953 г.—573 тыс. т), т. е. треть его мирового производства. Каучук был также главной экспортной культурой Саравака (около 47 тыс. т в 1961 г.) и занимал важное место в вывозе Сабаха. Всего в 1963 г. Ма­лайзия производила 840 тыс. т каучука — более трети миро­вого производства. Другие экспортируемые продукты сельско­го и лесного хозяйства — копра, пальмовое масло, ананасы (Малайя), перец (Саравак), лес (Сабах) — имели несравнен­но меньшее значение и существенно не изменяли монокультур­ную природу экспортного сельского хозяйства Малайзии.

На втором месте по значимости в экономике Малайзии стояло производство олова, добывавшегося в Малайе. В 1964 г. здесь было добыто почти 59 тыс. т олова, что составляло более трети его производства в капиталистическом мире. Из других полезных ископаемых определенное значение в экономике стра­ны имела добыча железной руды в Малайе и Сараваке (око­ло 6317 тыс. т в 1964 г.).

Торговый сектор малайзийской экономики был представ­лен главным образом торговлей Сингапура и в меньшей сте­пени — Пинанга. В 1961 г. через Сингапур прошло 18,3 млн. т груза общей стоимостью 2,5 млрд. долл., а товарооборот всей внешней торговли Сингапура и Малайи в том же году соста­вил 3 млрд. долл.

Такая структура делала малайзийскую экономику чрезвы­чайно уязвимой и ставила ее в безусловную зависимость от колебаний цен на каучук и олово на мировом рынке и общей торговой ситуации в Юго-Восточной Азии.

Обрабатывающая промышленность была развита слабо. В 1963 г. она давала лишь 7,5% национального валового про­дукта, причем если в Сингапуре эта доля составляла 14%, то в Сабахе — лишь 2%.

Таким образом, структура экономики Малайзии отражала последствия колониальной эпохи, дававшей себя знать и в той роли, которую продолжал играть иностранный, в первую оче­редь английский, капитал в хозяйственной жизни страны. 60% площади каучуковых плантаций в Малайе, на долю ко­торых приходилось 0,76 млн. га из 1,6 млн. га, занятых под каучук, владели европейские, в основном английские, компа­нии или плантаторы. На долю иностранных монополий в 1961 г. приходилось ²/₃ оловодобычи. Европейские фирмы контролировали более 50% всех экспортно-импортных операций Сингапура и Пинанга.

«Узким» местом экономики страны являлась деревня, в ко­торой продолжали сохраняться феодальные и дофеодальные формы эксплуатации крестьянства. Малоземелье, задолжен­ность крестьян помещикам, кулакам, ростовщикам, издольная аренда — таковы были основные беды малайского крестьянст­ва. Феодальные отношения особенно заметно давали себя знать в рисоводческих районах Северной и Восточной Малайи. На Северном Калимантане земельная проблема не стояла так остро, поскольку население там не было таким значительным, как в Малайе, и широко сохранялось общинно-родовое поль­зование землей.

Экономическая политика правительства и экономическое развитие Малайзии в 1963—1965 гг. Правительство Малайзии взяло курс на создание благоприятных условий для развития местной буржуазии с одновременным активным привлечением иностранного капитала. В деревне оно пыталось смягчить ост­роту аграрных отношений, приступив к выполнению програм­мы сельскохозяйственного развития. Одновременно в первые годы существования Малайзии предпринимались усилия по более интенсивному развитию Восточной Малайзии. Иными словами, правящие круги Малайзии, как раньше и правитель­ство Малайи, продолжали политику поощрения капиталисти­ческого предпринимательства, стремясь в определенной мере уменьшить зависимость страны от колебаний цен на мировом рынке и справиться с растущей проблемой занятости, и про­ведения таких мер в деревне, которые помешали бы нараста­нию массового недовольства малайского крестьянства.

В первые годы существования Малайзии действовали эко­номические планы развития входивших в нее частей. В Малайе это был второй план развития  (1961 —1965 гг.), в Сараваке — план, охватывающий  1961—1965 гг.,  в Сингапуре — план раз­вития  1961—1964 гг., в Сабахе — план  1959—1964 гг. Стерж­нем плана в Малайе являлась программа сельскохозяйствен­ного развития, которая предусматривала рост  производства каучука на 10% в результате подсадки новых деревьев и улуч­шения их обработки, увеличение посевной площади под рисом, освоение новых земель, рост дренажных и ирригационных со­оружений, поощрение сельских промыслов, строительство школ, больниц,   дорог,   мостов  в сельских районах.   Эту программу осуществляло созданное в Малайе еще в 1959 г. министерство сельского развития во главе с заместителем  премьера Абдул Разаком.  Основная   масса   государственных   ассигнований   по плану   1961—11965  гг. предназначалась  именно для этой про­граммы.   Напротив,   промышленное развитие  финансировалось местным  частным и иностранным капиталом, которому предо­ставлялись различные льготы. Главным побудителем продол­жал оставаться принятый еще в 1958 г. Закон о новых пред­приятиях, согласно которому предприятия, получившие статус новых   (в основном это были предприятия, производившие то­вары, которые раньше ввозились в страну), освобождались от налогов на срок от двух до пяти лет. Правительство поощряло создание смешанных предприятий (с участием местного и ино­странного капитала), предоставляло льготы иностранным ком­паниям в отношении перевода прибылей, давало гарантии от национализации и т. п. В результате приток иностранного ка­питала в Малайзию в   1963—1965 гг. увеличился. Монополии Англии,   США,  Японии,   ФРГ, Австралии   основали   в   1963— 1965 гг. ряд новых предприятий в Малайзии.

За эти годы усилились позиции местной буржуазии, Этот процесс характеризовался тремя важнейшими особенностями. Во-первых, происходило создание смешанных компаний, куда устремился в основном китайский капитал. Во-вторых, наблю­далось перекачивание местного капитала из традиционных от­раслей хозяйства—плантации, оловодобыча, торговля — в об­рабатывающую промышленность, чему в немалой степени способствовал Закон о новых предприятиях. И в-третьих, наблюдался рост малайской и калимантанской буржуазии, хотя и далеко еще уступавшей китайской, но которая благодаря покровительственной экономической политике правительства (резервация определенной доли акций во всех новых пред­приятиях, создание компаний и банков, акционерами которых были исключительно малайцы и коренные жители Саравака и Сабаха и т. д.) и тесным связям малайских дельцов с бю­рократическим, малайским по преимуществу, аппаратом до­вольно быстро набирала силы.

За первые два года своего существования Малайзия доби­лась определенных экономических успехов. Так, уже в 1964 г. валовой продукт увеличился на 7% по сравнению с 1963 г. В середине 1965 г. в стране действовало более 250 новых пред­приятий. Возросло производство каучука, олова и риса. В Син­гапуре в 1961—1965 гг. вступило в строй 95 новых предприя­тий, включая сталеплавильный завод, металлообрабатываю­щие, нефтеочистительные, химические, цементные предприятия, автосборочный завод, судостроительные и судоремонтные вер­фи. За пятилетие численность рабочих и служащих новых предприятий увеличилась в 43 раза, а стоимость продукции — более чем в 8 раз. Тем не менее множество коренных эконо­мических проблем, в первую очередь таких, как диверсифика­ция экономики, растущая безработица, аграрный вопрос, на путях привлечения иностранного и местного частного капитала без попыток серьезных реформ в социальной сфере оставались нерешенными, что отрицательно влияло на экономическое, со­циальное и политическое развитие страны. Помимо общих при­чин в 1963—1965 гг. действовали и другие факторы, ослож­нявшие положение в Федерации, из которых важнейшими бы­ли взаимоотношения с Индонезией и малайско-сингапурские противоречия.

Борьба политических партий и малайские выборы 1964 г. Создание Малайзии способствовало дальнейшей поляризации политических сил в ее различных частях. К старой борьбе пар­тий в каждой из составных частей нового государства добави­лось теперь соперничество между крупнейшими политическими силами Малайи и Сингапура, которое выражало различные тенденции экономического и политического развития Федерации.

В сентябре 1963 г. в Сингапуре состоялись выборы в мест­ный парламент — Законодательное собрание. Борьба развер­нулась между тремя политическими силами — стоящей у вла­сти Партией народного действия, Социалистическим фронтом и Союзной партией[1]. Если соперничество первых двух группировок имело корни в «дофедеральной» истории Сингапура, то выдвижение Союзной партии как претендента на власть в штате было связано не столько с положением в самом Синга­пуре, сколько с попытками правящей партии Малайзии добить­ся контроля над той частью Федерации, где ее позиции были наиболее слабы. Партия народного действия победила на син­гапурских выборах. Она получила 47% голосов и 37 мест в парламенте. Социалистический фронт получил 35% голосов и 13 мест. Союзная же партия, собрав 8% голосов, не полу­чила в Законодательном собрании ни одного места. Надежды Абдул Рахмана и других лидеров Союзной партии укрепить свои позиции в Сингапуре рухнули.

После выборов, показавших, что население Сингапура от­вергает контроль Союзной партии, на политической арене Сингапура остались две основные силы — Партия народного действия и Социалистический фронт, борьба между которыми стала основным содержанием внутриполитической жизни го­рода с сентября 1963 до лета 1964 г.

Социалистический фронт после неудачных для него выбо­ров стал ориентироваться на левацкий, авантюристический курс руководства КПК. Усилению левацких настроений в ря­дах Фронта содействовала и «политика противостояния», про­водимая Индонезией в отношении Малайзии. 8 октября 1963 г. шедшее за Фронтам Объединение сингапурских профсоюзов объявило всеобщую забастовку, стремясь свалить правитель­ство Ли Куанъю. Но уже на следующий день забастовка про­валилась — большинство сингапурских рабочих, входивших в Национальный профсоюзный конгресс, не поддержали призы­ва к забастовке. В день начала забастовки сингапурские вла­сти арестовали целый ряд видных деятелей Фронта, в том чис­ле нескольких депутатов парламента и Объединения сингапур­ских профсоюзов, включая его президента С. Т. Бани. В сере­дине ноября, уже после провала забастовки, правительство отказало в регистрации Объединению сингапурских профсою­зов, тем самым запретив его. В декабре 1963 г. Ли Куанъю выдвинул пятилетнюю программу, предусматривавшую индуст­риализацию, увеличение жилищного строительства, развитие образования, улучшение социальных условий.

С 1964 г. влияние Социалистического фронта начало па­дать. Это было связано как с выдвижением Партией народно­го действия позитивной программы, которой Фронт, по сущест­ву, противопоставить ничего не смог, так и с разочарованием масс, в первую очередь профсоюзов, левацкой позицией руко­водства Фронта. Лидеры Фронта заняли под влиянием руко­водства КПК позицию поддержки Индонезии в индонезийско-мллайском конфликте, что предоставило возможность правительству обрушить репрессии на Фронт под предлогом нару­шении Закона о сохранении общественной безопасности.

Для политической жизни Саравака и Сабаха в первые ме­сяцы существования Малайзии характерно стремление консер­вативных сил консолидироваться, опираясь на поддержку Объ­единенной малайской национальной организации. В Сараваке началась подготовка к превращению малайских партий — Партии родины и Фронта истинных сынов Саравака — в мест­ные отделения ОМНО. Возник комитет по подготовке превра­щения Объединенной национальной организации Сабаха в от­деление ОМНО. В Сараваке ОМНО стремилась опереться на малайское население, а в Сабахе, где малайцев было мало, на мусульманскую часть местных народностей. Вместе с тем, понимая, что без опоры в более широких слоях местного на­селения будет трудно добиться серьезного влияния, правящие круги Малайи стремились заручиться поддержкой консерва­тивных партий, представлявших коренные народности (напри­мер, Консервативная партия в Сараваке во главе с верховным вождем ибанов Теменгунгом Джугой). Другим заметным про­цессом в политической жизни Саравака и Сабаха было уси­ление противоречий между политическими организациями, представлявшими интересы китайской и мусульманской бур­жуазии и малайских феодалов. Крупнейшие партии местных народностей — Национальная партия Саравака во главе со Стефен Калонг Нингканом и Объединенная национальная ор­ганизация кадазан, лидером которой был Дональд Стефенс, стремились к большей автономии северокалнмантанских шта­тов.

Позиции левых сил в Сараваке после неудачного вос­стания в Брунее и начала политики «противостояния» Малай­зии, проводимой Индонезией, ослабли. Нелегальная Коммуни­стическая организация Саравака и находившееся под ее влия­нием левое крыло Объединенной народной партии подвергались постоянным преследованиям. Поддержка «политики конфрон­тации» не принесла левым силам Саравака успеха, к тому же подавляющее большинство членов ОНП и Коммунистической организации состояло из китайцев, что ослабляло влияние этих партий среди других народностей Саравака. Создание в апре­ле 1964 г. еще одной левой партии, получившей название Мачинда (от первых букв названий основных национально­стей Саравака — малайцев, китайцев, индийцев и даяков), не повлияло существенно на расстановку политических сил в Сараваке.

Центральным событием внутриполитической жизни Малай­зии в 1964 г. стали парламентские выборы в самой крупной части Федерации — Малайе. Вся политическая жизнь в Ма­лайе с конца 1963 по апрель 1964 г. проходила под знаком предстоящих выборов. Внутри Малайи оппозиция правящей Союзной партии была, как и до создания Федерации, представ­лена двумя основными политическими силами — Народным социалистическим   фронтом  и Панмалайской исламской пар­тией. Обе партии выступили на выборах с программой ликви­дации Малайзии, хотя с разных позиций:  Фронт   делал   упор на недемократичности принципов создания  Малайзии, а ПМИП заявляла об ущемлении прав малайцев в  Федерации и на слишком большой роли в ней китайцев. Обе партии объ­единяло также отрицательное отношение к внешней политике Малайзии и проиндонезийокие симпатии, хотя и здесь сущест­вовал разный подход к проблеме: в рядах НСФ (особенно в Рабочей  партии) существовали сильные пропекинские  симпатии и приверженность к лозунгам КПК, в то время как ПМИП выступала с «великомалайских» позиций, ратуя за  объедине­ние  трех  родственных  малайских  стран — Малайзии,  Индоне­зии и Филиппин.

Правящая Союзная партия укрепила перед выборами свое влияние.  Проводимая ею программа, развития сельских райо­нов способствовала привлечению симпатий малайского кресть­янства,   особенно  зажиточной  его  части. Успешное создание Малайзии  также усилило авторитет правящей  партии. Важ­ным элементом предвыборной программы  служила  ее нацио­нальная   политика,   основанная   на   поддержании   равновесия всех   национальных   общин  при   сохранении   преимущества   за малайцами.  Успеху Союзной партии  во  многом способствова­ло отсутствие единства в рядах оппозиции.   В марте провали­лись попытки  создать  Объединенный  фронт  различных оппо­зиционных партий, и в результате только три из них — Рабо­чая,   Народная   и   Партия   национального   согласия[2],  состав­лявшие НСФ, выступали совместно.

В ходе предвыборной кампании произошло событие, имев­шее  далеко   идущие  последствия   для   будущего    Федерации. В марте 1964 г. сингапурская ПНД заявила о своем намере­нии принять участие в выборах  в Малайе.  Это решение вы­звало бурю протеста в ОМНО, особенно в его правом крыле, которое  обвинило  Ли   Куанъю  в  стремлении установить  гос­подство китайцев в Малайзии. ПНД, заявляя о своей поддерж­ке  ОМНО,  сосредоточила  огонь  критики  на   Китайской  ассо­циации Малайи, стремясь подорвать ее позиции как предста­вителя китайского населения. В то же время ПНД вела борь­бу и против НСФ под флагом защиты национальных интересов страны против  агентуры  соседней державы, т.  е.  Индонезии. Едва  ли  лидеры  ПНД рассчитывали  на   большое количество голосов в Малайе, но, выступая на выборах, они стремились подчеркнуть всемалайзийский характер своей партии и нейтрализовать попытки Союзной партии выставлять своих кандида­тов в Сингапуре.

Выборы 25 апреля 1964 г. принесли успех партии Абдул Рахмана. Союзная партия получила 89 из 104 мест, предназ­наченных для Малайи в федеральном парламенте (57% голо­сов). Она также получила большинство в законодательных собраниях 10 штатов из 11. Союзная партия не только сохра­нила свои позиции, но и улучшила их: на выборах 1959 г. она получила 74 места в парламенте Малайи и имела большин­ство в законодательных собраниях 9 штатов; даже в Келантане, где традиционно господствовала ПМИП и где Союзная пар­тия в 1959 г. завоевала лишь одно место в Законодательном собрании, на выборах 1964 г. она получила 9 мест.

На втором месте шла Панмалайская исламская партия, ко­торая провела 9 депутатов в парламент Малайзии (7% голо­сов) и сохранила большинство в законодательном собрании штата Келантан. Социалистический фронт потерпел на выбо­рах поражение, получив лишь 2 места в парламенте и 8 .в за­конодательных собраниях штатов. Полная неудача постигла Партию народного действия: из 9 выставленных ею кандида­тов в парламент прошел 1.

Апрельские выборы 1964 г. укрепили положение Союзной партии и свидетельствовали об ослаблении левых сил в Ма­лайе, немалую роль в котором сыграла поддержка многими из их лидеров индонезийской «политики конфронтации».

Конфликт с Индонезией и его влияние на внутреннюю и внешнюю политику. «Противостояние» Индонезии Малайзии, которое после образования Федерации привело к разрыву индонезийско-малайзийских отношений, в 1963—1965 гг. было одним из основных факторов, влиявших на экономическое раз­витие страны, взаимоотношения политических сил, внутреннюю и внешнюю политику правительства.

Конфронтация нанесла серьезный ущерб экономике стра­ны, особенно Сингапуру и Пинангу, поскольку эти торты им­портировали из Индонезии каучук, олово, нефть, копру и дру­гое сырье и реэкспортировали его в другие страны. Вместе с тем значительная часть индонезийского импорта также шла через Сингапур и в меньшей степени через Пинанг (текстиль, рис и т. д.). Прекращение торговли с Индонезией стоило Син­гапуру почти 9% его национального дохода. За первые три месяца, прошедшие после разрыва связей, объем внешней тор­говли Сингапура и Малайи сократился на 3%. Возросла без­работица, особенно в Сингапуре. От прекращения торговли с Индонезией пострадали главным образом местные — китай­ские, индийские и малайские — предприниматели, поскольку в их руках сосредоточивались основные операции по индонезий­скому экспорту и импорту. Правительства Сингапура и Малайи предприняли ряд мер, чтобы поддержать местную буржуазию, пострадавшую в результате «политики противостояния», и уменьшить недовольство рабочего класса.  Палата экономиче­ского развития  Сингапура предоставила   пострадавшим  пред­принимателям возможность участия в   эксплуатации предприя­тий, создаваемых в Сингапуре государством (сахарный завод судоверфи и т. д.),  а также поощряла создание смешанных предприятий, в которые в первую очередь привлекался капитал из отраслей, затронутых прекращением торговли с Индонези­ей. Другой мерой, направленной на ликвидацию экономических последствий конфронтации, было расширение внутрималайзийской торговли,  особенно торговли   Сингапура   с Сараваком и Сабахом.

Политика «противостояния», проводимая Индонезией в ин­тересах бюрократической буржуазии, стремившейся использо­вать антиимпериалистические лозунги для замораживания ре­шения коренных проблем индонезийской революции, содейство­вала укреплению Федерации Малайзии, усилила позиции буржуазно-помещичьего правящего блока и серьезно ослабила оппозиционные партии.

Союзная партия боролась с конфронтацией под лозунгом объединения всех патриотических и национальных сил, тогда как оппозиция, выступавшая против Малайзии, была обвине­на в забвении, если не в предательстве, национальных интере­сов и в контактах с враждебной державой.

Правительство Малайзии, победив на выборах 1964 г., взя­ло курс на укрепление армии и увеличение военного бюджета, заявляя о необходимости усиления  обороноспособности  стра­ны  в обстановке угрозы   со   стороны   Индонезии.   В   августе 1964 г. индонезийский отряд высадился в Джохоре на южной оконечности  Малаккского полуострова.   2   сентября   близ   Лабиса, в Джохоре,  был  сброшен  небольшой десант индонезий­ских   парашютистов.   Не   собираясь   вести   всерьез    войну   с Малайзией,   правительство   Сукарно  рассчитывало   использо­вать  индонезийские  отряды в Малайе  и  на  Северном  Кали­мантане  как  основу,   вокруг  которой будет  создаваться  пар­тизанское  движение в Малайзии.  Надежды эти оказались несостоятельными. Индонезийские десанты были быстро унич­тожены, и 3 сентября 1964 г. верховный правитель   (король) Малайзии объявил чрезвычайное положение во всей стране.

С лета  1964 г. усилились репрессии против оппозиционных партий, рабочего и профсоюзного движения. В январе 1965 г. полиция, действуя на основании Закона о  внутренней безопас­ности, арестовала председателя ПМИП Бурхануддина,  предсе­дателя  Партии  национального   согласия   Абдул  Азис бин Исхака,    бывшего   председателя    Народного   социалистического фронта   и   Рабочей партии   Исхака   бин   Хаджи   Мохаммада, казначея   Народного социалистического фронта   Кампо  Роджо и других деятелей оппозиции, обвинив их в подготовке вооруженного  восстания  и  попытках   сформировать   правительства Малайзии за границей.

В феврале 1965 г. правительство разогнало демонстрации, проходившие под руководством НСФ в Куала-Лумпуре в знак протеста против январских арестов, и обрушило новые репрес­сии на оппозицию. В мае 1965 г. малайзийское правительство запретило все забастовки в государственных учреждениях и серьезно ограничило их в частном секторе.

В этой обстановке усилились разногласия в НСФ — как между составлявшими его партиями, так и внутри последних. Пришедшее к руководству в Рабочей партии Малайзии экст­ремистское крыло, находившееся под влиянием маоистских идей, толкало НСФ к прямым выступлениям против прави­тельства. В этих условиях Народная партия Малайзии, в ко­торой после ареста А. Бустамана в 1963 г. по обвинению в дея­тельности в пользу Индонезии к руководству пришла группи­ровка Касим Ахмада, не согласная с идеями мархаэнизма, в декабре 1966 г. вышла из НСФ. Некоторые члены Рабочей партии покинули ее ряды, заявив о несогласии с экстремист­ской политикой руководства.

И в других частях Малайзии левая оппозиция в результате поддержки ее руководством индонезийской политики «проти­востояния» оказалась ослабленной. В Сингапуре резко уменьшилось влияние Социалистического фронта, что сопровожда­лось обострением разногласий в его руководстве. Попытки Со­циалистического фронта подорвать позиции Ли Куанъю в На­циональном профсоюзном конгрессе Сингапура (октябрь 1964 г.) кончились неудачей. В июне 1964 г. полиция арестова­ла большую группу студентов Наньянского университета, соз­данного в Сингапуре в 1956 г., где преподавание велось на китайском языке. В августе 1964 г. власти Сингапура распу­стили Демократический союз студентов, находившийся под влиянием Социалистического фронта, а в сентябре произвели аресты среди членов Фронта и шедших за ним профсоюзных и студенческих организаций. В конце апреля 1965 г. были аре­стованы руководители девяти профсоюзов, связанных с Фрон­том. Показателем падения влияния Фронта стали дополни­тельные выборы в сингапурский парламент летом 1965 г., на которых кандидат Фронта, поддержанный Союзной партией Сингапура, потерпел поражение от кандидата ПНД.

Воспользовавшись напряженной обстановкой на Сараваке, где существовало партизанское движение, возглавляемое Ком­мунистической организацией Саравака, и происходила ин­фильтрация индонезийских войск, правительство Малайзии усилило репрессии против членов оппозиционной Объединен­ной народной партии. В этих условиях в партии, как и в Со­циалистическом фронте Сингапура, наметился раскол: умерен­ное крыло, возглавляемое председателем партии Он Кеху и генеральным секретарем Стефеном Еоном, склонялось к при­знанию существования Малайзии, в то время как экстремист­ское крыло, связанное с Социалистическим фронтом Сингапу­ра, продолжало выступать против Малайзии.

Конфликт с Индонезией оказал серьезное влияние не толь­ко на внутриполитическое положение Малайзии, но и на ее внешнюю политику.

Империалистические державы стремились использовать этот конфликт для сохранения и укрепления своих позиций в Ма­лайзии. Наибольшую активность проявляла Англия, с кото­рой Малайзия была связана договором о совместной обороне и которая имела военные базы на территории Федерации. Английские войска боролись с партизанами на Северном Ка­лимантане, где в июне 1964 г. уже находилось свыше 10 тыс. английских и малайзийских солдат. В тесном сотрудничестве с Англией действовали Австралия и Новая Зеландия, чьи во­оруженные силы также принимали участие в военных дейст­виях на территории Саравака и Сабаха.

США предприняли ряд шагов, направленных на усиление своих позиций в Малайзии в связи с ее отношениями с Индо­незией. В 1963—1965 гг. в Малайзии побывало несколько аме­риканских миссий, изучавших экономическое и политическое положение в стране, активно действовал в Малайзии амери­канский «корпус мира». Федерация приняла небольшой аме­риканский заем на покупку военного снаряжения.

Империалистические  государства,   играя   на   малайзийско-индонезийских противоречиях  и  используя   антикоммунистиче­ские настроения лидеров нового государства, пытались превра­тить Малайзию  в своего надежного союзника  в  Юго-Восточ­ной Азии. Тем не менее уже в этот период во внешней политике Малайзии начали  обнаруживаться  новые  тенденции.  Так,  на переговорах с  Англией  о  распространении   англо-малайского договора  о  совместной обороне на Малайзию Абдул  Рахман заявил, что английские базы на территории Федерации не мо­гут быть использованы Англией для выполнения своих обяза­тельств перед СЕАТО без предварительного согласия Малай­зии.   Федерация  заявила  о  приверженности  политике нейтра­лизма   и   отказалась   вступить   в   СЕАТО.   В   1963—1965 гг. Малайзия проявляла значительный интерес к укреплению от­ношений с  афро-азиатскими,  особенно  мусульманскими,  стра­нами: в начале 1964 г. премьер-министр Сингапура Ли Куанъю посетил ОАР, Марокко, Алжир, Мали,  Гвинею,  Гану, Кению, Берег Слоновой Кости и Индию, в ноябре того же года малайзийская делегация во  главе с  заместителем премьера Абдул Разаком  побывала в ОАР, Алжире, Марокко, Тунисе,  а  вес­ной   1965  г. Абдул Разак посетил Пакистан, Ливан, Судан, Эфиопию, Кению, Сомали, Уганду, Танганьику, ОАР, Цейлон. Малайзия солидаризировалась с другими афро-азиатскими странами в отношении Южно-Африканской Республики, пре­кратив весной 1965 г. торговлю с этим государством. В июне 1965 г. малайзийское правительство закрыло португальское консульство в Сингапуре в знак протеста против колониальной политики Португалии в Африке.

Обострение малайско-сингапурских противоречий и выход Сингапура из Федерации. В 1965 г. резко обострились отноше­ния между правящими кругами Малайи, игравшими руково­дящую роль в Малайзии, и Сингапуром. Причины, которые привели к этому обострению, были многообразны и существо­вали фактически с момента создания Федерации, охватывая сложный комплекс экономических, национальных и политиче­ских проблем.

Экономические противоречия между малайской и сингапур­ской буржуазией обнаружились едва ли не с первых дней су­ществования Федерации. Главными спорными вопросами стали географическое размещение промышленности, проблема обще­го рынка, распределение доходов Сингапура.

Правительство Сингапура обвиняло центральное правитель­ство в дискриминационных мерах по отношению к строитель­ству в Сингапуре новых предприятий. Малайская бюрократия и буржуазия использовали право центрального правительства на выдачу лицензий на открытие новых предприятий, имеющих статус первооткрывателя, чтобы более значительная часть та­ких предприятий строилась в Малайе, а не в Сингапуре. Есте­ственно, что сингапурское правительство, постоянно сталкивав­шееся с острой для города проблемой безработицы, выказыва­ло недовольство политикой Куала-Лумпура в этом отношении. Сингапур проявлял большое недовольство затягиванием соз­дания общего малайзийского рынка. Сингапурская буржуазия была заинтересована в общем рынке, тогда как буржуазия Малайи и Северного Калимантана боялась, что в случае от­мены пошлин на ввоз товаров из одной части Малайзии в дру­гую она не сможет соперничать с экономически более сильной сингапурской буржуазией. В результате к лету 1965 г. общий рынок так и не был создан. Очень острым являлся вопрос о распределении доходов Сингапура. Когда вырабатывались ус­ловия вхождения Сингапура в Малайзию, было определено, что 60% доходов будут оставаться в распоряжении Сингапура, а 40% — поступать центральному правительству. Почти с самого начала существования Федерации центральное правитель­ство пыталось пересмотреть условия соглашения и получить не 40%, а 60% доходов Сингапура. Малайско-сингапурские экономические противоречия коснулись и Северного Калиманта­на. Сингапур отказывался внести свою часть займа на разви­тие Саравака и Сабаха, ссылаясь на то, что в Восточной Ма­лайзии не используются сингапурские рабочие, как это было предусмотрено соглашением о займе.

Еще более острыми стали политические противоречия, к которым присоединялась национальная проблема. Партия народного Действия, опиравшаяся на мелкобуржуазные слои и профсоюзы Сингапура, выдвинувшая программу «демократи­ческого социализма» и «малайзийской Малайзии», стала есте­ственным соперником консервативной Союзной партии, выра­жавшей интересы крупной буржуазии, бюрократии и помещи­ков и не заинтересованной в изменении существующей полити­ческой структуры в стране.

Уже в сентябре 1963 г., т. е. сразу после создания Малай­зии, Союзная партия выдвинула своих кандидатов на выборах в  Законодательное  собрание  Сингапура.  В   апрельских выбо­рах 1964 г. в Малайе приняли участие кандидаты ПНД. Хотя ни позиции Союзной партии в Малайе, ни положение ПНД в Сингапуре не были ослаблены в результате этих попыток, они знаменовали  собой   стремление  каждой  из   партий  подорвать позиции соперника в оплоте его влияния. Особое недовольство правящих  кругов Малайзии вызвало участие ПНД в апрель­ских выборах 1964 г., когда лидеры Союзной партии обвинили ПНД в стремлении нарушить существовавшее равновесие меж­ду национальными группами страны. Лидеры правого крыла ОМНО во главе с ее генеральным секретарем  Саид Джафар Албаром даже обвиняли Ли Куанъю в стремлении установить китайское господство в Малайзии.

Следующая фаза обострения малайско-сингапурских проти­воречий  началась летом   1964  г., когда  под  влиянием  право-националистичесжой  пропаганды,  настаивавшей  на  предостав­лении малайцам в Сингапуре особых прав и преимуществ по образцу  существовавших   в  Малайе,   на   острове   произошли кровавые  малайско-китайские столкновения.  21—25    июля 1964 г. в Сингапуре был убит 21 человек и около 500 человек были ранены. Кровавым столкновениям в Сингапуре предшест­вовал   съезд   150  малайских    организаций   города,   созванный 12 июля.  Перед собравшимися выступили Саид Джафар Албар,   генеральный   секретарь   ОМНО,   и   его   заместитель  Али бин  Ахмад,  призывавшие покончить с  «плохим  обращением» сингапурского правительства с малайцами. В сентябре в свя­зи с новой вспышкой столкновений в Сингапуре было введено осадочное  положение.   Союзная   партия   обвинила   в  этих   со­бытиях Партию народного действия.   Хотя в сентябре,   после встречи Абдул Рахмана и Ли Куанъю прямые нападки сопер­ничающих партий друг на друга прекратились, напряженность в их отношениях сохранилась.

В ноябре 1964 г. на юбилейном съезде, посвященном деся­тилетию существования ПНД, ее лидер Ли Куанъю выдвинул программу, вызвавшую резкую критику в правящих кругах Малайи. Программа предусматривала усиление движения «де­мократического социализма» и объединение его приверженцев во всей Малайзии, а также создание единой малайзийской на­ции, в которой бы все граждане пользовались равными права­ми и привилегиями.

С весны 1965 г. малайско-сингапурские противоречия всту­пили в решающую стадию.

В апреле 1965 г. усилились нападки правого крыла ОМНО на Партию народного действия, которая начала создавать ко­алицию оппозиционных партий. В мае в Сингапуре состоялось совещание этих партий, образовавшее Объединение малайзий­ской солидарности, куда вошли сингапурская ПНД, малай­ские Объединенная демократическая партия и Народная про­грессивная партия, саравакские Объединенная народная пар­тия и Мачинда. Объединение поставило целью создание «де­мократической малайзижжой Малайзии». ОМНО болезненно реагировала на действия ПНД, рассматривая требование «ма­лайзийской Малайзии» как противопоставление идее «малай­ской Малайзии». Правонационалистические деятели ОМНО да­же требовали ареста Ли Куанъю и других руководителей ПНД. В свою очередь, ПНД все резче нападала на правое крыло ОМНО, обвиняя его в малайском национализме, и перешла к критике правительства Федерации, требуя демократизации политической жизни страны.

В этих условиях Абдул Рахман и его правительство пошли на крайние меры. 7 августа руководители Малайзии и Синга­пура подписали соглашение о выходе Сингапура из Федерации. Инициатива принадлежала центральному правительству. Со­глашение предусматривало заключение малайзийско-сингапурского договора об обороне и взаимной помощи, сохранение малайзийских военных баз в Сингапуре и обязательство обоих правительств не заключать соглашений и договоров с иност­ранными державами, могущих нанести ущерб независимости или обороне Малайзии и Сингапура. 9 августа состоялось фор­мальное отделение Сингапура от Малайзии.

Экономическое развитие Малайзии после 1965 г. Основой развития страны за десятилетие после выхода Сингапура из федерации стали первый (1966—1970 гг.) и второй (1971—1975 гг.) планы развития. Они характеризовались стремлени­ем диверсифицировать и модернизировать хозяйство, улучшить инфраструктуру, поднять экономику Восточной Малайзии, при­тупить остроту социальных и национальных противоречий пу­тем более равномерного распределения национального дохода и занятости.

Оба плана предусматривали широкое участие частного ка­питала. Так, во втором плане развития говорилось, что «поли­тика правительства поощряет развитие частного сектора с по­мощью ряда стимулирующих мер». Частные капиталовложения составили около 58% всех капиталовложений по первому пла­ну. Основное участие государства сводилось к совершенствованию экономической инфраструктуры и в меньшей степени к развитию сельского хозяйства и сельских районов. Роль госу­дарства в развитии обрабатывающей и добывающей промыш­ленности оставалась незначительной.

В 1969 г. правительство Малайзии провозгласило «новую экономическую политику», которая должна привести к сущест­венному расширению государственно-капиталистического сек­тора. Такая политика, как подчеркивалось во втором плане развития, должна способствовать «сокращению и в конечном счете искоренению бедности путем подъема жизненного уров­ня и увеличения занятости для всех малайзийцев независимо от этнической принадлежности» и «ускорению процесса перестройки малайзийского общества в целях исправления нару­шенного экономического равновесия, с тем чтобы сократить и постепенно устранить отождествление этнических признаков с экономическими функциями».

Второй малайзийский план развития свидетельствовал о некоторых новых тенденциях в экономической политике пра­вительства, выразившихся прежде всего в развитии госкапиталистического сектора в обрабатывающей промышленности. Тем не менее частный капитал по-прежнему играет ведущую роль в экономическом развитии, поскольку госкапиталистический сектор в промышленности действует как дополнение к частнокапиталистическому.

Оба плана свидетельствовали о стремлении правящих сло­ев Малайзии решить проблемы, стоящие перед страной, на пути развития капитализма. Естественно, что, несмотря на все уси­лия, правительству не удалось таким способом разрешить вставшие перед молодым независимым государством экономи­ческие проблемы.

В 1967 г. было создано Федеральное управление промыш­ленного развития (ФУПР), задачей которого явилась коор­динация деятельности организаций, связанных с промышлен­ным развитием. В 1969 г. в связи с расширением масштабов индустриализации был создан Комитет по инвестированию капитала, сосредоточивший внимание на сведении программ промышленного развития федерального правительства и пра­вительств штатов в единую, установление приоритетов в раз­витии различных отраслей производства, определении характе­ра льгот для поощрения развития промышленности. Одной из важнейших задач Комитета стала индустриализация сельских районов и небольших городов, населенных малайцами, что должно было решить в определенной мере проблему безрабо­тицы и соответственно смягчить национальные противоречия.

Продолжался рост предприятий со статусом первооснова­теля: в 1967 г. такой статус в Западной Малайзии получили 120 компаний с капиталом 406,9 млн. мал. долл., а в 1971 г. их насчитывалось 185 с капиталом 722,8 млн. мал. долл. Несмотря на появление новых отраслей производства, основная мас­са промышленности состоит из предприятий, связанных с про­изводством пищевкусовых и потребительских товаров и первич­ной обработкой сельскохозяйственного сырья.

Если в Западной Малайзии начался процесс индустриали­зации (пусть в его начальной стадии), то Восточная Малай­зия все еще находится на предындустриальном этапе развития. Ассигнования на промышленное развитие по первому пятилет­нему плану составили в Сараваке и Сабахе всего 4,3 млн. мал. долл. (против 137 млн. мал. долл. в Западной Малайзии).

По-прежнему одной из самых острых и насущных проблем Малайзии оставались развитие, модернизация и диверсифика­ция сельскохозяйственного производства.

В центре внимания правительственной экономической по­литики оказались крестьянские хозяйства, поскольку от повы­шения их товарности зависит ускорение темпов экономическо­го развития страны. Внимание к этому сектору хозяйства объ­ясняется и политическими причинами, поскольку основную массу крестьян составляют малайцы.

Правительство выработало комплексную программу по подъему производительных сил деревни, развитию инфраструк­туры, улучшению состояния здравоохранения и образования. Центральное место в «ней заняло освоение целинных земель и создание на них новых поселений, что позволит, по мысли пра­вительства, увеличить число экономически крепких хозяйств, в которых могут применяться современные методы производства. К началу 70-х годов Федеральное управление земельного раз­вития в Западной Малайзии осуществило 90 проектов и освои­ло более 122 тыс. га, на которых разместилось 20,7 тыс. кресть­янских семей. По второму пятилетнему плану было освоено еще 72 тыс. га земли. В Восточной Малайзии с этой же целью были созданы Советы по земельному развитию Сабаха (1969 г.) и Саравака (1972 г.).

Темпы освоения целинных земель в Малайзии не поспева­ют за ростом спроса безземельных и малоземельных крестьян на землю. Поэтому все большее значение приобретает интенсификация сельскохозяйственного производства. Решению этой проблемы препятствует сохранение полуфеодальных форм экс­плуатации, ростовщической кабалы, существующей системы арендных отношений. Бичом малайской деревни вплоть до се­годняшнего дня является ростовщичество, поскольку большая часть крестьян вынуждена постоянно прибегать к краткосроч­ному кредиту, предоставляемому под высокий процент. Чтобы уменьшить зависимость крестьян от торгово-ростовщического кредита, государство способствует развитию кооперативного движения. Появилась сеть кредитно-сберегательных обществ, реорганизован Кооперативный сельскохозяйственный банк, созданы Сельскохозяйственный банк Малайзии (1969 г.), Федеральное управление торговли сельскохозяйственной продук­цией (1965 г.) и Национальное управление по рису и пади (1971 г.).

Государство приступило также к выработке мер по оказа­нию помощи крестьянским хозяйствам, занятым выращивани­ем каучуконосов. В настоящее время крестьянские хозяйства дают уже половину производства каучука в Западной Малай­зии, и поэтому правительство оказалось заинтересованным в поощрении реплантации высокоурожайных сортов гевеи в крестьянских хозяйствах и совершенствовании агротехниче­ских приемов. Реплантация в 1966—1970 гг. была проведена в Западной Малайзии на площади 121,6 тыс. га, а в Восточ­ной — на 4,8 тыс. га, что привело к повышению средней уро­жайности каучука в крестьянских хозяйствах. Эти меры при­вели к увеличению производства каучука в Малайзии в 1963— 1971 гг. на 492 тыс. т. Для помощи крестьянам, производя­щим каучук, в 1973 г. было создано Управление по развитию производства каучука мелкими землевладельцами.

Одной из важнейших задач диверсификации сельского хо­зяйства в Малайзии является увеличение производства продо­вольственных культур, в первую очередь риса. Посевная пло­щадь под рисом была расширена и составила к 1970 г. в За­падной Малайзии более 500 тыс. га против 355 тыс. га в 1966 г., а в Восточной — свыше 166 тыс. га. Увеличилась и орошаемая площадь. В результате выполнения второго малайзийекого плана развития Западная Малайзия практически пре­кратила ввоз риса, а Восточная сократила его импорт. Боль­шое значение придается расширению культуры масличной паль­мы, спрос на продукцию которой существенно вырос после второй мировой войны. Уже в 1972 г. Малайзия давала 50% пальмового масла на мировом рынке. Из других культур правительство в ходе выполнения обоих планов развития уде­ляло внимание расширению посадок кокосовой пальмы, пер­ца, какао, сахарного тростника и ананасов, особенно в кресть­янских хозяйствах,

Несмотря на определенные успехи, достигнутые в развитии сельского хозяйства за годы независимости, решение проблем его перестройки, повышения эффективности и т. п. упирается в существующую систему социально-экономических отношений в малайзийской деревне, а в конечном счете в невозможность удовлетворительного их разрешения на путях развития капи­тализма.

Иностранный капитал по-прежнему продолжал занимать ламинирующее положение в ключевых отраслях экономики страны: в 1968 г. иностранным компаниям принадлежало 50% основного капитала в стране. Несмотря на некоторое ос­лабление позиций иностранного капитала в плантационном хозяйстве, он продолжает контролировать 75% частных инвестиции в производстве каучука, ему принадлежит ведущая роль в разведении масличной пальмы и какао. Иностранный капи­тал контролирует 60% производства олова, 100% нефти, же­лезной руды, бокситов. Заметно возрос поток прямых иност­ранных инвестиций в обрабатывающую промышленность, особенно в «пионерские» отрасли, где государство предоставляет налоговые льготы. Большое распространение, особенно в по­следние годы, получило создание смешанных компаний.

Внутриполитическое развитие Малайзии в 1965—1969 гг. Кризис 1969 г. После выхода Сингапура из Федерации те про­блемы внутриполитического развития, которые стояли перед страной, отнюдь не оказались решенными или их острота — смягченной, как надеялись малайзийские руководители. Имен­но в эти годы обострились этно-национальные противоречия, что явилось следствием дальнейшего углубления классовых и социальных противоречий в жизни страны. Компромисс между малайским и китайским населением, а точнее, между китайской буржуазией и малайской феодально-бюрократически-буржуаз­ной элитой, нашедший свое выражение в конституции 1957 г. (и в повторившей ее конституции 1963 г.), заключавшийся в предоставлении китайцам возможности беспрепятственного за­нятия бизнесом в обмен на юридическое закрепление особых прав малайцев в землепользовании, государственной службе и т. д., во второй половине 60-х годов перестал удовлетворять обе национальные общины.

Хотя правительству Союзной партии удалось достичь опре­деленных успехов в развитии экономики, общая социально-экономическая структура Малайзии не изменилась, равно как сохранились острые проблемы занятости населения, нехватки земли, бедности крестьянских и городских низов, диспаритета в области экономики между национальными общинами. По­следняя проблема, будучи наиболее видимым на поверхности феноменом в межэтническом антагонизме, имела и имеет глу­бокие социально-экономические корни, ибо в основе своей ки­тайский и малайский секторы экономики представляют собой не что иное, как современный и традиционный уклады. Боль­шинство малайского населения — крестьяне, сохраняющие тра­диционный патриархальный образ жизни, причем крестьяне мелкие, связанные с рисовым хозяйством, тогда как в китай­ской общине представлены более или менее равномерно все классы современного капиталистического общества азиатской страны. Острой социально-экономической и политической проб­лемой оставался количественный и качественный разрыв меж­ду формирующейся малайской и существующей китайской бур­жуазией. Несмотря на протекционистскую политику властей, создание специальных организаций, поощряющих развитие на­ционального малайского капитала (Совет по опеке коренного населения, Федеральное управление земельного развития, Национальная инвестиционная компания, Национальная торговая корпорация, банк «Бумипутра», Малайская сберегательная корпорация мусульман-паломников), китайский капитал про­должал играть доминирующую роль в плантационном хозяй­стве, горнорудной и обрабатывающей промышленности, тор­говле, банковском деле.

Положение осложнилось также в связи с вступлением в жизнь в конце 60-х годов молодого поколения обеих общин, над которым «е довлел груз предшествующих лет, отмеченных во­оруженной борьбой и выработкой компромисса, долженствую­щего втиснуть классовые и социальные противоречия в рамки этно-национального соглашения. Молодое поколение китайцев, значительная часть которого к тому же в массе имела права гражданства, проявляло недовольство препонами к получению работы в государственном аппарате, ограничениями в области использования китайского языка и получения образования на родном языке. Это недовольство выразилось не только в под­держке левой (и левацкой) оппозиции, но главным образом в резкой критике партии крупной китайской буржуазии — КАМ, входящей в правительственную коалицию и претендую­щей на выражение мнения всей китайской общины. С другой стороны, молодое малайское поколение остро чувствовало труд­ности на пути повышения своего жизненного уровня в городе и в деревне, занятия бизнесом и получения высшего образова­ния. Под влиянием пропаганды ПМИП и лидеров национа­листического крыла ОМНО эти чувства, в основе которых ле­жали социально-экономические причины, приобретали харак­тер националистический, особенно в силу неразвитости поли­тического сознания населения.

Критике подвергалась и внешняя политика Малайзии, слишком, по мнению оппозиции, ориентированная на западные империалистические державы, особенно на Англию. Оппози­ция требовала усиления самостоятельных тенденций во внеш­ней политике, сближения с неприсоединившимися государства­ми, установления дипломатических отношений с социалисти­ческими странами, отказа от односторонней прозападной ори­ентации.

Первым признаком обострения внутриполитического поло­жения в стране стала начавшаяся в 1965 г. дискуссия о на­циональном языке. Согласно конституции 1957 г. по истечении десяти лет, т. е. с 1 сентября 1967 г., малайский язык должен стать единственным официальным языком. Проблема немед­ленно приобрела политическое звучание. Националистическое крыло ОМНО во главе с директором созданного в 1959 г. Со­вета по языку и литературе Сайед Насир бин Исмаилом орга­низовало в начале 1965 г. Фронт борьбы за национальный язык, который выступил с требованием объявить малайский язык единственным официальным языком. В ответ осенью 1966 г. ряд отделений КАМ потребовал расширения употреб­ления китайского языка. 3 марта 1967 г. парламент принял компромиссный Закон о языке, по которому малайский язык с 1 сентября 1967 г. объявлялся государственным, однако вер­ховный правитель наделялся правом разрешать использование английского языка для официальных целей, а федеральное правительство и правительства штатов имели право использо­вать в официальных целях язык любой другой общины Феде­рации. Закон, против которого голосовали депутаты от ПМИП, вызвал недовольство националистического крыла ОМНО, под­вергшего резкой критике премьера Абдул Рахмана за «уступки китайцам».

В обстановке обострения классово-социальных и этнических противоречий в Западной Малайзии возникли новые оппози­ционные партии. Одна из них — Партия демократического дей­ствия (ПДД) — возникла в марте 1966 г., выделившись из син­гапурской Партии народного действия. Лидером партии стал бывший генеральный секретарь Национального конгресса профсоюзов Сингапура Деван Наир. Идеологией ПДД стала теория «демократического социализма», близкая теориям пра­вой социал-демократии Западной Европы. ПДД выступала за Малайзию, «основанную на равенстве национальностей и бази­рующуюся на институтах парламентской демократии». Она так­же взяла на вооружение лозунг «малайзийской Малайзии», выдвинутый еще Ли Куанъю Партия демократического дей­ствия получила поддержку среди части пролетариата, мелкой буржуазии и интеллигенции китайского происхождения. Другая новая партия—Движение народа Малайзии («Геракан ракьят Малайсиа») — была создана в марте 1968 г. бывшими ли­дерами (умеренными) Рабочей партии (Тан Чикун, В. Вираппен), руководством самораспустившейся Объединенной демо­кратической партии во главе с Лим Чонъю и видными пред­ставителями малайзийской интеллигенции (профессор истории университета «Малайя» Вам Гунгву, профессор малайской ли­тературы Сингапурского университета Сайд Хуссейн Алатас, президент медицинской ассоциации Малайзии доктор Дж. Б. Э. Питер). Появление «Геракана» объяснялось кризи­сом левой оппозиции в Малайе. В Рабочей партии перевес по­лучили левацкие элементы, отвергавшие парламентские мето­ды борьбы; распался Социалистический фронт; Объединенная демократическая партия также подверглась нажиму со сторо­ны левых экстремистов. В этих условиях и был создан «Гера­кан», получивший благодаря требованиям демократизации и предоставления равных прав всему населению и отмежеванию от левацких элементов в китайской общине, связанных с пе­кинским руководством, поддержку мелкобуржуазных слоев и интеллигенции различных национальностей, преимущественно же китайского населения.

В ходе предвыборной кампании 1969 г. ОМНО сосредото­чила огонь критики не против левой оппозиции, представлявшей в массе немалайское население, а против ПМИП, в которой она видела своего основного конкурента в борьбе за влияние в массе малайского крестьянства. Союзная партия шла к выбо­рам уверенная в сокрушительной победе над силами оппози­ции. Тем сильнее было разочарование и растерянность правя­щей коалиции, когда были подсчитаны результаты голосова­ния 10 мая 1969 г. в федеральный парламент и в парламенты штатов в Западной Малайзии.

Хотя Союзная партия получила 66 мест из 104 и сохранила большинство в парламенте, за нее было подано менее полови­ны голосов (49,1%), и число ее депутатов уменьшилось по сравнению не только с 1964 г. (89), но даже с 1959 г. (74). Особенно серьезный удар был нанесен на федеральных выбо­рах по Китайской ассоциации Малайзии — из 33 выдвинутых ее кандидатов в парламент прошли лишь 13. Оппозиционные партии получили 38 мест в федеральном парламенте. Наиболь­ший успех выпал на долю Партии демократического действия, которая провела в федеральный парламент 13 депутатов. «Геракан» оказался представлен 8 депутатами, Народная прогрес­сивная партия, действовавшая в Пераке,— 4, Народная пар­тия, некогда входившая в Социалистический фронт, не полу­чила ни одного места в парламенте. Панмалайская исламская партия, выступавшая за малайское исламское государство, за усиление «особых прав» малайцев, провела 12 депутатов.

Еще больший урон Союзная партия понесла на выборах в парламенты штатов, где она получила только 162 места из 282 (в 1959 и 1964 гг. —206 и 241 соответственно). ОМНО была вынуждена уступить большинство ПМИП в парламентах Тренгану и Келантана; в Кедахе она завоевала лишь 14 мест из 24 (на предыдущих выборах — 24). Союзная партия, а точ­нее КАМ, потеряла большинство в парламентах Селангора, Перака и Пинанга в пользу левых партий оппозиции.

Выборы продемонстрировали глубокое недовольство, суще­ствовавшее в стране. Несмотря на то что оппозиционные пар­тии не могли предложить ясной программы межнациональной консолидации и разрешения экономических проблем, их кри­тика существующего положения привлекла к ним массу насе­ления. Стала очевидна неспособность партнеров ОМНО по ко­алиции, особенно КАМ, сохранить прежнее влияние над ра-дикализировавшейся массой китайского и индийского населе­ния, которое пошло за левой оппозицией. Тревожным симпто­мом для ОМНО был успех ПМИП и голосование довольно значительной части малайских избирателей за «Геракан».

13 мая 1969 г. в Куала-Лумпуре начались межнациональ­ные столкновения, поводом к началу которых была организа­ция сторонниками ПДД и «Геракана» демонстрации по поводу одержанной победы. Националистически настроенная малайская молодежь напала на демонстрантов, а затем столкно­вения охватили весь город. В течение считанных дней волна кровавых стычек, насилий, поджогов, убийств охватила всю Малайю. Кровопролитные столкновения продолжались до кон­ца июля, порядок в стране удалось восстановить лишь после массового использования полиции и воинских частей. По за­ниженным данным, было убито около 200 человек (видимо, 500—600), ранено 440, арестовано более 9 тыс. и отдано под суд около 5,5 тыс. человек. Основную массу убитых и раненых составили китайцы.

14 мая в Малайе было объявлено чрезвычайное положение, 15 мая был создан Национальный оперативный совет (НОС) во главе с заместителем премьера и министром обороны Абдул Разаком. Парламент был распущен, вся власть перешла к НОС, куда вошли министр внутренних дел, министр инфор­мации и радиовещания, президенты Китайской ассоциации Ма­лайзии и Индийского конгресса Малайзии, начальник штаба вооруженных сил, генеральный инспектор полиции, постоян­ный секретарь МИД и глава гражданской службы. Деятель­ность политических партий была запрещена, выборы в Сараваке и Сабахе отсрочены. Растерянность правящих кругов бы­ла настолько велика, что руководство Китайской ассоциации Малайзии вначале даже отказалось участвовать в правительст­ве. Один из тогдашних представителей националистического крыла в ОМНО, Махатхир бин Мохаммед, начал кампанию против Абдул Рахмана, обвиняя его в уступках китайцам и тре­буя закрепления непарламентского режима в целях обеспечения преимуществ малайскому населению. Руководство Малайзии, понимая, что необходим пересмотр компромисса 1957 г., стре­милось сделать это, не меняя основных принципов установив­шейся политики, в частности сохраняя режим буржуазной пар­ламентарной демократии. К августу 1969 г. Национальный опе­ративный совет справился с межнациональными столкновения­ми, и ситуация в стране стабилизировалась. Лидеры КАМ согла­сились войти в правительство, и таким образом положение, су­ществовавшее до выборов, было восстановлено.

Малайзия в 70-х годах. В начале 1970 г. был создан На­циональный консультативный совет в составе 67 человек, пред­ставляющих большинство партий и общественных групп, ко­торый вместе с уже существовавшим Национальным советом доброй воли занялся выработкой новых принципов межнацио­нальных отношений и поисками путей стабилизации существу­ющей социально-экономической и политической структуры. 31 августа 1970 г. верховный правитель, султан Кедаха Абдул Халим Муазам-шах[3] в традиционной речи по поводу Дня независимости провозгласил государственную доктрину «Рукунегара» (Основы государства), ставшую идеологической ос­новой Федерации. В основу «Рукунегара» были положены пять принципов: 1) вера в бога и веротерпимость (хотя ислам признавался государственной религией); 2) преданность монарху и стране; 3) уважение конституции; 4) соблюдение за­конов; 5) правильное доведение и соблюдение моральных норм. В «Рукунегара» говорилось, что самая неотложная задача — создание единой государственной общности людей, живущих на земле Малайзии, создание единой малайзийской нации, ко­торая объединит всех жителей страны, независимо от нацио­нальности и вероисповедания. Документ призывал к созданию «справедливого общества», обходя, однако, проблемы классо­вого характера. Характерно, что в нем подчеркивалась необ­ходимость сохранения привилегий малайцев как условия для интеграции этнических групп. Провозглашалось равенство граждан перед законом, запрещались действия, задевающие чувства граждан других национальных групп, провозглашалась веротерпимость, несмотря на признание ислама государствен­ной религией.

Летом 1970 г. состоялись отложенные выборы в Сабахе и Сараваке. В Сабахе до 1967 г. существовали три политиче­ские партии: Объединенная сабахская национальная органи­зация (ОСНО), Объединенная пасок-момогунская и кадазанская организация (ОПКО), представляющая интересы местно­го населения, и Китайская ассоциация Сабаха. Все они обра­зовывали Альянс Сабаха, решающая роль в котором принад­лежала ОСНО и ее лидеру Тун Мустафе бин Дату Харуну, опиравшимся главным образом на мусульманское население Сабаха. После выборов в парламент Сабаха в 1967 г. лидер ОПКО Дональд Стефенс распустил партию и предложил ее членам вступать в ОСНО. Выступая накануне выборов в мае 1970 г., он призвал кадазанцев чувствовать себя малайзийцами и поддержать Альянс. В результате Альянс получил около 72% голосов избирателей и все 16 мест в федеральном парла­менте от Сабаха.

Политическое положение в Сараваке было более сложным. В Альянс Саравака входили три партии: «Песака», представ­лявшая ибанов, «Бумипутра», опиравшаяся на малайцев, и Китайская ассоциация Саравака. Оппозиция была представ­лена двумя партиями: Национальной партией Саравака (НПС), большинство которой составляли ибаны, и Объединенной на­родной партией Саравака (ОНПС), опиравшейся преимуще­ственно на китайское население. Оппозиционные партии вы­ступали с лозунгом «Саравак для саравакцев», призывая к пересмотру статуса штата с целью расширения его автономии. На выборах в федеральный парламент Альянс получил 9 мест, тогда как оппозиция — 14.

После выборов в Восточной Малайзии правящие партии располагали 91 местом в парламенте из 144, таким образом, им не хватало 5 голосов, чтобы собрать ²/₃, необходимые для внесения поправок к конституции. Эти голоса правящей коа­лиции принесла ОНПС, заключившая союз с Альянсом Сара­вака. С переходом летом 1970 г. одного из депутатов парла­мента от «Геракана» на сторону Альянса правительство полу­чило твердое большинство, необходимое для изменения кон­ституции. Летом 1970 г. в результате перехода части депута­тов от оппозиции в государственных советах (парламентах) Перака и Селангора Альянсу удалось вернуть контроль над этими штатами. В сентябре 1970 г. ушел в отставку Абдул Рахман, премьер-министром стал Абдул Разак, его соратник и правая рука, считавшийся в правительственных кругах че­ловеком, настроенным более «промалайски», чем старый лидер ОМНО. В такой обстановке в феврале 1971 г. прекратил свое существование Национальный оперативный совет, превращен­ный в Национальный совет безопасности, а парламент и пра­вительство возобновили свою деятельность.

В феврале парламент принял Закон 1971 г. о поправках к конституции, согласно которому изменилась ст. 10, гаранти­рующая свободу слова, собраний и объединений: запрещалось всем (включая членов парламента и законодательных советов штатов) обсуждать вопросы, относящиеся к гражданству и особым правам малайцев и аборигенов Восточной Малайзии, которые получали те же права и привилегии, что и малайцы. Другие положения закона также были направлены на недо­пущение изменения политического баланса в пользу экономи­чески более сильной немалайской буржуазии.

Стремясь ослабить межнациональную и внутриполитиче­скую напряженность, смягчить социальные противоречия и ус­покоить оппозиционные настроения, правительство Абдул Разака (а после его смерти в январе 1976 г. — Датук Хуссейн Онна) предприняло ряд мероприятий во внутриполитической, экономической и внешнеполитической областях.

Вскоре после прихода к власти Абдул Разак выдвинул идею сотрудничества всех легальных политических партий страны в рамках Национального фронта. Прообразом такого сотруд­ничества была коалиция Союзной партии Саравака с Объеди­ненной народной партией Саравака, осуществленная летом 1970 г. Большинство лидеров оппозиционных партий, как вслед­ствие личных интересов, так и понимая бесперспективность борьбы с Альянсом без обострения межнациональных проти­воречий, одобрительно отнеслось к этой идее. В 1972 г. были созданы коалиции Союзной партии с «Геракан Ракьят» в за­конодательном собрании Пинанга и с Народной прогрессивной партией в штате Перак. В декабре 1972 г. Исламская партия (бывшая Панмалайская исламская партия) высказалась в пользу коалиции. Лидер Исламской партии и премьер-министр Келантана Дато Мохаммед Асри бин Муда, сменивший умер­шего в 1969 г. Бурхануддина ал-Хелми, стал министром сель­ского хозяйства в правительстве А. Разака. В июне 1974 г. было объявлено об официальном создании Национального фронта, куда вошли в качестве самостоятельных членов Объ­единенная малайская национальная организация, Китайская ассоциация Малайзии, Индийский конгресс Малайзии, Ислам­ская партия, Союзная партия Саравака, Союзная партия Сабаха, Движение народа Малайзии, Народная прогрессивная партия, Объединенная народная партия Саравака. Был создан Высший совет — исполнительный орган Национального фрон­та, куда были включены по три представителя от каждой пар­тии. 2 августа 1974 г. состоялись парламентские выборы, на которых Национальный фронт получил 136 мест из 154, в том числе все 16 мест от Сабаха и 15 из 24 от Саравака. В Запад­ной (Полуостровной) Малайзии Национальный фронт получил 61,7% голосов избирателей и 104 места в парламенте. Между его участниками места распределялись следующим образом: Союзная партия — 89, Исламская партия—13, «Геракан» — 5, НПП—1. Оппозиция не смогла добиться успеха на выборах. Партия демократического действия, получив 21,7% голосов в Западной Малайе, провела 9 депутатов в парламент; столько же мест завоевала Национальная партия Саравака. Одно ме­сто получила Партия социальной справедливости (Пекемас), отколовшаяся от «Геракана»[4].

Было сформировано правительство, куда вошли не только члены Союзной партии, но и лидеры бывших оппозиционных партий. Но создание Национального фронта не могло устра­нить внутриполитических противоречий, и последующие собы­тия подтвердили это. Объединенная национальная организа­ция Сабаха, возглавляемая главным министром штата Тун Мустафой, требуя большей автономии для Сабаха в финансо­вых и внешнеэкономических вопросах, вступила в конфликт с центральным правительством. В 1976 г. на местных выборах в Сабахе победила новая партия — «Берджайя», которая, сфор­мировав правительство штата, также вступила в правящую коалицию. В декабре 1977 г. Исламская партия была исклю­чена из Национального фронта в результате конфликта, воз­никшего в Келантане в связи с противоречием между ее фрак­циями. В марте 1978 г. на местных выборах в Келантане Ис­ламская партия потерпела поражение от Национального фрон­та. В этих условиях правительство решило провести досрочные выборы в парламент и законодательные советы десяти (из 13) штатов. Национальный фронт получил 131 место в парламенте (из 154), причем ОМНО увеличила свое представительство с 62 депутатов (в 1976 г.) до 70. Но его соперники сохранили свои позиции. Значительный успех выпал на долю ПДД, ко­торая получила 20% голосов избирателей и провела в парла­мент 16 депутатов (больше, чем какая-либо оппозиционная партия в истории Малайзии). Исламская партия, перешедшая теперь в оппозицию, потеряла восемь мест, проведя в парла­мент лишь пять депутатов. Национальный фронт победил и на местных выборах. Вместе с тем следует отметить, что на выборах в парламент за Национальный фронт голосовало не­многим более 55% избирателей, а 38% голосов собрала оппо­зиция.

Правящие круги Малайзии понимали, что политические мероприятия необходимо дополнить социально-экономическими. В основу этих мероприятий была положена провозглашен­ная в июле 1969 г. Новая экономическая политика, долженст­вующая, по мысли ее авторов, достичь двух главных целей: ликвидации бедности в стране и устранения неравенства меж­ду национальными общинами. Эта программа была конкрети­зирована во втором (1971—1975) и третьем (1976—1980) пла­нах развития Малайзии. Если во втором плане ставилась за­дача увеличения в первую очередь доходов населения сельских районов и усиления доли малайцев в городском секторе (ставилась задача достичь за 20 лет 30-процентного уровня участия малайцев и других коренных народностей в управле­нии и владении национальными торговыми и промышленными предприятиями), то третий план развития делает упор на борьбе с бедностью вообще без специального упора на «малайизацию» экономики. Вместе с тем и в третьем плане речь идет о поощрении участия малайцев и других коренных жителей в современном секторе экономики, об увеличении их занятости и развитии среди них духа предпринимательства.

Итоги второго плана свидетельствуют, что задача «малайизации» экономики оказалась невыполненной. Также очевид­но, что все отчетливее стала проявляться тенденция образо­вания бюрократического капитала на базе государственных корпораций. Что касается планов «ликвидации бедности», то их осуществление наталкивается на препятствия, органически проистекающие от развития Малайзии по капиталистическому пути.

Претерпела определенные изменения и внешняя политика Малайзии. Хотя страна сохраняла тесные связи с Западом, в ее внешней политике усилились тенденции развития дружест­венных отношений со всеми странами, включая социалистиче­ские, и поддержки процесса международной разрядки. Это бы­ло связано как с общим изменением международной обста­новки, так и с необходимостью для правящих кругов считаться с мнением прогрессивных сил внутри страны после кризиса 1969 г. После прихода к власти новый премьер, Абдул Разак, Заявил, что Малайзия будет проводить политику неприсоеди­нения и стремиться к созданию нейтральной зоны в Юго-Во­сточной Азии.

Хотя в апреле 1971 г. Малайзия и Сингапур заключили со­глашение об обороне с АНЗЮК (объединенное командование Австралии, Новой Зеландии и Великобритании), которое долж­но было заменить англо-малайзийский договор об обороне (его срок истекал в 1971 г.), уже в марте 1973 г. Малайзия вышла из этого блока. Активно действует Малайзия в региональной организации АСЕАН, чему способствовало прекращение малайзийско-индонезийского, а затем и малайзийско-филиппинского конфликтов. В апреле 1967 г. Малайзия установила ди­пломатические отношения с СССР, затем, в конце 60-х и в 70-х годах они были установлены с европейскими социалистически­ми странами и Вьетнамом. В 1975 г. Малайзия обменялась по­сольствами с КНР.

Большое значение для страны имело установление дипло­матических, торговых и культурных отношений с СССР. В 1970 г. было подписано соглашение о воздушном сообщении Москва — Куала-Лумпур. В сентябре — октябре 1972 г. премь­ер-министр А. Разак посетил СССР и были подписаны согла­шения об экономическом, техническом, культурном и научном сотрудничестве между двумя странами. В марте 1975 г. с визи­том в Малайзии была делегация Верховного Совета СССР, а в июле СССР посетил министр иностранных дел Малайзии Тенгку Ахмад Ритхауддин. Советский Союз стал одним из главных покупателей малайзийского каучука. О характере советско-малайзийских отношений, укрепление которых служит делу мира и разрядки международной напряженности, свиде­тельствует совместное коммюнике, принятое во время визита Абдул Разака в 1972 г. С 18 по 25 сентября 1979 г. Советский Союз посетил премьер-министр Малайзии Датук Хуссейн Онн. В подписанном в Москве совместном советско-малайзийском ком­мюнике стороны «подтвердили намерение и дальше идти по пути укрепления добрых отношений и расширения взаимовыгодного сотрудничества в экономической, научно-технической и других областях на благо народов обеих стран».

За первые пятнадцать лет своего существования Малайзия столкнулась с серьезными экономическими и политическими проблемами. И поныне перед малайзийским государством оста­ются многие нерешенные вопросы как социально-экономическо­го, так и политического характера. От путей их разрешения будет зависеть и дальнейшее историческое развитие этой моло­дой страны.

[1] Союзная партия Сингапура возникла в июне 1963 г. после объединения Сингапурского народного союза и сингапурских отделений Китайской ассоциа­ции Малайи и ОМНО. К. ней присоединились также многие члены партий, прекративших к тому времени свое существование — Рабочего фронта и Прогрессивной.

[2] Партия национального согласия, основанная Инче Абдул Азис бин Исхаком в 1963 г., была немногочисленной организацией, куда входили груп­пировавшиеся вокруг Абдул Азиса малайские деятели. Партия выступала за создание «демократического государства», основанного на исламских прин­ципах, и на искоренение наследия колониализма в жизни Малайзии.

[3] С марта 1979 г. верховным правителем является султан Паханга Ахмат Шах ибни аль-Мархум Султан Абу Бекар.

[4] Раскол в «Геракане» был вызван главным образом личным соперничеством между Лим Чонъю, влияние которого в партии после «событий 13 мая» возросло, и деятелями, пришедшими в «Геракан» из Рабочей партии (Тан Чикун, Вираппен, Тан Поккин).