Глава 3

ПАДЕНИЕ ГОСУДАРСТВА ТЭЙШОНОВ

Вмешательство Франции в дела Вьетнама и Версальский договор

После провала очередной попытки возвратиться в Южный Вьетнам, опираясь на помощь сиамцев, Нгуен Ань бежал в со­провождении немногочисленной свиты сначала на о-в Кокот, а затем, в марте 1785 г., в Сиам. Вместе с правителем на пяти су­дах прибыло 200 солдат, а два месяца спустя — еще 600 человек[1]. В последующие месяцы из Южного Вьетнама продолжали при­бывать сторонники Нгуен Аня вместе с вооруженными отрядами. Вскоре их собралось в столице Сиама такое значительное коли­чество, что Нгуен Ань, получив согласие сиамского короля, при­казал им строить военные поселения, чтобы совершенствовать бое­вую выучку и обеспечивать себя продовольствием. Об уровне под­готовки войск Нгуен Аня говорит такой факт. В феврале 1786 г. в пределы Сиама вторглись бирманцы, и в боях с ними вьетнам­ское войско зарекомендовало себя с наилучшей стороны, в част­ности захватило 500 пленных. В знак благодарности сиамский ко­роль предложил Нгуен Аню новую помощь для возвращения на родину.

Предложение сиамского короля было предметом долгого об­суждения в лагере Нгуен Аня. Возобладало мнение тех генералов, которые хорошо помнили резко враждебное отношение населения Южного Вьетнама к сиамской армии и понимали, что, вторгнув­шись еще раз в пределы Зядиня, сиамцы вряд ли уйдут добро­вольно оттуда.

Нгуен Ань принимает решение обратиться за помощью к ев­ропейцам, представители которых — торговцы и миссионеры — уже давно изучали возможности проникновения во Вьетнам и укрепле­ния там своих позиций. Первые контакты Нгуен Аня с европей­цами (французскими миссионерами) относятся к 1777 г., когда ему пришлось бежать из Зядиня. Один из руководителей миссио­неров, Пиньо де Беэн, епиокоп Адранский помог Нгуен Аню укрыться на одном из островов Сиамского залива, а затем, когда

Тэйшоны ушли из Южного Вьетнама, оказал содействие в со­бирании сил для вторжения в пределы Южного Вьетнама[2].

В последующих затем экспедициях Нгуен Аня в Зядинь при­нимали участие и европейцы — португальцы и французы, коман­довавшие военными кораблями европейского образца, которые Нгуен Ань взял на вооружение[3]. Вместе с Нгуен Анем в этих экспедициях участвовал и епископ Адранский, который вниматель­но следил за происходившими в районе Южного Вьетнама собы­тиями, ожидая удобного повода для того, чтобы Франция могла вмешаться в дела этой страны. Несколько раз он высаживался на территории Зядиня, и столько же раз ему приходилось укры­ваться на островах Сиамского залива. Однако всякий раз, когда Нгуен Ань обращался к нему за помощью, Пиньо де Беэн оказы­вал ее[4].

Главной целью, к которой он шел, проявляя долготерпение и выдержку, было утверждение позиций Франции в этом районе мира. Дальновидный политик, прикрывавшийся сутаной миссионе­ра, он видел во Вьетнаме удобный форпост для борьбы против проникновения англичан в Юго-Восточную Азию и важный торго­вый центр на путях из Индии в Китай и другие страны Дальнего Востока.

Наиболее серьезная просьба о помощи последовала от Нгуен Аня в 1784 г., в то время, когда он вместе с сиамской армией на­ходился в Зядине. Еще до решающего сражения с Тэйшонами Нгуен Ань понял, что сиамцам не удастся победить восставших крестьян; именно поэтому он вызвал в Зядинь епископа Адран-ского, которого просил отправиться во Францию за военной по­мощью. В качестве подтверждения полномочий Пиньо де Беэна на ведение таких переговоров Нгуен Ань направлял вместе с ним в Париж своего старшего сына — Каня.

В феврале 1787 г. епископ Адранский и принц Кань прибыли в Париж. Пиньо де Беэн проявил большую настойчивость, дока­зывая в различных министерствах и на всевозможных уровнях необходимость вмешательства во внутренние дела Вьетнама, под­черкивая, что небольшие, в сущности, затраты могут принести громадные выгоды. Заручившись поддержкой высокопоставленных особ, де Беэн добился аудиенции у короля Людовика XVI и мор­ского министра де Кастри и убедил их в целесообразности оказа­ния помощи Нгуен Аню.

28 ноября 1787 г. было подписано соответствующее соглаше­ние, известное в истории под названием Версальский договор. Характерно, что с обеих сторон этот документ был подписан французами: от имени Людовика XVI подпись поставил граф Монморен, от имени правителя Зядиня Нгуен Аня — француз Пиньо де Беэн, епископ Адранский, правомочие которого подтверждалось присутствием...  семилетнего вьетнамского принца Каня.

Договор провозглашал «военный союз между Францией и Ко­хинхиной». Обязательства сторон, подписавших этот документ, состояли в следующем:

— Король Франции брал на себя обязательство оказать по­мощь «правителю Зядиня» в восстановлении его власти над уте­рянной территорией, для чего направить 4 боевых корабля, 1200 солдат, 200 артиллеристов и 250 солдат-африканцев вместе с вооружением, снаряжением и боеприпасами.

— Правитель Зядиня уступал Франции полное и суверенное право на остров и порт Хойан, который «европейцы называют Туран», сразу же после того, как французская армия овладеет этим портом. Французские подданные получали возможность строить на этой территории дома, расширять порт, когда сочтут это не­обходимым и выгодным для себя.

Королю Франции передавался в полную собственность Конлон (Пулокондор). Французским купцам разрешалось свобод­но торговать на всей территории страны, без ограничения осу­ществлять внешнеторговые операции и пользоваться при этом особым покровительством и защитой властей Зядиня.

В случае, если французский король начинал войну с любым европейским или азиатским государством, правитель Зядиня га­рантировал ему помощь путем предоставления морских и сухо­путных вооруженных сил, поставки продовольствия и военных ко­раблей, а также содержания указанных контингентов войск и сна­ряжения.

В особых статьях Версальского договора оговаривалось, что на территории французского поселения в Хойане действуют только французские законы и вьетнамцы не могут проживать в нем. В случае, если какой-нибудь подданный правителя Зядиня бежал в это поселение, он должен был быть возвращен по первому же требованию властей Зядиня[5].

Каким резким контрастом выглядят эти антинациональные действия, по существу раскрывающие ворота во Вьетнам инозем­ным захватчикам, на фоне подлинно патриотической, отвечаю­щей интересам всего вьетнамского народа борьбы Тэйшонов про­тив маньчжурского вторжения, развернувшейся в эти же годы на севере страны!

Версальский договор не был претворен в жизнь. Во Франции началась буржуазная революция. Когда в 1789 г. епископ Адранский вернулся в Южный Вьетнам, ему удалось предоставить Нгу­ен Аню лишь два корабля с небольшим отрядом солдат, снаря­жение которых было осуществлено в порядке частной инициати­вы французскими купцами, заинтересованными в расширении тор­говли с Юго-Восточной Азией[6].

Решающую роль в возвращении Нгуен Аня в Зядинь сыграли совсем не помощь западноевропейских миссионеров и купцов и не Версальский договор. Усиление Нгуен Аня и ослабление Тэйшонов были связаны с объективными процессами, протекавшими во Вьетнаме в последней трети XVIII в., и с ошибками, допущенными тэйшонскими вождями в сфере экономической, военной и административной деятельности в Зядине.

Нгуен Лы вступил в управление областью Зядинь с 1786 г. под титулом «выонг умиротворенного Востока» (Донг динь выонг) после того, как Тэйшоны, предводительствуемые Нгуен Хюе и Нгуен Няком, отразили несколько попыток Нгуен Аня восстано­вить, в том числе и с помощью сиамцев, свою власть в этой части Вьетнама. В это время авторитет Тэйшонов в Южном Вьетнаме был достаточно высок, поскольку они успешно разгромили втор­жение иноземной (сиамской) армии. Были реальные возможности для упрочения позиций новых правителей страны, осуществления определенных преобразований, которые могли бы расширить влия­ние Тзйшонов среди населения дельты Меконга. Однако их вожди, и прежде всего сам Нгуен Лы, ничего не сделали в этом направ­лении. Очевидной ошибкой Лы было то, что он приказал сосредо­точить подавляющее большинство вверенных ему войск непосред­ственно в г. Зядинь, а оставшиеся части расквартировал лишь по некоторым укрепленным пунктам. В результате антитэйшонские элементы Южного Вьетнама получили возможность действовать более или менее свободно почти на всей территории, подвластной Нгуен Лы.

Власть Донг динь выонга в Южном Вьетнаме существовала практически только один год (1786—1787). За это короткое время Нгуен Лы не проявил желания осуществить какие-либо мероприя­тия по укреплению позиций Тэйшонов. Его действия в Зядине по­казывают, что он относился к своим обязанностям как трусливый и ленивый, лишенный способностей временщик. Развитие обста­новки в Зядине объективно протекало не в пользу Тэйшонов, а Нгуен Лы в силу своих субъективных недостатков способствовал подрыву новой власти, активизации реакционных сил и в ко­нечном итоге ускорению реставрации власти Нгуенов в Южном Вьетнаме.

Что же касается Версальского договора, то этот документ был вновь извлечен на свет французскими колонизаторами в XIX в. для оправдания захватнических действий и территориальных при­тязаний Франции по отношению к феодальному Вьетнаму.

Высадка Нгуен Аня в Зядине и его мероприятия по упрочению власти на юге Вьетнама

Укрепляя армию в Сиаме, Нгуен Ань ждал удобного момента для того, чтобы осуществить новую экспедицию с целью отвоевать у Тэйшонов Зядинь. Такая благоприятная ситуация сложилась на рубеже 1786—1787 гг., когда между Нгуен Няком и Нгуен Хюе вспыхнула междоусобица, переросшая в значительные вооружен­ные столкновения. Хорошо налаженная шпионская сеть Нгуен Аня в Зядине позволяла ему быть в курсе всех дел южной части го­сударства Тэйшонов. В 1787 г. определенная часть вооруженных сил Тэйшонов была в срочном порядке отозвана на север, дабы помочь «выонгу Тэйшонов» в борьбе против Нгуен Хюе. Это со­бытие побудило Нгуен Аня безотлагательно развернуть военные действия на территории Южного Вьетнама. В марте 1787 г. он высадился в Лонгсуене, где в первом же бою одержал верх над отрядом Тэйшонов, военачальник которого капитулировал, отдав на милость победителя 15 судов и 300 солдат[7]. Сторонники Нгуен Аня, или, как их называют хроники эпохи Нгуенов, «воины спра­ведливости», активно поддержали его «во многих местах, как стаи тигров, и могущество их было огромно»[8]. По-видимому, это дей­ствительно была значительная сила, поскольку многие тэйшонские военачальники капитулировали перед ними, а сам Нгуен Лы оста­вил Зядинь и бежал в Биенхоа, а затем в Куиньон, где умер от болезни в 1788 г.

К осени 1787 г. Нгуен Ань овладел многими крупными пункта­ми в Южном Вьетнаме. По существу, сопротивление ему оказал только Фам Ван Тхан, командовавший гарнизоном Сайгона. Нгуен Няка мало заботило осложняющееся положение в Зядине. Даже приезд в Куиньон правителя юга Лы не побудил Няка на сколько-нибудь активные действия. Лишь в конце осени 1787 г. он на­правил в Сайгон для оказания помощи Тхану эскадру из 30 не­больших транспортных судов. Однако экспедиция не принесла ус­пеха. В ряде боев Тэйшоны одержали верх над Нгуен Анем, но эти победы не оказали влияния на развитие ситуации, поскольку в других районах Зядиня тэйшонские военачальники продолжали сдаваться южновьетнамским феодалам[9].

Куанг Чунг так характеризовал позицию Няка: «Враг государ­ства находится в Зядине, а Тхай Дык (т. е. Нгуен Няк. — Ред.) уже стар, ищет забав да покоя и не думает о возникших бедах»[10].

Непрерывные поражения и потери территории на юге застави­ли Нгуен Няка обратиться за помощью к Нгуен Хюе. Последний был вынужден оставить незначительные подразделения на севере, в Бакха, и вернуться в Фусуан (в 1789 г.), где занялся подго­товкой и обучением новобранцев для борьбы против Нгуен Аня. Уже к середине 1789 г. среди населения Фусуана и провинций Куангчи и Куангбинь проходило поголовное военное обучение. В течение короткого периода Нгуен Хюе удалось создать боеспо­собную армию. Флот Нгуен Хюе насчитывал 120 судов, в его отря­дах было 300 боевых слонов. Было отлито много новых пушек, часть из которых Нгуен Хюе установил на укреплениях, обороня­ющих Фусуан.

Упущением Нгуен Хюе было то, что он оставлял без внимания шпионскую деятельность европейских миссионеров, которые по­дробно доносили обо всем епискому Адранскому, не пресекал ее.

Однако пока продолжались эти военные приготовления, Нгуен Ань сумел овладеть центром южной части государства Тэйшонов г. Зядинь (Сайгон). Создалась реальная угроза потери всей дель­ты Меконга. Тэйшоны не могли уже ее ликвидировать, ибо Нгуен Хюе был вынужден отдавать все силы на отражение агрессии маньчжурских войск с севера, а центральный выонг Нгуен Няк был не в состоянии противодействовать южновьетнамским фео­далам.

В 1789 г. вся область Зядинь оказалась в руках Нгуен Аня. Правитель Зядиня не спешил начинать новые наступательные дей­ствия против Тэйшонов, полагая, что ему необходимо прежде все­го закрепиться на завоеванной территории, превратить ее в на­дежную военную и экономическую основу для осуществления за­воевательных походов на север.

Начался примерно трехлетний период взаимных военных при­готовлений Нгуен Аня и Тэйшонов.

В 1789—1790 гг. Нгуен Ань провел обучение армии, используя для этого европейских инструкторов и офицеров, как завербован­ных им лично, так и присланных по просьбе епископа Адранского. Войско южновьетнамских феодалов перестраивалось по евро­пейскому образцу, воздвигались укрепления-близнецы европейско­го типа. Особо следует подчеркнуть, что именно европейцы всячески толкали Нгуен Аня на быстрейшее продолжение военных действий. И если до этого периода у Нгуен Аня еще были какие-то колебания относительно того, не обратиться ли за помощью к Сиаму, к Поднебесной либо к какому-нибудь европейскому госу­дарству, то к 1789 г. французские миссионеры, офицеры, моряки и инженеры стали играть главную роль в оказании помощи Нгуен Аню[11].

В конце 1790 г. Нгуен Ань построил дополнительно к имею­щимся еще 15 морских кораблей и одно большое судно европей­ского образца, а также повелел отправиться в Калькутту, чтобы закупить вооружение европейского производства. Две большие верфи были заложены в Зядине и Митхо в начале 1791 г.

К 1790 г. в войске правителя Зядиня насчитывалось уже 30 тыс. человек. В этом же году была заложена крепость Зядинь, которую строили европейские инженеры по европейскому образцу. Нгуен Ань прибег также к посредничеству португальских торговцев, чтобы закупить 10 тыс. мушкетов, 2 тыс. чугунных пушек, 1 тыс. зарядов и 1 тыс. прицелов[12]. Один миссионер доносил, что «скла­ды Нгуен Аня битком набиты разными товарами, и прежде всего достаточным количеством ружей разных видов и пушек разных калибров. И самые богатые властелины в Европе не имеют столь­ко пушек, сколько есть у Нгуен Аня»[13].

К 1792 г. силы Нгуен Аня были уже довольно значительны. В пехотных частях насчитывалось около 140 тыс. человек. В ар­мию входили также 24 отряда, передвигавшиеся на буйволах, 20 артиллерийских групп, 200 боевых слонов, подразделения са­перных войск (в которых были плотники, слесари, оружейники и др.) и хорошо налаженная разведка[14]. В армии была введена строгая дисциплина, в частности установлен порядок отдыха и не­сения службы в «три очереди»: пока одна «очередь» несла служ­бу, две другие отдыхали и т. д.

Помимо чисто военных приготовлений Нгуен Ань провел ряд мероприятий, направленных на получение средств, достаточных для содержания армии. В 1789—1790 гг. правитель издал несколь­ко указов, касающихся стабилизации сельского хозяйства. Глав­ная задача, которую ставил Нгуен Ань, состояла в том, чтобы вернуть в сферу производства заброшенные земли. Основным ме­тодом было избрано строительство военных поселений: армия и все гражданское население были обязаны обрабатывать землю. Тех крестьян, кто уклонялся от этой повинности, забирали в сол­даты. После сбора урожая каждый крестьянин на равнине должен был выплачивать государству 4200 батов риса, в горных райо­нах— 2940 батов. Кто полностью выплачивал эту ставку, тот по­лучал своего рода поощрение: солдату запаса давалась годичная отсрочка от военной службы, крестьянин на год освобождался от несения государственных повинностей[15].

Привлекая безземельных крестьян к освоению залежных и це­линных земель, Нгуен Ань приказал местным чиновникам давать им за определенную плату инвентарь и тягловую силу[16]. В свою очередь, и чиновники получали вознаграждение за деятельность по возвращению крестьян на землю: если кто-либо смог «завер­бовать» десять и более человек, то освобождался от трудовой повинности.

Определенное внимание власти обращали на развитие ремес­ла и торговли в основном для нужд армии. Наряду со строитель­ством верфей, оружейных мастерских Нгуен Ань приказал раз­вивать традиционные местные промыслы, с тем чтобы их продук­цию обменивать на оружие и боеприпасы. Были назначены спе­циальные чиновники — скупщики ремесленной продукции, которые затем и перепродавали ее иностранным купцам.

«Политика Нгуен Аня,— отмечает вьетнамский историк Ван Тан,— состояла во временных уступках народу, в умиротворении народа, чтобы он стал на сторону правителя в борьбе против ди­настии Тэйшонов. Результатом мероприятий в сфере сельского хозяйства, ремесла и торговли, но главным образом в сельском хозяйстве было то, что облик Зядиня изменился. Из области с небольшим количеством населения и с большими площадями не­обработанной земли она стала густонаселенным и богатым райо­ном.

Опираясь на эту относительно стабильную хозяйственную ба­зу, Нгуен Ань активизировал деятельность по подготовке гене­рального наступления на Тэйшонов»[17].

Вместе с тем Нгуен Ань, получив известие о разгроме мань­чжурской армии в Северном Вьетнаме, не спешил с началом военных действий, справедливо полагая, что армия Нгуен Хюе после одержанной победы сильна вдвойне. Его тактика вызывала недовольство находившихся в ставке правителя европейских мис­сионеров (особенно епископа Адранского), мечтавших как можно скорее утвердиться на всей территории Вьетнама. Жалобами на «нерешительность» Нгуен Аня полны письма епископа в Европу, относящиеся к 1790 — 1792 гг.

Нгуен Ань двояко относился к окружавшим его европейцам. Он хотел использовать их знания, но понимал их замыслы и ви­дел, что отношение местного населения к иностранцам ухудшает­ся главным образом из-за того, что все эти португальцы, фран­цузы, англичане вели себя как завоеватели, что были вынуждены признавать и они сами[18]. Кроме того, помощь европейцев Нгуен Аню была не столь уж значительной, а что касается торгового по­средничества в контактах с Батавией, Макао и др., то роль ев­ропейских купцов также не следует преувеличивать, поскольку ак­тивную деятельность в этом деле вели сами вьетнамские торговцы.

Вырабатывая планы борьбы с Тэйшонами, Нгуен Ань не был пешкой в руках «образованных европейцев», он действовал само­стоятельно, хотя и выслушивал советы и «доводы» Пиньо де Беэна.

В 1792 г. шеститысячный отряд из армии Нгуен Аня осущест­вил морским путем первую вылазку во владения Тэйшонов — ата­ковал Биньтхуан. После шести месяцев боев и стычек сухопут­ных и морских войск в районе Биньтхуана Нгуен Няку удалось отбросить войска «правителя Зядиня». Эта неудача вынудила Нгуен Аня задуматься над тем, каким методом продолжать вой­ну. В начале 1792 г. он объявил своим генералам план наступа­тельных действий против Куиньона и других областей Централь­ного Вьетнама.

Этот план был рассчитан на то, чтобы ежегодно, в апреле — мае, когда дуют южные ветры, направлять флот на север, а когда начинают дуть северо-восточные ветры, возвращать его в Зядинь.

По существу, Нгуен Ань взял на вооружение тактику «сезон­ной войны», применявшуюся Тэйшонами во время походов в Юж­ный Вьетнам в конце 70-х годов XVIII в.

После разгрома маньчжурской армии Куанг Чунг одновремен­но с мероприятиями по стабилизации внутреннего положения в государстве начал разработку планов освобождения Зядиня от войск Нгуен Аня. В основных чертах этот план сводился к сле­дующему.

1. Сухопутные и морские силы Нгуен Няка совместно с кораб­лями тайного общества, действовавшего в южных провинциях Китая, должны были из района Куиньона, Бинькханга и Биньтхуана ударить прямо по Биенхоа и Зядиню[19].

2. Сухопутная армия во главе с Куанг Чунгом из Фусуана должна была соединиться с войсками дружественного Тэйшонам государства Камбоджи и ударить с тыла по Сайгону, а также пе­рекрыть дорогу, ведущую в Камбоджу.

3. В это время морской флот Куанг Чунга должен захватить р-в Конлон, г, Хатиен и высадить десант, который также ударит по Сайгону и перекроет все пути, ведущие к побережью, с тем чтобы Нгуен Ань не смог скрыться на островах Сиамского залива или в самом Сиаме[20].

В начале 1792 г. Нгуен Аню стало известно, что Куанг Чунг готовит армию численностью «200—300 тыс. человек»[21]. Возмож­но, хроники преувеличивают численность тэйшонских войск, но даже европейские миссионеры признавали, что положение Нгуен Дня осложнилось и что его могли спасти лишь самые экстраорди­нарные меры.

Вместе с тем подготовка армии Тэйшонов затянулась, насту­пило лето 1792 г., и нужно было ждать зимы, чтобы флот, исполь­зуя попутные в это время северо-восточные ветры, мог двинуться на юг. Именно в это время центральный выонг Нгуен Няк сосре­доточил большое количество кораблей в заливе Тхинай, не обес­печив их, однако, солидной охраной. Это обстоятельство позволи­ло эскадре Нгуен Аня (в которую входили наряду с вьетнамскими два европейских корабля под командованием европейских офице­ров) разгромить почти весь флот Няка. Нгуен Ань захватил око­ло 80 различных судов, лодок и баркасов[22]. Это поражение поста­вило под угрозу срыва план, разработанный Куанг Чунгом.

В создавшихся условиях Куанг Чунг попытался вновь поднять на борьбу широкие народные массы, как он сделал это в 1788— 1789 гг., во время отражения маньчжурского нашествия. В этом отношении большой интерес представляет обращение Куанг Чун­га к жителям Куиньона и Куангнгая. «Мы призываем народ — больших и малых — в двух ваших фу поддержать великого вьюнга, быть верным ему, лодождать, пока наша армия очистит Зядинь и вернет эту область нам. Добрую славу о ваших двух фу люди будут вечно хранить в исторических книгах... И чтобы наша ар­мия быстро двигалась вперед, жители деревень, расположенных вдоль тех путей, по которым она пойдет, должны заранее приве­сти дороги в хорошее состояние.

Этот приказ распространить повсюду, и пусть народ повинует­ся мне»[23].

Однако правителям государства Тэйшонов не удалось поднять народные массы на борьбу с Нгуен Анем. Меньше чем через месяц после опубликования обращения к народу Куиньона и Куангнгая умер Куанг Чунг, единственный из тэйшонских правителей, обла­давший действительным авторитетом в армии и народе. Его смерть, безусловно, ослабила государство Тэйшонов и подтолкну­ла на сепаратистские действия некоторых военачальников, не же­лавших воевать на стороне Тэйшонов и пытавшихся перейти в ла­герь Нгуен Аня.

Активизация действий Нгуен Аня в Центральном Вьетнаме

После смерти Куанг Чунга Тэйшоны, по существу, отказались от попыток освободить Зядинь. Более того, перед ними со всей остротой встала задача защитить свои владения в Центральном Вьетнаме, поскольку Нгуен Ань, осуществляя план «сезонной вой­ны», возобновил военные экспедиции из Южного Вьетнама, на­правляя главный удар на столицу «великого выонга» — Куиньон.

Первый такой поход был осуществлен весной 1793 г., когда Нгуен Аню удалось осадить Куиньон. Нгуен Няк не мог своими силами прорвать кольцо окружения и послал за помощью в Фусуан к своему племяннику, сыну Куанг Чунга — Нгуен Куанг Тоану. Тоан направил подмогу в количестве 17 тыс. пехотинцев, 80 боевых слонов и 30 судов[24]. Быстрое продвижение армии от Фусуана к Куиньону заставило Нгуен Аня снять осаду и возвра­титься в Зядинь. Вместе с тем он оставил в Центральном Вьет­наме несколько гарнизонов в важных, захваченных у Тэйшонов пунктах Фуиен, Зиенкхань, Биньтхуан.

Весной 1794 г. 40-тысячная армия Тэйшонов отвоевала Фуиен и осадила крепость Зиенкхань. Поспешивший на выручку своим военачальникам Нгуен Ань снял осаду с Зиенкханя, но не успел освободить Фуиен. В боях ему досталась довольно значительная добыча — более 10 кораблей с продовольствием, в плен было взя­то 2 тыс. тзйшонских солдат. Однако силы Тэйшонов в этом райо­не были еще значительными, и Нгуен Ань был не в состоянии вести против них борьбу вдалеке от Зядиня. Он вновь вернулся на юг.

Сражения в Центральном Вьетнаме возобновились в 1797 г., когда Нгуен Ань, нанеся довольно ощутимые удары Тэйшонам, отвоевал у них фу Куангнам. Характерной особенностью кампа­нии 1797 г. было то, что помещики и чиновники существовавшей здесь до 1771 г. шуеновской администрации поддержали наступ­ление Нгуен Аня, поднимая в тылу тэйшонских войск мятежи. Так, некто Ву Вьен Чунг организовал на территории Куангнама отряд численностью до 500 человек, который по приказу Нгуен Аня был включен в один из корпусов его армии[25]. Однако и на этот раз Нгуен Ань не смог закрепиться в Куангнаме и вернулся в Зядинь.

Третья осада Куиньона была организована Нгуен Анем в 1799 г. В апреле эскадра Нгуен Аня вошла в залив Тхинай — основную стоянку флота Тэйшонов. Одновременно его сухопутные войска захватили укрепленный пункт Чуккхе и Фуиен. В мае объединенные сухопутные и морские силы Нгуен Аня осадили Куиньон. Тэйшонский главнокомандующий в этом районе Ле Тят с 200 военнослужащими сдался Нгуен Аню, чем ослабил силы за­щитников города.

Это событие заставило правителя Нгуен Куанг Тоана напра­вить на помощь осажденному городу генералов Чан Куанг Зиеу и Ву Ван Зунга. Приведя свой отряд в Куангнгай, эти военачаль­ники убедились, что армия Нгуен Аня прочно удерживает в руках устье Танкуан, через которое можно было добраться до Куиньона водным путем. Поэтому корабли были брошены, а отряд, разде­лившись надвое, двинулся на сближение с войсками Нгуен Аня. Чан Куанг Зиеу захватил выгодную позицию на горе Тхатьтан. Ву Ван Зунг двинулся кратчайшим путем через горы, чтобы уда­рить во фланг армии Нгуен Аня, но был наголову разбит.

Убедившись, что выдержать долгую осаду город не в состоя­нии, а помощи из Фусуана нет, правитель Куиньона Ле Ван Тхань направил Нгуен Аню письмо, в котором объявлял о сдаче города вместе с гарнизоном—10200 генералами, офицерами и солдатами[26]. Войдя в Куиньон, Нгуен Ань выдал сдавшимся чинам 5 тыс. куанов для «умиротворения» населения и привлечения его на свою сторону, а также дал городу новое название — Биньдинь («умиро­творенный»).

Нгуен Куанг Тоан пытался отвоевать Куиньон, однако погод­ные условия не позволили ему использовать флот, и Тэйшонам удалось овладеть лишь Чакхуком; отряд Чан Куанг Зиеу и Ву Ван Зунга был отведен для защиты Куангнама.

Осенью Нгуен Ань вернулся в Зядинь, оставив в Биньдине значительный гарнизон.

Успешные походы Нгуен Аня в Центральный Вьетнам сопро­вождались его активной деятельностью по укреплению власти прежде всего в Зядине, пределы которого были расширены в ре­зультате «сезонной войны» до Зиенкханя. Важное значение имели мероприятия по активизации хозяйственной деятельности в под­властных Нгуен Аню в областях. Можно утверждать, что к концу 90-х годов XVIII в. нгуеновским властям удалось добиться такого сбора урожая, которого хватало для того, чтобы прокормить ар­мию и обменивать на оружие и боеприпасы в торговых операциях с иностранцами. На довольно высоком уровне была работа транс­порта, о чем свидетельствует такой факт, что в ходе «сезонной войны» войска снабжались провиантом из Зядиня, а не кормились за счет местного населения вновь завоеванных областей. Если в 1792 г. из Зядиня в Биньтхуан было перевезено от 500 до 1000 фыонгов[27] неочищенного риса, то в феврале 1799 г. было организо­вано три склада в Кухуане для того, чтобы хранить 169 тыс. фыонгов риса, доставленных из Зядиня. Впоследствии, когда нача­лось наступление на север, Нгуен Ань приказал перевезти 20 тыс. фыонгов неочищенного риса из Куангчи в Донгхой и 15 тыс. фыонгов из Куангнама в Тхинай[28].

Относительная экономическая стабильность в Зядине позволя­ла Нгуен Аню проводить довольно гибкую политику во вновь за­воеванных областях, привлекать на свою сторону не только тэй­шонских военачальников, но и торговцев и крестьян Центрально­го, а затем и Северного Вьетнама.

Наказанию подлежали не только солдаты, но даже офицеры и генералы, замеченные в каких-нибудь несправедливостях по отно­шению к местному населению. Именно за такого рода проступок Нгуен Ань приказал обезглавить заместителя командира одного из корпусов Нгуен Хыу Куана (1799 г.). Во вновь завоеванных об­ластях умело применялась система уменьшения, отсрочки или полной отмены налогов. Бывшие чиновники и солдаты, служившие у Нгуенов еще до восстания Тэйшонов и получавшие за это зе­мельный надел или право кормления, вновь стали пользоваться этой привилегией (указ 1801 г.). Что касается тэйшонских воена­чальников, не только добровольно перешедших на сторону Нгуен Аня, но и вынужденных сдаться, то правитель Зядиня демонстри­ровал по отношению к ним милосердие, явно рассчитывая на то, что подобная терпимость окажет влияние на тех, кто оказывает ему сопротивление с оружием в руках. «Ты,— говорил Нгуен Ань одному из взятых в плен тэйшонских генералов,— поднял оружие на своего выонга по недоразумению. Пойми это теперь. Я сохраню тебе жизнь, сохраню титул и надеюсь, что ты сделаешь все не­обходимое, чтобы сохранить свое достоинство»[29].

Успехи, прежде всего в военной области, достигнутые Нгуен Анем, позволили ему значительно усилить влияние на вождей гор­ных племен Центрального и Южного Вьетнама, оторвать их от Тэйшонов. Племенные вожди тхаев, которым Нгуен Ань «пожа­ловал» 40 титулов гражданских и военных чиновников, высказа­ли готовность воевать на стороне Нгуен Аня против Тэйшонов[30]. Значительно упрочились связи правителя Зядиня с соседними го­сударствами. Правители государства Вьентьян, например, посылали подарки в Зядинь, характерные для отношения вассала к сюзерену, а также составили для Нгуен Аня подробный чертеж фу Нгеан и Фусуан, выразили готовность принять участие в воен­ных действиях.

Углубление противоречий в правящих кругах государства. Вторжение Нгуен Аня в Северный Вьетнам и падение государства Тэйшонов

В период «сезонной войны», навязанной Нгуен Анем, все бо­лее и более нарушалось единство внутри руководящей группиров­ки государства Тэйшонов. Если в 1790—1792 гг. Куанг Чунгу уда­валось силой своего авторитета и в результате энергичных мер объединять усилия в борьбе против общего врага, то после его смерти центробежные тенденции среди высших деятелей государ­ства и в армейской верхушке, усугубляемые поражениями Тэйшо­нов, возобладали.

Направив помощь осажденному Куиньону в 1793 г., Куанг Тоан в то же время попытался использовать ее для того, чтобы восстановить единство в правящей верхушке, помышлявшей уже не столько о судьбах государства, сколько о своих личных инте­ресах. Для этого Тоан решил использовать не метод убеждения, не призывы к единству перед лицом опасности, а силу оружия. Он приказал конфисковать все запасы, имевшиеся на складах этого города, лишил власти своего двоюродного брата Бао — сына «великого выонга» Няка. Таким образом, территория Куиньона была объединена с Северным Вьетнамом. Кратковременное прав­ление Тхай Дыка (Нгуен Няка), который умер в 1793 г., и его преемника прекратилось. В государстве Тэйшонов остался един­ственный правитель — сын Куанг Чунга Куанг Тоан (1792—1802). Однако такое объединение силой оружия было запоздалым меро­приятием. Противоречия среди правящей верхушки (между при­дворными Куиньона и Фусуана, а также внутри этих группиро­вок), оторвавшейся от широких масс, предавшей забвению инте­ресы и лозунги крестьянского движения, не были смягчены, напротив, они все более обострялись, усугубляя внутренние труд­ности государства и создавая тем самым благоприятные возмож­ности для Нгуен Аня, готовившегося нанести решающие удары по Тэйшонам. Распри между ними достигли апогея в 1798 г., когда Бао послал гонца к Нгуен Аню с просьбой взять его под свою защиту. Заговор был раскрыт, а Бао умерщвлен. К этому же пе­риоду относится и обострение соперничества между тэйшонскими военачальниками. Многие генералы были убиты по приказу Куанг Тоана, некоторые видные военачальники перешли на сторону Нгуен Аня.

В конце 1799 — начале 1800 г. придворные Куанг Тоана (пра­вившего под именем Кань Тхинь) попытались спровоцировать столкновение между двумя самыми крупными тэйшонскими вое­начальниками того времени — Чан Куанг Зиеу и Ву Ван Зунгом, убедив Куанг Тоана, что Зунг должен убить Чан Куанг Зиеу. Дело дошло до того, что Зиеу, предупрежденный Ву Ван Зунгом, с которым был в дружеских отношениях, об этом заговоре, осадил Фусуан и потребовал выдачи провокаторов. Ценой больших уси­лий Куанг Тоану удалось умиротворить возмущенного военачаль­ника.

Беспорядки царили и в других областях, контролируемых Тэйшонами. В Нгеане, например, вспыхнул мятеж, поддержанный вторгшимися туда лаосцами из Вьентьяна; в Тханьхоа взбунто­вались тхаи, предводительствуемые одним из «пожалованных» Нгуен Анем генералов. Столь же напряженная обстановка сло­жилась и в фу Хынгхоа.

Один из сподвижников Куанг Чунга, Нгуен Тхиеп, указывая на тяжелое положение, сложившееся в государстве, советовал мо­лодому правителю как можно скорее уехать в Тханглонг, чтобы там, опираясь на народ, подготовиться соответствующим образом к отпору врагу[31]. Однако Куанг Тоан прислушался к мнению вое­начальников Ву Ван Зунга и Чан Куанг Зиеу, которые полагали необходимым отвоевать у Нгуен Аня Куиньон, чтобы тем самым поднять престиж Тэйшонов в центральных областях Вьетнама. В широко задуманной кампании принимали участие 100-тысячное сухопутное войско под командованием Чан Куанг Зиеу и почти весь флот Тэйшонов, состоявший из 54 крупных кораблей, 93 га­лер и нескольких сотен мелких судов, на которых в общей слож­ности было 1520 пушек и 50 тыс. экипажа[32].

Решающее сражение произошло в начале 1801 г. в заливе Тхинай. Французский офицер Шеньо, находившийся на одном из кораблей эскадры Нгуен Аня, так описал этот морской бой: «Мы направились, чтобы сжечь все корабли врагов, и из них спаслись лишь самые малые. Битва была самой кровопролитной, в кото­рой когда-либо участвовали кохинхинцы. Неприятель стоял на­смерть»[33].

Сражение продолжалось более суток. Обе стороны понесли в нем большой урон. «Потери короля значительны,— писал Баризи 11 апреля 1801 г., — он потерял убитыми 4 тыс. человек, но потери противника еще больше: он лишился... всех кораблей, всех транс­портов числом 1800 штук, всех пушек, огромного количества ору­жия и снаряжения»[34].

После этой победы войска Нгуен Аня захватили фу Куангнам и Куангнгай. Армия Тэйшонов, осаждавшая Куиньон, оказалась фактически отрезанной от остальной территории, контролируемой Куанг Тоаном. Этим воспользовался Нгуен Ань и решительным ударом овладел Фусуаном (15 июня 1801 г.). Правитель Куанг Тоан бежал на север, оставив на милость победителя своих сестер, братьев и ближайших сановников.

Падение Фусуана означало фактически установление власти Нгуен Аня над Центральным Вьетнамом. Тэйшоны потеряли здесь все свои позиции. Им не помогло и то, что генералы Зиеу и Зунг после почти 12-месячной осады отвоевали Куиньон (Биньдинь), Небольшой островок среди моря врагов — таким был гарнизон Тэйшонов в Куиньоне. Понимая бесперспективность дальнейшей борьбы, Чан Куанг Зиеу и Ву Ван Зунг с отрядом в 1200 бойцов и 150 боевых слонов тайно бежали из города, чтобы через тер­риторию Лаоса пройти в фу Нгеан (весна 1802 г.).

Куанг Тоан прибыл в Тханглонг в июне 1801 г. и начал спеш­но готовиться к отражению наступления Нгуен Аня. Ему с боль­шим трудом удалось собрать армию численностью 30 тыс., кото­рая двинулась на юг, к р. Зиань. Как только Тэйшоны перепра­вились через эту реку, они были встречены армией Нгуен Аня и разгромлены в сражениях в Чаннине, в горах Даумау и других более мелких боях. В ходе этих столкновений ряд военачальников Куанг Тоана вместе со своими подразделениями перешли на сто­рону Нгуен Аня[35]. Только один отряд, руководимый Буи Тхи Суан, женой генерала Чан Куанг Зиеу, отступил в полном по­рядке[36].

Дорога Нгуен Аню на север была по существу открыта. Преж­де чем начать наступление, он вернулся в Фусуан, где в середине июня 1802 г. устроил торжественную церемонию восшествия на престол под именем Зя Лонга[37]. Затем в течение месяца его вой­ска захватили всю южную часть Северного Вьетнама, а 20 июля 1802 г. Зя Лонг вступил в Тханглонг.

Правитель Куанг Тоан в сопровождении членов семьи и не­скольких придворных бежал в Киньбак, но был схвачен местным населением и выдан Нгуен Аню.

Зя Лонг жестоко расправился с оставшимися в живых руко­водителями и военачальниками государства Тэйшонов. Все они были умерщвлены в Фусуане, могилы Нгуен Хюе и Нгуен Няка были осквернены. Императоры династии Нгуенов — вплоть до Минь Манга — старались выжечь из народной памяти воспомина­ние о восстании Тэйшонов, физически уничтожая даже самых дальних родственников и потомков как самих братьев Тэйшонов, так и их сподвижников. Историк Ван Тан отмечает, что они «за­прещали населению Биньдиня (т. е. Куиньона.— Авт.) чтить па­мять руководителей восстания. Но Нгуен Хюе и Нгуен Няк были героями для крестьян Биньдиня, поэтому даже при жестоком правлении Нгуенов крестьяне тайно чтили их память»[38].

В 1802 г. государство Тэйшонов перестало существовать, усту­пив место победителям — южновьетнамским феодалам. Однако централизованное государство, основы которого были заложены Тэйшонами, продолжало развиваться во Вьетнаме.

Говоря о периодизации движения Тэйшонов, мы отмечали, что его следует делить на два этапа — восстание крестьян и период существования феодального государства Тэйшонов,— которые от­личаются один от другого целями и задачами. Если на первом этапе (до 1778 г.) главной была борьба за удовлетворение чаяний крестьянства, особенно крестьян Центрального Вьетнама, то пос­ле образования феодального государства Тэйшонов в результате феодализации верхушки движения на первый план выступает борьба за расширение его границ, за сохранение и упрочение власти «новых» феодалов. На этом же этапе четко прослежива­ется стремление наиболее прогрессивных руководителей движе­ния (Нгуен Хюе) решать общенациональные проблемы. Таково было объективное требование времени и уровня развития вьетнам­ского феодального общества в последней трети XVIII в. Уровень развития ремесла и торговли, сдвиги, происходившие в сельском хозяйстве, обострение противоречий между крестьянством и фео­далами в целом (за исключением крайнего юга) в стране требо­вали покончить с феодальной раздробленностью и возродить цен­трализованное государство, способное не только обеспечить опре­деленный уровень развития производительных сил, но и гаранти­ровать национальную независимость Вьетнама. Эту задачу не могли решать «старые» феодальные кланы Чиней и Нгуенов; нуж­на была новая, революционная для исторических условий того вре­мени сила, которая бы расчистила почву для воссоздания центра­лизованного государства. Такой силой стало крестьянское дви­жение Тэйшонов.

В этом смысле можно говорить о том, что это восстание было победоносным, ибо в ходе его были уничтожены враждующие феодальные группировки и вся страна объединена под властью единого правления Тэйшонов. В результате победы восстания Тэй­шонов были в значительной степени восстановлены внутренние экономические связи, дан импульс развитию языка и культуры; эти факторы, а также объединение вьетнамской территории в еди­ном государстве создали одну из важнейших предпосылок для об­разования вьетнамской нации.

Победа над маньчжурами была не только наивысшим подъ­емом движения крестьян и всех патриотических слоев населения Вьетнама. Она стала также ярчайшим свершением государства Тэйшонов. Задача сохранения вьетнамской государственности поз­волила правителям государства сплотить весь народ. Однако в силу объективных условий феодального Вьетнама и закономерного перерождения верхушки движения эта победа не могла быть закреплена социально-экономическими преобразованиями в интересах подавляющего большинства населения страны — крестьян. Это, по существу, и предопределило падение феодального госу­дарства Тэйшонов. Цикл замкнулся: от крестьянского бунта к ре­шению общегосударственных задач при поддержке подавляющего большинства населения и к падению в условиях потери этой под­держки из-за феодального перерождения вчерашних носителей ло­зунга «брать имущество богатых и делить его среди бедных».

Восстание Тэйшонов оставило неизгладимый след в истории Вьетнама именно потому, что в ходе его и в результате его побед была сохранена целостность и независимость вьетнамского госу­дарства как важнейшая предпосылка для дальнейшего его раз­вития. Оценивая восстание Тэйшонов, член Политбюро ЦК КПВ Чыонг Тинь подчеркивал именно эту его сторону: «Результатом движения Тэйшонов было свержение господства иноземных фео­далов, захвативших страну, и реакционных феодалов внутри ее, освобождение отечества, распределение земли в какой-то степени в интересах крестьян»[39].

[1] Lich su che do phong kien Viet Nam. Т. III. с. 359.

[2] Сh. Маybon. Нistoire moderne de pays d`Annam, с. 192.

[3] Там же, с. 193.

[4] L. Саdiere. Les Francais au service de Gia Long. Bulletin des Amis du Vieux Hue (далее ВАVN). Наnоi 1926, № 1, с. 15—19.

[5] Lich su che do phong kien Viet Nam. Т. III, с. 361.

[6] Le Thanh Khoi. Lе Vietnam... Р., 1955, с. 316.

[7] Lich su che do phong kien Viet Nam. Т. III, с. 363.

[8] DNTL. Т. I, с. 3.

[9] Nguyen Luong Bich, Pham Ngoc Phing. Tim hieu... с. 184.

[10] Dai mam chinh bien liet truyen, q. 30—42.

[11] Lich su che do phong kien Viet Nam. Т. III. с. 326.

[12] Там же, с. 365.

[13] Van Tan. Сach mang Tay Son, с. 188.

[14] ВЕFЕО, 7.ХП.1912, с. 28.

[15] Van Tan. Сach mang Tay Son. с. 188.

[16] Le Thanh Khoi. Lе Vietnam... с. 314—315.

[17] Van Tan. Сach mang Tay Son. с. 189.

[18] Письмо Лабуюса во Францию от 28 мая 1790 г. цит. по: Nguyen Luong Bich, Pham Ngoc Phing. Tim hieu... с. 328.

[19] DNTL. Т. 11, с. 157—158.

[20] Там же, с. 155.

[21] Там же, с. 157.

[22] Там же, с. 159.

[23] Nguyen Luong Bich, Pham Ngoc Phing. Tim hieu... с. 422—424.

[24] Lich su che do phong kien Viet Nam. Т. III, с. 371.

[25] DNTL. Т. 11.

[26] Lich su che do phong kien Viet Nam. Т. III, с. 372.

[27] Фыонг — мера емкости, равная приблизительно 20 л.

[28] Lich su che do phong kien Viet Nam. Т. III, с. 373.

[29] Expose statistique.., с. 32—33.

[30] DNTL. Т. 11.

[31] Van Tan. Сach mang Tay Son,  с. 200.

[32] ВЕFЕО, 7.ХП.1912, с. 40—41.

[33] Там же, с. 39—40.

[34] Там же, с. 41—43.

[35] Expose statistique... с. 38.

[36] Dai mam chinh bien liet truyen, q. XXX.

[37] Хроники отмечают, что в этом имени Нгуен Ань хотел символически отра­зить единство Вьетнама, взяв часть южного названия Зядинь (Зя) и г. Тханг­лонг (Лонг).

[38] Van Tan. Сach mang Tay Son. с. 210.

[39] Truong Chinh. Ban ve cach mang Viet Nam. Т. I. Ha-noi, 1956, с. 30.